494
.pdfной природой человека и независимых от конкретных социальных условий и государства.
Одним из основателей нововременной школы естественного права и классической юридической науки является Гуго Гроций. Гроций полагал, что для придания юриспруденции научной формы, необходимо отделить в пространстве права то, что возникло путем установления, от того, что вытекает из самой его природы. Гроций был убежден, что следует различать естественную, неизменную часть права – естественное право и волеустановленные формы права – божественное право, государственные законы, право народов.
Важно, что Гроций определяет естественное право как рациональное установление, он позиционирует естественное право как «предписание здравого разума». Источником естественного права является, согласно Гроцию, вовсе не чья-либо выгода, интерес или воля, а сама разумная природа человека. Таким образом, концепция естественного права Гроция опирается не только на принцип натуроцентризма, но и на принцип рационализма. Он закладывает традицию выводить постулаты естественного права исключительно из человеческого разума, исключая ссылки на Бога. Таким образом, исследования Гроция носят не умозрительный, но конкретно-научный характер.
Принцип натуроцентризма – стержень учения Б. Спинозы. Натуроцентрическая идея присутствует в творчестве Т. Гоббса. Человек для Гоббса – часть природы и не может не подчиняться ее законам. Естественный закон, по Гоббсу, есть предписание или найденное разумом общее правило, согласно которому человеку запрещается делать то, что пагубно для его жизни или что лишает его средств к ее сохранению, и упускать то, что он считает наилучшим средством для сохранения жизни.
Идеей натуроцентризма вдохновлялся Дж. Локк, обосновавший с ее помощью триаду неотчуждаемых прав человека. Ученый полагал, что в естественном (природном) состоянии людям принадлежат естественные права – право на жизнь, право на свободу, право на собственность. Дж. Локк считал, что государство должно признать неотчуждаемый характер этих прав.
Натуроцентрично учение Ш.Л. Монтескье проявляется в том, что он применительно к человеку трактует законы природы (естественные законы) как законы, которые «вытекают единственно из устройства нашего существа». К естественным законам, по которым человек жил в естественном (дообщественном) состоянии, он относит следующие свойства человеческой природы: стремление к миру, к добыванию пищи, к отношению с людьми на основе взаимной просьбы, желание жить в обществе. Натуроцентризм присущ учению С. Пуфендорфа. Исходным пунктом его концепции является представление о естественном, догосударственном обществе. Пуфендорф в отличие от Гоббса считал, что в естественном общежитии нет «войны всех против всех».
Таким образом, основатели классической юридической науки стояли на позициях натуроцентризма. Натурализм как исследовательский подход всегда
31
несвободен от редукционизма – сведения законов социального развития к законам природы. Именно этот прием был присущ классической юриспруденции.
Принцип механицизма, суть которого заключается в позиционировании мира и его элементов как простых малых закрытых механических систем также нашел достаточно широкое воплощение в нововременной юридической науке. Нововременным правоведам в целом было свойственно рассматривать право и государство как закрытые системы, изолированные от различного рода социальных, культурных, исторических и т.д. влияний. Механицизму присуще отрицание качественной специфики сложных (социальных) систем, сведение сложного к простому, целого к сумме его частей.
Механицизм более всего проявлен в концепции общественного договора. Идея общественного договора вытекает из представления о естественном человеке как атомизированном индивиде. Общественный договор в таком контексте предстает как соглашение, конвенция, ведущая к формированию государства. Государство, таким образом, предстает как продукт механической солидарности, как результат сложения атомизированных индивидов. Такого рода упрощенно-механистический, игнорирующий исторические, культурные и др. факторы, подход к пониманию государства во многом был оправдан тем, что он выступал в качестве альтернативы идеологии божественного происхождения государства. Механистический подход противостоял теологическому и космологическому подходам, соответственно, использовался как для критики феодальных политико-правовых порядков, так и для конструирования новых буржуазных форм политико-правового бытия.
Элементы механистического понимания происхождения государства присутствуют в учениях Г. Гроция, Б. Спинозы, Дж. Локка, Ж.Ж. Руссо, которые детально разрабатывают теорию договорного происхождения государства. Государство мыслится ими как агрегат – совокупность индивидов, объединенных стремлением к «миру», «благополучию», «сохранению собственности», «защите интересов», «удобству», «безопасности», «спокойной и приятной жизни», «взаимной выгоде», «общей пользе». Такого рода «механическая солидарность» легко может быть разрушена, например, Б. Спиноза полагал, что каждый индивид связан общественным договором до тех пор, пока он приносит ему пользу; по устранению этой пользы договор сразу прекращается и становится недействительным.
Наиболее выпукло принцип механицизма представлен в творчестве Т. Гоббса, который рассматривал государство как механизм, подобный часам. Английский правовед подходит к государству как к «искусственному человеку», т.е. как к целесообразно, искусно сконструированному людьми из различных пружин, рычагов, колес, нитей и проч. механизму-автомату.
Показательно в этой связи понимание суверенитета государства рядом представителей классической юридической науки как ничем не ограниченной власти. Так, по Гроцию до момента заключения договора суверенитет принадлежит народу, а после его заключения – государству. Гроций полагал, что на-
32
род не должен иметь права низлагать и карать государей, которые злоупотребляют своей властью. Аналогично, Гоббс полагает, что заключив однажды общественный договор, индивиды утрачивают возможность изменить избранную форму правления, высвободиться из-под действия верховной власти.
Механистический детерминизм – важнейший элемент классической научной парадигмы, суть которого заключается в признании однозначных, жестких причинно следственных связей явлений мира, в нововременной науке становится образцом понимания развития не только природы, но и общества, которое рассматривается как статический агрегат, подчиненный общим, единым для всей материи законам. Признание однолинейной, жесткой зависимости между причиной и следствием фактически означало утверждение предопределенности всего случившегося в мире. Механическое понимание причинности в рамках науки о праве оборачивается фатализмом. Распространение фатализма на область социальных явлений ведет к отрицанию человеческой свободы. Именно таких воззрений придерживался, например, П. Гольбах. Представители юридической нововременной науки также понимали ограниченность человеческой свободы. Для Гоббса и Спинозы типично представление о свободе как познанной необходимости.
Например, для Т. Гоббса деятельность человека есть механический процесс, в котором сердце – это пружина, нервы – нити, суставы – колеса. Природа, по Гоббсу, движется путями, которые предсказуемы и неизбежны, человеческие существа – часть этой причинной системы. Поэтому человеческая свобода не может быть понята как свобода от причинной необходимости
Сторонником принципа механического детерминизма был Спиноза, который полагает, что в мире не существует ничего случайного, каждая вещь имеет причину. Царящий в мире детерминизм понимается Спинозой механистически – он отождествляет причинность с необходимостью, а случайность рассматривает как субъективное понятие. Спиноза выступает как сторонник жесткого детерминизма во всех областях человеческой деятельности. Свобода человека ограничена, она сводится к определенной степени разумного поведения.
Методологический монизм – квалификация естественнонаучного метода как единственно истинного – существенная особенность юридического мышления Нового времени. Последовательным сторонником рационалистического метода познания был Г. Гроций.
Гносеологический объективизм – принцип объективированного субъекта также находит выражение в исследованиях нововременных ученых-юристов. Наиболее последовательным его выразителем был Дж. Локк, который выступил с критикой идеи врожденности человеческого разума. Он утверждал, что ум человеческий представляет собой «tabula rasa» – «чистую доску». Единственный источник идей, по Локку, опыт, который подразделяется на внешний и внутренний. Внешний опыт, согласно Локку, это ощущения, которые заполняют «чистую доску» различными знаками и которые мы получаем посредством зрения, слуха, осязания, обоняния и других органов чувств. Внутренний
33
опыт, в видении Локка, это идеи о своей собственной деятельности внутри себя о различных операциях нашего мышления, о своих психических состояниях - эмоциях, желаниях и т.п. Все они называются рефлексией, размышлением.
Дисциплинарный синкретизм – нерасчлененное единство научного знания, обусловленное натуроцентристской научной картиной мира, в рамках которой человек, общество, культура представали как части природы – в полной мере проявил себя в юридической науке. Последнюю в классический период отличало стремление следовать нормам естественнонаучного знания, подражать точным наукам.
Она была дочерью своего – Нового времени, когда наукой наук было естествознание. Остальные науки для того, чтобы доказать свой научный статус, должны были прибегать к теоретическому аппарату естествознания. Юридическая наука не исключение – демонстрируя свою научность, она позиционировала себя как естественная наука, т.е. наука о природе. Например, основатель юридической науки Нового времени Г. Гроций считал, что для того чтобы придать юриспруденции «научную форму», необходимо тщательно отделить то, «что возникло путем установления, от того, что вытекает из самой природы», ибо в научную форму может быть приведено лишь то, что вытекает из природы – естественное право.
Естественное право проникает в пространство университетской юриспруденции. На смену авторитарному стилю преподавания, связанному с обращением к римскому праву как нерушимой догме, приходит стремление установить и изложить принципы права, являющиеся выражением рациональных начал. Новая школа, именуемая доктриной естественного права, побеждает в университетах в XVII и XVIII веках. Эта школа отказывается от схоластического метода. Подражая точным наукам, она стремиться видеть в праве логическую аксиоматизированную систему. Доктрина естественного права отказывается от идеи божественного порядка, ставит в центр любого общественного строя человека, подчеркивая его неотъемлемые «естественные права». Отныне в юридической мысли воцаряется идея субъективного права.
Юридическая наука классического периода дала теоретическое обоснование того правопонимания, которое соответствовало социально-историческим реалиям эпохи перехода от феодализма к капитализму и утверждения буржуазного общества. На базе нового правопонимания учеными правоведами была осуществлена систематическая научная разработка основных начал, принципов и форм внутригосударственной жизни и международного общения.
Таким образом, классическая наука, включая классическую юриспруденцию, была целостной, логически организованной системой, однако сама установка на прогресс знания изначально содержала в себе потенции к изменению сложившейся системы, кардинальным ее перестройкам.
В конце XVIII – начале XIX века механистическая картина мира утрачивает статус универсальной. В биологии, химии, геологии происходит накопление научной информации, которая не вмещается в теоретические схемы клас-
34
сической научной картины мира и инициирует ее кризис. Теория электромагнитного поля и электромагнитной картины мира (М. Фарадей и Д. Максвелл), закон сохранения и превращения энергии (Ю. Майер, Д. Джоуль, Э Лоренц), теория клетки (М. Шлейден, Т. Шванн), теория эволюции природы (Ж.Б. Ламарк, Ч. Дарвин) способствовали деструкции механистической картины мира и дискредитации механики как науки наук. Осуществляется переход к дисциплинарно организованному знанию.
Натуроцентрическая парадигма в юриспруденции отходит на второй план, начинается процесс осмысления дисциплинарной специфики юридической науки, т.е. специфики ее предмета, метода и т.д.
Первый шаг в этом направлении делает Ш.Л. Монтескье, который, будучи одним из представителей школы естественного права, тем не менее, предпринимает попытку объяснить законодательство и право, при помощи апелляции к «духу народа» порождаемому не только природными – географическими, но и культурными, историческими факторами. Таким образом, право начинает пониматься не только как природный, но и как социокультурный феномен. В разработке теории законов Монтескье опирается на анализ истории законодательства.
Исторический подход к изучению права использовал неаполитанский мыслитель, методолог Джамбаттиста Вико, который он реализовал в фундаментальном исследовании «Основания новой науки об общей природе наций». Являясь подобно Монтескье одним из представителей школы естественного права, Вико, тем не менее, понимает естественное право специфическим образом. В его видении естественное право не есть право идеальное, оно является правом реально действующим, продиктованным жизненной необходимостью и полезностью. Например, естественным правом древних народов, по убеждению Вико, является обычное право. Таким образом, Вико выдвигает историческое понимание естественного права.
Значительный вклад в развитие правовой науки сделали немецкие философы: И. Кант, основоположник теории правового государства, и Гегель, создатель концепции гражданского общества. Гегель формулирует ряд важных методологических положений относительно изучения права. Например, он различает обывательское и научное понимание права. В основе научного понимания права, по Гегелю, лежит правильное – понятийное мышление.
Осмысление специфики юридической науки осуществляется во многом благодаря деятельности представителей исторической школы права – Г. Гуго, Ф.К. Савиньи, Г.Ф. Пухты. Историческая школа права сформировалась в Германии в первой половине XIX века. Представители этой школы выступили с критикой школы естественного права, которое они понимали как право идеальное, выводимое из разумной природы человека.
Существенную лепту в дело развития юридической науки внес английский правовед, создатель политико-правовой доктрины утилитаризма Иеремия Бентам, который, критикуя теорию естественного права и общественного дого-
35
вора, полагал, что таковые есть голая абстракция. Бентам обосновывает право при помощи доктрины утилитаризма. Право он начинает пониматься функционально, как институт, порожденный требованиями защиты человеческих интересов. Соответственно, Бентам признает лишь право, сформулированное в тексте закона. По мнению исследователей, Бентам предвосхитил идеи юридического позитивизма.
Обретение юриспруденцией самостоятельного дисциплинарного статуса обычно связывают с деятельностью представителей юридического позитивизма. Действительно в рамках позитивизма получает обоснование принцип полагания в качестве предмета юридических исследований реально существующего права.
Джон Остин утверждает, что юриспруденция как точная наука должна дистанцироваться от доктрины естественного права, смешивающей понятия права с законами природы, нравственными нормами, религией. Предметом юриспруденции должно быть позитивное право – право, устанавливаемое политически господствующим для политически подчиненного. Позитивное право, по Остину, это суть законы государства.
Подводя итог, можно сказать, что XVII – первая половина XIX века – этап классической науки для юридической науки является, с одной стороны, периодом отделения юриспруденции от философии и теологии, с другой стороны периодом ее дисциплинарного самоопределения. В классический период осуществляется взросление юридической науки, обретение ею теоретической зрелости и практической значимости.
2.2. Неклассический этап развития юридической науки
Неклассическая наука формируются в эпоху достижения зрелости индустриальной цивилизации, ее вступления в состояние кризиса. На смену классическому капитализму приходит капитализм монополистический. Классический либерализм сменяется неолиберализмом, сокращающим свободы хозяйственного субъекта усилением государственного регулирования. Завершается длительный процесс формирования техногенной цивилизации, ориентирующей человека на подчинение природы, преобразование мира, развитие техники и технологий.
Спецификой техногенной цивилизации является высокий статус науки, которая рассматривается как важнейшая производительная сила общества, как мощный источник максимизации прибыли в условиях регулируемых рыночных отношений. В неклассический период выделяется новая группа наук – технические науки, которые выступают в качестве связующего звена между естественными науками и производством.
Для ученого XX века смысл научной деятельности гораздо в меньшей степени, чем для ученого XVII века измеряется ее социальной пользой. Становление неклассической научной культуры осуществляется на фоне критики
36
ценностно-смысловых оснований классики. В частности, развенчанию подвергается просвещенческие представление о разумном основании и рациональном устройстве мира, т.е. рациоцентризм.
Вконце XIX начале XX столетия широкое распространение получают иррационалистические умонастроения, связанные с кризисом буржуазного общественного порядка. Теоретическую форму эти умонастроения получают в философии Ницше, Шопенгауэра, Кьеркегора и др.
Зримой становится тенденция актуализации индетерминистских представлений (например, Б. Рассел). Нововременному сциентизму противопоставляется антисциентизм, как реакция на преувеличение роли науки в обществе. Например, С. Кьеркегор рассматривает науку как неподлинное существование.
Критика классической науки была связана, в первую очередь, с критикой модернистских, просвещенческих мировоззренческих установок. Период формирования неклассической научной культуры связан с завершением модернизационных процессов и формированием культуры постмодерна.
Постмодернистское мировидение характеризуется расплывчатостью и неопределенностью. Неотъемлемой его частью является представление о мире как разветвленной, бессвязной и бесформенной ризоме, которое пролонгируется за счет утверждения плюрализма и эклектизма как основополагающих принципов концептуализации. В постмодернистском видении задача человеческого разума отнюдь не сводится к реконструкции некоего, существующего в мире порядка, познание рассматривается как конструирование, интерпретация мира. А поскольку мир для человека существует лишь в интерпретациях, которых может быть множество, то объект познания неотделим от субъекта познания. Таким образом, постмодерн утверждает идею автономии познающего разума, относительно любых уже сложившихся ценностно-смысловых систем, определяя его главную цель и ценность как смыслопорождающее творчество. Представляется, что культура постмодерна, с ее ярко выраженным креативным началом, является неким важным смысловым контекстом, в окружении которого развивается неклассическая наука.
Концептуальный каркас неклассической науки можно представить при помощи некоторого логически взаимосвязанного ряда идей и принципов, при этом ключевые принципы неклассической науки формируются как антитеза классике.
Вчастности уходит в прошлое классицистская идея натуроцентризма – неклассическая научная картина мира зиждется на идее децентрации, в ее рамках реальность позиционируется как совокупность трех достаточно автономных подсистем: неживой природы, живой природы и общества. При этом дискредитируется сам принцип редукционизма – сведения закономерностей одной сферы бытия к закономерностям другой, что было связано ростом научного знания, его дифференциацией и специализацией, обусловленной усложнением представлений о реальности, вычленением новых ее фрагментов, аспектов.
Вотличие от классической науки, где мир рассматривался как вещь, статичное
37
тело, механизм, неклассическая позиционирует реальность как процесс. В ее интерпретации смысл Вселенной лишен основания и отличается необыкновенной открытостью.
Важнейшей особенностью неклассической рациональности является новое, расширенное понимание детерминизма как статистического детерминизма, преодолевающее механистические его трактовки.
Одной из проблем неклассического рационализма становится проблема целостности мира и, соответственно, объекта познания, проблема соединения взаимоисключающих представлений об одном и том же объекте. Эта проблема решается в результате введения принципа дополнительности – представления о том, что только совокупность взаимоисключающих понятий, объяснительных конструкций дает полное представление об изучаемых явлениях как целостных объектах.
Однако специфической особенностью неклассической научной культуры, по общему убеждению ее исследователей, является не только преодоление онтологического монизма и выход к позициям онтологического плюрализма, но и осмысление относительности любой онтологии. Научная картина мира отныне рассматривается не как сам мир в его непосредственной данности, а как исторически изменяющаяся теоретическая модель мира. Неклассическая научная культура выдвигает идею полипарадигмальности научного знания, в русле ко-
торой оформляются принципы теоретической гетерогенности и методологи-
ческого плюрализма – допустимости истинности нескольких, отличающихся друг от друга теоретических описаний реальности, соответственно, многообразия исследовательских подходов и методов. Принцип методологического плюрализма, способствующий расщеплению научного знания на множество когнитивных структур, создает условия для формирования новой разновидности научной рациональности – социально-гуманитарной рациональности и отпочкования ее от рациональности естественнонаучной.
Ключевая идея классической науки – идея единства естественнонаучного метода теряет свою актуальность. На смену методологическому монизму приходит методологический и теоретический плюрализм. Аргументация последнего опирается на принцип дополнительности, допускающий истинность нескольких, отличающихся друг от друга теоретических описаний реальности; и принцип вероятностного характера научных теорий, определяющий их проблемную природу, следовательно, допускающий возможность их опровержения. Отныне научный поиск вынужден смириться с тем фактом, что обретенное знание не абсолютно, но относительно.
Важнейшей особенностью понимания объекта познания в неклассической науке является его видение как субъективированного объекта. В основании такого видения лежит убеждение о принципиальной невозможности отделить исследователя от объекта исследования. В неклассическом видении человеческий разум не может выходить за пределы мира, чтобы судить о нем извне. Следовательно, субъект познания неотторжим от объекта познания.
38
Эти и другие открытия способствовали дискредитации классического принципа автономности объекта от средств познания, они демонстрировали, что содержание знания определяется не только устройством самой природы, но, в силу сложности и противоречивости природных явлений, также способом постановки исследовательских задач.
Неклассическая наука изменяет представление и о субъекте познания. Субъект научного познания не рассматривается более как гносеологически чистый, не детерминированный никакими предпосылками, безличный индивид, как дистанцированный от мира наблюдатель. Познающий разум предстает как разум человеческий – исторически, социально и культурно обусловленный, не отделенный от мира, но погруженный в него. Идеал гносеологического объективизма – надличностного, «беспристрастного» (Ф. Бэкон) знания начинает вытесняться идеалом гносеологического субъективизма – «личностного знания» (М. Поланьи). Соответственно возникает концепция детерминированности субъекта познания определенной научной традицией, ядро этой концепции
– принцип относительности научного знания, его историчности. Неклассическая наука преодолевает присущий классической науке дис-
циплинарный синкретизм. В неклассической науке зримой становится тенденция дифференциации научного знания, обусловленная усложнением представлений о реальности, выделением новых ее подсистем, элементов систем, изучаемых различными научными дисциплинами. Таким образом формируется представление о дисциплинарной специфике различных наук
В интеллектуальном пространстве неклассической науки происходит осмысление специфики социально-гуманитарных наук. Объединяющее многих принадлежащих к различных школам и направлениям мыслителей стремление понять особый, присущий только социально-гуманитарному знанию, характер научности появляется в конце XIX века. Это стремление инициировало широкую дискуссию начала XX века, в процессе которой формируется представление о принципиальном отличии методологии социально-гуманитарных наук от методологии естествознания. Один из участников исторического спора В. Дильтей разделял науки на две группы – науки о природе (Naturwissenschaft) и науки о духе (Geisteswissenschaft). При этом в качестве основания дистинкции наук о природе и наук о духе ученый полагал различение их предметных областей. Науки о природе, по Дильтею, сосредоточены на изучении внешних по отношению к человеку явлений, тогда как науки о духе призваны изучать внутренние переживания, цели и ценности человека.
Принципиально иной принцип демаркации наук формулирует В. Виндельбанд, утверждающий, что следует классифицировать науки в соответствии с их методом, а не с их предметом. По Виндельбанду, научные дисциплины делятся на номотетические, выявляющие общие законы и идеографические, фиксирующие индивидуальное, особенное. Предлагаемая Виндельбандом дифференциация наук, не совпадает с различением наук о природе и наук о духе, поскольку и те и другие могут прибегать как к номотетическому, так и к идео-
39
графическому методам. Тем не менее, речь может идти о предпочтениях, исторические науки, по Виндельбанду, не могли бы существовать без идиографического метода.
Методологические изыскания двух методологов синтезирует мыслитель, которому принадлежит идея выделения специфической области научного знания – «наук о культуре». Различие наук о природе и наук о культуре, в видении Риккерта, носит принципиально методологический характер, заключается в том, с какой точки зрения рассматривается исследуемый объект. Науки о природе видят в своих объектах бытие, свободное от всякого отнесения к ценности, их цель – изучить общие законы этого бытия, поэтому они склонны отвлекаться от всего индивидуального как несущественного, прибегая к генерализирующему методу. Науки о культуре исследуют объекты, имеющие отношение ко всеобщим культурным ценностям, их цель – выявить своеобразное, особенное, ибо значение культурных процессов покоится в большинстве случаев именно на их особенности и своеобразии. Соответственно ведущим методом наук о культуре является индивидуализирующий метод. Значение сформулированных Г. Риккертом идей трудно преувеличить, поскольку считается, что именно его усилиями концептуально оформляется научная традиция выделения специфической – социально-гуманитарной ветви научной рациональности.
Неклассическая юриспруденция является неотъемлемой частью неклассической науки. Принципы неклассического рационализма актуальны для неклассической юридической науки. В частности принцип децентрации, в рамках юридической науки выражается в отказе от идеи натуроцентризма – натуралистического редукционизма и позиционирования права как самостоятельной реальности, несводимой к каким-либо иным реальностям, в том числе и природной реальности. Принцип децентрации выражается в таком феномене как полипарадигмальность неклассической юриспруденции, которая включает в свое интеллектуальное пространство такие парадигмы как юридический позитивизм, юридический прагматизм, юридическую феноменологию, юридическое неокантианство, аналитическую юриспруденцию, юридическую герменевтику, юридическую социологию, юридический постмодернизм и др.
Различные юридические парадигмы фокусируют внимание на разных аспектах права: юридическая герменевтика выделяет смысловые аспекты права; юридическое неокантианство (аксиология) – ценностные; юридическую феноменологию интересуют чистые структуры права; юридический прагматизм изучает право в действии; юридический позитивизм рассматривает право, прежде всего, как правовой факт.
Многообразие трактовок правой реальности рождает проблему ее целостности и, соответственно, целостности объекта юридического познания. Такого рода проблема возникает в результате осознания необходимости соединения взаимоисключающих представлений об одном и том же объекте. Проблема целостности правовой реальности решается посредством введения принципа дополнительности – представления о том, что только совокупность взаимоис-
40