Глава шестая

РАСШИРЕНИЕ БРАТСКОЙ СЕМЬИ

Советских народов

И МЕРОПРИЯТИЯ СССР ПО УКРЕПЛЕНИЮ БЕЗОПАСНОСТИ СВОИХ ГРАНИЦ

1. Обеспечение безопасности ссср на Дальнем Востоке

Антисоветская направленность внешней политики империалистических дер­жав, их стремление развязать войну против СССР вынуждали советский народ принимать срочные меры по обеспечению своей безопасности. Эти меры особенно стали необходимы в условиях предвоенного политического кризиса 1938—1939 гг., когда отчетливо определился курс империалистических государств на создание единого фронта против Советского Союза и на вовлечение его в войну с агрессивными странами.

В этих условиях Советское правительство в 1938—1940 гг. провело ряд меро­приятий по усилению обороны страны и повышению боеготовности Вооружен­ных Сил. Большое внимание уделялось, в частности, укреплению безопасности гра­ниц. С этой целью создавались укрепленные районы вдоль сухопутных границ, устанавливались береговая артиллерия и пулеметные огневые точки на речных и морских рубежах, шло строительство складов, аэродромов и дорог в по­граничной полосе.

Для укрепления дальневосточных границ СССР огромное значение имели общий подъем экономики Дальнего Востока и его заселение в годы первых пятилеток, а также создание Дальневосточного фронта и Тихоокеанского флота. Однако из-за большой протяженности дальневосточной границы многие ее участки не были обо­рудованы необходимыми для обороны средствами. Особенно это относилось к горно-таежным и морским границам Дальнего Востока, простирающимся на многие сотни километров.

Японские милитаристы, потерпев в 1918—1922 гг. неудачу в своих попытках захватить советский Дальний Восток, не оставляли мысли об агрессивной войне против СССР. Бывший начальник штаба Квантунской армии генерал Мияке в своих показаниях на Токийском процессе по делу главных японских военных преступников

230

признал, что «план операций, которые должны были привести к оккупации Мань­чжурии, являлся одной из важнейших составных частей общего плана операций японских войск против СССР» ¹.

Вторжение Японии в Маньчжурию, а затем в Северный и Центральный Китай сопровождалось крупными провокациями японской военщины против Советского Союза и Монгольской Народной Республики. К числу таких провокационных дей­ствий, вылившихся в большие сражения полевых войск, относятся события у озера Хасан в 1938 г. и на реке Халхин-Гол в 1939 г. Организуя эти провокации, японское правительство стремилось разведать боем прочность наших пограничных рубежей и боеспособность Красной Армии, а также захватить важные в оперативном отноше­нии позиции для последующих действий против СССР и МНР.

Свои пограничные провокации правительство Японии тщательно готовило как в военном, так и в дипломатическом отношении, обращая особое внимание на выбор момента нападения, место завязки конфликта и методы его дипломатического при­крытия. Японское правительство спешило в полной мере использовать благоприятную для его действий обстановку, обусловленную резким обострением политического кризиса в Европе и стремлением правящих кругов Англии и Франции направить агрессию германского фашизма против Советского Союза.

Развязывая вооруженный конфликт против СССР у озера Хасан, японская воен­щина учитывала условия местности данного района, крайне неблагоприятные для сосредоточения и развертывания советских войск. Особенность этого приграничного района заключается в том, что он удален от основной территории Приморского края на 150—200 километров и на всем этом расстоянии сообщение с ним осуществлялось по дорогам, пролегавшим в узкой заболоченной полосе между заливом Петра Вели­кого и государственной границей с Маньчжурией и Кореей. Сосредоточение в данном районе сколько-нибудь значительных сил было связано с риском возможного пере­хвата их коммуникаций японскими войсками. Особенно велика была эта угроза в 25 километрах к северу от озера Хасан, где расстояние между маньчжурской грани­цей и заливом Посьет равнялось всего лишь 5—6 километрам. Высоты Безымянная, Заозерная и Пулеметная Горка, которые японцы избрали первоначальным объек­том своего нападения, отделены от остальной части советской территории озером Хасан, расположенным почти у самой границы, восточнсе этих высот.

Немаловажное значение имел и тот факт, что в то время, как маньчжурская и корейская территории, примыкающие в указанном районе к советской границе, явля­лись вполне обжитыми, с большим количеством населенных пунктов, с шоссейными, грунтовыми и железными дорогами, одна из которых подходила к самой границе, советская территория вследствие ряда особенностей в природно-географических условиях этого района имела очень мало населенных пунктов и в хозяйственном отношении была освоена слабо. На весь обширный район приходилась всего одна шоссейная дорога (Раздольное — Краскино),а участок, непосредственно примыкаю­щий к озеру Хасан, совсем не имел дорог и населенных пунктов.

Японское командование рассчитывало, что неподготовленность данной мест­ности к обороне и трудности сосредоточения и развертывания на ней советских войск позволят ему быстро захватить высоты Заозерная и Безымянная, опираясь на которые оно могло бы угрожать всему Посьетскому району. В случае если бы СССР решил защищать весь южный приморский район, то японцы имели в виду сначала сковать силы Красной Армии в этом районе, а затем ударом в направлении Краскино — Раздольное окружить и уничтожить их.

Чтобы усыпить бдительность мировой общественности и разжечь антисовет­скую истерию, японская военщина свои провокационные действия против СССР пыталась объяснить тем, что пограничная зона СССР в районе озера Хасан является

¹ Документы и материалы по вопросам борьбы с военными преступниками и поджигателями войны. М., Военно-юридическая академия, 1949, стр. 315.

231

якобы маньчжурской территорией. В связи с этим японская дипломатия предпри­няла соответствующие шаги в Москве. 15 июля 1938 г. японский поверенный в делах в СССР явился в Наркоминдел и потребовал вывода советских пограничников с высот в районе озера Хасан. После того как японскому представителю были предъявлены Хунчунское соглашение России с Китаем от 1886г. и приложенная к нему карта, неопровержимо свидетельствующие о том, что озеро Хасан и примыкающие к нему с запада высоты находятся на советской территории и что никаких, следовательно, нарушений границы в этом районе нет, он ретировался. Однако 20 июля японский посол в Москве Сигемицу повторил претензии на район Хасана. Когда ему было ука­зано на необоснованность подобных притязаний, посол заявил, что, если требования Японии не будут выполнены, она применит силу.

Как только начались японские провокации у озера Хасан, командующий Даль­невосточным фронтом Маршал Советского Союза В. К. Блюхер приказал привести в боевую готовность части 40-й стрелковой дивизии, расположенной в Посьетском рай­оне, и выделить из ее состава в помощь пограничникам два усиленных стрелковых батальона ¹. Вследствие значительного удаления района конфликта от расположения 40-й дивизии и почти полного отсутствия дорог в этом районе выдвижение передовых батальонов к границе проходило недостаточно быстро, чем и воспользовались япон­ские захватчики. Подтянув к границе полевые войска с артиллерией, японцы 29 июля двумя группами вторглись на советскую территорию и заняли высоту Безымянная. Однако в тот же день подошедшей ротой одного из батальонов 40-й дивизии и резерв­ной группой пограничников эта высота была отбита у противника. (См. схему № 11).

В связи с создавшимся у озера Хасан положением командующий Дальневосточ­ным фронтом приказал усиленным батальонам совместно с пограничными частями обеспечить неприкосновенность государственной границы. Командир 40-й дивизии полковник В. К. Базаров получил приказ сосредоточить части дивизии в районе Зайсановка — Заречье. Одновременно приводились в боевую готовность части 39-го стрелкового корпуса, командиром которого был комбриг В. Н. Сергеев, а также авиа­ция Приморской армии ².

Японское командование сосредоточило к этому времени в районе Хасана 19-ю пехотную дивизию. 31 июля в 3 часа утра японская пехота внезапно атаковала наши небольшие подразделения на высотах Заозерная и Безымянная и после ожесточен­ного 4-часового боя заняла эти высоты. Ввиду большого перевеса в силах и неудобств местности для обороны передовые батальоны отошли к востоку от озера Хасан: батальон 119-го полка — на высоту 194.0, батальон 118-го полка — в Заречье. Глав­ные силы 40-й стрелковой дивизии не смогли оказать помощь своим передовым баталь­онам, так как находились в это время в движении по труднопроходимой местности в 30—40 километрах от района боев.

В тот же день по указанию Народного комиссара обороны К. Е. Ворошилова были приведены в боевую готовность соединения и части Приморской армии и Тихо­океанского флота. В район событий направлялись 32-я стрелковая дивизия полков­ника Н. Э. Берзарина и 2-я механизированная бригада полковника А. П. Панфи­лова, которые поступили в распоряжение командования 39-го корпуса. В штаб корпуса с группой командиров прибыли начальник штаба фронта комкор Г. М. Штерн и заместитель Народного комиссара обороны армейский комиссар 1 ранга Л. 3. Мехлис.

Ознакомившись с обстановкой, Штерн в донесении Военному совету фронта сообщал, что части 39-го корпуса три дня находятся в движении по одной-единствен-ной, к тому же труднопроходимой дороге, управление ими и снабжение не налажены, что 2-я механизированная бригада будет готова к действиям в районе Ново-Киевки во второй половине дня 2 августа, а 32-я стрелковая дивизия —через три дня ³.

¹ См. Архив МО СССР, ф. 1, оп. 78 424, д. 3, лл. 3—4.

² См. там же, лл. 11 — 12.

³ См. ЦГАСА, ф. 35083, оп. 1, д. 100, л. 116.

232

Исходя из оценки сложившейся в районе боевых действий обстановки, Штерн предлагал использовать все средства для восстановления границы не раньше 5 августа.

Между тем японцы, овладев командными высотами в районе озера Хасан, стали спешно их укреплять, превращая в сильные опорные пункты. Командир 40-й стрел­ковой дивизии принял решение 1 августа атаковать противника с ходу на высотах западнее Хасана и восстановить положение на границе. Однако части дивизии, совер­шившие тяжелый марш, только к вечеру 1 августа заняли исходное положение, из-за чего назначенная атака не состоялась. Вечером того же дня прибывший на командный пункт 40-й дивизии комкор Штерн приказал перенести наступление на 2 августа.

2 августа в Посьет прибыли командующий фронтом В. К. Блюхер и член Воен­ного совета фронта дивизионный комиссар П. И. Мазепов. Блюхер одобрил действия Штерна и отдал распоряжения командованию армии и корпуса о сосредоточении войск и упорядочении их тыла и снабжения. Однако атаки наших войск 2—3 августа севернее и южнее озера Хасан успеха не имели.

В директиве от 3 августа Народный комиссар обороны К. Е. Ворошилов потре­бовал от Военного совета фронта немедленной ликвидации многоначалия в управлении войсками в районе конфликта. «При всех условиях,— говорилось в директиве,— командованию корпуса должна быть обеспечена полная возможность выполнения им своей ответственной задачи» ¹. Тогда же Народный комиссар обороны назначил Г. М. Штерна командиром 39-го стрелкового корпуса, приказав ему подготовить операцию по разгрому противника в районе Хасана и восстановлению государствен­ной границы. В состав корпуса вошли 40, 32 и 39-я стрелковые дивизии и 2-я механи­зированная бригада со средствами усиления.

4 августа продолжались подтягивание в район боев частей 32-й, 39-й дивизий, 2-й механизированной бригады и перегруппировка на левый фланг (южнее озера Хасан) 40-и дивизии, которая пополнялась людьми и боеприпасами. В тот же день Народный комиссар обороны потребовал от командира корпуса ускорить подготовку операции по разгрому японских войск, вторгшихся на советскую территорию.«Высота Заозерная,— указывал Нарком,— должна быть в наших руках при всех условиях» ².

Японское правительство пыталось выиграть время для сосредоточения новых сил и закрепления войск на захваченных высотах. Сигемицу, посетив 4 августа Нар-коминдел, заявил, что Токио предлагает немедленно прекратить с обеих сторон враж­дебные действия и урегулировать вопрос в дипломатическом порядке ³. Советское правительство разгадало замысел захватчиков и подтвердило свое требование о неза­медлительном отводе японских войск за линию границы.

5 августа командир 39-го корпуса отдал боевой приказ № 01, в котором говори­лось: «Задача корпуса с приданными частями 6 августа овладеть вые. Заозерная и уничтожить врагов, посмевших вторгнуться на нашу советскую землю» ⁴. Войскам были поставлены следующие задачи: 32-й стрелковой дивизии с 3-м танковым баталь­оном 2-й механизированной бригады овладеть высотой Безымянная и ударом с северо-запада совместно с 40-й стрелковой дивизией — высотой Заозерная; 40-й дивизии со 2-м танковым и разведывательным батальонами той же бригады овладеть высотой Пулеметная Горка и ударом с юго-востока совместно с 32-й дивизией — высотой Заозерная; 39-й стрелковой дивизии со 121-м кавалерийским полком, мотострелко-вым батальоном и 1-м танковым батальоном 2-й механизированной бригады обеспе­чить правый фланг корпуса по линии Ново-Киевка — высота 106.9.

Замысел операции предусматривал подготовку атаки всей корпусной артилле­рией, а также прикрытие наземных войск авиацией, бомбовые удары которой по противнику должны были явиться сигналом для начала артиллерийской подготовки.

¹ Архив МО СССР, ф. 2, оп. 78 424, д. 6, л. 21.

² ЦГАСА, ф. 35 083, оп. 1, д. 1, л. 88.

³ См. АВП СССР , ф. 0146, оп. 21, д. 1020, п. 184, л. 89.

⁴ ЦГАСА, ф. 35 083, оп. 1, д. 100, л. 163.

234

Пехоте и танкам при выполнении боевых задач запрещалось переходить государст­венную границу Маньчжурии и Кореи. План операции был доложен командующему фронтом, а затем и Народному комиссару обороны, которые одобрили общий замы­сел ее проведения.

6 августа с утра над Хасаном стоял плотный туман. Только в 16.00 над районом боев появились советские самолеты. Волнами пролетая над высотами Заозер­ная и Безымянная, они обрушивали свой бомбовый груз на японские позиции. Для нанесения ударов по переднему краю противника были использованы тяжелые бомбардировщики ТБ-3, сбрасывавшие бомбы весом до одной тонны. После короткой артиллерийской подготовки в 16.55 пехота с танками пошла в атаку.

Противник, закрепившийся на господствующих высотах, яростно сопротив­лялся. Наши бойцы несколько раз залегали перед проволочными заграждениями, так как танки, с трудом преодолевая заболоченную местность, не могли оказать им помощи в проделывании проходов.

Несмотря на плохие условия местности и ожесточенное сопротивление против­ника, 118-й полк 40-й дивизии к исходу дня 6 августа овладел советской частью высоты Заозерная. Секретарь партбюро полка лейтенант И. Н. Мошляк водрузил на отбитой у противника высоте советское знамя. 32-я дивизия вела упорный бой за высоту Безымянная, частью сил наступая вдоль западного берега озера Хасан к высоте Заозерная навстречу 40-й дивизии. В этом бою особенно отличились командир одного из батальонов капитан М. С. Бочкарев и командир танкового взвода лейтенант В. П. Винокуров.

Сражение продолжалось с неослабевающей силой по 9 августа включительно. Обе стороны несли большие потери. Подтянув резервы, противник неоднократно переходил в контратаки. Особенно отчаянные попытки он предпринимал на высоте Заозерная. Для усиления войск, отстаивавших эту высоту, советское командование перебросило 8 августа 115-й полк 39-й дивизии с танковой ротой. В этот день исклю­чительный героизм в боях за высоту проявили командир 118-го полка майор М. Г. Солянов и комиссар разведывательного батальона 40-й дивизии старший полит­рук И. А. Пожарский.

9 августа советская территория была полностью очищена от японских захватчи­ков. Командир 39-го корпуса отдал приказ своим войскам прочно закрепиться на достигнутом рубеже и не допустить противника на нашу землю.

На следующий день посол Сигемицу явился в Наркоминдел СССР с предложе­нием о переговорах. Советский Союз, все время стремившийся к мирному разреше­нию конфликта, дал согласие. 11 августа ровно в полдень боевые действия у озера Хасан были прекращены.

Поражение японских захватчиков в районе Хасана явилось серьезным ударом по завоевательным планам империалистической Японии на Дальнем Востоке и свидетельствовало о провале ее внешнеполитических расчетов, направленных против Советского Союза. Английский журнал «Экономист» признавал, что у Хасана «Япония получила надлежащий урок, который скажется благоприятно как на дальневосточной ситуации, так и на европейской» ¹. События на Дальнем Востоке свидетельствовали о возможности свободолюбивых сил дать отпор агрессорам.

В боях у озера Хасан советские войска, с доблестью и геройством защищавшие рубежи нашей Родины, показали высокие моральные качества. За образцовое выпол­нение боевых заданий и проявленные при этом мужество и отвагу указами Прези­диума Верховного Совета СССР от 25 октября 1938 г. 40-я стрелковая дивизия была награждена орденом Ленина, 32-я дивизия и посьетский пограничный отряд — орде­ном Красного Знамени. 26 участникам боев — капитанам М. С. Бочкареву и К. И. Провалову, старшему политруку И. А. Пожарскому, старшему лейтенанту Д. Т. Левченко, лейтенантам В. П. Винокурову, И. Р. „Лазареву, И. Н. Мошляку,

¹ К и к т е в. Разгром японцев у Хасана. М., Военнздат, 1939, стр. 53.

235

врачу Б. П. Бсгоулову, младшим командирам Н. М. Баринову, Г. А. Баторшину, В. С. Ракову, С. Н. Рассохе, рядовым Е. С. Чуйкову, Я. М. Ягудиму и другим было 'присвоено высокое звание Героя Советского Союза. 95 бойцов и командиров, в их числе комбриг А. Н. Федотов, полковник В. К. Базаров, лейтенанты М. С. Злой и С. Я. Христолюбов, заместитель политрука П. Е. Бацура, пулеметчик А. В. Галъя-нов и другие, были награждены орденом Ленина. Орден Красного Знамени полу­чили 1985 участников боев, среди них комкор Г. М. Штерн, комбриги П. В. Рычагов, В. Н. Сергеев, полковники Н. Э. Берзарин, А. П. Панфилов и др. Свыше 4 тыс. человек были удостоены ордена Красной Звезды и медалей «За отвагу» и «За боевые заслуги».

События у озера Хасан вскрыли и серьезные недостатки в мобилизационной готовности войск 1-й Дальневосточной (Приморской) армии, в работе штабов частей и соединений, а также наличие больших условностей в боевой подготовке личного состава. Оценивая боевые действия наших войск у Хасана, К. Е. Ворошилов писал, что «мы оказались недостаточно... молниеносны и четки в тактике и особенно в приме­нении соединенных сил и нанесении концентрированного удара» ¹. В конце ноября 1938 г. Главный Военный совет при Народном комиссаре обороны принял разверну­тое решение, направленное на повышение боевой и мобилизационной готовности войск Дальнего Востока и усиление охраны границ.

Урок, полученный в районе озера Хасан, не отрезвил японских империалистов. В 1939 г. они предприняли новую, более крупную военную авантюру против Совет­ского Союза и дружественной ему Монгольской Народной Республики. В агрессив­ных планах японских правящих кругов Монголия издавна рассматривалась как выгодный плацдарм для нападения на СССР. По замыслам японского командования, обладание этим плацдармом открыло бы Японии кратчайший путь в Советское Забай­калье с юга и поставило бы под угрозу весь советский Дальний Восток.

Вторжение в Монгольскую Народную Республику и Советское Забайкалье с востока японское командование намеревалось осуществить из района Барги, находя­щегося в Маньчжурии между государственными границами СССР, МНР и горным хребтом Большого Хингана. Подготавливая этот район для сосредоточения сил, япон­цы приняли меры к увеличению пропускной способности железнодорожной линии Харбин — Цицикар — Хайлар и приступили к постройке новой железной дороги— из Солуни на Ганьчжур, проходящей в 2—3 километрах от границы с МНР. (См. схему № 12).

Японские агрессоры решили захватить территорию МНВ на правом берегу реки Халхин-Гол ². Район восточное Халхин-Гола, степной и безлюдный, охранялся слабо. Пограничные заставы МНР были удалены от границы на 20—30 километров и друг от друга — на 40—60 километров. Регулярных монгольских войск вблизи этого района не было. Части 57-го отдельного корпуса Красной Армии под командо­ванием комдива Н. В. Фекленко (комиссар корпуса бригадный комиссар М. С. Ники-шов, начальник штаба комбриг А. М. Кущев), находившиеся в МНР, в соответ­ствии с договором о взаимопомощи, располагались в 400—500 километрах от данного района.

11 мая 1939 г. до 300 японских солдат перешли государственную границу Мон­гольской Народной Республики и углубились на ее территорию на 15 километров. 14 мая около 300 японских всадников продвинулись до реки Халхин-Гол, обстреляв пограничников одной из застав. Получив приказ командования о восстановлении границы, монгольские пограничники вступили в бой с противником, но были рас­сеяны его авиацией. Провокационные действия японской военщины вызвали закон­ное возмущение трудящихся МНР. Советское правительство, выполняя договор о взаимной помощи, дало указание своим войскам, находившимся в МНР, защищать монгольские границы так же, как границы СССР. В соответствии с этим советское

¹ Архив МО СССР, ф. 1, оп. 78 424, д. 8, л. 100.

² См. ЦГАСА, ф. 32 113, оп. 1, д. 73, л. 1.

236

командование в Монголии отдало приказ о переброске некоторых частей в район, где была предпринята японская провокация.

В конце мая 1939г. японское командование сосредоточило восточнее реки Хал-хин-Гол группу войск численностью свыше 1600 штыков и 900 сабель при 75 пулеме­тах, 18 орудиях, 6—8 бронемашинах и 40 самолетах. Монгольская Народная Рес­публика для прикрытия границы выдвинула на правый берег Халхин-Гола части 6-й кавалерийской дивизии, состоявшей из двух полков. К этому времени в район конфликта подошел направленный советским командованием стрелково-пулеметный батальон 11-й танковой бригады, усиленный ротой бронемашин, саперной ротой и артиллерийской батареей. Другие части советских и монгольских войск находились в движении к месту боев.

28 мая японцы перешли в наступление, стремясь охватить советско-монгольские войска с флангов, выйти им в тыл и отрезать от переправы через Халхин-Гол. Поль­зуясь численным превосходством, противник вначале потеснил советско-монголь­ские части, угрожая захватить переправу. Однако при дальнейшем движении к ней он попал под сильный огонь нашей батареи. Героическими действиями этой батареи, 1-й стрелковой роты и саперной роты были почти полностью уничтожены разведыва­тельный отряд и моторизованная рота японцев.

К вечеру 28 мая в район событий стали прибывать на автомашинах подразделе­ния советского 149-го стрелкового полка под командованием майора И. М. Ремизова, которые сразу же вступали в бой, продолжавшийся всю ночь. Утром 29 мая советско-конгольские части перешли в контратаку и в результате боя, длившегося почти целый день, отбросили японцев к границе. За два дня враг потерял только убитыми более 400 солдат и офицеров. Понеся тяжелые потери, он вынужден был отступить на маньчжурскую территорию.

Второе, более крупное наступление японское командование предприняло в начале июля. Для этого оно подтянуло к району боевых действий 23-ю пехотную дивизию, 26-й и 28-й полки 7-й пехотной дивизии, два танковых полка, Хинганскую кавалерий­скую бригаду, два тяжелых артиллерийских полка, до двух дивизионов зенитной артиллерии, несколько батарей малокалиберной и горной артиллерии. Всего про­тивником к началу наступления было сосредоточено 38 тыс. солдат и офицеров, 310 орудий, 145 танков и бронемашин, 158 пулеметов и 225 самолетов ¹.

Командование советских и монгольских войск решило прочно удерживать плацдарм на правом берегу Халхин-Гола и подготовить сильный контрудар из глу­бины. С этой целью войска, занимавшие оборону на правом берегу реки, были уси­лены 9-й мотоброневой бригадой и 8-й кавалерийской дивизией монгольской армии, а к району конфликта подтянуты 11-я танковая, 7-я мотоброневая бригады и 24-й мотострелковый полк. Всего в этот период советско-монгольские войска насчиты­вали 12 500 человек, 139 пулеметов, 109 орудий, 186 танков, 266 бронемашин и 82 самолета ².

Имея тройное превосходство в силах, японское командование намеревалось окружить и уничтожить советские и монгольские войска на правом берегуХалхин-Гола. Для этого намечалось сильной группировкой обойти наш левый фланг, скрытно переправиться через Халхин-Гол и, захватив прибрежную гору Баин-Цаган, нанести удар в тыл оборонявшихся частей. Наступление японских войск началось 2 июля. Пехоте противника при поддержке танков удалось вклиниться в расположение советских и монгольских войск. Продвижение врага было задержано лишь на линии прибрежных барханов реки Халхин-Гол. В ночь на 3 июля противник незаметно подошел к Халхин-Голу и начал переправу на его левый берег. К 7 часам утра японцы, закончив переправу, заняли гору Баин-Цаган и стали продвигаться к югу, созда­вая угрозу окружения советско-монгольских войск на правом берегу Халхин-Гола.

¹ См. Архив МО СССР, ф. 369, оп. 108 601, д. 16, лл. 44—46.

² См. там же.

238

Советско-монгольское командование разгадало вражеский замысел. 11-я тан­ковая бригада, 7-я мотоброневая бригада и 24-й мотострелковый полк получили приказ — нанести контрудар по японским захватчикам, вышедшим в район горы Баин-Цаган. Выполняя этот приказ, главные силы 11-й танковой бригады под коман­дованием комбрига М. П. Яковлева совместно с бронедивизионом монгольской 6-й кавалерийской дивизии 3 июля с ходу атаковали врага с северо-запада, а 24-й мото­стрелковый полк предпринял атаку с запада. Наш удар был настолько неожиданным для противника, что вызвал в его рядах большое расстройство. Как писал в своем дневнике один японский офицер, «произошло страшное замешательство, лошади разбежались, таща за собой передки орудий, автомашины помчались во все стороны. Весь личный состав упал духом» ¹.

В 15 часов подошли главные силы 7-й мотоброневой бригады, наносившие удар с юга. Противник, охваченный с трех сторон, перешел к обороне, стремясь удержать в своих руках гору Баин-Цаган. 4 июля он даже пытался перейти в контратаку, под­держанную большими силами авиации. Но японские самолеты, встреченные совет­ской авиацией, были вынуждены повернуть обратно. Под сильным огнем нашей артил­лерии контратака противника захлебнулась.

Вечером 4 июля советско-монгольские части предприняли общую атаку на гору Баин-Цаган. К 3 часам 5 июля ожесточенное сопротивление врага было слом­лено. Не выдержав натиска советско-монгольских войск, особенно наших танков, противник в беспорядке устремился на правый берег Халхин-Гола. Единственный понтонный мост, наведенный японцами для переправы, был уже взорван ими. Охва­ченные паникой, японские солдаты и офицеры бросались прямо в воду, многие из них тонули.

Поражение японских войск у горы Баин-Цаган произвело гнетущее впечатле­ние в Японии. Об этом свидетельствует лаконичная запись в дневнике крупного политического деятеля Японии и советника императора — Кидо: «Армия в смятении, все погибло». Японское правительство подумывало о прекращении предпринятой им провокации, но в то же время не могло не учитывать, с каким одобрением и под­держкой встретили его опасную затею правящие круги США и Англии.

Правительство США стремилось к тому, чтобы как СССР, так и Япония возможно глубже увязли в войне. Поэтому Соединенные Штаты, как только им стало известно о японской вооруженной агрессии против Монгольской Народной Рес­публики, начали 16 мая переговоры с Японией, которые проходили в Токио. Уже в первой беседе министра иностранных дел Японии Арита с послом США Грю был поставлен вопрос об улучшении японо-американских отношений в новой ситуации². В следующей беседе 18 мая принял участие японский премьер-министр Хиранума, высказавший мнение, поддержанное его американским собеседником, что «возможно самое тесное сотрудничество между Соединенными Штатами и Япо­нией, основанное на совместных поисках путей к разрешению противоречий в Европе» ³.

В июне — июле 1939 г. японо-американские переговоры были продолжены в Вашингтоне между японским послом в США Хориноуци и государственным секре­тарем Хэллом. Посол старательно доказывал Хэллу, что все военные усилия япон­ского правительства направлены против СССР. Государственный секретарь ответил 10 июля, что он разделяет эту точку зрения. В следующей беседе, состоявшейся десять дней спустя, он заявил, что США также выступают против усиления Советского Союза, как и многие другие страны ⁴.

¹ Архив МО СССР, ф. 369, оп. 108 601, д. 16, лл. 56—57.

² См. Hearings before the joint Committee on the Investigation of the Pearl Harboi Attack. Pt. 20. Washington, 1946, p. 4145.

³Там же, стр. 4177—4178. См. там же.

239

Английское правительство в не меньшей степени, чем американское, поощряло агрессивные устремления Японии, направленные против СССР и МНР. Ведя перего­воры с Советским Союзом о заключении пакта взаимопомощи против агрессии в Евро­пе, правительство Англии в то же время предприняло переговоры в Токио с мини­стром иностранных дел Японии о дальневосточном Мюнхене. Происходившие за спиной СССР переговоры завершились 23 июля 1939 г. соглашением, подписанным английским послом в Токио и японским министром иностранных дел (соглашение «Крейги — Арита»). Английское правительство признало японские захваты в Китае и обязалось не помогать ему в войне с Японией. Соглашение оправдывало японскую агрессию и обвиняло жертву агрессии. В его тексте говорилось: «Японская армия в Китае особо нуждается в обеспечении своей безопасности и в со хранении обществен­ного порядка в оккупированных ею районах»¹.

Попытки англо-американских правящих кругов установить более тесные отно­шения с Японией в момент напряженных событий у Халхин-Гола поощряли правящие круги Японии к расширению конфликта. Японское командование стало готовить новое наступление, подтягивая войска и технику. В начале августа против­ник имел в районе боевых действий 7-ю и 23-ю пехотные дивизии, полностью укомплек­тованные по штатам военного времени, пехотную бригаду войск марионеточного Маньчжурского государства, три тяжелых артиллерийских полка, три полка кон­ницы. Кроме того, из Маньчжурии подходила 14-я пехотная бригада. Для усиления противотанковой обороны японцы перебросили к Халхин-Голу все противотанковые батареи 1-й пехотной дивизии. Они значительно усилили также авиацию и доставили в район конфликта часть тяжелой артиллерии из крепости Порт-Артур. Всего вра­жеская группировка насчитывала 75 тыс. человек и имела 304 пулемета, свыше 500 орудий, 182 танка, 300—350 самолетов ².

10 августа войска, подготовленные для нового нападения, были сведены в 6-ю японскую армию под командованием генерала Огису Риппо. По всему 70-километ­ровому фронту захваченного плацдарма японцы готовили исходные позиции для гене­рального наступления, намеченного ими на 24 августа.

Перед командованием советских и монгольских войск стояла задача — подго­товить и провести решительное наступление с целью полного уничтожения японских захватчиков, нарушивших государственную границу Монгольской Народной Рес­публики. Введенных в действие сил не хватало, чтобы провести такую операцию. Поэтому из глубокого тыла к Халхин-Голу стягивались свежие войска: 82-я и 57-я стрелковые дивизии, полк 152-й стрелковой дивизии, 6-я танковая и 212-я авиаде­сантная бригады, артиллерийские полки, части связи и др. Была усилена и авиация — количество самолетов увеличилось до 515. Благодаря этому советско-монгольскому командованию удалось добиться численного превосходства над противником: в пехо­те — в 1,5 раза, по пулеметам — в 1,7 раза, орудиям — почти в 2 раза, танкам — в 4 и в авиации — 1,6 раза ³. Из войск, сосредоточенных у Халхин-Гола, была создана 1-я армейская группа под командованием комкора Г.' К. Жукова (член Воен­ного совета группы дивизионный комиссар М. С. Никишев, начальник штаба комбриг М. А. Богданов). Для координации действий советских и монгольских войск в районе конфликта на базе Забайкальского округа была образована фронтовая группа под командованием командарма 2 ранга Г. М. Штерна (член Военного совета группы диви­зионный комиссар Н. П. Бирюков).

Чтобы ввести врага в заблуждение относительно своих подлинных намерений, советско-монгольские войска широко применили дезинформацию. Передавались лож­ные сводки о построенных оборонительных сооружениях и запросы на инженерное имущество. Прибывшая на фронт мощная звуковещательная станция имитировала

¹ Documents on British Foreign Policy 1919 — 1939. Third Series, vol. IX. London, 1955, p. 279.

² См. ЦГАСА, ф. 32 113, on. 1, д. 73, лл. 28—30.

³ См. Архив МО СССР, ф. 369, оп. 108 601, д. 16, лл. 28, 79.

240

забивку свай, создавая полное впечатление больших оборонительных работ. Все передвижения войск производились только ночью. Шум танков, сосредоточиваемых на исходных для наступления позициях, заглушался полетом ночных бомбардиров­щиков и ружейно-пулеметной стрельбой. За 10—12 дней до наступления вдоль фрон­та постоянно курсировало несколько танков со снятыми глушителями. Делалось это для того, чтобы японцы, привыкнув к шуму наших машин, как к обычному явлению, были совершенно дезориентированы в момент советско-монгольского наступления. С той же целью производились систематические дневные и ночные полеты нашей авиации.

Готовясь к наступлению, советско-монгольские войска внимательно изучали противника. Непрерывно велась командирская рекогносцировка. Партийно-полити­ческая работа, проводившаяся в войсках, обеспечивала их высокий наступательный порыв. Все бойцы и командиры были проникнуты единым стремлением — проучить зарвавншхся японских захватчиков, посягнувших на территорию дружественного нам монгольского народа.

Замысел советско-монгольского командования заключался в следующем: уда­рами сильных групп по обоим флангам противника окружить и уничтожить япон­ские войска между государственной границей и Халхин-Голом. Для выполнения этого замысла были созданы три группы — Южная, Северная и Центральная.

В состав Южной группы, которой командовал полковник М. И. Потапов, вхо­дили 57-я стрелковая дивизия, 6-я танковая бригада, 8-я монгольская кавалерпй-ская дивизия, 8-я мотоброневая бригада, два танковых батальона 11-й танковой бригады, дивизион самоходных установок, 37-й дивизион противотанковых орудий, рота огнеметных танков ¹. В Северную группу под командованием полковника И. В. Шевникова вошли 11-я танковая и 7-я мотоброневая бригады, 601-й стрелковый иолк 36-й стрелковой дивизии, 6-я монгольская кавалерийская дивизия, 87-й про­тивотанковый дивизион ². Южная и Северная группы являлись ударными, на них возлагалась задача выйти в тыл врага и замкнуть кольцо окружения в районе горы Номон-Хан-Бурд-Обо.

Центральная группа, которую возглавлял командир 36-й мотострелковой диви­зии, в составе 36-й и 82-й стрелковых дивизий, 5-й стрелково-пулеметной бригады, двух артиллерийских полков должна была фронтальными атаками сковать силы японцев. В резерве армейской группы оставались 9-я мотоброневая и 212-я авиаде­сантная бригады.

Утром 20 августа советско-монгольские войска перешли в наступление по всему фронту. В 5 часов 45 минут 150 бомбардировщиков произвели массированный налет на передний край обороны японцев, на их ближайшие резервы и артиллерийские позиции. Советско-монгольская артиллерия в это время подавляла зенитные батареи врага, а 144 истребителя осуществляли прикрытие бомбардировщиков с воздуха. После налета авиации началась артиллерийская подготовка. За 15 минут до атаки наша авиация нанесла повторный удар. Затем последовал огневой налет всей артил­лерии по переднему краю обороны японцев.

Утренний туман позволил нашей пехоте скрытно занять исходное положение и местами очень близко подойти к врагу. В 9 часов началась атака по всему фронту. Бойцы смело устремились вперед. Протргвник не ожидал удара такой силы. В днев­нике японского солдата Фунуто была найдена такая запись: «Темная туча снарядов падает вблизи и вдали от нас. Становится жутко. Команда наблюдения использует все, чтобы разведать артиллерию противника, но успеха не имеет, так как бомбарди­ровщики бомбят, а истребители обстреливают наши войска. Противник торжествует по всему фронту» ³.

¹ См. Архив МО СССР, ф. 125, оп. 112423, д. 1263, л. 1.

² См. там же.

³ Там же, ф. 369, оп. 108601, д. 16, л. 92. , , . ,

16 История Великой Отечественной войны, т. t 241

В первый день наступления наибольших успехов добилась Южная группа. Ее 57-я стрелковая дивизия, ломая упорное сопротивление врага, продвинулась пра­вым флангом на 11—12 километров, а 8-я мотоброневая бригада, преодолев тяжелую для движения полосу песчаных бугров, к исходу 20 августа достигла линии государ­ственной границы юго-восточнее горы Номон-Хан-Бурд-Обо. (См. схему № 12).

Центральная группа в первый день наступления продвинулась незначительно. Имея перед собой сильные узлы сопротивления японцев в районе сопки Песчаная и высоты Зеленая, она весь день вела упорный огневой бой.

Северная группа, стремительным ударом отбросив за линию границы два полка вражеской конницы, 20 августа овладела передовыми позициями противника, подойдя непосредственно к сильно укрепленному узлу сопротивления, расположенному на высоте Фуи (иное название — Палец). Попытка овладеть этой высотой с ходу успе­хом не увенчалась. Части Северной группы вынуждены были развернуть свои главные силы. Завязался ожесточенный бой. Противник, оказывая яростное сопро­тивление, отбивал наши атаки.

Почувствовав угрозу на флангах, японское командование с наступлением тем­ноты начало производить перегруппировку своих войск. Чтобы остановить наступ­ление Северной группы, оно перебросило в район высоты Фуи 26-й пехотный полк. Одновременно северный охранный отряд получил задачу обеспечить тыл и правый фланг японских войск. Считая положение своих частей, оборонявшихся в центре, наиболее прочным, японцы сняли отсюда один из полков и вывели его в резерв для парирования возможных ударов с флангов.

Советско-монгольские войска, развивая успех, достигнутый в первый день наступления, продолжали упорную борьбу внутри оборонительной полосы японцев. На участке Южной группы 6-я танковая и 8-я мотоброневая бригады, обойдя фланг противника и преодолев естественные препятствия, к исходу 21 августа заняли район Больших Песков в тылу всей группировки японских войск, действовавшей южнее реки Хайластын-Гол (приток Халхин-Гола). Стрелковые части Южной группы 21 августа глубоко вклинились в основную оборонительную полосу противника, разгромили его ближайшие тактические резервы и захватили несколько артилле­рийских позиций. Стремительными ударами они расчленяли оборону японцев на ряд узлов, терявших между собой связь, блокировали их и последовательно уничтожали.

Каждую огневую точку приходилось брать штурмом. При этом большую роль сыграли наша артиллерия и огнеметные танки. Выдвигая на открытые позиции ору­дия всех калибров, в том числе и 152-миллиметровые, артиллеристы прямой навод­кой с близких дистанций расстреливали огневые точки врага. Огнеметные танки действовали против блиндажей и подземных укрытий, а пехота ручными грана­тами и штыками довершала разгром противника.

К исходу 23 августа вся оборонительная полоса японцев на участке наступле­ния Южной группы, за исключением одного опорного пункта, была взломана. 8-я мотоброневая бригада, вышедшая к государственной границе, заняла оборону фронтом на северо-восток и окончательно отрезала пути отхода южной группировке врага.

Северная группа в течение 21—22 августа продолжала вести упорные бои в рай­оне высоты Фуи. Противник подтянул сюда часть своих резервов и задержал про­движение группы. В помощь ей командование направило из резерва 9-ю мотоброне­вую бригаду, которая получила задачу обойти высоту Фуи с севера в направлении Номон-Хан-Бурд-Обо для перехвата путей отхода северной группировки противника и уничтожения его складов в районе озера Узур-Нур.

Выполняя поставленную задачу, 9-я мотоброневая бригада, продвигаясь вдоль государственной границы, 22 августа произвела частью сил налет на базу японцев у озера Узур-Нур. Наши танкисты разгромили вражескую автоколонну, подожгли склады с горючим и боеприпасами и уничтожили батарею, прикрывавшую япон­скую базу. С уничтожением базы снабжение японских войск было дезорганизовано,

242

На другой день бригада достигла Номон-Хан-Бурд-Обо и отрезала пути отхода северной группировке японцев на восток.

23 августа Северной группе, усиленной 212-й авиадесантной бригадой, удалось сломить сопротивление врага и овладеть высотой Фуи. Японцев пришлось выбивать гранатами и штыками буквально из каждой щели. После боя из окопов и блиндажей было извлечено свыше 600 трупов японских солдат и офицеров.

Не менее напряженные бои в первые дни наступления вели наши Военно-воз­душные силы, оказывая большую помощь наземным войскам. За один только день 21 августа советские бомбардировщики произвели 256 самолето-вылетов и сбросили свыше 86 тыс. килограммов авиабомб.

Таким образом, уже 23 августа советско-монгольские войска завершили окру­жение противника. Стрелковые части, взаимодействуя с танками и авиацией, рас­членили всю оборону японцев на ряд изолированных очагов, которые успешно лик­видировались.

У окруженных японских войск оставались еще три крупных узла сопротивле­ния. Первый находился на правом берегу Хайластын-Гола в районе высоты Ремизова, названной так в честь командира 149-го стрелкового полка майора И. М. Ремизова, героически погибшего здесь в июльских боях; второй и третий узлы были на левом берегу реки в районе сопки Песчаная и высоты Зеленая. Задача наших войск состояла в том, чтобы плотным кольцом сжать окруженного противника и последо­вательными ударами уничтожить его сначала на левом, а затем и на правом берегу Хайластын-Гола. В течение 24 августа части Южной группы совместно с присоеди­нившимися частями Центральной группы продолжали успешно ликвидировать остат­ки опорных пунктов врага.

Японское командование, чтобы разорвать кольцо окружения и оказать помощь своим войскам, 24 августа предприняло наступление юго-восточнее Номон-Хан-Бурд-Обо двумя полками 14-й пехотной бригады, подошедшей с востока. Удар про­тивника был направлен против 57-й стрелковой дивизии, которая занимала оборону по северо-восточной кромке Больших Песков. Дивизия стойко выдержала натиск врага и нанесла ему значительный урон. На другой день японцы вновь попытались прорваться к своим окруженным частям. Их атака сопровождалась массированным налетом авиации. Но и на этот раз успеха они не имели.

26 августа командующий Южной группой решил нанести контрудар по насту­павшему противнику, чтобы окончательно пресечь его попытки деблокировать окру­женную группировку. Эта задача была возложена на 6-ю танковую бригаду. Ее дей­ствия вконец деморализовали японцев. В то же время советская авиация сильными ударами преграждала подход новых вражеских резервов к району боев. Только за два дня (24 и 25 августа) наши бомбардировщики совершили 218 самолето-вылетов. Истребители провели с 24 по 27 августа десять воздушных боев, сбив 74 самолета противника.

Южная группа советско-монгольских войск, ломая сопротивление врага и сжи­мая кольцо, 27 августа полностью блокировала японцев, оборонявшихся в районе сопки Песчаная и высоты Зеленая. Одновременно на правом берегу Хайластын-Гола наши части с трех сторон наступали на высоту Ремизова.

Не выдержав блокады и потеряв надежду на помощь извне, японцы предпри­няли несколько отчаянных попыток вырваться из окружения, однако все они закон­чились провалом. Истребив почти весь вражеский гарнизон в районе сопки Песча­ная и высоты Зеленая при его попытке выйти из окружения, части Южной группы к исходу 27 августа овладели всеми укреплениями на левом берегу Хайластын-Гола и устремились на его правый берег.

К утру 28 августа противник продолжал оказывать сопротивление только в районе высоты Ремизова. Здесь он имел наиболее сильные укрепления, которые давали ему возможность еще некоторое время держаться. С переправой полков Южной группы на правый берег Хайластын-Гола японский гарнизон на высоте

16* 243

Ремизова оказался блокированным со всех сторон. Почти вся японская артиллерия к этому времени была выведена из строя. Противник мог пользоваться главным образом оставшимися у него минометами и пулеметами. В ночь на 28 августа часть вражеского гарнизона пыталась вырваться из окружения, но была обнаружена и целиком истреблена в рукопашном бою.

Вечером 28 августа 24-й мотострелковый полк под командованием полковника И. И. Федюнинского получил задачу уничтожить противника, оборонявшегося на высоте Ремизова, и не позднее 24 часов захватить вершину высоты. Выполняя этот приказ, полк при поддержке огнеметных танков атаковал высоту с севера и к 23 часам ворвался на ее вершину, ликвидировав последний очаг сопротивления японцев. К утру 31 августа территория Монгольской Народной Республики была полностью очищена от японских захватчиков.

Таким образом, в итоге десятидневных боев была окружена и уничтожена большая часть сил 6-й японской армии. За июль и август противник потерял только убитыми 18 868 человек и ранеными — 25 900. Общие же его потери за все время конфликта с мая по сентябрь достигли 52—55 тыс. солдат и офицеров, из них одними убитыми — около 25 тыс. человек. Потери советско-монгольских войск составили ранеными и убитыми 9824 человека ¹.

Наши войска только в период августовского наступления взяли следующие трофеи: 175 орудий, в том числе 30 тяжелых, 340 пулеметов, 12 тыс. винтовок, 42 тыс. снарядов, около 2 млн. патронов и много другого военного имущества. С мая по сен­тябрь японцы потеряли 660 самолетов, из которых лишь с 20 по 30 августа в воздуш­ных боях было уничтожено 204. Наша авиация потеряла 207 самолетов.

В боях на Халхин-Голе особенно отличились 36-я мотострелковая дивизия, 11-я танковая бригада, 100-я авиационная бригада и 24-й мотострелковый полк, награжденные за свои боевые подвиги орденом Ленина, а также 57-я стрелковая дивизия, 8-я и 9-я мотоброневые бригады, 149-й стрелковый полк, награжденные орденом Красного Знамени. 29 августа Президиум Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий и проявленное геройство 31 участнику боев у реки Халхин-Гол, в том числе командарму 2 ранга Г, М. Штерну, комкору Г. К. Жу­кову, комбригу М. П. Яковлеву (посмертно), полковнику И. И. Федюнинскому, май­ору И. М. Ремизову (посмертно) и другим, присвоил звание Героя Советского Союза. Летчики С. И. Грицевец и Г. П. Кравченко стали дважды Героями Советского Союза. 83 человека были удостоены ордена Ленина, 595 — награждены орденом Красного Знамени, 134 — орденом Красной Звезды, 33 — медалью «За отвагу» и 58 человек — медалью «За боевые заслуги».

Красная Армия в районе Халхин-Гола дала японским захватчикам сокруши­тельный отпор. СССР, придя на помощь дружественному монгольскому народу, показал всему миру пример непоколебимой верности союзническим обязательствам.

Дружба советского и монгольского народов была скреплена совместно проли­той кровью. «Прочность и силу монголо-советской дружбы,— говорил в 1957 г. глава правительства МНР Ю. Цеденбал,— не раз испытывали наши враги, в частности в кровопролитных сражениях в районе р. Халхин-Гол. Руководствуясь принципами пролетарского интернационализма, выполняя свой интернациональный долг, Совет­ский Союз оказал монгольскому народу помощь своими вооруженными силами в борьбе против японской агрессии и тем самым спас свободу и независимость нашей Родины, способствовал укреплению позиций антиимпериалистических сил на Даль­нем Востоке» ³.

15 сентября 1939 г. в Москве было подписано соглашение между СССР, МНР и Японией о ликвидации конфликта у реки Халхин-Гол, согласно которому с 14 часов 16.сентября всякие боевые действия прекращались. Войска оставались на своих

¹ См. Архив МО СССР , ф. 369, оп. 108 601, д. 60, лл. 34, 92.

² «Правда», 16 мая 1957 г.

244

линиях, занимаемых ими к 13 часам 15 сентября. Стороны согласились произвести обмен пленными. С целью уточнения границы МНР и Маньчжурии в районе Халхин* Гола создавалась комиссия из представителей сторон.

Победа на Халхин-Голе показала силу Красной Армии. По словам японских прогрессивных историков, «крупное поражение в районе Халхин-Гола нанесло реша­ющий удар по японским планам агрессии против Советского Союза...» ¹. Это по­ражение произвело удручающее впечатление на японцев. Разгромом японских за­хватчиков на реке Халхин-Гол Красная Армия преподала им хороший отрезвляющий, урок и надолго отбила у них охоту пересматривать вооруженным путем государ­ственные границы СССР и дружественных ему государств. Потерпели поражение и планы англо-американских империалистов.

Значение урока Халхин-Гола особенно сказалось в 1941 г., когда японские мили­таристы не решились одновременно с гитлеровской Германией напасть на Совет­ский Союз, выжидая ослабления его сил.

2. Освобождение Западной Украины и Западной Белоруссии

Великая Октябрьская социалистическая революция, предоставившая свободу всем угнетенным народам царской России, создала необходимые условия для восста­новления независимости Польши. В то время польские трудящиеся не смогли вос­пользоваться своими правами, поскольку власть в стране оказалась в руках буржуа­зии и помещиков. Опираясь на поддержку США, Англии и Франции, правящие круги Польши не только поставили свою страну во враждебное положение к Советскому государству, но и отторгли от него земли, населенные белорусами и украинцами.

Рассматривая захваченные ими земли Западной Украины и Западной Бело­руссии как свои колонии, польские правители проводили в них политику насильст­венного ополячивания. Они закрывали украинские и белорусские школы, превращали православные церкви в костелы, отбирали у крестьян лучшие земли, переда­вая их польским осадникам (колонистам). Переплетение социального гнета с национальным делало польскую оккупацию тяжким бедствием для населения.

Белорусы и украинцы западных областей вели решительную борьбу с угнета­телями. Эта борьба носила различные формы: поджоги имений и захват помещичьего имущества, нападения на помещиков, полицию и чиновников, неуплата налогов, порубка лесов, партизанские действия. Только за один 1922 г. в западных областях Украины и Белоруссии произошло 878 партизанских выступлений. Большое влияние на рост революционного и национально-освободительного движения в этих обла­стях оказывала непосредственная близость независимых Украинской и Белорусской советских республик, где трудящиеся жили в условиях свободы и равноправия.

Народные массы Западной Украины и Западной Белоруссии видели в воссоединении с советскими республиками единственный способ осущест­вления своих социальных и национальных чаяний. В авангарде национально-освободительной борьбы этих масс выступал польский пролетариат во главе со своей Коммунистической рабочей партией, признававшей за западными областями Украины и Белоруссии право на самоопределение вплоть до отделения от Польши и воссоединения с советскими республиками. Коммунистические партии Западной Украины и Западной Белоруссии, являясь местными организациями Коммунисти­ческой рабочей партии Польши, проводили большую работу по сплочению трудящихся

¹ История войны на Тихом океане. Т. II. М. ,Изд-во иностранной литературы, 1957 ,стр. 308.

245

масс, добиваясь соединения в единый мощный поток национально-освободи­тельного движения с революционной борьбой польского рабочего класса и демократи­ческим движением трудового крестьянства.

Правящие круги Польши пытались силой подавить растущее национально-осво­бодительное движение в Западной Украине и Западной Белоруссии. Так, против восставших крестьян Лисского повета на Львовщине в 1932 г. были брошены около 4 тыс. солдат и самолеты, бомбившие деревни, охваченные восстанием. Для подав­ления крестьянского восстания на Волыни в том же году польские власти послали карательную экспедицию в составе 3 полков пехоты, 4 эскадронов кавалерии и 1500 полицейских.

Действия карателей были поддержаны броневиками и самолетами¹. Но реп­рессии польских оккупантов не могли ослабить революционной и национально-освободительной борьбы трудящихся Западной Украины и Западной Белоруссии. В середине 30-х годов в Западной Украине стал складываться единый фронт борьбы против польских захватчиков. Во Львове, Стрые, Дрогобыче, Бориславе и других городах были созданы комитеты действий единого фронта.

Вконец запутавшиеся реакционные правители Польши видели единственный выход для себя в захватнической войне против Советского Союза. Подготовке этой авантюры были подчинены все мероприятия польского правительства накануне второй мировой войны. В обстановке назревания политического кризиса в Европе в 1938— 1939 гг. правительство Польши приняло участие в гитлеровской агрессии против Чехословакии и вынашивало планы захвата Литвы и Советской Украины.

Руководители польского государства, отказавшись от коллективной безопас­ности с участием СССР, балансировали между западными державами и Германией. Отказ польского правительства от сотрудничества с СССР, жизненно необходимого Польше для защиты от гитлеровской агрессии, был использован англо-французскими империалистами для срыва англо-франко-советских переговоров в Москве, что было на руку только фашистской Германии.

Нападение Германии на Польшу и объявление Англией и Францией войны Гер­мании создали новую обстановку в Европе. Продвижение немецких войск в глубь Польши и неспособность ее правительства и высшего командования овладеть положе­нием вызвали серьезное беспокойство у Советского правительства за судьбу польского государства и народа. Германский посол в Москве Шуленбург в телеграмме своему министру иностранных дел от 6 сентября 1939 г. признавал, что «начало военных действий между Германией и Польшей глубоко взволновало общественное мнение Советского Союза» ².

В связи с германской агрессией правительство СССР в целях предосторожности провело в начале сентября большой учебный сбор запасных в шести военных округах. Одновременно приводились в боевую готовность войска Киевского и Белорусского особых военных округов. Усиливалась комендантская служба в гарнизонах, охрана складов, аэродромов и других важных объектов. Для удобства руководства войсками были созданы управления Украинского и Белорусского фронтов.

В состав Белорусского фронта, которым командовал командарм 2 ранга М. П. Ковалев, входили: 3-я армия под командованием комкора В. И. Кузнецова, 11-я армия — комдива Н. П. Медведева, 10-я армия — комкора И. Г. Захаркина, 4-я армия — комдива В. И. Чуйкова, фронтовая конно-механизированная подвиж­ная группа — комкора И. В. Болдина и 23-й отдельный стрелковый корпус.

В состав Украинского фронта, командующим которым был командарм 1 ранга С. К. Тимошенко, входили: 5-я армия под командованием комдива И. Г. Советникова, 6-я армия — комкора Ф. И. Голикова и 12-я армия под командованием коман­дарма 2 ранга И. В. Тюленева.

¹ См. История Польши, т. Ill, стр. 345.

² Documents on German Foreign Policy 1918—1945. Series D, vol. VIII, p. 13

246

К середине сентября в Польше создалось положение, потребовавшее от Совет­ского правительства особой заботы о безопасности украинцев и белорусов, прожи­вавших в Польше и брошенных, как и весь польский народ, на произвол судьбы. После бегства правительства Польши в Румынию и распада польского государства правительство СССР 17 сентября 1939 г. отдало распоряжение Главному командо­ванию Красной Армии силами войск Украинского и Белорусского фронтов выйти на западную границу Западной Украины и Западной Белоруссии, взяв под свою защиту жизнь и имущество местного населения. Советское правительство заявило также, что «оно намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью» ^г.

Освободительные действия Красной Армии начались в условиях, когда немец­кие войска не только вышли на рубеж рек Западный Буг и Сан, к границам Западной Украины и Западной Белоруссии, но и в ряде мест переправились на восточные берега этих рек, вступив на территории Западной Украины и Западной Белоруссии с намерением продолжать свое продвижение на восток. Бывший гитле­ровский генерал Форман описал в своей книге, изданной в Западной Германии, сове­щание высших германских политических и военных деятелей, состоявшееся рано утром 17 сентября 1939 г. Участники совещания были крайне раздосадованы тем, что предпринятые Советским правительством меры могут помешать осуществлению задуманного ими плана, предусматривавшего выход к границам СССР. Они обсужда­ли вопрос, не следует ли немедленно напасть на Советский Союз, но, убедившись в решимости Советского правительства к отпору фашистским захватчикам, сочли более благоразумным в сложившейся обстановке согласиться на предложенное им мирное разрешение возникшего конфликта ².

На территории Западной Украины и Западной Белоруссии имелись сооружен­ные против СССР пограничные укрепления, оборонявшиеся специальными отрядами польских пограничных войск, а также множество различных военных школ и фор­мирований, эвакуированных сюда в начале войны. Кроме того, в район восточнее рубежа рек Сан и Буг отходили из центральных областей Польши регулярные части польской армии и большое количество беженцев.

Вся эта масса войск и населения, главным образом чиновники, вместе с поль­скими помещиками и осадниками за короткий срок буквально растащила имущество и продовольствие украинских и белорусских крестьян. Протесты последних против грабежа подавлялись с неслыханной жестокостью. Многие крестьяне, спасаясь от преследований польских жандармов и осадников, бежали на территорию СССР.

Как только советские войска получили приказ о переходе польской границы, чтобы освободить трудящихся Западной Украины и Западной Белоруссии, во всех частях Белорусского и Украинского фронтов были проведены митинги и собрания, на которых бойцы и командиры обязались с честью выполнить поставленные перед ними задачи. А задачи эти были необычные. В приказе-обращении военных советов фронтов говорилось о защите местного населения от жандармов и осадников, об охране имущества всех польских, украинских и белорусских граждан, о лояльном отношении к польским военнослужащим и государственным чиновникам, если они не оказывают вооруженного сопротивления Красной Армии. Войскам запрещалось бомбардировать города и местечки артиллерией и авиацией, а также нарушать гра­ницы Латвии, Литвы и Румынии.

Это был поистине Освободительный поход с целью вызволения жителей Запад­ной Украины и Западной Белоруссии и приостановки распространения гитлеровской агрессии на восток. Для выполнения поставленных задач от войск требовались другие методы, отличные от тех, которые обычно рекомендуются военными уставами.

¹ Внешняя политика СССР. Сборник документов, т. IV, стр. 447.

² См. Nicolaus V о г m a n n . Der Feldzug 1939 in Polen. Weissenburg, 1958, S. 153—155.

247

Сохраняя дисциплину и организованность, готовность достойным образом встретить врага, Красная Армия несла трудящимся западных земель Белоруссии и Украины освобождение от ига польских помещиков и немецких захватчиков, несла мир и спа­сение от нищеты и полного физического истребления.

Сложившаяся обстановка в Западной Белоруссии и Западной Украине требо­вала от советского командования принять срочные меры по оказанию помощи насе­лению продовольствием и другими товарами первой необходимости; нужно было провести также большую политическую работу по разъяснению причин крушения польского буржуазно-помещичьего государства и действий Советского правительства, помочь наладить гражданское управление, дезорганизованное в связи с развалом польской администрации.

Командующий Белорусским фронтом, не дожидаясь полного сосредоточения советских войск на границе Польши, создал три подвижные группы — Полоцкую, Минскую и Дзержинскую, которым поставил следующие задачи: Полоцкой группе в составе 4-го стрелкового корпуса, 5-й стрелковой и 24-й кавалерийской дивизий, 22-й и 25-й танковых бригад к исходу 18 сентября овладеть районом Свенцяны, Миха-лишки, в дальнейшем — районом Вильнюса; Минской группе, включавшей 16-й стрелковый и 3-й кавалерийский корпуса, а также 6-ю танковую бригаду, к исходу того же дня овладеть районом Ошмяны, Ивье, в дальнейшем наступать на Гродно; Дзержинской группе в составе 5-го стрелкового, 6-го кавалерийского, 15-го танкового корпусов и 21-й танковой бригады к исходу 18 сентября выйти на рубеж реки Шара и в дальнейшем наступать на Волковыск.

По директиве Военного совета Украинского фронта войскам фронта ставилась задача к исходу 20 сентября выйти на рубеж Ковель — Владимир-Волынский — Сокаль и в дальнейшем наступать до реки Сан. Украинский фронт к началу Освобо­дительного похода полностью закончил сосредоточение войск у бывшей польской гра­ницы. Чтобы обеспечить высокие темпы продвижения, в каждой армии фронта созда­вались подвижные отряды из танковых и кавалерийских соединений и частей. Так, подвижный отряд 6-й армии состоял из 2-го кавалерийского корпуса и 24-й танковой бригады, подвижный отряд 5-й армии включал две танковые бригады. 12-я армия, имевшая в своем составе два кавалерийских корпуса (4-й и 5-й), танковый корпус (25-й) и две отдельные танковые бригады (23-ю и 26-ю), по существу, являлась фронто­вой подвижной группой.

У читывал, что в полосе действий обоих фронтов было много лесов и глубоких залесенных балок, где могли скрываться польские войска и банды осадников и жан­дармерии, подвижные группы и части имели указания, не ввязываясь в фронтальные бои, обходить эти группировки с флангов и тыла, продолжая выполнять поставленную задачу по быстрому освобождению населенных пунктов, оберегая их от разрушений.

17 сентября в 5 часов 40 минут советские войска на широком фронте перешли границу и начали свой Освободительный поход. Население белорусских и украин­ских городов и местечек с воодушевлением встречало своих избавителей. Кресть­яне, по старому обычаю, выходили на дороги с хлебом-солью. Многие от радости пла­кали и, вспоминая о тяжелом прошлом, посылали проклятья своим притесните­лям — польским помещикам и осадникам. В городах возникали массовые митинги и собрания, участники которых приветствовали советские войска и требовали вос­соединения Западной Украины и Западной Белоруссии с советскими республиками. Огромную работу в массах проводили в эти дни коммунисты Западной Украины и Западной Белоруссии.

Повсюду создавались крестьянские комитеты, волостные и уездные временные самоуправления, которые с помощью командования Красной Армии устанавливали общественный порядок, нарушенный разложением польской администрации и раз­валом польского государства, оказывали помощь населению продовольствием. Вре­менные управления, являясь органами новой народной власти, вскоре возглавили всю политическую, хозяйственную и культурную жизнь в освобожденных районах.

248

Части регулярной польской армии, в том числе и офицерские училища, скла­дывали оружие. Солдаты украинской и белорусской национальностей немедленно распускались по домам. Остальным военнослужащим предоставлялся выбор: либо остаться на месте и с трудящимися Западной Украины и Западной Белоруссии строить новую жизнь, либо вернуться на родину, занятую немцами, либо эмигрировать за границу. Многие польские солдаты и офицеры пожелали вернуться в Польшу, чтобы бороться с немецкими захватчиками. Некоторые же выехали в СССР, где соз­давались польские патриотические организации, или во Францию.

Однако небольшая часть польских войск, осадников и жандармерии не сложила оружия. Уклоняясь от решительных столкновений с Красной Армией, они укрыва­лись отдельными группами в лесах или крупных населенных пунктах, надеясь на то, что между СССР и Германией произойдет вооруженный конфликт. Некоторые руко­водители таких групп вели переговоры с немецко-фашистским командованием о сдаче гитлеровцам без боя украинских и белорусских городов при условии совмест­ной борьбы против советских войск. Так были сданы Белосток, Дрогобыч, Стрый и др.

Освободительный поход Красной Армии продолжался 12 дней. За это время она продвинулась на 250—350 километров на запад и освободила территорию Запад­ной Украины и Западной Белоруссии общей площадью свыше 190 тыс. квадратных километров с населением более 12 млн. человек, в том числе более 6 млн. украинцев и около 3 млн. белорусов ¹. Города и села западных украинских и белорусских земель были спасены'от угрозы немецкой оккупации. 28 сентября 1939 г. в Москве был подписан договор между СССР и Германией, установивший западную границу Советского Союза примерно по так называемой линии Керзона, признанной в свое .время Англией, Францией, США и Польшей.

В. М. Молотов 31 октября 1939 г. назвал Освободительный поход Красной Армии «ударом», приведшим, по его словам, вместе с ударом немецких войск к распаду польского государства — «уродливого детища Версальского договора...» ². Эта оценка, данная Молотовым, находилась в противоречии с исторической правдой и с целями Освободительного похода советских войск. Развал буржуазно-помещичьей Польши произошел уже в первые дни германо-польской войны. Предпринимая Осво­бодительный поход, Красная Армия выполняла свой интернациональный долг, оказывая единственно возможную в создавшихся условиях помощь соседнему народу. Это был поход с целью предупредить захват западных областей Украины и Белоруссии немецко-фашистскими войсками.

Советский народ никогда не считал Польшу «уродливым детищем Версаль­ского договора». Конечно, он не мог не относиться отрицательно к социальному и национальному гнету, существовавшему в довоенной Польше, как не мог считать справедливыми и границы, навязанные ею Советской России в 1921 г. при поддержке Антанты. Однако советские люди не отождествляли польское правительство с польским народом. Они глубоко понимали прогрессивное значение восстановления независимого польского государства, что стало возможным не вследствие Версаль­ской системы, а в результате победы Великой Октябрьской социалистической рево­люции. Именно Советское правительство сразу ?ке после Октябрьской революции предоставило польскому народу полное право на самоопределение. Советский на­род искренне сочувствовал польскому народу, утратившему в результате фашист­ского нашествия свою государственную самостоятельность и национальную неза­висимость, и стремился оказать ему братскую помощь и поддержку в их восста­новлении.

Выдвижение границ СССР на запад являлось значительным вкладом не только в дело укрепления безопасности СССР, но и в общее дело всех миролюбивых

¹ По данным ЦСУ СССР. См. НМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. № 8871а, л. 1.

² «Известия», 1 ноября 1939 г.

249

народов, боровшихся против гитлеровской агрессии. Даже такой антисоветски на­строенный политик, как Черчилль, бывший в то время военно-морским министром Англии, и тот признал, что выдвижение советской границы на запад создало серьезный барьер против беспрепятственного продвижения немецких войск на Восток. Выступая 1 октября 1939 г. по радио, Черчилль говорил: «То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы. Во всяком случае, позиции заняты и создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не осмеливается напасть» ^х.

Трудящиеся Западной Украины и Западной Белоруссии, восторженно при­ветствуя Красную Армию, с большим энтузиазмом приступали к строительству новой жизни. Волостные и уездные временные самоуправления провели большую работу по подготовке к выборам в Народные собрания. Это были самые представительные выборы, в которых приняло участие свыше 90 процентов избирателей. В конце октября 1939 г. на своих первых заседаниях Народные собрания Западной Украины и Западной Белоруссии единогласно приняли декларации, провозгласившие на осво­божденной земле Советскую власть.

Народные собрания вошли с ходатайствами в Верховный Совет СССР о воссоеди­нении Западной Украины и Западной Белоруссии с Украинской и Белорусской Совет­скими Социалистическими Республиками. Пятая сессия Верховного Совета СССР в ноябре 1939 г. удовлетворила эту просьбу.

Провозглашение Советской власти в Западной Украине и Западной Белоруссии и их воссоединение с Украинской и Белорусской Советскими Социалистическими Республиками было неразрывно связано с глубочайшими революционными преобра­зованиями в освобожденных районах, направленными на ликвидацию эксплуатации, коренное улучшение положения народных масс. Были национализированы про­мышленные предприятия, банки, торговля, транспорт, ликвидирована частная соб­ственность на землю, ставшую общенародным достоянием. Все эти преобразования трудящиеся осуществляли с огромным энтузиазмом. В их жизни произошли ко­ренные перемены: была ликвидирована безработица, изменились к лучшему условия труда, возрос материальный и культурный уровень жизни, крестьянство получило землю в свое пользование. Вскоре появились первые колхозы и машинно-трактор­ные станции.

Советские Вооруженные Силы с честью выполнили задачи, возложенные на них во время Освободительного похода. Германские войска вынуждены были остановиться в своем движении на Восток. Так уже в первые недели второй мировой войны путь гитлеровской военной машине был прегражден советским народом, великодушно оказавшим помощь своим братьям — западным украинцам и белорусам.