Аблеев С.Р. Философия науки. Вводный курс

21

согласованность, соответствие) теорией истины, подчеркивая идею прямого соответствия мысли и изучаемого предмета. В марксистской философии классическое понимание истины немного уточнили, и оно стало выглядеть примерно следующим образом: истина – это соответствие наших знаний объективной действительности, которое устанавливается и проверяется обще- ственно-исторической практикой или познавательным опытом.

При всей своей логической простоте и интуитивной очевидности классическая концепция истины содержит несколько проблем, на которые давно указывали ее оппоненты. Например, идея корреспонденции предполагает полное соответствие между истинной мыслью о предмете и объективным предметом мысли. Существует ли такое соответствие на самом деле? Этот вопрос не имеет простого и однозначного ответа. Можем ли мы априори предполагать, что психическая реальность мысли имеет адекватную корреляцию объективной реальности физических вещей?

Другая проблема связана с определением степени соответствия человеческого знания и природной действительности. Вопервых, такое соответствие может быть частичным, относительно полным или абсолютным. Во-вторых, мы сталкиваемся с непростым определением надежных критериев соответствия истинного знания с действительностью, поскольку неизвестно, как мы можем установить конкретную степень этого соответствия.

Кроме того, существует проблема диалектической противоречивости истины, которая не учитывается в классической концепции. Вот небольшая иллюстрация. В некоторых физиче-

ских явлениях электроны ведут себя как квантовые микроча-

стицы. Является ли истиной такое понимание электрона? Ответ

22

может быть как положительным, так и отрицательным. Но любой из таких однозначных ответов не будет обладать достаточной корреспонденцией реальности. В других физических явлениях электроны ведут себя как волновые объекты. Это есть истина? Не совсем, так как и в этом случае однозначного ответа не существует.

По этой причине высокой степенью соответствия реальности (истинностью) будет обладать вот такое странное для обывателя утверждение: в некоторых случаях электроны являются частицами, а в других случаях они являются волновыми объектами. Это утверждение противоречит формальной логике и здравому смыслу, но такова глубинная природа вещей, с которыми сталкивается человек. Таким образом, сложные природные явления и процессы, которые выходят за рамки обыденного человеческого опыта, предполагают более объемное понимание истины, основанное на идеях противоречивой онтологической дополнительности (диалектической двойственности) фундаментальных свойств и характеристик.

Некоторые ученые отходят от классической концепции и признают когерентную (лат. cohaerens – находящийся в связи) концепцию истины, согласно которой знание считается истинным в том случае, если оно является внутренне самосогласованным и логически непротиворечивым.

Признак самосогласованности научного знания может трактоваться по-разному. Например, один из организаторов «Венского кружка» австрийский философ-неопозитивист Отто Нейрат считал самосогласованность и непротиворечивость единственными надежными критериями истины. Другую точку зрения отстаивал известный американский логик Николас Решер. Он полагал возможным воспринимать истину в русле классиче-

23

ской концепции, т. е. как соответствие знаний объективной действительности, однако главным критерием этого соответствия предлагал рассматривать их внутреннюю логическую непротиворечивость.

Основная проблема когерентной концепции истины состоит в соотношении принципа самосогласованности с реальностью. Оказывается, что знание, внутренне непротиворечивое в формальном смысле, может не совпадать с действительностью. Например, аксиомы геометрии Евклида при всей своей логической и математической непротиворечивости не в полной мере соответствуют реальным геометрическим свойствам пространства нашего мира. Они справедливы на малых масштабах и ошибочны в масштабах мегамира Вселенной. Как известно, реальная геометрия космоса более точно описывается неевклидовой геометрической системой, разработанной немецким математиком Бернхардом Риманом. Эта система учитывает положительную кривизну пространства, порождаемую мощной силой гравитации массивных космических объектов.

Подобная проблема может возникать и в современных физических теориях, которые опираются на предельно абстрактный математический аппарат. Формальная логическая согласованность такой математической модели вовсе не означает ее соответствие реальному физическому процессу. В частности, математические решения уравнений теории относительности давали различные ответы на фундаментальный космологический вопрос о динамическом состоянии Вселенной. Решения Альберта Эйнштейна показывали стационарность Вселенной. Решения русского физика Александра Фридмана обосновывали возможность нестационарной Вселенной, что позже было доказано эмпириче-

24

ски с помощью наблюдений удаляющихся галактик (эффект красного смещения в спектральных линиях).

Проблемы когерентной концепции истины устраняются только в сфере действия отвлеченных от реальности формальных систем. Это может быть, например, абстрактная математическая теория, компьютерная программа, искусственно созданная логическая модель. Во всех подобных случаях не предполагается соотношение самосогласованности теоретической системы и объективной реальности, так как система рассматривается вне объективной реальности в качестве искусственно созданного человеком формального пространства со своими свойствами и законами.

Другой альтернативной концепцией истины является конвенциональная теория. Ее сторонники полагают, что все научные понятия, законы и теории представляют собой результат определенных неформальных соглашений или договоренностей (конвенций) между учеными. Идейный толчок развитию конвенциальной теории истины дали работы австрийского физика Эрнста Маха и французского математика Анри Пуанкаре. Они полагали, что научные теории должны отличаться внутренней непротиворечивостью, а также соответствовать реально наблюдаемым фактам. Насколько такие теории отражают истинное устройство природы – не имеет существенного значения. Поэтому все непротиворечивые научные или философские теории

вравной мере допустимы, справедливы и могут присутствовать

всфере научного знания. Одновременно с этим ни одна из таких теорий не может и не должна считаться абсолютно истинной.

Вэтом понимании истины также присутствует определенное рациональное зерно. Многие научные понятия являются неологизмами или даже произвольными метафорами. Они могут по-

25

могать рациональному осмыслению природы, но это вовсе не означает, что в природе реально существуют объекты, которые придумали ученые для описания сложных явлений и процессов мироздания.

Например, электронные облака или квантовые струны –

это вполне понятные каждому физику условные (конвенциональные) научные метафоры, которые в буквальном смысле не имеют никакого отношения к реальной действительности микромира. На самом деле действительность, по всей видимости, намного сложнее формальных рациональных схем и применяемых вербальных понятий, которые использует человеческий разум для восприятия и объяснения микромира.

Подобные философские затруднения в определении научной истины привели некоторых западных исследователей к парадоксальному убеждению, что любое человеческое знание – мифологическое, религиозное, отвлеченное философское или конкретное научное – всегда имеет вероятностный или предположительный характер. В конечном счете, по мере развития познания такое знание может быть обосновано или опровергнуто. Этот подход к пониманию научной истины получил назва-

ние принципа фаллибилизма (лат. fallibilis – подверженный ошибкам, ненадежный). Существенный вклад в его развитие внесли американский логик и математик Чарльз Пирс, австрийский и британский философ и социолог Карл Поппер.

Они полагали, что в сфере научного познания корректнее говорить не об окончательной истинности какого-либо знания, а только о соответствии или подобии этого знания объективной истине. Действительно, если мы понимаем познание не как некий статичный результат усилий человеческого разума, но как бесконечный процесс расширения и углубления представлений

26

о сути вещей, то истина приобретает облик дальнего горизонта или запредельного познавательного идеала. Частные результаты научного познания в таком случае становятся только про-

межуточной истиной или принимают вид подобия истины,

если научное сообщество имеет определенный консенсус в решении той или иной научной проблемы.

Идейные тезисы рассмотренных теорий научной истины свидетельствуют о том, что Истина как философское и когнитивное понятие является сущностью весьма неоднозначной

имноголикой. Не случайно в философской традиции принято рассматривать четыре основных разновидности истины: абсолютную истину, относительную истину, объективную истину

исубъективную истину. Напомним, чем они отличаются друг от друга.

Абсолютной истиной называют полное, точное, исчерпывающее и всеобъемлющее знание о чем-либо. Очевидно, что такое знание является отдаленной познавательной целью или туманным когнитивным горизонтом усилий человеческого разума. По крайне мере, это касается сложных явлений и процессов. Религиозное знание традиционно выступало с позиций абсолютной истины. Предполагалось, что она приоткрывается людям Богом в текстах Священного Писания и личном духовном опыте. Однако научные теории выступают совершенно с других мировоззренческих позиций. Они не должны и не могут претендовать на абсолютную истину в силу непрерывности процесса познания, противоречивости и постоянного развития постигаемого природного бытия.

Относительной истиной называют знание, соответствующее реальной действительности, но не обладающее достаточной полнотой и глубиной. Например, физическая механика

27

Исаака Ньютона представляет собой яркий пример относительной истины достаточно хорошо разработанной научной теории. Она адекватно отражает процессы механических перемещений тел в условиях малых скоростей и сил тяготения, но совершенно не соответствует перемещениям тел (микрочастиц и др.) в условиях скоростей, соизмеримых со скоростью света.

Периодический закон химических элементов Дмитрия Менделеева (в формулировке конца XIX в.) тоже представляет собой относительную истину. Менделеев полагал, что свойства химических элементов (атомов) зависят от их атомного веса. Этот тезис позволил выявить периодические зависимости свойств атомов и построить их упорядоченную таблицу. Однако по мере развития квантовой теории атома выяснилось, что свойства атомов в конечном счете зависят не от их веса, а от заряда ядра (он определяется количеством протонов) и конфигураций электронных орбиталей атома.

Таким образом, многие научные гипотезы, законы и теории представляют собой относительные истины, в целом адекватно описывающие некоторые процессы в конкретных условиях. Тем не менее, они требуют дальнейшего уточнения и развития в случае расширения сферы познания или при необходимости выявления более тонких закономерностей и дополнительных связей с иными явлениями.

Субъективной истиной называют знание, связанное с познавательным опытом конкретного субъекта познания. Субъективная истина может соответствовать реальной действительности или не соответствовать ей. В традициях религиозного и мистического познания субъективная истина имела высокую гносеологическую ценность. Персональный духовный опыт, как правило, не подвергался сомнению и воспринимался как

28

сакральный ориентир морального или познавательного характера. Все основные религии (индуизм, иудаизм, буддизм, христианство, ислам и др.), как известно, были основаны на личном мистическом опыте того или иного религиозного реформатора, духовного первоучителя или пророка. Однако идеалы научного знания традиционно противопоставлялись субъективной истине и были сориентированы на общезначимое, проверяемое, объективное знание.

Объективная истина – это чистая истина сама по себе, отражающая реальные признаки, свойства и закономерности вещей, без привнесения в них каких-либо особенностей личного человеческого опыта и субъективного мировосприятия. Такая истина является идеальной целью научного познания. Стоит отметить, что в научном мире существуют различные точки зрения относительно возможности ее достижения: одни исследователи полагают, что достоверные научные знания отражают вполне объективные истины, другие исследователи убеждены, что сознание наблюдателя в процессе познания неизбежно влияет на объект познания. А если это так, то существует тесная, хотя и малопонятная связь между субъектом и объектом познания, которая подрывает идеалы объективного знания науки.

Таким образом, теперь мы можем сделать несколько важных выводов относительно восприятия истины в русле научного миропонимания. Высшей целью научного познания, в первую очередь, является истина. Она не ставится в зависимость от религиозного или иного авторитета и опирается исключительно на объективный опыт разумного изучения мироздания. В научном мире укрепляется понимание сложной динамики познавательного процесса, которое отвергает классическое представление об окончательной или абсолютной истине научной теории

29

и обосновывает относительность и развиваемость научной истины как таковой. Философская трактовка истины в научном мире основана преимущественно на классической (корреспондентской) концепции истины, которая дополняется идеями когерентной и конвенциальной теорий истины, а также принципом фаллибилизма научного знания.

1.4. Естественнонаучное и гуманитарное знание

Как мы отметили выше, человеческая культура существует внутри природного мира, изначально включена в него и развивается на фоне природной действительности. В таком случае каждое явление культуры неизбежно несет в себе постоянную двойственность. Оно оказывается связанным как с человеком – творцом и носителем культуры, так и с внешним природным миром.

Не является исключением и наука, представляющая собой один из важнейших элементов человеческой культуры. С самого своего зарождения она несла на себе печать гносеологической двойственности или внутреннего противоречия. Его суть состоит в том, что наука одной стороной обращена к человеку и обществу, а другой – к природному миру. Поэтому в науке существуют два кардинально отличных друг от друга типа зна-

ния: знание естественнонаучное (оно связано с природой)

и знание гуманитарное (оно связано с человеком, обществом, культурой, человеческим духом). Разрыв этих двух типов знания начал активно нарастать в период формирования европейского экспериментально-математического естествознания Нового времени и особенно сильно он стал угадываться в ХХ столетии. Очевидно, что такое противоречие ослабляет общий потенциал науки и человеческого общества в целом. Оказалось, что многие

30

сложные проблемы, встающие перед человеческой цивилизацией, не могут быть решены односторонними методами естественных или гуманитарных наук. Они требуют синтеза двух типов научного знания, которые, дополняя друг друга, дают людям возможность объемного видения и эффективного решения различных проблем.

В качестве примера подобных сложных проблем можно привести вопросы, изучаемые таким новым междисциплинарным научным направлением, как биоэтика. К ним, в частности, относятся аборты, клонирование живых организмов, технологии генной инженерии, смена биологического пола, однополые браки, пересадка органов, эвтаназия (право человека на смерть), продление жизни человека. Практически все они находятся на стыке биологии, медицины, философии, этики и права, т. е. как естественных, так и гуманитарных наук.

Проблема эвтаназии, например, состоит не только и не столько в том, как помочь неизлечимо больному человеку безболезненно уйти из жизни – технически это уже не сложно сделать, – но в том, нужно ли это делать вообще. Имеет ли право человек принимать такое решение? В каких случаях это возможно? Кто должен засвидетельствовать такое решение? Вполне очевидно, что такие вопросы уже выходят за список проблем естествознания и должны решаться в плоскости философии и этической науки.

Другим примером междисциплинарных проблем науки являются проблемы экологии – т. е. негативное влияние деятельности человека на окружающую среду. Они тоже не поддаются решению исключительно естественнонаучными и техническими методами. В конечном счете такие проблемы предполагают коренную трансформацию мировоззрения человека, который должен осознать, что бездумное потребительское отношение