5.3. Модели внимания как поздней селекции

и их критика

Главная отличительная особенность модели Э. Трейсман —зависимость

≪судьбы≫ нерелевантного сообщения от контекста, в

котором оно подается, от мотивации и структуры индивидуального

опыта испытуемого. Все это, за исключением вероятностных

переходов между отдельными стимулами, не было учтено в модели

Д. Бродбента. И по охвату экспериментальных фактов, и

по способности объяснить поведение человека в реальном мире,

и с точки зрения нейрофизиологических механизмов познания

модель аттенюатора представляется очень правдоподобной. Однако

некоторые психологи пришли к предположению, что сам

аттенюатор на ранних стадиях переработки избыточен, и просто

на основании различной активации единиц в системе памяти

(с учетом контекстных и мотивационных влияний) может

быть сделан выбор той информации, которая будет обрабатываться

дальше, вплоть до сознательного ответа и управления

поведением.

Тогда фильтр в системе переработки должен быть сдвинут от

входа в блок памяти (аналог системы опознания) к выходу из него.

Подобное направление развития теории внимания в рамках когнитивной

психологии привело к разработке моделей поздней селекции.

Эти модели основываются прежде всего на данных, выявляющих

влияние информации, которая должна была бы ≪отфильтровываться

≫ или ослабляться на ранних стадиях переработки, на

поведение испытуемого и на понимание им релевантных сообщений.

Это явления прайминга, ≪фланговые≫ эффекты Дж. Андерву-

да, результаты экспериментов Дж. Маккая и множество других

подобных экспериментальных фактов.

Идея столь полной переработки стимулов, которые не достигают сознания,

подтверждается данными нейрофизиологических исследований

с регистрацией вызванных потенциалов.

Наиболее показателен в этом

плане компонент ВП N400, который

наблюдается в ответ на стимул,

расходящийся по смыслу с заданным

контекстом (см. разд. 4.5.1).

Стивен Лак и его коллеги [247] обнаружили,

что такой эффект рассогласования

возникает в коре головного

мозга в ответ на зрительно

Рис. 5.11. Принцип работы модели предъявленные стимулы-слова, о

поздней селекции Д. Дойч и Э. Дойч: которых испытуемый не может от-

отбор мальчиков по росту посред- читаться по причине того, что ≪блок

ством опускания вниз линейки с ограниченной пропускной спо-

собностьк≫ занят переработкой других стимулов. Несмотря на отсутствие

слов в сознании, компонент N400 в ответ на них выражен не меньше, чем

в ответ на аналогичные стимулы, достигшие сознания и попавшие в отчет.

Следовательно, несмотря на то, что слово не осознается, его значение

обрабатывается мозгом. Этот факт однозначно свидетельствует в

пользу позднего отбора.

Согласно моделям поздней селекции, любой из стимулов, попавших

в систему переработки информации, подвергается опознанию

и категоризации. Однако дальнейшая его ≪судьба≫ зависит

от важности или уместности этого стимула в заданном контексте

и в данный момент времени.

Каков механизм отбора информации на выходе из системы памяти?

В соответствии с сенсорным входом, контекстом и поставленной

задачей каждая из единиц получает определенный ≪вес≫,

или уровень активации. Наиболее активированные единицы отбираются

на выходе из системы памяти -щк, как можно было бы

осуществить отбор юношей в секцию баскетбола по росту. Проще

всего решить эту задачу, выстроив мальчиков в шеренгу и опуская

сверху планку (рис. 5.11). В таких условиях планка сразу коснется

головы самого высокого юноши, после чего он должен сделать

шаг вперед. Сходным образом попадает в сознание самая активированная

единица системы памяти. Слова же, отображения которых

недостаточно активированы, —возможно, по той причине,

что не столь важны и уместны в контексте решения поставленной

задачи, —попросту забываются, так и не достигнув сознания.

Именно такую модель предложили в 1963 г. оксфордские психологи

Диана и Дж. Энтони Дойч, поместив механизм отбора на

выходе из системы опознания —памяти. На основе этой модели

Дональд Норман несколько лет спустя разработал наиболее известную

модель поздней селекции —модель уместности, которая представлена

на рис. 5.12. В чем-то она сходна с

моделью аттенюатора Э.Трейсман, однако

механизм отбора расположен в ней, как и

в модели Д. и Э.Дойч, на поздней стадии

переработки информации [281].

Центральный блок модели Д. Нормана — ≪Память≫: отбор определяется прежде всего

неосознаваемыми механизмами ее функционирования.

Блок ≪Уместность≫ обеспечивает

настройку системы памяти в зависимости

от норм и правил языка, поставленной задачи

и связанных с ней ожиданий человека,

а также на основе уже обработанной информации.

Поэтому некоторые следы памяти

уже активированы до поступления сенсорного

сигнала —так, как предполагал Д.Норман

214 215

Сенсорная

переработка

Физиологический

код

Языковые нормы Ожидания

Л L

Память

£3 Уместность

Селекция

Внимание

Рис. 5.12. ≪Модель уместности≫ Д. Нормана [281J: фильтр сдвинут к выходу

из системы памяти

У.Джемс, выдвигая гипотезу ≪преперцепции≫ (см. разд. 2.1.9). По

итогам воздействия наибольшей активацией будут обладать те единицы

системы памяти, которые сочетают оба входа —и сенсорный

сигнал, и уместность. Блок ≪Селекция≫ отбирает наиболее

активированные единицы, на которых ≪сходятся≫ внешние воздействия

и влияния со стороны блока уместности. Механизм его

работы заимствован из модели супругов Дойчей. Блок ≪Внимание≫

определяет еще более глубокую переработку информации и главное

—ее доступ в сознание. Дополнительная переработка, в свою

очередь, влияет на уместность последующих сообщений.

Важно еще и то, что циркуляция информации в петле, связывающей

блок ≪Уместность≫, систему памяти и блок ≪Внимание≫, позволяет

описать с помощью этой модели не только внимание к стимулам,

предъявляемым извне, но и интеллектуальное внимание, вовсе

не предполагающее сенсорных входов. Ни одна из моделей ранней

селекции на решение данной научной задачи не претендует.

Как остроумно заметил Д. Навон [275], модели поздней селекции

благодаря этой их особенности позволяют объяснить ряд парадоксальных

эффектов в человеческом познании и поведении,

например: феномен парадоксальной интенции —невозможности

следовать собственному стремлению. Яркое его проявление —присутствие

в сознании образов или мыслей, которых человек пытается

избежать. Каждый из нас не раз пытался отделаться от нежелательных

воспоминаний о каком-нибудь неприятном происшествии — и все равно вновь и вновь возвращался к ним.

Вспомним историю, пересказанную Л.В.Соловьевым в ≪Повести о

Ходже Насреддине≫. Ходжа взялся исцелить от уродства некоего ростовщика

по имени Джафар, не только уродливого, но жадного и бесчестного.

Успех лечения гарантировался при одном небольшом условии, изло-

женном в присутствии многочисленной родни ростовщика: ≪Когда вы

будете повторять за мною слова молитвы, —раздельно и громко сказал

Ходжа Насреддин, —ни один из вас, ни тем более сам Джафар не должен

думать об обезьяне! Если кто-нибудь из вас начнет думать о ней

или, что еще хуже, представлять ее себе в своем воображении —с хвостом,

красным задом, отвратительной мордой и желтыми клыками — тогда, конечно, никакого исцеления не будет и не может быть, ибо

свершение благочестивого дела несовместимо с мыслями о столь гнусном

существе, как обезьяна...≫1 Сеанс исцеления завершился полным

провалом: эта красноречивая инструкция была невыполнима. Почему?

Согласно моделям поздней селекции, обработка информации

посредством механизмов внимания определяется не только внешними

воздействиями, но и активацией единиц во внутреннем словаре.

В частности, внимание привлекается к стимулам, уместным

в данном контексте, а контекст может быть задан недавней активацией

соответствующей словарной единицы. Когда мы пытаемся

не думать о чем-то, самой постановкой задачи мы вынужденно

адресуемся к той единице, появления содержания которой в сознании

хотим избежать. В результате эта единица активируется, и

как только активация ее преодолевает пороговое значение, она

становится доступна механизму внимания и попадает в сознание.

Более того, в отличие от решения многих познавательных задач,

оценить успешность решения этой задачи невозможно. Стоит вернуться

к требованиям задачи (≪Вот уже четверть часа я не думаю об

обезьяне!≫) —и соответствующая единица получает еще большую

активацию, а нежелательная мысль вновь овладевает сознанием.

Итак, в моделях поздней селекции не только физические признаки,

но и семантические характеристики стимуляции (значения

слов) обрабатываются параллельно и полностью. Однако именно

по этой причине подобная модель показалась многим исследователям

неэкономичной. В действительности столь полная переработка

информации нужна далеко не в с е г д а , ав некоторых случаях,

когда мы с полным правом можем осуществить отбор на

основе физического признака (например, выделить низкий голос

лектора в аудитории среди множества голосов непрерывно перешептывающихся

друг с другом студенток), не нужна вовсе.

Более того, получен ряд фактов, которых данная модель не

объясняет. Например, Э.Трейсман и Дж.Джеффен в 1967 г., за

год до появления в печати модели уместности Д. Нормана, провели

следующий эксперимент [366]. В ситуации дихотического слушания

испытуемые должны были вторить одному из сообщений и

решать дополнительную задачу: нажимать на кнопку всякий раз,

когда услышат слово ≪зеленый≫, вне зависимости от того, по какому

каналу оно появится.