7.4. Троичная терминология.

Великой проблемой IV в., преимущественно тринитарного, было выразить божественное единство и различие, одновременность в Боге монады и триады, т.е. единства и троичности. У отцов Церкви можно видеть подлинно творческое отношение к языку: используя философские термины или слова, заимствованные из повседневного языка, они так преобразовали их смысл, что сообщили им способность обозначать поразительную и новую реальность, которую открывает только христианство - реальность личности и в Боге, и в человеке, ибо человек сотворен по образу Бога. Были выработаны следующие богословские термины.

Усия (греч. Сus…a) - сущность. Чтобы выразить общую для Трех реальность, "разделяя между Тремя неделимое Божество", как говорит св. Григорий Богослов, святые отцы выбрали слово "усия". Это был философский термин, означавший "сущность", но вульгаризировавшийся; его стали употреблять, например, в значении "имущество", или "владение". В этом слове, родственном глаголу "быть", звучал онтологический отголосок, поэтому оно могло подчеркнуть онтологическое единство Божества. Св. Иоанн Дамаскин в своей "Диалектике" дает следующее определение термина "усия": «Субстанция (усия) есть самосущая вещь, не нуждающаяся для своего существования ни в чем другом».

Ипостась (греч. ШpТtasij) - лицо, личность. Не являясь философским термином, слово ШpТtasij обозначало на обычном языке то, что действительно существует, "существование" (от греческого глагола Шf…stamai). Св. Иоанн Дамаскин поясняет: "Слово «ипостась» имеет два значения: Иногда оно обозначает простое бытие. Согласно этому значению, субстанция (Сus…a) и ипостась - одно и то же. Поэтому некоторые из святых отцов говорили: «природы, или ипостаси». Иногда же термин «ипостась» обозначает бытие само по себе, бытие самостоятельное. Согласно этому значению, под ним разумеется индивид, отличающийся от других лишь численно, например: «Петр, Павел, какая-нибудь определенная лошадь»".

Итак до выработки троичной терминоло¬гии, оба понятия служили почти синонима¬ми и оба относились к сфере бытия: oЩs…a (усия) обозначает субстанцию индивидуальную, хотя и может обозначать сущ¬ность, общую для некоторых индивидов; ШpТstasij (ипостась) - существо-вание во¬обще, но может также прилагаться к суб¬станциям индивидуальным. Блаж.Феодорит Кир-ский делает следующее уточнение: "Для Мирской философии нет никакой разницы между «уси-ей» и «ипостасью». Ибо «усия» обозначает то, что есть, а «ипостась» - то, что существует. Но, по учению святых отцов, между «усией» и «ипостасью» имеется та же разница, как между общим и частным"53. Гениальность святых отцов заключалась здесь в том, что они пользовались обоими синонимами, чтобы различать в Боге то, что является общим, - усию - субстанцию, или сущность, и то, что является частным, - ипостась, или лицо. Таким образом, сообщив каждому из этих тер-минов отдельное значение, отцы могли укоренить личность о бытии и персонализировать онто-логию.

Омоусиос (греч. РmooЪsioj) - единосущный, тождественный по сущности, со-сущностный. Это слово, так же как и слово oЩs…a - сущность, родственно глаголу e„m… - быть. И РmooЪsioj, и oЩs…a подчеркивали тождественность, но РmooЪsioj вводило нечто безмерно новое, поскольку выражаемая им тождественность сущности соединяла два различных лица, не поглощая их в этом единстве.

КОММЕНТАРИЙ:

Символ веры призывает христиан верить, т.е. иметь живую уверенность в бытии трех лиц в едином Божестве. Это значит, что Отца, Сына и Святого Духа необходимо признавать не как три свойства, или си¬лы, или явления и действия одного и того же Божества, а как отличающиеся друг от друга три Его лица. Каждое лицо имеет свою особую самостоятельность и свои особые личные свойства, которые выделяют его среди прочих, не позволяя смешиваться с другими лицами.

Может, однако, возникнуть вопрос: приложимо ли понятие числа к Богу и не подчиняется ли таким образом Божество одному из внешних определений, одной из категорий, свойственных человеческому мышлению, а именно категории числа "три"? Св.Василий Великий отвечает на это возражение: "Мы не ведем счет, переходя от одного до множественности путем прибавления, говоря один, два, три, или первый, второй, третий, «ибо Я первый и Я последний и кроме Меня нет Бога»(Ис.44, 6). Никогда до сего дня не говорили: «второй Бог», но, поклоняясь Богу от Бога, исповедуя различие ипостасей, без разделения природы на множественность, мы остаемся при единоначалии". Иными словами, здесь речь идет не о материальном числе, служащем для счета и ни в коей мере не приложимом к области духовной, в которой нет количественного возраста-ния. В частности, когда это число относится к нераздельно соединенным Божественным ипостасям, совокупность которых (“сумма”, если выражаться не совсем подходящим языком) всегда равна только единице (3=1), число “три” не является количеством, как это обычно понимают: тройственное число обозначает в Божестве неизреченный Его порядок.

И другой важный вопрос: как правильно понимать ипостась, личность, лицо Пресвятой Троицы. Проводя сравнение человеческой личности с Божественной, св. Иоанн Дамаскин выявляет особенности последней: “Человеческие личности, или ипостаси, разъединены и не существует одна в другой”, тогда как “в Святой Троице, наоборот... Ипостаси находятся одна в другой”. Дело личностей человеческих различно в отличие от лиц Божественных, ибо “Три”, имея одну природу, имеют и одну волю, одну силу, одно действие. Лица “соединяются, не сливаясь, но совокупно друг со другом сопребывая и друг друга проникая без всякого смешения и слияния, и так, что не существует один вне другого или не разделяются в сущности согласно Ариеву разделению. Ибо, чтобы сказать кратко, Божество нераздельно в разделенном, подобно тому как в трех солнцах, тесно друг ко другу примыкающих и никаким расстоянием не разделяемых, - одно и смешение света, и слияние... Ибо каждая (ипостась) едина есть с другой не менее, как с самой собою".