Эрих Мария Ремарк «Три товарища»
Художественная проблематика романа связана с темой «потерянного поколения» - молодых людей, попавших на фронт Первой Мировой войны в очень юном возрасте, от 14 до 18 лет. Время действия «Трёх товарищей» - конец 20-х годов XX века, предположительно 1928-й год. Место действия – послевоенная Германия, предположительно – Берлин. На немецкую столицу указывают упоминания в произведении берлинских зданий и особый столичный диалект, содержащийся в оригинальном, немецкоязычном тексте.
Главные герои романа – Роберт Локамп, Отто Кестер и Готтфрид Ленц – связаны друг с другом тесными узами дружбы. Они вместе воевали в Первую Мировую: теряли боевых товарищей, пытались преодолеть ужасы войны и выжить. «Мирное» (голодное и безработное) время ещё больше сплотило трёх друзей: корпя над ремонтом автомобилей в мастерской днём и выпивая ночью, герои стремятся не столько забыть своё прошлое или устроиться в настоящем, сколько просто жить, поскольку жизнь – единственная ценность, которую имеет смысл сохранять что в военных, что в мирных условиях.
Повествование в «Трёх товарищах» ведётся от лица тридцатилетнего механика и пианиста Роберта Локампа. С ним же связана любовная линия романа.
В романе рассказывается о послевоенной Германии, о юношах, теперь мужчинах, которые если не внешне, то внутренне противостоят миру, где обесцениваются такие понятия, как любовь, брак, человечность, дружба. Следы минувшей войны - в судьбах и душах поколений людей, ставших ее свидетелями. Бедность, безработица послевоенного времени, жестокая конкуренция, борьба за выживание - почва, на которой укреплялись позиции национал-шовинистов, обещавших нации процветание, сытую жизнь.
Первая половина романа для Локампа проходит под знаком лёгкой, счастливой, ни к чему не обязывающей влюблённости; вторая – становится настоящим откровением: герой понимает, что в Патриции сосредоточена вся его жизнь. Если раньше ему всё было безразлично и он жил по принципу «живи, пока жив», то сейчас Роберт хочет жить ради любимой – не ввязываться в драки, чтобы сохранить здоровье, и много работать, чтобы было, чем оплатить санаторное лечение Пат. Боевые товарищи Роберта не бросают его в трудную минуту. Они готовы помочь ему всем, что у них есть. Дружба для героев романа – важнее личных устремлений, желаний и жизни. Отто Кестер, не раздумывая врёт полиции о том, что не видел, кто убил его товарища – Готтфрида Ленца, и Роберт с полувзгляда понимает его намёк, и подыгрывает ему в этой версии. Правосудие для прошедших войну героев начинается там, где заканчивается жизнь их друга: предать убийцу в руки полиции – всё равно, что оставить его жить – вещь невозможная. Отто методично, день за днём, выслеживает убийцу на улицах Берлина. Роберта он «бережёт» для Патриции. Отто же от убийства спасает общий друг героев – Альфонс – владелец бара, в котором они часто проводят время. У Роберта есть Пат (он должен жить для неё), у Отто есть Роберт, у Альфонса нет ничего, кроме чувства товарищества и желания восстановить справедливость.
Жизнь в послевоенной Германии можно было бы назвать ещё одной темой «Трёх товарищей», если бы бытовые трудности, описываемые Ремарком, не заслонялись Жизнью и Смертью, как таковыми. На фоне уходящей в небытие Патриции ни материальные проблемы (отсутствие работы, продажа Кестером автомастерской и т.п.), ни морально-этические недостатки окружающих людей, стремящихся к лёгкой, обеспеченной жизни (новая жена булочника), быстро забывающих умерших (клиенты Фердинанда Грау), продающих своё тело ради грошового заработка (проститутки из «Интернационаля»), не выглядит чем-то ужасным. Всё это существует и будет существовать ещё очень долго после смерти Патриции, у которой не будет больше ничего – ни мыслей о том, на что жить, ни возможности что-то исправить.
Война незримо продолжает присутствовать на каждой странице романа. Голодом, недоеданием военных лет объясняет свой туберкулез Патриция. Мими стала проституткой, потому что ее муж умер на войне от воспаления легких, умер, а не погиб в бою, поэтому пенсию ей не назначили. Соседка Роберта по меблированным комнатам тоже потеряла мужа, теперь фрау Бендер служит медсестрой в приюте для младенцев. В 1918 году двое ее детей умерли от голода. Когда приют закрыли, она оказалась выброшенной на улицу. Прошлое незримо присутствует и в сознании героев. Они «мастерски» напиваются, потому что оно «впивается... мертвыми глазами» в них, в их память. Но для таких случаев существовала водка», - говорит Роберт.
Болезнь девушки, вызванная голодным военным временем, - это болезнь всего общества, медленно идущего к духовной смерти. Внешне здоровая и внутренне угасающая Патриция Хольман чем-то похожа на Германию, силы которой были истощены Первой Мировой войной, а будущее стало погружаться в антиправительственные митинги и зарождающиеся на фоне экономического кризиса и безработицы фашистские настроения.
Патриция уходит из земной жизни, наполненная любовью. Она жалеет только о разлуке с Робертом. Всё остальное девушка считает удавшимся: она понимает, что лучше хотеть жить, умирая, нежели стремиться к смерти, ненавидя жизнь. Жизнеутверждающее начало скрашивает последние страницы романа, пронизанные страданием Патриции и горьким одиночеством Роберта.
Одна из наиболее колоритных фигур романа - Валентин Гаузер, служивший в одной роте с Робертом. Этот человек «из великого несчастья воздал себе маленькое счастье», по словам Локампа. После войны он получил наследство и «начал его методически пропивать». Он помнил каждый день, каждый час войны, он словно продолжал жить в измерении тех страшных событий, вспоминая даты. «Робби, тридцать первое июля семнадцатого года», - произносит Валентин, поднимая рюмку. И если на его товарищей события «той войны» «накатывают» по вечерам (эта мысль проходит в подтексте: «по вечерам этот кабачок становится ... чем-то вроде дома» для них), то Валентин постоянно живет воспоминаниями, потрясшими его психику. Автор детально выписывает жизнь того микромира, в котором обитают его герои. Это мастерская, которая принадлежит Кестеру, но доходы от которой они делят поровну, это меблированные комнаты, бары, кафе, где они выпивают, едят, общаются с друзьями, это улицы, на которых несут патрульную вахту и делают «большие патрульные обходы» их подружки-проститутки, «солдаты любви», как иронично называет их автор. Это мир «маленьких людей», противопоставленный ханжам и толстосумам. В этом мире своя этика, свои взаимоотношения. Приглашенный в компанию проституток Роберт знает, что во время торжества (провожают замуж Лилли, поднявшуюся за годы своей службы в рядах «солдат любви» на более высокую ступень «дамы из отеля» и накопившую почти четыре тысячи марок) он не должен допустить ни одного неделикатного намека - все, как в «порядочном» обществе. «Короче, разговоры за этим столом сделали бы честь даже самому изысканному дамскому обществу», - читаем в романе. Побывавший в квартире Патриции Роберт и увидевший фешенебельную обстановку уже не принадлежавшей ей квартиры (надо было на что-то жить), ведёт ее по улице и не скрывает своего знакомства со «жрицами любви». Он не стыдится своей бедности, своих знакомых, друзей.
Как и главные герои, их соседи, знакомые сохранили душевную чуткость и доброту. Они остро чувствуют чужое горе, стремятся, по возможности, помочь. Ремарк показывает аукцион, на котором бедные распродают последние пожитки за гроши, среди них - владелец довольно поношенной, но чистой и ухоженной машины. Видя, что ее пытается за бесценок прибрать к рукам ухарского вида спекулянт, Кестер и Локамп набивают цену и сами покупают автомобиль хоть и за невысокую, но вполне устраивающую владельца цену. «Все тут же уйдет на оплату долгов», - говорит его жена. Все свои выигрыши в луна-парке друзья отдают случайным знакомым: кухарке, кузнецу, женщине с ребенком. Несмотря на перенесенные утраты, боль которых не утихает в их душах, Локамп и его товарищи сохранили светлый взгляд на людей труда, душевную чуткость, прикрываемые часто налетом циничного остроумия.
Автора волнует растущая бездуховность общества, усиление потребительских настроений. Отличные пейзажи художника Фердинанда Грау не пользуются спросом, и он живет тем, что рисует портреты умерших людей по их фотографиям. Это угнетает художника, чей талант по-настоящему не востребован обществом. Символическое значение приобретает его портрет: «голубые глаза, вправленные, точно два кусочка неба, в обрюзгшее, морщинистое лицо». Его постоянная неудовлетворенность собою послужила причиной выработки своеобразной философии, чуждой активному творческому поиску подлинного художника: «Никогда, Робби, не стремись знать слишком много! Чем меньше знаешь, тем проще живется. Знание делает человека свободным, но и несчастным. Давай выпьем за наивность, за глупость и все, что к ним относится, - за любовь, за веру в будущее, за мечты о счастье - за божественную глупость, за потерянный рай».
Роберт наблюдает, как публика в театре во время антракта осаждает буфет, и делает неутешительный вывод: «Музыка удивительным образом пробуждает у многих аппетит. Горячие сосиски расхватывались так, словно вспыхнула эпидемия голодного тифа». Сам он, как и Патриция, способен остро переживать, тонко чувствовать музыку: «Она была как южный ветер, как вздувшийся парус под звездами, как теплая ночь, совсем нереальная. Казалось, что шумит глухой поток нездешней жизни; исчезала тяжесть, терялись границы, были только блеск, и мелодия, и любовь, и просто нельзя было понять, что где-то есть нужда, и страдание, и отчаяние, если звучит такая музыка». Но сам же Локамп с грустью отмечает, что в театре не был давно и не пошел бы туда, если б не любовь к Пат. Любовь входит в роман с первых его страниц. В мире, где, по твердому убеждению Локампа, нельзя полагаться ни на кого, кроме себя и в лучшем случае товарища, в мире, где царят отчаяние и пустота, чувство к прекрасной девушке заполнило все существо Роберта. Теперь жизнь становится осмысленной, и смысл ее во встречах с Патрицией, в близости с нею, в борьбе за ее жизнь. И это Локамп, философия брака которого сводилась к тому, что женщина пробуждает в мужчине самые худшие инстинкты - «страсть к обладанию, к общественному положению, к заработкам, к покою». Словно драгоценный подарок, получает он встречу с Патрицией в день своего рождения, еще не догадываясь, что она будет значить в его жизни. Он испытывает к Патриции такое чувство, когда другое, дорогое тебе существо становится частичкой твоего «я», словно постепенно в тебе разрастаясь. Во время посещения луна-парка в лабиринте привидений Патриции вдруг стало страшно и она на секунду, на мгновение оказалась в объятиях Роберта. «Я отпустил ее, но что-то во мне не могло расстаться с ней», - говорит он. Любовь эта прошла испытание бедностью: Патриции практически не за что жить, но есть богатый Бройер, который ее любит. Это «милый человек», по словам девушки, но любит она Роберта. Ему же фрау Залевски категорически заявила, что эта девушка не для него, и Локамп перепивает минуты отчаяния из-за того, что не может дать ей всего, чего она заслуживает. «Это любовь и все-таки нечто другое. Что-то такое, ради чего стоит жить. Мужчина не может жить для любви. Но жить для другого человека может», - размышляет Роберт в час, когда Патриция сказала, что счастлива с ним.
Патриция действительно не просто любимая - это и друг, способный прощать мальчишеские выходки Роберта, понимающий его, честный с ним, преданный. Роберта и окружающих восхищает в девушке ее простота, естественность, отсутствие какой бы то ни было рисовки. Слово «друг» в обращении к Пат пришло не сразу, а в момент наивысшего напряжения, когда у девушки открылось кровотечение: «Пат, - сказал я, - дружище мой отважный».
В трудную минуту рядом с Патрицией и Робертом друзья. Кестер расстается сначала с гоночным автомобилем «Карлом», собранным им по винтику, а потом с мастерской для того, чтобы Патриция могла лечиться в горном санатории, а Роберт находиться с нею, когда болезнь девушки обострилась. Он привозит на консультацию к Патриции в деревушку, где та с Робертом отдыхала, профессора Жаффе.
Отто Кестер, Готтфрид Ленц и Роберт Локамп прошли войну, долгое время они были друг для друга той единственной опорой, которая помогает выстоять и на войне, и в борьбе с самым страшным - одиночеством, памятью прошлого, которая «не отпускает». Роман кончается на трагической ноте: умирает Патриция, гибнет Готтфрид. Его убивают «парни в высоких сапогах». Ремарк прямо не говорит кто, но понятно, что это были фашиствующие молодчики. Две невосполнимые для Кестера и Локампа потери...
В «Трех товарищах» Ремарк еще пытается сохранить позицию человека, стоящего «над схваткой», но всем смыслом написанного он утверждает ненависть к войне, к хищному корыстолюбию, лицемерию, жестокости, эгоизму. И хотя автор делает читателя свидетелем дорожных и трактирных похождений, потасовок, ведущая мелодия «Трех товарищей» трагически печальна. Ремарк чувствовал, что в обществе зреет сила, которая поведет народ по страшному, разрушительному пути, посулив уставшим людям соблазн легкой наживы.
Роман читается с интересом еще и потому, что авторская манера повествования рассчитана на читательскую фантазию, заставляет сопереживать героям. Речь романа динамична, даже афористична. Жизненные выводы героев, их размышления выливаются в афоризмах типа: «Питаемся иллюзиями из прошлого, а долги делаем в счет будущего», «Хороший конец бывает лишь тогда, когда до него было плохо. Уж куда как лучше плохой конец», «Но ведь без любви человек - не более чем покойник в отпуске» и др.
Гуманистический пафос романа в утверждении непреходящих человеческих ценностей - труда, любви, дружбы, в этом причина его успеха у читателя.