16.4. Философские идеалы

В целом культура эллинизма весьма противоречива. При­ обретают весомый характер крайние умонастроения. Расцве­ тают вольнодумство и скептицизм. На древнюю мифологию нередко обрушиваются с нападками, она становится предме­ том насмешек и грубого издевательства. Так, Лукиан со свой­ ственными ему остроумием и иронией блестяще, в живой и за­ нимательной манере пародировал такого рода беллетристику, «описание небылиц» в своих работах «Правдивая история», «Любитель лжи», как, впрочем, и первобытную мифологию («Собрание богов», «Зевс трагический» и др.). Но догматиче­ ский скептицизм всегда и везде порождал сон разума и сонм чудовищ. Эллинистическая эпоха в этом отношении исключе­ нием не была: на робко укреплявшееся рациональное сознание накатывалась мощная волна мистицизма и спиритуализма.

Кризис античной культуры вступил в свою завершающую фазу...

16.4. Философские идеалы

Скептицизм: бытие глубже всяких попыток его по­ знать. «Сверхзадача» эллинистический философской мысли в том, чтобы спасти человека от хаоса, непредсказуемой игры со­ циальных сил, общественно-политического катастрофизма, с которым ассоциировался разрыв традиционных полисных связей. В решении этой задачи философская мысль совершен­ но сознательно отказалась от ориентации на внеличностные абсолюты культуры, объективные жизненные устои и замени­ ла эту установку на углубление во внутренний мир личности, мир мыслей, чувств, образов, на самосознание и самопережи­ вание личности. Человек сможет противостоять потоку все разрушающей повседневной событийности только тогда, ко­ гда он найдет в себе силы проникнуть в собственные духовные глубины, оценить и измерить возможности самоуглубления, «пространство» своих душевных переживаний, простор для их возможных интимно-личностных вариаций. Превалирование

личностно-субъективного начала является характерной чер­ той трех основных философских школ эпохи эллинизма — скептицизма, стоицизма, эпикуреизма. Все они нацелены на поиск путей сохранения человеческой индивидуальности, внутреннего душевного спокойствия, духовной независимо­ сти от жизненных тревог, непредсказуемой стихийности обще­ ственного бытия. Краткий обзор этих школ начнем со скепти­ цизма.

Древнегреческой культуре, которая только начинала про­ кладывать пути познания и не обладала продвинутым общест­ венно-историческим опытом, в той или иной мере был свойст­ вен скептицизм. Тем не менее скептицизм как целостное ми­ ровоззрение, как философия интеллектуального отчаяния в своих завершенных формах сложился лишь в эпоху эллинизма. В основе скептицизма лежало убеждение, что бытие глубже всяких попыток сознания, человеческого духа постичь его, и потому не существует никаких определенных принципов и критериев знания.

Основоположником скептицизма принято считать Пиррона(ок. 360—270 до н.э.), личность во многом легендарную. Есть сведения о том, что Пиррон участвовал в восточном походе Александра Македонского и обстоятельно познакомился с ин­ дийской философией и религией, что большое влияние на него произвели индийские аскеты («гимнософисты» — «нагие му­ дрецы»). Пиррон пользовался большим уважением своих зем­ ляков; они сделали философа верховным жрецом его родного города Элиды. Пиррон, как и Сократ, ничего не писал, но свое учение пропагандировал через беседы, выступления, через учеников.

В основу своего учения Пиррон положил тезис о недосто­ верности любого человеческого знания. Ни научное, ни обы­ денное знание не могут претендовать на истинность. Подлин­ ное знание мира принадлежит только богам. Человек может судить лишь о том, что ему удается в каждый данный момент воспринимать своими органами чувств. Он может лишь кон­ статировать явления и поэтому должен избегать определен­ ных категорических суждений о мире. Ведь любому такому

быть только невозмутимость (атараксия) и молчание, за кото­ рыми скрывается не боязнь ответа, не бессмыслица, а сознание того, что смысла в таком ответе нет.

В скептицизме неприятие мифа порождается не только логико-дискурсивными противоречиями, но и мировоз­ зренческой пессимистической тональностью. В скептициз­ ме сквозит интеллектуальное отчаяние, он осознает исчер­ пание культурно-цивилизационного потенциала античной цивилизации, утрату ею исторической перспективы. Скеп­ тик уже не верит в возможность для людей любой, даже ма­ лейшей способности влиять на ход жизни, хотя бы с по­ мощью богов. Пессимизм в свою очередь порождает общий индифферентизм, безразличие. Скептик — это прежде всего насмешник, который не верит ни во что и потому смеется над всем - над мифом, наукой, религией и суеверием, над поэзи­ ей и философией, над собой, в конце концов. Причем на ме­ сто осмеянного он и не хочет, и не может ничего поставить взамен.

Стоицизм и его космос. Самым значительным, влиятельным, пользовавшимся особой популярностью философским на­ правлением эпохи эллинизма был стоицизм.

Стоическая школа возникла в самом конце IV в. до н.э., ко­ гда в результате кораблекрушения молодой купец из Китиона (на Кипре) Зенон (ок. 335 — ок. 262 до н.э.) потерял свое иму­ щество и решил найти утешение на новом поприще — в заняти­ ях философией, поисках мудрости. В Афинах он сначала стал учеником киника Кратета, а около 300 г. до н.э. основал свою школу. Место для лекций он избрал в расписанном Полигнотом портике (колоннада, или стоя), находившемся недалеко от Афинской агоры.

Стоицизм радикально переосмысливает предшествующие онтологические учения, представления о предельных основа­ ниях бытия. И кладет в основу мироздания не принцип некой материальной стихии (вода, воздух, земля и др.), какудосократиков, и не принцип идеального конструирования бытия (пи­ фагореизм, платонизм), не принцип воссоздания чувственно

постигаемого бытия из умозрительных дискретных первоначал (атомизм), а совершенно новый принцип — принцип структур­ ности, организма, системного целого.

Космос — это живой организм, органическая целост­ ность, в которой каждая часть имеет смысл постольку, по­ скольку является частью целого; само же целое существует только через свои части; при этом свойства целого не сводят­ ся к сумме свойств отдельных составляющих его частей, а есть нечто качественно иное (как свойства дома не сводятся к свойствам кирпичей, из которых он сложен). Космический организм на уровне общих чувственно-образных обобщений ассоциируется стоиками с огнем, тем самым уходя своими корнями в гераклитовское учение об огне как субстанции мира и Логосе как всеобщем мировом законе. С точки зрения стоиков, космос — сферический, конечный, один-единст­ венный, за его пределами находится пустое пространство, беспредельное небытие. Космос, мир в целом — это и есть Бог.

Космос — это одушевленный, живой, циклически разви­ вающийся мировой пожар, огненный поток, в котором слито физическое и духовное. Через каждые 10 тыс. лет («большой год») огонь поглощает мир и в очередной раз обновляет его в новом мировом пожаре. В этом грандиозном космическом ог­ ненном потоке все причинно обусловлено, совершенно опре­ деленно, целенаправленно. Космос характеризуется взаимной отзывчивостью и чуткостью частей: ничто не может изменить­ ся в одной части мира без того, чтобы не вызвать изменения в остальных его частях («всемирная симпатия», Посидоний). За­ кономерности развития космоса и превращения огня в воздух, землю и воду определяются важнейшим законом космоса — Логосом. Логос — как всеобщий закон, творец и демиург — про­ стирается в космосе, упорядочивает его, направляет вещи к всеобщему устроению. Логос в бытии, любили говорить стои­ ки, — это то же, что семя в растительном или животном мирах («семенной логос»). Важнейшей формой выражения Логоса является язык.

Высшая цель мироздания, становления космоса — чело­ век. Человека отличает от других материальных существ наличие разума и свободы воли. Душа человека — часть боже­ ственной разумной души. В душе человека происходят бес­ покойные, тревожные, постоянно изменяющиеся психоло­ гические процессы («испарения души»). Они детерминиро­ ваны, имеют определенные основания, причины, истоки. Но человеку очень трудно разобраться во множестве актов внутреннего душевного переживания. Только разум может провести его через этот психологический лабиринт, свести все психические переживания в некое целое, найти их ре­ зультирующую.

Вместе с тем человек должен стремиться к тому, чтобы до­ стичь разумной согласованности своей жизни и космического процесса. Человеку обычно достаточно своего разума, чтобы найти путь к счастью. В этом деле главное — подчинить свой дух состоянию неподверженности страстям (апатии). Только через разум можно найти тот тип поведения, который макси­ мально соответствует необходимости мирового процесса, и та­ ким образом подчинить свою (свободную) волю Логосу, всеоб­ щему закону. В таком познании законов Логоса, умелом чувст­ венном приспособлении к ним и состоит высшая мудрость человека. Счастье — в мудрости, а для достижения мудрости нужно уметь быть безмятежным, бессмертным и нечувстви­ тельным ко всему окружающему.

Однако стоический принцип органической целостности космоса позволяет представить эти идеи (о том, что весь мир пронизан судьбой и человек не может ее избежать, что чело­ век должен познать свою судьбу и не сопротивляться ей) и в другом свете: человек с его сознанием есть еще и орудие Судьбы. Через человека Судьба и осознает, и реализует себя. Все, что происходит независимо от воли человека, происхо­ дит в соответствии с разумно и целесообразно организован­ ным космосом. Поэтому любое сопротивление обстоятель­ ствам, когда ты понимаешь их необходимость, бессмыслен­ но, — это значит идти против космоса в целом, что абсолютно безрассудно. Долг каждого — наилучшим образом «сыграть

Стоическая школа внесла значительный вклад и в развитие логики, разработав, в частности, основные подходы к логиче­ ской формализации знания, прежде всего к исчислению вы­ сказываний, и в развитие психологии, показав, что бурление человеческих чувств, их постоянное движение, взаимоперехо­ ды имеют свои закономерности (за ними скрываются глубин­ ные коды Космоса, которые подлежат расшифровке), и, нако­ нец, в развитие языкознания, разработав признаваемую до на­ стоящего времени классификацию падежей и глагольных времен и др.

Вместе с тем признание органичной целостности Космоса и свойственной ему «всеобщей симпатии» (таинственная акаузальная связь всех частей Вселенной — «все связано со всем», и по отдельным частным явлениям можно судить о любых других явлениях и о Космосе в целом) подводило стоицизм к призна­ нию реальности ведовства, мантики, демонологии (демон - это эфирное тело, посредник между богами и людьми), астро­ логии, реинкарнации, толкования снов и др. Эти мистические явления с точки зрения стоицизма оказывгются возможными в силу «всемирной симпатии», направляющего рока — Логоса, духовности Космоса, его динамизма, подвижности и структу­ рированности.

Развитие атомизма. Качественно новой формой философ­ ского материализма явился эпикуреизм. Это философское направление названо так в честь его создателя Эпикура (ок. 342—270 до н.э.), преподававшего свою философскую сис­ тему в основанной им в Афинах философской школе, получив­ шей название «Сад».

Ядро эпикурейской философии — этика, наука о том, как вести человека к счастью. Эпикур и его последователи пред­ ставление о счастье строили на понятиях блага и зла. Пол­ ностью избежать зла в жизни невозможно. Но человеческое счастье состоит в том, чтобы благо, добро в жизни преобладало. Добро находит свое выражение в удовольствии, наслаждении, зло — в боли. Этика Эпикура гедонистична, она выдвигает на первый план принцип наслаждения, удовольствия. «Счастье

как наслаждение» — девиз эпикуреизма. Любое живое сущест­ во, говорили эпикурейцы, видит в удовольствии цель своей жизни; оно всегда, на всех этапах своего существования стре­ мится к удовольствию и избегает страданий, боли. Стремление к удовольствию и избегание страданий — исходный пункт, принцип и начало любого живого существа, в том числе и чело­ века.

Но Эпикур не ставил своей задачей прямолинейное и по­ шловатое провозглашение смыслом жизни погоню за сию­ минутным наслаждением, за удовольствиями самими по се­ бе, любой ценой. Для того чтобы провозглашать абсолютной ценностью любые наслаждения, не надо быть великим мыс­ лителем. В истории Древнего мира было немало самых раз­ ных проповедников гедонизма. В том числе и таких, которые провозглашали высшей доблестью чувственное удовольст­ вие любой ценой, а там будь что будет! Такая этическая пози­ ция прямолинейна и неконструктивна, в ней нет перспек­ тивы.

Эпикур признан великим мыслителем именно потому, что был тоньше и глубже множества других гедонистов. Он про­ поведует не любое наслаждение, а только такое, за которым раскрываются состояние неубывающего духовного наслажде­ ния бытием, мир безмятежного покоя души, характеризуемой отсутствием всяких страстей и страданий. А для такого со­ стояния достаточно наслаждения пищей из хлеба и воды. «Дайте мудрецу ячменного хлеба и воды, и он поспорит в на­ слаждении с самим Зевсом», — так говорил Эпикур. Жизнь в укромном месте («живи скрытно»), в тесном кругу друзей, единомышленников, неучастие в политической и государст­ венной деятельности, отчуждение от суетливой погони за бо­ гатством, от упования на мирскую суету, на помощь богов, людей, от борьбы, побед и поражений — таков смысл советов Эпикура тем, кто хочет через мудрость стать счастливым. В идеалы социального переустройства жизни Эпикур уже не верит. Нужно не мир приспосабливать к человеку, а человеку приспособиться к миру, причем не когда-то в будущем, а сего­ дня, сейчас.

Самая большая преграда для достижения самонаслаждения заключается в боли, и прежде всего боли душевной, а не те­ лесной. Высшая же степень душевной боли, душевного зла вы­ ражена в страхе. Именно страх, и прежде всего страх перед смертью и загробной жизнью, перед всемогущими богами, страх ответственности за прожитую жизнь, за свои деяния постоянно вырывает человека из состояния удовольствия, не позволяет ему безмятежно наслаждаться бытием. Но люди волнуются напрасно, успокаивает человечество Эпикур. Их волнение вызвано тем, что они не знают, как на самом деле устроен мир. Мифологическое представление толпы о мире ничего общего с подлинным знанием о мире не имеет. Фило­ софия, наука рисуют совершенно иную картину мира. Со­ гласно этой картине мира, учил Эпикур, человек состоит из атомов.

Учение Эпикура о природе (физика) примыкает к ато­ мистическому учению Демокрита, при этом Эпикур далек от слепого копирования демокритовского атомизма, он моди­ фицирует его с точки зрения своей главной этической уста­ новки — освобождение человека от страха смерти. Первым нововведением Эпикура было то, что он отказался от пред­ ставления об изотропности пространства, т.е. представления о том, что во всех направлениях свойства пространства оди­ наковы. По Эпикуру, атомы движутся не беспорядочно по­ добно пылинкам, а непрерывным потоком в одном направ­ лении — сверху вниз. Мир атомов и вещей, в том числе и люди, движется в едином всеобъемлющем, не останавливаю­ щемся грандиозном потоке сверху вниз; мир и люди как бы непрерывно падают в пространстве, не замечая этого, по­ скольку все одновременно находятся в этом низвергающем движении.

Второе нововведение Эпикура состояло в идее спонтанно­ го, самопроизвольного, ничтожно малого отклонения атомов от этого непрерывного падения в бесконечность. Именно та­ кое самопроизвольное отклонение атомов от вертикального падения приводит к столкновению, сцеплению их друг с дру­ гом, последующему образованию сложных вещей. Таким обра-

зом, Эпикур расширяет механистическое понимание причин­ ности, вводит в него элемент индетерминизма и показывает, что случайность является необходимой стороной причин­ но-следственной связи. Но тем самым Эпикур дает и натурфи­ лософское обоснование свободы воли: атомы души обладают индетерминированностью, а значит, и свободой, делая свобод­ ным и самого человека.

Из сочетания определенных атомов создается и душа чело­ века, его сознание. Смерть человека — это распадение атомов, из которых состояли его тело и душа. И потому смерть не вле­ чет переход человека в какой-то другой мир. Следовательно, человеку нечего бояться ответственности за свои деяния, ника­ кой загробной жизни не существует. Боги никаким образом не вмешиваются в повседневное человеческое существование. Ничто не мешает стремлению человека самоуспокоенно на­ слаждаться бытием. Более того, познав законы бытия, роль и место богов в мире, человек сам может жить «как бог среди людей».

Ачто же боги? Как они живут? И существуют ли они вооб­ ще? Эпикур — не атеист, он признает существование богов. Но боги, считал он, представляют собой совсем не то, что о них думают люди. Боги — это некие идеальные существа, пре­ бывающие в глубинах космоса, в пространствах между мира­ ми. Мифология, в которую верят люди, приписывает богам гнев, страсти, постоянное вмешательство в жизнь и судьбу че­ ловека. На самом деле ничего подобного нет. Боги — существа блаженные и бессмертные, они заняты своим внутренним со­ стоянием, стремятся к самонаслаждению, а судьбы людей их не интересуют. «Нечестив не тот, кто устраняет богов толпы,

атот, кто применяет к богам представления толпы; ибо вы­ сказывания толпы о богах являются не естественными поня­ тиями, но лживыми домыслами, согласно которым дурным людям боги посылают величайший вред, а хорошим — поль­ зу», - так Эпикур утверждал рационалистическое отношение

кмифологии.

Аримский последователь и систематизатор эпикуреизма Лукреций Кар (96-55 до н.э.) считал, что приписывание богам

вмешательства в человеческую жизнь не только не соответ­ ствует истине, но попросту унижает их божественное достоин­ ство. Боги по определению выше всех мелких человеческих треволнений и сует:

IIИбо все боги должны по природе своей непременно Жизнью бессмертной всегда наслаждаться в полнейшем покое,

Чуждые наших забот и от них далеко отстранившись. Ведь безо всяких скорбей, далеки от опасностей всяких, Всем обладают они и ни в чем не нуждаются нашем;

|| Благодеяния им ни к чему, да и гнев неизвестен1.

Таким образом, эпикурейские боги углублены в себя, пре­ бывают в состоянии вечного блаженства и самонаслаждения. Они являются высшим идеальным воплощением самих прин­ ципов эпикурейского учения. Каждый человек для того, чтобы жить как бог среди людей, должен стремиться стать похожим на настоящих богов.

Эпикуреизм — целостная философская система, в которой начало и выводы взаимно обусловливают и определяют друг друга. Минимизируя функции богов, Эпикур прокладывает пути для превращения в бога самого человека. Человек не толь­ ко стремится, но и способен приблизиться к божеству, перейти грани бытия и гармонично соотнестись с его основами. Такой переход — высший идеал для людей; выше нет ничего. За этой гранью — только беспредельная пустота «междумирий». В эпи­ куреизме мифология лишается внечеловеческих, сверхъесте­ ственных оснований. Сам Эпикур, по-видимому, считал, что у людей есть врожденная установка на обожествление мира2. В такой врожденной установке на обожествление мира эпи­ куреизм усматривал основания мифотворчества.

Таким образом, в скептицизме, стоицизме и эпикуреизме основное внимание переносится с проблем онтологии на

1 Лукреции Кар. О природе вещей. II, 644—651.

2 Цицерон. О природе богов // Цицерон. Философские трактаты. М., 1985. С. 74-75.

проблемы этики, гносеологии, теории сознания. Решение проблем онтологии ставится в зависимость от субъективист­ ских концепций сохранения безмятежности человеческой личности. Хотя при этом, конечно же, каждая философская школа ищет собственный путь самоустранения личности от тревог повседневного бытия, путь перехода к безмятежно­ сти, к внешней бесстрастности и нечувствительности ко все­ му происходящему. Вопросы объективного устройства мира, законов природы отходят на второй план и передаются от философии к конкретным наукам, естественным и гумани­ тарным.