Самодержец

(высшая законодательная власть)

Государственный совет

(законосовещательный орган)

Государственная дума

(выборный законосовещательный орган)

Эта система власти несколько ограничивала законодательную власть императора. Сперанский стремился создать правовое государство и гражданское общество в самодержавной стране. Сперанский предполагал разделение законодательной, исполнительной и судебной властей, деятельность которых координировал бы Государственный совет. Деятельность Государственной думы ставилась в зависимость от «державной власти»: император мог уволить всех ее членов, отменить заседение или перенсти его срок. Думу планировалось собирать один раз в год. Государственная дума - выборный законосовещательный орган – должна была рассматривать дела, связанные с деятельностью министерств, но имела право и сама определять круг вопросов для обсуждения.

Проект предусматривал закрепить законами сословное деление общества. Все население разделялось на три сословия: дворянство, «среднее состояние» (купцы, мещане, государственные крестьяне) и «народ рабочий» (крепостные, рабочие, прислуга). Принадлежность человека к сословию определялась его происхождением и наличием собсственности. Предполагалось введение Верховного суда. Историки полагают, что Сперанский переоценил готовность Александра реформировать систему власти. Чарторыйский писал, что Александр «охотно даровал бы свободу всему миру при том условии, чтобы все добровольно подчинились исключительно его воле».

Проект Сперанского не получил воплощения в жизнь. Александр решился только на создание в 1810 г. Государственного совета. Это не ограничивало самодержавия. Консерваторы опасались, что Государственный совет поставит вопрос об отмене крепостного права. Создание Государственного совета вызвало недовольство консерваторов, которые опасались, что настало время реформ. Проект Сперанского обсуждался в Государственном совете в 1810-1811 гг. В Совете сложилось мнение о проекте: «Хорошо, да не время».

С осени 1807 г. и до весны 1812 г. круг деятельности Сперанского был необычайно широк. Он входил в различные комиссии и комитеты, занимал многие должности. В 1809 г.вышел указо придворных званиях. Указ превращал придворные звания в простые знаки отличия, не обеспечивавшие высокие чины на гражданской службе. Это противоречило интересам титулованной знати. В1809г. опубликован указ об экзаменах на чин. По этому указу чин коллежского асессора мог быть присвоен только чиновнику, имевшему диплом об успешном окончании одного из российских университетов или успешной сдаче экзаменов по русскому и одному иностранному языку; естественному, римскому, гражданскому и уголовному праву; всеобщей и русской истории; государственной экономии, арифметике, геометрии, физике, географии и статистике России. Чиновники понимали, что их спокойному продвижению по службе пришел конец, надлежит учиться. В 1810 г. по предложению Сперанского был введен налоговый сбор с дворян-землевладельцев, которые ранее налогами не облагались. Сперанский нажил себе много врагов среди дворян и чиновников. В январе 1810 г. с учреждением Государственного совета Сперанский стал государственным секретарем, самым влиятельным сановником России, фактически вторым лицом в государстве. Даже членам императорской фамилии приходилось обращаться к нему с просьбами. Сперанский старался бороться со взяточничеством и казнокрадством. Враги стали обвинять Сперанского в подрыве государственных устоев. Они умели играли на огромном самолюбии и мнительности Александра, передавая ему нелестные отзывы Сперанского об особе государя. Делались и клеветнические заявления. Например, Сперанского называли главой революционного масонства в России, хотя Михаил Михайлович пренебрежительно относился к масонству. Александр боялся масонов, считая их братство революционной организацией. Обвиняли Сперанского и в узурпации власти. Александр стал опасаться. Что в лице Сперанского имеет соперника. В Петербурге распространялись клеветнические письма, в которых Сперанского называли изменником и французским шпионом. В1812г. Александр не устоял под натиском консервативного дворянства, требовавшего убрать «преступника, изменника и предателя» - М.М. Сперанского. Вечером 17 марта 1812 г. Сперанский был вызван во дворец, а ночью в сопровождении частного пристава он уже ехал в Нижний Новгород в ссылку. Александр отправил Сперанского в ссылку, хотя и считал Сперанского своей «правой рукой». По мнению историка Преснякова, загадка «падения Сперанского» не так загадочна, как о ней много писали. Александр разошелся с ним по существу. Император разочаровался в его плане реформы государственного управления, а занятое Сперанским положение первого министра тяготило его как ограничение власти. Александр испытывал ощущение захвата слишком большой доли влияния чужими руками. В этом и было «преступление» Сперанского, осознанное обоими. Александр знал, по-видимому, что Сперанский им тоже недоволен. Сперанский однажды сказал об Александре, что тот «все делает наполовину», «он слишком слаб, чтобы управлять, и слишком силен, чтобы быть управляемым». Александр после разрыва со Сперанским говорил:Сперанский «вовлек меня в глупость… зачем я согласился на Государственный совет?». Александр любил говорить о свободе, но понимал ее в духе «просвещенного абсолютизма», как право делать то, что законами дозволено. Сперанский считал происшедшее результатом интриги. Он посылал императору письма с оправданиями, надеялся добиться разрешения поселиться в своем имении. Но осенью 1812 г. его под конвоем отправили в Пермь. В ссылке Сперанский занимался литературой духовного содержания. С годами усиливалась его религиозность. После долгих ходатайств Сперанскому стали платить жалованье. После многочисленных просьб вернуть его на государственную службу Сперанского назначили в 1816 г. пензенским губернатором. С 1819 г. Сперанским – генерал-губернатор Сибири. В 1821 г. ему разрешили вернуться в Петербург, его назначили членом Государственного совета. Пестель предполагал включить Сперанского в состав Временного революционного совета. В 1826 г. Сперанский получил приказ НиколаяIнайти в российских законах правовые нормы, позволявшие приговорить декабристов, в том числе Пестеля, к смертной казни. Сперанский дал юридическое обоснование вынесения смертного приговора Пестелю, Рылееву, Муравьеву-Апостолу, Бестужеву-Рюмину, Каховскому. При НиколаеIСперанский занимался кодификацией законов.

Просвещенные люди понимали, что надо ограничить произвол чиновников. Н.М.Карамзинв своей знаменитой «Записке о древней и новой России», переданной Александру в 1811 г., писал о произволе и взяточничестве чиновников: «Каковы ныне большею частию наши губернаторы? Люди без способностей и дают всякою неправдою наживаться секретарям своим или без совести и сам наживаются…. Везде грабят и кто наказан? Ждут доносов, улики, посылают сенаторов для исследования – ничего не выходит! Не так легко уличить искусного вора-судью, особенно с нашим законом, по которому взяткобратель и взяткодатель равно наказываются. А сии недостойные чиновники в надежде на своих, подобных им, защитников в Петербурге беззаконствуют, смело презирая стыд и доброе имя, какого они условно лишились. В два или три года наживают по нескольку сот тысяч и, не имев прежде ничего, покупают деревни». Карамзин писал, что в России открыто торгуют чинами. Карамзин был сторонником просвещенного самодержавия, деятельность которого основана на твердых законах.

В 1816 г. Карамзин добился свидания с Александром I. Александр принял Карамзина, по собственному свидетельству последнего, великолепно. Карамзин получил 60 тыс. на публикацию своей «Истории государства Российского». Средства от будущей продажи «Истории» поступали в полное распоряжение автора. Царь на весенние и летние месяцы предоставил историку домик в Царском Селе. Позднее Александр часто встречался с Карамзиным в Царском Селе, гулял с ним, беседовал. Ему доставляла наслаждение беседа с таким эрудированным человеком, как Карамзин. Карамзин откровенно высказывал императору свои мысли о положении дел в России, о проводимых преобразованиях. Александр терпел критику, все выслушивал. Это говорит о доверии императора к историку. Карамзин позднее писал о встречах с Александром в 1819-1825 гг.: «Я всегда был чистосердечен, он всегда терпелив, краток, любезен неизъяснимо».

Внешние события 1812-1815 гг. оттеснили на второй план внутренние проблемы.