iarskaiasmirnova_e_romanov_p_red_vizualnaia_antropologiia_go

Возрождение городских пространств

экономического развития, разрушительные по отношению к куль- турному развитию в целом. Однако, соглашаясь с этим, я в то же вре- мя должен обрисовать в общих чертах три контрпримера бесспорных достижений возрождения посредством культуры (помимо образцов городского дизайна, с которыми мы познакомились во второй части).

Первое, – новая политическая ориентация побудила институты культуры к активному участию в процессе формирования структуры городской политики и заставила переосмыслить свою деятельность в урбанистическом контексте – с точки зрения их роли в развитии «культурной инфраструктуры». Как показывает историческое иссле- дование Грэма Эванса, новая тенденция «культурного планирования» возникла вместе с императивами политики возрождения [Evans, 2001]. Она не носила систематического характера, но на начальном этапе развития идеи возрождения посредствомкультуры была введена в действие концептуальная структура, в рамках которой культурные услуги стали предметом социальной и городской политики. С конца 1990-х годов гражданские музеи и картинные галереи предприняли попытку изменить направление своей деятельности и найти себя в но- вой социальной роли, например, посредством привлечения социаль- ных меньшинств к использованию институциональных пространств илиорганизацииновыхвыставок.

Второе, – значимым этапом стало возникновение понятия «город- ской бренд» и его использование местными органами власти в полити- ческом контексте (недавний пример: Эдинбургский региональный го- родской бренд, 2007). «Бренд» – центральный механизм в маркетинге, рекламе и «продвижении» города как объекта для посещения и внеш- них инвестиций. Какие бы коммерческие мотивы этот термин ни во- площал, он создал концептуальную структуру, способную породить бо- лее интегрированное понятие города и развить ключевые аспекты городской «эстетики». В процессе разработки «бренда» городским вла- стям пришлосьразвить своизнания ивоображение, а культурные усло- вия города стали восприниматься в городском «политическом созна- нии» как основной капитал. Потребность в культурных инвестициях могла теперь стать политическим аргументом в правительственных кругах. «Чудо Бильбао», или «эффект Бильбао», – под таким названи- ем оно известно – играет здесь немалую роль [Vegara, 2001; Crawford, 2001]. Проектировщики, художники, маркетологи, менеджеры по ком- муникациям и городские власти сотрудничали с целью развития отли- чительногобрендасвоегогорода.

Третье, – значимым элементом стал способ содействия Прави- тельства (посредством финансовых инвестиций в городское возрожде- ние) формированию сектора художественного и культурного консуль- тирования. Многие из этих организаций, например, «Британский

231

Викери

фундамент», возникли под патронажем правительства или местных властей и продолжают напрямую поддерживать реализацию их поли- тического курса. Некоторые из них более независимы. «Экореген», например, использует «экологичный» подход к возрождению окру- жающей среды и «поставляет» практические стратегии профессиона- лам и местным сообществам, желающим сыграть роль в процессе ре- организации городской окружающей среды. «Фриформ» – одно из многих консультационных агентств вобласти новых жанров искусства. Оно специализируется на городских видах искусства или обществен- ном искусстве в контексте городской окружающей среды. Благодаря таким организациям за последние двадцать лет в обширную сеть го- родского возрождения было интегрировано значительное количество исследований и информации, относящихся к миру современного ис- кусства. Кроме того, новые агентства и консультационные службы от- крыли художникам доступ к участию в общественных комиссиях и со- циальных программах, что еще несколько десятилетий назад было редкостью. Искусство стало интегрированным в социальную и город- скуюокружающуюсреду.

В этой работе я попытался обрисовать в общих чертах сущест- венные исторические факторы и этапы политического развития, по- зволившие появиться на свет логичному понятию «возрождения по- средством культуры». Само понятие не являлось репрезентацией особого политического жанра, но широко использовалось в прави- тельственных кругах с целью определения способа синтеза социаль- ной, культурной и городской политики, позволившего появиться на свет новой форме социетального изменения, невозможного при иных обстоятельствах. Данное заключение носит инструктивный ха- рактер, поскольку потенциал возрождения посредством культуры еще не исчерпан.

Список источников

Amin A., Massey D., Thrift N. Cities for the many not the few. Bristol: The Policy Press, 2000.

Arts Council of Great Britain. An Urban Renaissance: The Role of the Arts in Urban Regeneration. London: Arts Council of Great Britain, 1989.

Arts Council of Great Britain. ‘Percent for Art’: a review. London: Arts Council of Great Britain, 1990.

Arts Council England. Arts and Regeneration: case studies from the West Midlands. London: Arts Council England / University of Birmingham, 2005.

Arts Council England. The Power of Art: visual arts: evidence of impact (parts 1, 2 & 3). London: Arts council England, 2006.

Bailey C., Miles S., Stark P. ‘Culture-Led Urban Regeneration’ and the Revitalisation of Identities in Newcastle, Gateshead and the North East of England // International Journal of Cultural Policy. Vol. 10. 2004. № 1.

232

Возрождение городских пространств

CABE Design review: How CABE evaluates quality architecture and urban design. London: CABE, 2006.

Cabinet Office [CO] Bringing Britain Together: A National Strategy for Neighborhood Renewal. London: Cabinet Office / Stationary Office, 1998.

Catterall B. ‘Culture as a Critical Focus for Effective Urban Regeneration’ (unpublished) / Town and Country Planning Summer School 1988. York: University of York, 1998.

Coventry City Council. Urban Design Guidance. Coventry: Coventry City Council, 2004.

Crawford L. Bilboa thrives from the ‘Guggenheim effect’ // Financial Times Weekend. 2001. 28 April.

Deakin N., Edwards J. The Enterprise Culture and the Inner City. London: Routledge, 1993.

DETR Planning for Sustainable Development: Towards a Better Practice. London: Department of Environment, Transport and the Regions / Stationary Office, 1998.

DETR A Better Quality of Life: A Strategy for Sustainable development for the United Kingdom. London: Department of Environment, Transport and the Regions / Stationary Office, 1999.

DETR By Design. Urban Design in the Planning System: Towards a Better Practice. London: Department of Environment, Transport and the Regions / CABE, 2000a.

DETR Our Towns and Cities – The Future: Delivering an Urban Renaissance. London: Department of Environment, Transport and the Regions / Stationary Office, 2000b.

DOE Planning Policy Guidance: General Policy and Principles (PPG1). London: Department of Environment / Stationary Office, 1997.

DTI / Construction Task Force. Rethinking Construction. London: Department of Trade and Industry / Stationary Office, 1998.

English Partnerships. Time for Design. London: English Partnerships, 1996.

English Partnerships. Time for Design II. London: English Partnerships, 1998.

English Partnerships. Urban Design Compendium. London: English Partnerships, 2000.

Evans G. Cultural Planning: An Urban Rennaisance? London: Routledge, 2001.

Evans G., Shaw P. The Contribution of Culture to Regeneration in the UK: A report to the DCMS. London: London Metropolitan University, 2004.

Evans G. ‘Measure for Measure: evaluating the evidence of culture’s contribution to regeneration’ // Urban Studies. Vol. 42. 2005. № 5/6.

Hill D.M. Cities and Citizens: Urban Policy in the 1990s. London: Harvester Wheatsheaf, 1994.

Hills J. Thatcherism, New Labour and the Welfare State. London: Centre for Analysis of Social Exclusion, London School of Economics (CASEpaper: CASE 13), 1998.

233

Викери

Hughes G. ‘Measuring the Economic Value of the Arts’ // Policy Studies. Vol. 9. 1989. № 3.

Imrie R., Thomas H. British Urban Policy and the Urban Development Corporations. London: Sage, 1993.

Imrie R., Thomas H. British Urban Policy: An Evaluation of the Urban Development Corporations. London: Sage, 1999.

Labour Party. New Labour: Because Britain deserves Better: General Election Manifesto of the Labour Party. London: The Labour Party, 1997.

Landry C., Greene L., Matarasso F., Bianchini F. The Art of Regeneration: Urban Renewal through Cultural Activity. Stroud: Comedia, 1996.

Lees L. ‘Visions of ‘Urban Renaissance’: the Urban Task Force report and the Urban White Paper’ // R. Imrie, M. Raco. Urban Renaissance? New Labour, Community and Urban Polic y. Bristol: The Policy Press, 2003.

McCarthy J. ‘Entertainment-led Regeneration: The Case of Detroit’ // Cities. Vol. 19. №2. 2002.

McGuigan Phoenix: Architecture / Art / Regeneration. London: Black Dog Publishing, 2004.

Miles M. Art, Space and the City. London: Routledge, 1997.

Miles M. The Uses of Decoration: Essays in the Architectural Everyday. Chichester: Wiley, 2000.

Miles M. Urban Avant-gardes: Art, Architecture and Change. London: Routledge, 2004.

Myerscough J. The Economic Importance of the Arts in Britain. London: Policy Studies Institute, 1998.

ODPM Planning Policy Statement 1: Delivering Sustainable Development. London: Office of the Deputy Prime Minister / Stationary Office, 2005.

ODPM State of the English Cities. Vols 1, 2. London: Office of the Deputy Prime Minister / Stationary Office, 2006.

Petherbridge D. Art for Architecture: a handbook on commissioning. London: Department of the Environment / HMSO, 1987.

Power A., Mumford K. The Slow Death of Great Cities? Urban abandonment or urban renaissance. York: YPS / Joseph Rountree Foundation, 1999.

Stoker G. The Politics of Local Government. London: Macmillan, 1991. UNCHS (Habitat) The State of the World’s Cities 2004/5: Globalization

and Urban Culture. Nairobi: UNCHS; London: Earthscan, 2004.

Vegara A. ‘New Millennium Bilbao’ // R. Marshall. Waterfronts in PostIndustrial Cities. London: Spon, 2001.

Перевод с английского Юлии Мавриной подредакцией Марии Ворона.

234

Романов

крытым небом, маленькие местные магазинчики, университетские книжные лавки, ярмарки новинок в выставочных комплексах, элит- ные букинистические бутики, интеллектуальные магазины-кафе, ог- ромные супермаркеты, расположенные в туристическом центре двор- цыизстеклаимрамораилихайтековскиедизайнерскиепроекты.

Интернет-торговля как технология продвижения книг на рынке не вытесняет магазины, интегрированные в городской ландшафт, поскольку такие видимые места продаж содержат значимые симво- лические коды и воспроизводят важные аспекты культуры, привле- кательные для современного горожанина. Визуальные образы книж- ных магазинов из разных стран мира позволяют высветить те смыслы, которые приобретают книжные магазины, занимая опреде- ленные места в пространстве города (Ил. 1). Но чтобы понять эти смыслы, нужно ответить на некоторые ключевые вопросы: как воз- ник книжный магазин в современном его виде? Благодаря чему он приобрел присущую емукультурную значимость для горожанина?

Ил. 1. Повседневная городская сцена – горожане знакомятся с книжными новинками или уцененной литературой у витрины магазина. Доступ к книгам постоянно расширялся благодаря ре- волюции в технологиях книгопроизводства и книгораспростране- ния. Книжный магазин «Шекспир и кампания» в Латинском кварталеПарижа. Фото: ЯнБриттон, 2002. Источник: Freefoto.com.

Книга в жизни современного горожанина

Развитие книжной индустрии шло на протяжении нескольких столетий: от производства рукописных книг, связанного с опреде-

236

Книжные магазины в городском пространстве

ленной обрядностью в разных культурах, к Гутенберговскому массо- вому книгопечатанию, коренным образом меняя социальные отно- шения, способы коммуникации и механизмы идентификации людей. М. Маклюэн 1 выделяет сущностные черты социальных изменений, в результате которых книга утратила некоторые признаки особого, са- крализованного объекта [Мак-Люэн, 2004]. Он связывает эти про- цессы, в частности, с мышлением, воображением, фантазией и твор- чеством людей, которые становились все более и более соединены со способностью визуализации; язык из средства восприятия и позна- ния превращается в товар, при этом диалог живого общения преоб- разуется в упакованную информацию, в общественное благо (commodity), формируются мироощущение частного человека и новые формы взаимозависимости людей в обществе, национальные языки превращаются в средства массовой коммуникации, способствуя скла- дыванию наций; а физический аспект печатной книги – ее карман- ный размер, как полагает Маклюэн, – внес немалый вклад в разви- тие индивидуализации повседневной жизни. И еще один немаловажный нюанс: книгопечатание само по себе не оказало бы такого влияния на общество, если бы не торговля книгами. Рассмот- рим эти ключевые характеристики в связи с появлением в городах книжных магазинов.

Маклюэн сравнивает средневековую книготорговлю с сегодняш- ней букинистической торговлей или торговлей произведениями «ста- рых мастеров». И хотя книги по большей части хранились в монастыр- ских библиотеках, в Средние века уже закладывается фундамент для постепенного переворота в книжной культуре. Менялись представле- ния относительно прав собственности на книги, которые не только ис- пользовались для чтения, новсебольше ибольше становились именно объектом обладания, поэтому закреплялись на полках библиотек тол- стыми цепями, чтобы их не могли вынести и присвоить себе читатели. «Книгопечатание разрушило монополию библиотек» [Мак-Люэн, 2004. С. 304], иот чтения как прерогативы сообщества посвященных – монахов, членов тайных обществ, профессионалов – происходит сдвиг к элитному чтению, и в культуре возникает образ джентльмена как ти- пичного посетителя книжного магазина, например, в позднеелизаве-

тинской Британии[Newcomb, 1994. P. 753-782]. В 1930-е годы ХХ века развитие технологии книгопечатания и демократизация продажи пе- чатной продукции во многих европейских странах (книги стали прода- вать в газетных киосках) привели к новому взлету массового чтения

[Reuveni, 2002. P. 273-287].

1 В русскоязычном употреблении используются разные варианты транслитерации фамилии McLuhan – Мак-Люэн, Маклюэн, Маклюен.

237

Романов

Рывок в книгопечатных технологиях к концу XIX – началу XX ве- ка означал действительно большие тиражи, доступность и дешевизну книг и самой практики чтения. Все это, наряду с успехами массовой школы и промышленности, породило массового читателя, но не од- нородную, а стратифицированную аудиторию. Возникла дифферен- циация и самих книжных магазинов, рассчитанных на разные до- ходные и потребительские группы. Производство и потребление книг в ХХ веке быстро приобретало черты масскультуры, совершен- ствование маркетинга имело следствием поиск новых, все более спе- цифических потребительских ниш, изобретением и продвижением не только классических, но и разнообразных изощренных форм про- дукции. Физическая идентичность книги размывалась в результате постоянных экспериментов издателей с формой книг: книги разме- ром чуть больше пачки сигарет, книги, напоминающие юношеские альбомы с картинками и записями, в больших красочных обложках и иные варианты – все это продолжает разрабатываться в соответствии спожеланиями потребителей.

Приобретение книги и чтение вообще, а также специализация выбора стали характерными признаками для субъектов, мыслящих в категориях восприятия. Перефразируя П. Бурдье, такие субъекты способны осознать, что чтение тех или иных книг делает их похожи- ми на типичных представителей высшей части среднего класса, «иг- рают роль символов, положительных или отрицательных отличитель- ных черт, и это происходит непроизвольно и непреднамеренно независимо от стремления к демонстративному потреблению» [Бур- дье, 1993. С. 145]. Потребительская культура относится к тем новым формам социальности, которые сложились не без влияния печати и чтения. Исследователи отмечают тесную взаимосвязь между чтением и потреблением, включая возникновение коммерческого дизайна, разно- образие методов распространения продукции, процесс профессиона- лизации в области печати, а также отношения между издателями и миром коммерции. Как пишет Г. Ривени, чтение, представляющее собой процесс декодирования знаков и образов, напечатанных на бумаге, формируя навыки распознавания символических изображе- ний, способствовало развитию потребительской культуры, ставшей частью повседневной жизни обычных читателей [Reuveni, 2001]. Благодаря печатанию и продаже книг национальные языки становят- ся средством нациестроительства, приобретая, словами Маклюэна, цен- трализующую силу [Мак-Люэн, 2004. С. 293]. Так, книжная торговля А.Ф. Смирдина, внесшая большой вклад в капитализацию российско- го книжного дела в середине XIX века, не только открыла «товарный период русской литературы», но и способствовала укреплению на- циональной идентичности:

238

Книжные магазины в городском пространстве

Переезд книготорговли Смирдина на главную улицу столицы свидетельствовал не только о его деловом успехе, но и о появ- лении заметного интереса к отечественной литературе у чи- тающей публики, до того предпочитавшей захаживать в мага- зины иностранной книги, предпочтительно французской

[Динерштейн, 2005. С. 197].

Книжные магазины на железнодорожных станциях, киоски и уличные торговцы книгами и газетами в Европе, например, в Герма- нии в 1930-е годы появились благодаря удешевлению бумаги, совер- шенствованию техники печатания и способствовали демократизации потребления книг и чтения. В связи с этим следует вспомнить и опыт знаменитого русского критика, издателя и книготорговца А.С. Суво- рина, который издавал, в том числе, серию «Дешевая библиотека» (по аналогии с немецкой «Universal-Bibliothek» и французской «Bibliothèque Nationale»), в которой вышли сотни классических про- изведений русских и иностранных писателей. Нациестроительству, безусловно, способствовало и производство книг в СССР (Ил. 2).

Ил. 2. Не только книги, но и сами книжные магазины ста- новились проводником в мире знаний, достраивая симво- лический порядок с помощью визуализации идеологиче- ского сообщения. Витрина книжного магазина 1980-х годов (источник: общедоступный ресурс «Рожденные в СССР»).

239

Романов

Мягкий переплеткакспособдемократизации имассовизации чте- ния известен с зарождения самого книгопечатания, и в течение ХХ ве- ка на Западе издательские объемы так называемых покетбуков посто- янно росли, приводя к книжной революции [Escarpit, 1966], особенно,

к1950-м и 1960-м годам. Перестроечный бум книгоиздания, торговли

ичтения в СССР конца 1980-х и начало «дикого» капитализма на оте- чественном книжном рынке начала 1990-х стимулировали действие экономических механизмов изменения характера книгоиздания, ко- торые стали характеристикой переходного периода и отчасти – пост- советской эпохи в целом. В конце 1990-х годов происходит изменение отношения к чтению, в результате которого «мягкие» переиздания до- рогих книг стали продвигаться на отечественном рынке значительно лучше благодаря дешевизне и того, что можно назвать функциональ- ностью (карманные форматы, легкость). Сегодня эта тенденция пре- вратиласьвсоциальныйфакт:

Согласно опубликованному в декабре 2006 года исследованию «Левада-центра», если раньше жители России отдавали пред- почтение толстым романам в твердом переплете, сегодня они склонны покупать покетбуки вмягких обложках [Ваганов, 2008].

Книги теперь не только сберегают, они предназначены и для од- нократного прочтения в транспорте, поездке, на отдыхе, собирание и сбережение таких книг потеряло всякий смысл, что отразилось и на жанровых предпочтениях потребителей такого рода продукции [Ле- вина, 2005]. В контексте культурной динамики книжного магазина как объекта пространства городской среды это привело к расшире- нию продаж в тех местах, которые ранее считались маргинальными и не пользовались большой популярностью – журнальные киоски, во- кзалы, открытые уличные лотки. Пространство советского города пешеходов переупорядочивалось всевозможными видами уличной торговли. Это меняло и телесные практики пешеходов, чьи взгляды теперь стремятся уследить за быстро меняющейся мизансценой об- щества потребления.

Упорядочитьипереупорядочитьзнание омиреиосебе, втомчис- ле как о потребителе нужной, престижной и соответствующей своему социальному статусу литературы, помогают кино и телевидение, кото- рые объединились с книжным производством и торговлей сувенира- ми, памятными открытками, одеждой и атрибутикой в своем бизнесе. Волны популярности издания и рост его продаж наблюдаются после фильма, произведение или персонажи переживают новое рождение не только на экране, но и на бумаге – вспомним недавние ажиотажные спросы на книги и альбомы про динозавров после «Парка Юрского периода», а также на «Мастера и Маргариту», творчество Акунина,

240