Тема 6. Философия просвещения. Французский механистический материализм XVIII века

ВОЛЬТЕР, настоящее имя Франсуа Мари Аруэ (1694-1778) – французский философ, романист, историк, драматург и поэт, один из идейных вождей французского Просвещения. В 1750-1752 находился при дворе Фридриха II, с 1858 жил в своем поместье недалеко от Женевы, регулярно посещая Францию. Испытал влияние английского Просвещения. Его творчество отличается исключительной многосторонностью: он и философ, и популяризатор передовых естественнонаучных идей, и поэт, и драматург, и романист, и историк. Он был признанным вождем философско-социального движения, возлагал надежды на мудрость и благость правителя (идея «просвещенной монархии»). Ему импонировало общественно-политическое устройство Англии – ограничение власти короля, сравнительная веротерпимость.

Резко критикуя клерикализм, различного рода злоупотребления церкви, Вольтер признавал необходимость веры в Бога как перводвигателя вселенной (деизм), отрицал атеизм. Конечную причину движения сущего, мышления и вообще душевные явления он считал проявлением божественной силы (влияние учения Ньютона). Историю человечества изображал как историю борьбы человека за прогресс и образование, всячески подчеркивая ценность культуры (в противовес Руссо).

Влияние Вольтера было чрезвычайно сильным в России, чему способствовала Екатерина Великая, которая переписывалась с ним и приказывала переводить его труды на русский язык, создав моду на «вольтерьянство».

ФИЛОСОФСКИЕ ПИСЬМА

[…] Письмо восьмое

О ПАРЛАМЕНТЕ

Члены английского парламента любят сопоставлять себя при каждой возможности с древними римлянами… Признаюсь, я не усматриваю ничего общего между тем и другим правлением; правда, в Лондоне существует сенат, членов которого подозревают (несомненно, ошибочно) в том, что они при случае продают свои голоса точно так же, как это делалось в Риме. Вот и сходство, во всем же остальном два этих народа представляются мне корне различными, будь то в хорошем или дурном…

А вот и еще более существенное различие между Римом и Англией, полностью говорящее в пользу этой последней, а именно плодом гражданских войн в Риме было рабство, плодом английских смут – единственная на Земле, добившаяся ограничения королевской власти путем сопротивления, а также установившая с помощью последовательных усилий то мудрое правление, при котором государь, всемогущий, когда речь идет о благих делах, оказывается связанным по рукам и ногам, если он намеревается вершить зло; при котором вельможи являются грандами без надменности и вассалов, а народ без смут принимает участие в управлении.

Палата пэров и палата общин являются посредниками нации, король — верховным посредником. Этого paвновесия недоставало римлянам, вельможи и народ постоянно были там между собой разделены, причем отсутствовала посредническая власть, которая могла бы устанавливать между ними согласие…

Без сомнения, установить свободу в Англии стоило недешево. Идол деспотической власти был потоплен в морях крови […]

Письмо девятое

О ПРАВИТЕЛЬСТВЕ

Счастливое это сочетание в правлении Англии, это согласие, существующее между общинами, лордами и королем, было не всегда…

Счастливым образом в потрясениях, вызванных в империях спорами королей и вельмож, оружие народов до некоторой степени притупилось; свобода родилась в Англии из споров тиранов, бароны вынудили Иоанна Безземельного и Генриха III даровать знаменитую Хартию, непосредственной целью которой было на самом деле поставить королей в зависимость от лордов, но согласно которой остальная часть нации получила некоторые поблажки, с тем чтобы при случае она при­няла сторону своих так называемых покровителей. Эта великая Хартия, рассматриваемая как священный прин­цип английских свобод, сама позволяет понять, сколь мало тогда была знакома свобода. Одно только ее за­главие доказывает, что король приписывал себе абсо­лютные правомочия, а бароны и духовенство даже не пытались заставить его отречься от этого пресловутого «права», поскольку высшее могущество принадлежало им…

В параграфах этой Хартии не сказано ни единого слова о палате общин — доказательство того, что ее не было еще и в помине или же что она существовала, не обладая никакими полномочиями… Подобная свобода еще сильно попахивала рабством […]

(Вольтер. Философские письма //Вольтер. Философские сочинения. Пер.с фран. /Ин-т философии. –М., 1996. С.5-130)