iarskaiasmirnova_e_romanov_p_red_vizualnaia_antropologiia_go

ББК 60.5 В 75

Издание подготовлено при поддержке фонда Джона Д. и Кэтрин Т. Макартуров

Визуальная антропология: городские карты памяти /

Под редакцией П. Романова, Е. Ярской-Смирновой (Библи- отека Журнала исследований социальной политики). М.: ООО

«Вариант», ЦСПГИ, 2009. – 312 с.

ISBN 978-5-903360-23-9

«Городские карты памяти» представляют возможность исто- рических экскурсов и когнитивную реконструкцию повседневного опыта. Эта книга стала продолжением издательской инициативы Центра социальной политики и гендерных исследований в облас- ти визуального анализа. Авторы обращаются к исследованию символической организации городского пространства, применяя методологию картирования городской среды, изучают способы восприятия и освоения людьми городских контекстов, интерпре- тируют репрезентации в массовой культуре и дискурсы о город- ских путешествиях, обсуждая очертания городов, меняющиеся под влиянием социальной и культурной политики. Пристально вглядываясь в городские ареалы и миры, исследователи обра- щают внимание на разнообразные универсумы жизненных сти- лей, рассматривают их социальную организацию и культурные практики в динамике глобального и локального, в условиях по- стоянно обновляемых технологий коммуникации. Издание адре- совано антропологам, социологам, культурологам, всем тем, кого интересуют возможности и принципы визуальных исследований культуры и общества.

Содержание

4

Visual Anthropology:

Urban Memory Cards / Mental Maps

edited by Pavel Romanov and Elena Iarskaia-Smirnova

Moscow: Variant, CSPGS, 2009

Table of Contents

6

«Город затейный…» Калейдоскопическое жизненное пространство

______________________________________________

Елена Ярская-Смирнова, Павел Романов

Исследователям разных поколений город представлялся эпицентром современности, местом, наполненным исто- риями жизней людей, средоточием социальных комму-

никаций, где перемешивается публичное и интимное, а время под- чиняется единому ритму высокоскоростных публичных режимов – транспортных, индустриальных, информационных. Городская ан- тропология изучает эти многообразные смыслы и практики, социаль- ную организацию небольших городских сообществ и более крупных институциальных властных структур [Boissevain, 1995], различные ви- ды социальных связей и формы городской социальной жизни в куль- турных и исторических контекстах [Merry, 1997], социальные про- блемы, связанные с преступностью, социальными беспорядками, неравенством, бездомностью. Классическая урбанистика во многом полагалась на количественные исследования и опросную методоло- гию, стремясь отслеживать сдвиги в демографии, экономике и клас- совой структуре. Парадигма городской визуальной антропологии признает важность этих ракурсов, но диверсифицирует методологию и предметную сферу своих исследований, обращаясь к изучению произ- ведений искусства, объектов материальной культуры, истории орга- низаций, созданию фото- и кинообразов, цифровому моделирова- нию, деконструкции репрезентаций в массовой культуре, анализу

7

«Город затейный…»

текст, и структура его приближается в каком-то смысле к художест- венному произведению. Это становится возможным благодаря хо- рошо читаемым – видимым, заметным, опознаваемым – объектам, которые способны вызвать сильный образ в сознании любого наблю- дателя и «навязывают себя чувствам обостренно и интенсивно»

[Линч, 1982. С. 22].

Именно на этой концепции основывается визуальная техника картографирования или картирования (mapping), используемая как в исследованиях, так и на практике – в социальной работе и городском планировании, образовании. Анализ карт, фотографий, рисунков, сде- ланных обычными людьми, позволяет изучить особенности их вос- приятия и освоения жизненного пространства, вскрывая, например, проблемы доступности тех или иных элементов городского простран- ства (в том числе, социальных услуг, транспорта, занятости), социаль- ной уязвимости отдельных групп городских жителей. Прием фотоэт- нографии в городских исследованиях социальных проблем был задействован в одном из проектов в Калифорнии, когда сделанные детьми фотообразы и их комментарии позволили проявить те спосо- бы, какими социальный класс, гендер, этничность, миграция и раса оформляют детский опыт жизни в городе, и высвечивают важность социальных отношений в тех смыслах, которые дети приписывают ос- ваиваемым ими городским ландшафтам [Orellana, 1999]. Картографи- рование применялось, например, в исследовании восприятия психо- социальных услуг в сфере здоровья и психического здоровья беременными несовершеннолетними и юными матерями: оперируя понятиями барьеров и пространственной доступности услуг, ученые продемонстрировали то, что подростки, находившиеся в наиболее уяз- вимой социальной ситуации, испытывали наименьшую доступность провайдеров услуг [Han and Stone, 2007]. Виктория Семенова в этой книге обосновывает методологию картирования городского простран- ства, а Наталья Сорокина эту методологию применяет к анализу мен- тальных образов транспортных маршрутов, складывающихся у людей, представляющихразныесоциальныегруппыпользователей.

При определении мест и пространств в качестве маргинальных объектам, практикам, идеям и способам социального взаимодействия приписываются атрибуты «низкой культуры» [Schields, 1991. P. 5], и это делается, в том числе, и визуальными способами. Политика тако- го символического исключения основана на стратегии, которую Эд- вард Саид назвал «позиционное превосходство». Высокое помещает- ся в целую серию возможных отношений с Низким, никогда не отменяя своего высокого места. Так порождается серия амбивалент- ных репрезентаций и двусмысленных отношений к Низкому или Мар- гинальному. Быть «на краю» подразумевает исключение из «центра».

9