417

71

ступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленно».

Действие положений ст. 27 УК РФ распространяется на случаи, связанные с преступлением, содержащим элементы неосторожной вины в отношении последствий как в виде легкомыслия, так и в виде небрежности. Сочетание в этих случаях двух форм вины в одном преступлении не превращает такие преступления в умышленно неосторожные. Такие преступления отнесены законодателем к числу умышленных. Преступления с двумя формами вины недопустимо смешивать с неосторожными преступлениями, имеющими одно последствие и одну неосторожную форму вины.

Наличие в Уголовном кодексе Российской Федерации статей о преступлениях с двумя формами вины имеет значение для правильной квалификации общественно опасных деяний, поскольку позволяет разграничивать умышленные и неосторожные преступления.

Сочетание в преступлении двух форм вины в науке уголовного права получило название двойной, сложной, смешанной формы. На протяжении многих лет среди ученых-криминалистов по этому поводу шла дискуссия. В начале 60-х годов ХХ в. предлагалось признать третью форму вины и называть ее смешанной, когда «создавалось ошибочное представление о существовании наряду с умыслом и неосторожностью некоей третьей формы вины»1. Появлению таких утверждений в немалой степени способствовало законодательное содержание ст. 10 УК РСФСР 1926 г., согласно которой при описании форм вины не было определения умышленных или неосторожных действий. Законодатель ограничивался лишь указанием на психическое отношение субъекта к преступным последствиям, поэтому вина раскрывалась отдельно в отношении деяния и в отношении последствия. При подготовке к принятию нового УК РСФСР 1961 г. широкое обсуждение получило учение о содержании и формах вины, в том числе двойной (смешанной).

Следует отметить, что преступления с двумя формами вины не могут образовать новой формы вины. По этому вопросу в юридической литературе указанного периода 60-х годов ХХ в. активно обсуждался вопрос о различных формах вины по отношению к деянию и наступившим последствиям. Последовательное утверждение о новом подходе в оценке умысла и преступной небрежности позволило конкретизировать критерий виновной ответственности.

1 Борзенков Г. Как применять ч. 4 ст. 111 УК РФ // Уголовное право. – 2009. – № 5.

72

Многолетняя длительная дискуссия на эту тему завершилась в 1994 г., когда в обсуждаемом проекте УК РФ появилась ст. 30 «Ответственность за преступление, совершенное с двумя формами вины», где было указано следующее: «если в результате совершения умышленного преступления наступают отягчающие обстоятельства, с которыми закон связывает более строгое наказание, уголовная ответственность за такие последствия может наступить только в случае, если лицо должно было и могло предвидеть возможность наступления таких последствий»1. Сравне-

ние данного текста с содержанием ныне действующей редакции ст. 27 УК РФ показывает, что для преступлений с двумя формами вины предлагалось учитывать только небрежность. Указанным проектом была также предложена норма (ст. 31) о невиновной ответственности, что указывает на значительные успехи в развитии учения о вине научной доктрины уголовного права. Но и по сей день вопросы двойной формы вины являются одними из обсуждаемых, несмотря на то, что с принятием в 1996 г. ныне действующего Уголовного Кодекса Российской Федерации эта форма получила свое законодательное оформление.

На современном уровне развития науки уголовного права ряд ученых продолжают рассматривать двойную вину в качестве сложной2. Следует отметить, что, несмотря на различие в научных подходах к определению преступлений, совершенных с двумя формами вины, нельзя такие преступления отождествлять с деяниями, совершенными по неосторожности, между которыми есть только одно сходство – наличие неосторожной формы вины (преступное легкомыслие либо небрежность).

Значительный объект правовых ошибок допускается там, где неосторожная форма вины формируется в несоблюдении или нарушении установленных правил, повлекших за собой причинение ущерба, вреда. Для разграничений преступлений с двумя формами вины от неосторожных преступлений следует иметь в виду следующее:

а) для составов преступлений с двумя формами вины зачастую характерно причинение двух преступных последствий;

б) умышленная и неосторожная формы вины характеризуют психическое отношение лица в отношении самого деяния (умысел) и к наступившим последствиям (неосторожность);

в) неосторожность, указанная в диспозиции ст. УК РФ, наряду с умышленной формой может характеризовать лишь отношение лица к последствию как квалифицирующему признаку преступления;

1Уголовный Кодекс Российской Федерации (Общая часть) / Государственно-правовое управление делами Президента Российкой Федерации. М., 1994. С. 23.

2Уголовное право России : учебник. Общая часть (2-е изд., испр. и доп.) /под ред. В. П. Ревина. М. : Юстицинформ, 2009. С. 79.

73

г) в целом деяния, характеризуемые двумя формами вины, рассматриваются законом (ст. 27 УК РФ) как умышленные преступления.

Как было указано выше, умысел всегда предполагает наличие интеллекта и воли, направленных на достижение поставленной цели любыми способами, что и отличает его от неосторожности, позволяющей лицу не осознавать степень общественной опасности своего поведения по причине отсутствия у него желания наступления вредных последствий. В случае, если лицо осознает общественную опасность совершаемого им деяния, это полностью исключает даже возможность наличия в его действиях признаков неосторожной формы вины. Для легкомыслия или небрежности характерно отсутствие у виновного осознания характера и степени общественной опасности совершаемого им преступления, но при обязательном наличии у него предвидения наступления возможных последствий.

Чрезмерное увлечение правовой оценкой объективных либо субъективных признаков по отдельности в каждой присутствующей двойной форме вины (умышленной и неосторожной) всегда приводит к появлению в правоприменительной практике различных отклонений от требований закона как своеобразного юридического атавизма.

В этом направлении наиболее часто допускаются правовые ошибки, связанные с односторонней оценкой следственно-судебными органами возникновения преступления при умысле и причинной связи в преступлениях по неосторожности. Субъект, совершив с умыслом преступное деяние, не ожидает наступления тяжких последствий, но они вызваны не действиями самого потерпевшего, а умышленным поведением виновного. Хотя развитие в подобных случаях прямого умысла на совершение общественно опасного действия прекращается в момент завершения самого действия, а не наступления последствия. В таком случае получается, что умысел имеет свое начало и собственное завершение, но до момента наступления смерти участника события.

Д., являясь представителем спортивных единоборств, владея специальными силовыми приемами, из хулиганских побуждений (демонстрация силы, превосходства и т. п.) применил их в отношении К. От нанесенного удара К. при падении на асфальт получил не совместимое с жизнью повреждение. Подобное поведение Д. было квалифицировано как причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ), хотя очевидно, что в действиях субъекта имели место не только неосторожность, но и умысел (двойная форма вины).

Для правовой оценки подобных фактов первичной является оценка не столько самого преступного результата, сколько осознание лицом степени общественной опасности совершенного им деяния, а вторичной – пси-

74

хическая оценка им возможности или вероятности наступления смерти потерпевшего. Приведенный пример показывает, что правовая оценка, в особенности с точки зрения реализации принципа вины в уголовном праве, должна преследовать цель совокупно рассматривать как умышленно совершенные действия, так и наступившие в результате неосторожности тяжкие последствия. Если же квалификация направлена на оценку только самого действия, исключая из этой связи само психическое отношение виновного к наступившим последствиям, допущенным по неосторожности, то возникает односторонняя оценка содеянного как умышленное преступление, что противоречит принципу вины (ст. 5 УК РФ). Если увлекаться оценкой только лишь преступного последствия, допущенного по неосторожности, то игнорируется оценка психического отношения субъекта к самому преступному поведению, которое было начато как умышленное, но завершилось причинением вреда по неосторожности.

Впреступлениях с двойной формой вины следует определить, какие составляющие части, относящиеся к объективной стороне, являются признаками умышленного, а какие – неосторожного преступления.

Вуказанном примере был использован принцип изоляции явлений, что, по мнению следственных органов, было необходимым и единственно возможным условием установления причинной связи в материальных составах преступлений. Ошибка заключается именно в изолированном анализе только преступного последствия, а не всей совокупной оценке деяния, причинной связи и последствия. Искусственная изоляция такого юридически значимого явления, как умышленное деяние, повлекшего за собой причинение вреда по неосторожности, позволила уйти от обязательного установления между ними объективно-субъективного взаимодействия. При этом совершенное виновным деяние в целом, вопреки правилам ст. 27 УК РФ, было квалифицировано как неосторожное преступление. При этом умышленно совершенные действия не получили правовой оценки и оказались полностью изолированными в отрыве от преступных последствий. При этом очевидно, что само умышленное преступное поведение виновного явилось той основной причиной и необходимым условием, повлекшим за собой преступное последствие – смерть потерпевшего по неосторожности.

Не следует забывать, что для привлечения виновного к уголовной ответственности необходимо, чтобы его умышленное преступное поведение было связано с непосредственным физическим воздействием на организм потерпевшего. В неосторожных преступлениях все наоборот: преступлением признается не само общественно опасное деяние, а только наступление общественно опасного последствия, без которого само деяние не является преступным. В умышленных преступлениях, наоборот, само

75

деяние всегда умышленно и общественно опасно, а последствия допущены по неосторожности.

Нет необходимости доказывать, что умысел, в отличие от неосторожности, представляет собой более опасную формы вины. В любом случае совершение умышленных действий само по себе создает наибольшую вероятность причинения вреда охраняемым интересам. Наличие умысла всегда подтверждает более высокую степень общественной опасности личности самого преступника.

Указание в законе двух форм вины имеет большое значение для правильной квалификации совершенных преступлений. Это значение заключается в следующем:

1.Создает условия для разграничения отдельно умышленных и отдельно неосторожных преступлений.

2.Позволяет установить содержание интеллекта и воли в умышленной форме вины, а также их выражение в неосторожной форме.

3.Является квалифицирующим признаком, характеризующим разновидность умышленного преступления.

4.Сочетание различных форм вины в одном преступном действии указывает на различную степень и характер общественной опасности самого деятеля.

В силу закона, в сравнении с аналогичным неосторожным преступлением, результатом которого является смерть человека, умышленное преступление всегда влечет за собой более строгую уголовную ответственность, что сопровождается наступлением крайне неблагоприятных последствий для виновного: признание преступления тяжким или особо тяжким (ч. 4–5 ст. 15 УК РФ), рецидив преступления (ст. 18 УК РФ), учет судом наличия отягчающих обстоятельств (ст. 63 УК РФ).

При затруднениях, возникающих в процессе квалификации действий, сочетающих в себе признаки умышленного и неосторожного преступного поведения, следует анализировать преследуемые лицом цели и мотивы, а также примененные им способы (насилие, угроза), без которых наличие не только преступного результата, но и самого преступления было бы невозможным.

Когда речь идет о преступлениях с двойной формой вины (ст. 27 УК РФ), то закон предусматривает продолжение развития субъективной связи, помогающей соединить в одно целое умышленный деликт и неосторожное лишение жизни.

Вопреки данному правилу, в современной научной литературе нередки случаи противоположного подхода, в котором предлагается признавать ошибкой субъекта в развитии причинной связи неправильное понимание лицом причинно-следственной зависимости между совершаемым

76

им действием (бездействием) и наступившими общественно опасными последствиями1.

Вобоснование такого подхода в учебной литературе используется пример, где Н. ударил по голове молотком Л. Посчитав, что потерпевший мертв, Н. сбросил его в реку. Экспертиза показала, что смерть Л. наступила от утопления, поэтому содеянное надлежит квалифицировать по двум статьям – за покушение на убийство (ч. 3 ст. 30 и ст. 105 УК РФ) и за неосторожное лишение жизни (ст. 108 УК РФ).

Вданном случае имеет место ошибка субъекта в развитии причинноследственной связи, поскольку ее результатом стали не предвиденные лицом обстоятельства, но при этом он совершал преступление в целях лишения жизни человека. Иногда подобные искусственно созданные юридические конструкции приводят к грубым нарушениям принципа вины, позволяют квалифицировать умышленные преступления, совершенные с двойной формой вины, в качестве неосторожных преступных посягательств, создают условия для игнорирования в правоприменительной деятельности реализации принципа субъективного вменения, подменяя его объективным.

1 Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении : учебник для вузов / под ред. Н. Ф. Кузнецовой и И. М. Тяжковой. М., 2002. С. 104.

77

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В завершение проведенного краткого анализа содержания и значения вины в уголовном праве Российской Федерации следует подчеркнуть следующее:

1.Вина, как внутреннее психическое отношение лица к совершенному общественно опасному деянию, может характеризовать и действие, и бездействие.

2.Вина характеризует отношение лица к преступным последствиям

вдвух основных формах: умысел и неосторожность.

3.Вина является обязательным признаком субъективной стороны любого преступного поведения как составной элемент состава преступления и, следовательно, включена в основание уголовной ответственности.

4.Вина является одним из важных признаков преступления, который позволяет отграничивать преступное деяние от непреступного.

5.Российское уголовное право отстаивает принцип субъективного вменения, при котором уголовно наказуемыми признаются только те общественно опасные деяния, которые совершены виновно.

6.Деяние, совершенное невиновно, вне зависимости от наступивших преступных последствий, не является преступным.

7.Субъективное вменение учитывает личную ответственность деятеля, когда преступление совершено лично либо в соучастии при выполнении определенной роли.

8.При установлении форм вины необходимо учитывать всю совокупность обстоятельств содеянного (объективный признак), формирование и реализацию умысла, предшествующие преступлению, в том числе предвидение при неосторожности, а также его субъективное отношение к наступившим преступным последствиям.

78

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Нормативные акты

Уголовный кодекс Российской Федерации (проект) // Юридический вестник. Спецвыпуск. – 1992. – №20 (22). – Октябрь.

Уголовный Кодекс Российской Федерации (Общая часть). Государственноправовое управление делами Президента Российской Федерации. М., 1994.

Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации. – 1993. – № 47, ст. 4531. – 22 ноября.

Уголовный Кодекс Российской Федерации. М. : Проспект, КноРус, 2013. Федеральный закон «О полиции». М. : Проспект, 2011. С. 48.

Учебники, монографии, комментарии, пособия

Административное право : учебник / под ред. Ю. М. Козлова и Л. Л. Попова. М., 1999.

Беккариа Чезаре. О преступлениях и наказаниях / сост. и предисл. В. С. Овчинского. М. : ИНФРА-М, 2004.

Беляев И. Д. Лекции по истории русского законодательства. М., 1888. Борисов С. В., Дмитренко А. П., Русскевич Е. А. и др. Необходимая оборона,

крайняя необходимость, задержание преступника (правовая оценка действий сотрудников полиции). М. : ИД «Юриспруденция, 2012.

Будзинский С. Начала уголовного права. Варшава, 1870. С. 99–100.

Дагель П. С. Неосторожность. Уголовно-правовые и криминологические проблемы. М., 1977. С. 8–10.

Исаев М. М. Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик. М.-Л. : ГИЗ, 1927.

Кистяковский А. Ф. Элементарный учебник общего уголовного права с подробным изложением начал русского уголовного законодательства: Часть Общая. Киев, 1891. С. 312–313.

Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации (научнопрактический, постатейный). 2-е изд., перераб. и доп. / под ред. д.ю.н. профессора С. В Дьякова и д.ю.н. профессора Н. Г. Кадникова. М. : Юриспруденция, 1998.

Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении : учебник для вузов / под ред. Н. Ф. Кузнецовой и И. М. Тяжковой. М., 2002.

Курс российского уголовного права: общая часть / под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. М. : Спарк, 2000.

Муромцев С. Гражданское право Древнего Рима. М., 1883.

Наумов А. В. Российское уголовное право : курс лекций. Т. 1. Общая часть. 3- е изд., перераб. и доп. М. : Юридическая литература, 2004. С. 229.

Неклюдов Н. А. Общая часть уголовного права (конспект). СПб., 1875. С. 52. Немировский Э. Я. Основные начала уголовного права. Одесса, 1917.

С. 314.

79

Рарог А. И. Общая теория вины в уголовном праве. М., 1980.

Рарог А. И. Настольная книга судьи по квалификации преступлений. М., 2006. С. 92–93.

Римское частное право : учебник / под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. М., 1996. С. 349–350.

Скрыпник Н. Уголовная политика советской власти. Харьков, 1924. С. 31. Курс советского уголовного права (часть Общая). Т. 1 / отв. ред. Р. А. Беляев

и М. Д. Шаргородский. Л., 1968.

Уголовное право. Общая часть : учебник / под ред. Н. И. Ветрова, Ю. И. Ляпунова. М., 1997. С. 266.

Уголовное право России : учебник. Общая часть (2-е изд., испр. и доп.) / под ред. В. П. Ревина. М. : Юстицинформ, 2009. С. 79.

Уголовное право. Общая часть : учебник / под ред. В. Н. Петрашева. М. : «Изд-во ПРИОР», 1999.

Уголовное право России. Общая часть и Особенная часть : учебник по специальности «Правоохранительная деятельность», «Правовое обеспечение национальной безопасности» / под ред. д.ю.н., проф. Н. Г. Кадникова. М. : Юриспруденция, 2013.

Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Общая часть. М., 1994. Т. 1. Тяжкова И. М. Неосторожные преступления с использованием источников

повышенной опасности / под ред. В. С. Комиссарова. СПб. : Юридический центр Пресс, 2002.

Хвостов В. М. Система римского права : учебник. М., 1996.

Утевский Б. С. Вина в советском уголовном праве. М. : Госюриздат, 1950. Энциклопедия уголовного права. Т. 1: Понятие уголовного права. СПб. : Из-

дание профессора В.Б. Малинина, 2005. С. 151.

Эстрин Э. Краткий курс советского уголовного права. М., 1927. С. 3–41.

Статьи

Азми Д. М. Концепция безвиновной ответственности: содержание, трактовки, оценка // Законодательство и экономика. – 2011. – № 7. – С. 34–44.

Антонова Е. Ю. Уголовная ответственность юридических лиц: pro et contra // Вестник ДВЮИ МВД России, 2005. – С. 21–25.

Бикеев И. Актуальные проблемы учения о субъективной стороне преступления // Уголовное право. – 2002. – № 3. – С. 11.

Богданов Е. В. Антропоморфизм как одно из направлений российской цивилистики // Государство и право. – 2004. – № 4. – С. 25–26.

Богуш Г. И. К вопросу об уголовной ответственности юридических лиц // Вестник Моск. ун-та. Серия: Право. – 2005. – № 4. – С. 19–29.

Борзенков Г. Как применять ч. 4 ст. 111 УК РФ // Уголовное право. – 2009. – № 5.

80

Галахова А. В. Вопросы квалификации преступлений в уголовном праве и судебной практике (по признакам субъективной стороны) // Российский следователь. – 2010. – № 18. – С. 13–18.

Гонтарь И. Отклонение действия и ошибка в причинной связи в уголовном праве // Уголовное право. – 2009. – № 4. – С. 17.

Гребенюк А. В. Вина в уголовном праве : дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004.

Груздев В. В. О проблеме гражданско-правовой вины // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2010. – № 10. – С. 31–36.

Долгова М. Н. Возмещение материального ущерба. М. : ГроссМедиа, РОСБУХ, 2009.

Зинченко С., Казачанский С., Зинченко О. Спорные вопросы статуса органов управления общества с ограниченной ответственностью // Хозяйство и право. – 1999. – № 7.

Зинченко С., Лапач В., Газарян Б. Новый Гражданский кодекс и предпринимательство: проблемы регулирования // Хозяйство и право. – 1995. – № 10.

Жевлаков Э. Н. К вопросу об ответственности юридических лиц за совершение экологических преступлений // Государство и право. – 2002. – № 1.

Камкадзе К. А. Учет неосторожной вины в судебной практике // Советская юстиция. – 1984. – № 5.

Келина С. Г. Еще раз об уголовной ответственности юридических лиц // Уголовное право: стратегия развития в XXI в. / Материалы 5-й Международной научно-практической конференции. М., 2008.

Колесниченко Ю. Ю. Некоторые аспекты вины юридических лиц // Журнал российского права. – 2003. – № 1.

Крастиньш У. Я. Вопросы применения норм о мерах принудительного воздействия к юридическим лицам // Конституционные основы уголовного права / Материалы I Всероссийского конгресса уголовного права, посвященного десятилетию Уголовного кодекса Российской Федерации. М., 2006. С. 294–297.

Мальцев В. В. Принцип вины в уголовном законодательстве // Уголовное право. – 2003. – № 3.

Маньковский Б. С. Диалектический материал и ответственность в уголовном праве. Юридич. ин-т Прокуратуры СССР. Научная сессия института (тезисы). М., 1941.

Нерсесян В. А. Неосторожная вина: проблемы и решения // Государство и право. – 2000. – № 4. – С. 64.

Никифоров А. С. Юридическое лицо как субъект преступления и уголовной ответственности. М., 2003. С. 6.

Оноколов Ю. П. Социально-психологическое значение мотивов и целей преступлений, совершаемых военнослужащими // Военно-юридический журнал, 2011.