365

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ от 22 мая 2018 г. № 18-КГ18-59

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Юрьева И.М., судей Горохова Б.А., Рыженкова А.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Морозовой Анны Сергеевны к Бритвиной Елене Алексеевне о признании завещания недействительным

по кассационной жалобе Морозовой Анны Сергеевны на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 29 июня 2017 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Юрьева И.М., выслушав объяснения Морозовой А.С., ее представителя Москалец Е.Н., поддержавших доводы кассационной жалобы, объяснения представителя Бритвиной Е.А. - Карибжановой Е.Л., возражавшей против доводов кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Морозова А.С. обратилась в суд с иском к Бритвиной Е.А. и с учетом уточнений требований просила признать недействительными завещание и доверенности от 17 мая 2014 г., составленные в пользу ответчика, ссылаясь на то, что является внучкой Иванова В.М., умершего 24 июля 2015 г. После смерти Иванова В.М. при обращении к нотариусу с заявлением о принятии наследства истцу стало известно, что имеется завещание Иванова В.М. от 17 мая 2014 г., по которому все имеющееся у последнего имущество завещано Бритвиной Е.А. Истец полагает, что вследствие преклонного возраста (92 года), инвалидности II группы, полученного ранения на фронте в период ВОВ и ряда других заболеваний Иванов В.М. на момент составления и подписания завещания не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Решением Адлерского районного суда г. Сочи Краснодарского края от 21 марта 2017 г. исковые требования удовлетворены, завещание Иванова В.М. от 17 мая 2014 г. и выданные им доверенности от 17 мая 2014 г. N <...> и <...> на имя Бритвиной Е.А. признаны недействительными.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 29 июня 2017 г. решение суда первой инстанции отменено, по делу принято новое решение, которым в удовлетворении требований отказано.

41

Вкассационной жалобе Морозовой А.С. ставится вопрос об отмене апелляционного определения, как незаконного.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Юрьева И.М. от 16 апреля 2018 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что имеются основания для отмены состоявшегося по делу апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 29 июня 2017 г.

Всоответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такие нарушения норм материального и процессуального права были допущены при рассмотрении настоящего дела судом апелляционной инстанции.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 17 мая 2014 г. нотариусом Сочинского нотариального округа Краснодарского края Сердюк Н.А. удостоверено завещание Иванова В.М., <...> года рождения, согласно которому все имущество, какое ко дню смерти последнего окажется ему принадлежащим, завещано Бритвиной Е.А., <...> года рождения (т. 1, л.д. 50).

Иванов В.М. умер 24 июля 2015 г. В этот же день, 24 июля 2015 г., с заявлением о принятии наследства по завещанию к нотариусу обратилась Бритвина Е.А. (т. 1, л.д. 7, 48 - 49).

Внучка Иванова В.М. - Морозова А.С. обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства по закону 28 декабря 2015 г. (т. 1, л.д. 53).

По ходатайству истца определением Адлерского районного суда г. Сочи Краснодарского края от 12 апреля 2016 г. по делу была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза с целью установления психического состояния Иванова В.М. на момент составления завещания, проведение экспертизы поручено экспертам отделения амбулаторной судебнопсихиатрической экспертизы г. Краснодара ГУБЗ "Специализированная клиническая психиатрическая больница N 1" (т. 2, л.д. 27).

Сообщением от 28 июля 2016 г. N 153 эксперты указали на невозможность дать заключение о психическом состоянии Иванова В.М. на момент составления завещания, поскольку при жизни психиатрами он не осматривался,

вмедицинской документации его состояние не описано, а свидетельские показания поверхностны и малоинформативны (т. 2, л.д. 30 - 32).

Всвязи с возникшими сомнениями в правильности и обоснованности

данного экспертного сообщения по ходатайству истца определением

42

Адлерского районного суда г. Сочи Краснодарского края от 1 декабря 2016 г. по делу была назначена посмертная судебно-психиатрическая медицинская экспертиза, проведение которой поручено экспертам автономной некоммерческой организации "Судебно-экспертный центр" (т. 2, л.д. 118 - 120).

Согласно заключению комиссии экспертов от 30 января 2017 г. N 0-107 Иванов В.М. на момент составления завещания 17 мая 2014 г. страдал хроническим психическим расстройством, а именно "другие непсихотические расстройства в связи со смешанными заболеваниями головного мозга" - F 06.828 по МКБ-10, - которое могло оказать существенное влияние на его способность понимать значение своих действий или руководить ими. Иванов В.М. на момент составления завещания 17 мая 2014 г. не мог понимать значение своих действий и руководить ими. У Иванова В.М. в юридически значимый период составления завещания имелись индивидуальнопсихологические особенности, в том числе обусловленные его соматоневрологическими заболеваниями, которые в сочетании с развившимся у него в тот период крайне негативным, кризисным эмоциональным (психическим) состоянием и объективно тяжелой жизненной ситуацией могли существенно снизить или ограничить его способность к полноценной осознанной волевой регуляции своих действий в период заключения сделки (составления завещания в пользу Бритвиной Е.А.) (т. 2, л.д. 127 - 150).

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, оценив в совокупности имеющиеся доказательства, в том числе и заключение экспертов, по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом фактических обстоятельств дела пришел к выводу о том, что наследодатель по своему психическому состоянию при составлении и подписании завещания и доверенностей не мог понимать значение своих действий и руководить ими, в связи с чем признал оспариваемые завещание и доверенности недействительными.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции и отказывая в удовлетворении иска о признании завещания недействительным, сослался на свидетельские показания и объяснения нотариуса Сердюк Н.А., указав на отсутствие доказательств, подтверждающих, что Иванов В.М. на момент составления завещания не понимал значение своих действий и не мог руководить ими.

При этом к выводам, изложенным в заключении комиссии экспертов от 30 января 2017 г. N 0-107, суд апелляционной инстанции отнесся критически, указав на их вероятностный характер, и со ссылкой на сообщение о невозможности дать заключение от 28 июля 2016 г. N 153 сделал вывод об отсутствии со стороны суда первой инстанции надлежащей оценки сообщения комиссии экспертов от 28 июля 2016 г. N 153.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что выводы суда апелляционной инстанции сделаны с существенным нарушением норм материального и процессуального права и согласиться с ними нельзя по следующим основаниям.

43

Всоответствии с пунктом 1 статьи 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении положений данного кодекса, влекущем за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Как разъяснено в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.

Положениями пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

С учетом изложенного неспособность наследодателя в момент составления завещания и выдачи доверенностей понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания завещания и доверенностей недействительными, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом отсутствует.

Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания и выдачи доверенностей, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

Всоответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Всилу части 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 названного кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

44

Впункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

Всоответствии с частью 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

С учетом изложенных норм права заключение экспертизы не обязательно, но должно оцениваться не произвольно, а в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами.

Не согласившись с заключением судебно-психиатрической экспертизы от 30 января 2017 г. N 0-107, суд апелляционной инстанции сослался на показания свидетелей и объяснения нотариуса Сердюк Н.А., удостоверившей оспариваемое завещание, по мнению которых наследодатель в период составления и подписания завещания и доверенностей, несмотря на возраст, был вменяемый, адекватный и способный понимать значение своих действий, психических расстройств у наследодателя не наблюдалось.

Между тем в соответствии с частью 1 статьи 69 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела. Не являются доказательствами сведения, сообщенные свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности.

Таким образом, свидетельскими показаниями могли быть установлены факты, свидетельствующие об особенностях поведения наследодателя, о совершаемых им поступках, действиях и об отношении к ним.

Установление же на основании этих и других имеющихся в деле данных факта наличия или отсутствия психического расстройства и его степени требует именно специальных познаний, каковыми, как правило, ни свидетели, включая удостоверившего завещание нотариуса, ни суд не обладают.

Частью 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам.

Между тем, отвергая выводы экспертов от 30 января 2017 г. о психическом

состоянии наследодателя, суд апелляционной инстанции, не обладая

45

специальными познаниями в области психиатрии и не приняв мер к назначению повторной или дополнительной экспертизы, пришел к выводу о том, что наследодатель в момент составления оспариваемого завещания мог отдавать отчет своим действиям и руководить ими, на основании свидетельских показаний и сообщения экспертов от 28 июля 2016 г. N 153 о невозможности дать заключение о психическом состоянии Иванова В.М.

При этом суд апелляционной инстанции не учел, что свидетели были допрошены до назначения и проведения судебных экспертиз, их показания, так же как и объяснения нотариуса, отражены в экспертных заключениях, в том числе и в заключении от 30 января 2017 г. (т. 2, л.д. 133 - 133, 139).

В нарушение положений статей 67, 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции мотивы несогласия с заключением экспертов от 30 января 2017 г., сделавших категоричный вывод о том, что Иванов В.М. на момент составления завещания 17 мая 2014 г. не мог понимать значение своих действий и руководить ими, не привел, указав лишь, что выводы экспертов носят вероятностный характер.

С учетом изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального права, а также норм процессуального права, регламентирующих процесс доказывания и оценки доказательств, являются существенными, они повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, в связи с чем апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 29 июня 2017 г. нельзя признать законным, оно подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть изложенное и разрешить спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона.

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 29 июня 2017 г. отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

46

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ от 6 февраля 2018 г. № 78-КГ17-88

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Кликушина А.А., судей Назаренко Т.Н. и Рыженкова А.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Сидякина Демида Олеговича к Алексееву Кириллу Александровичу, нотариусу Анфилатовой Анне Вильевне о признании завещания недействительным

по кассационной жалобе Сидякина Демида Олеговича на решение Октябрьского районного суда г. Санкт-Петербурга от 15 февраля 2017 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам СанктПетербургского городского суда от 13 июня 2017 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Назаренко Т.Н., объяснения представителя Сидякина Д.О. - Лебедева К.К., поддержавшего доводы кассационной жалобы, возражения относительно доводов кассационной жалобы представителя Анфилатовой А.В. и Алексеева К.А. - Волковой Е.А.,

установила:

Сидякин Д.О. обратился в суд с иском к Алексееву К.А., нотариусу Анфилатовой А.В. о признании завещания недействительным, ссылаясь на то, что после смерти 17 августа 2015 г. его дяди Клявина П.П. обратился к нотариусу Смилянец О.Е. с заявлением о принятии наследства по закону, однако в выдаче свидетельства о праве на наследство ему отказано в связи с наличием завещания, удостоверенного нотариусом Анфилатовой А.В. 13 сентября 2012 г., которым Клявин П.П. завещал свое имущество Алексееву К.А. Истец считает указанное завещание недействительным, поскольку на момент его составления Клявин П.П. являлся слабовидящим, в силу чего не мог прочесть текст завещания самостоятельно, кроме того, подпись в завещании наследодателю не принадлежит.

Решением Октябрьского районного суда г. Санкт-Петербурга от 15 февраля 2017 г. отказано в удовлетворении исковых требований.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 июня 2017 г. решение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Сидякиным Д.О. поставлен вопрос о ее передаче с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации для отмены обжалуемых судебных постановлений.

47

По результатам изучения доводов кассационной жалобы заявителя судьей Верховного Суда Российской Федерации Назаренко Т.Н. 28 сентября 2017 г. дело было истребовано в Верховный Суд Российской Федерации, и определением от 9 января 2018 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив обоснованность доводов кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению, поскольку имеются основания для отмены решения суда первой инстанции и апелляционного определения суда апелляционной инстанции в кассационном порядке.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

При вынесении обжалуемых судебных постановлений такие нарушения норм материального и процессуального права были допущены судами первой и апелляционной инстанций.

Как установлено судом, Клявиным П.П. 8 августа 2000 г. было составлено завещание, согласно которому он завещал все свое имущество истцу Сидякину Д.О.

14 апреля 2010 г. Клявин П.П. также завещал принадлежащую ему 1/3 доли в праве собственности на квартиру по адресу: <...>, Сидякину Д.О. (т. 1, л.д. 9,

10).

13 сентября 2012 г. нотариусом Анфилатовой А.В. удостоверено завещание Клявина П.П., в котором он завещал все свое имущество Алексееву К.А. Из содержания завещания усматривается, что распоряжение Клявина П.П. в отношении принадлежащего ему имущества записано нотариусом со слов Клявина П.П., до подписания завещания оно полностью им прочитано в присутствии нотариуса и собственноручно подписано. Содержание статьи 1049 Гражданского кодекса Российской Федерации разъяснено нотариусом Анфилатовой А.В. завещателю. Завещание оформлено на бланке <...> и удостоверено нотариусом Анфилатовой А.В. под реестровым номером <...> 13 сентября 2012 г. При удостоверении завещания нотариус Анфилатова А.В. установила личность завещателя и удостоверилась в его дееспособности (т. 1,

л.д. 11).

17 августа 2015 г. Клявин П.П. умер (т. 1, л.д. 8).

26 сентября 2015 г. Сидякин Д.О. обратился к нотариусу с заявлением о принятии наследства после смерти Клявина П.П. В выдаче свидетельства о праве на наследство Сидякину Д.О. отказано по причине наличия завещания в пользу Алексеева К.А. (т. 1, л.д. 25, 31).

48

Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении исковых требований Сидякина Д.О., суд первой инстанции исходил из того, что истцом не представлены доказательства, опровергающие факт собственноручного подписания Клявиным П.П. оспариваемого завещания. При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о том, что нарушения, влекущие недействительность завещания, отсутствуют.

Суд апелляционной инстанции согласился с данным выводом суда первой инстанции.

Между тем Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что судебные постановления приняты с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

Всоответствии с пунктами 1 и 3 статьи 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания. Завещание должно быть совершено лично.

Согласно пункту 1 статьи 1125 Гражданского кодекса Российской Федерации нотариально удостоверенное завещание должно быть написано завещателем или записано с его слов нотариусом.

Завещание, записанное нотариусом со слов завещателя, до его подписания должно быть полностью прочитано завещателем в присутствии нотариуса. Если завещатель не в состоянии лично прочитать завещание, его текст оглашается для него нотариусом, о чем на завещании делается соответствующая надпись с указанием причин, по которым завещатель не смог лично прочитать завещание

(п. 2 ст. 1125 ГК РФ).

Всоответствии с пунктами 1 и 2 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении положений данного Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Не могут служить основанием недействительности завещания описки и другие незначительные нарушения порядка его составления, подписания или удостоверения, если судом установлено, что они не влияют на понимание волеизъявления завещателя (п. 3 ст. 1131 ГК РФ).

Как разъяснено в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.

49

По смыслу вышеуказанных норм и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, совершение завещания от имени наследодателя иным лицом является основанием для признания завещания недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление наследодателя по распоряжению имуществом на случай смерти отсутствует.

Обращаясь в суд с настоящими требованиями, Сидякин Д.О. полагал, что подпись на завещании от 13 сентября 2012 г. выполнена не наследодателем в силу отсутствия у него возможности видеть, а иным лицом. Кроме того, по причине отсутствия зрения завещатель не мог прочитать завещание, тогда как из его содержания усматривается обратное.

Согласно пояснениям нотариуса Анфилатовой А.В., данным в суде первой инстанции 6 сентября 2016 г., при составлении и удостоверении завещания наследодатель Клявин П.П. прочитал завещание и подписал его собственноручно. Клявин П.П. был физически слаб, при подписании завещания пользовался увеличительным стеклом (т. 1, л.д. 122 - 124).

По ходатайству представителя нотариуса Анфилатовой А.В. определением Октябрьского районного суда г. Санкт-Петербурга от 30 марта 2016 г. была назначена судебная почерковедческая экспертиза с целью установления подлинности подписи Клявина П.А. на завещании, проведение экспертизы поручено экспертам ООО "Европейский центр судебных экспертов". Для проведения почерковедческой экспертизы экспертному учреждению были представлены материалы данного гражданского дела N 2-1431/2016, подлинник завещания от 13 сентября 2012 г. <...>, наследственное дело N 49/2012 после умершей Клявиной Т.А., реестр N П01-01 (л.д. 51 - 52).

Из заключения судебной почерковедческой экспертизы от 7 июля 2016 г. рукописный текст "Клявин Павел Павлович" в завещании, датированном 13 сентября 2012 г., удостоверенном нотариусом нотариального округа СанктПетербурга Анфилатовой А.С., зарегистрированном в реестре под N 8П-3147, выполнен, вероятно, Клявиным Павлом Павловичем, а подпись от имени Клявина Павла Павловича выполнена самим Клявиным П.П. (т. 1, л.д. 90 - 104). При этом экспертом указано, что прийти к категоричному выводу в данном случае не представилось возможным по причинам, изложенным в исследовательской части настоящего заключения (т. 1, л.д. 98).

Определением Октябрьского районного суда г. Санкт-Петербурга от 29 ноября 2016 г. по ходатайству представителя истца была назначена амбулаторная посмертная судебная медицинская экспертиза для наиболее полного и всестороннего исследования обстоятельств дела, по результатам которой Клявин П.П. по состоянию функций его зрения при достаточном освещении в очках или без очков либо с применением иного оптического прибора не мог, по мнению экспертов, прочитать текст завещания от 13 сентября 2012 г., поскольку со стороны органа зрения имелись заболевания обоих глаз, ведущие к необратимым нарушениям функций зрения (т. 1, л.д. 167

-169, 187 - 190).

Всоответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения

50