4.6.1.4. Правовые аспекты феминуринации

Рассмотрим весьма важный аспект проблемы феминуринации - правовой, т. к. он в определенной степени примыкает к рассмотренным выше моментам. Как мы уже показали выше, феминуринация – это искусство, такое же в сущности, как и многие другие направления искусства. К своеобразным отраслям искусства относится эротика и порнография. В большинстве стран (например, в России), эротика и порнография не запрещены. Запрещаются лишь отдельные направления порнографии (обычно зоофилия, садизм, детский секс), не разрешается незаконное распространение продукции и нарушение определенных правил торговли ею (торговать можно только в специально отведенных местах, или же в завернутом в непрозрачную обложку виде).

Является ли феминуринация запрещенным искусством? Нам не удалось обнаружить никаких специально оговоренных запретов или ограничений, связанных с феминуринацией. По всей видимости, феминуринацию, даже если ее и отнести к эротике (что по сути совершенно некорректно), считать запрещенным искусством нельзя. В этом плане, можно, не нарушая законов о порнографии, распространять материалы по феминуринации, соблюдая на всякий случай все ограничения, принятые для распространения порнографической продукции. На самом деле, т. к. феминуринация не является ни порнографией, ни даже эротикой, материалы по феминуринации можно распространять свободно, как и любые другие фото и видеоматериалы. Но т. к. милиция не является экспертом в этой области, все-таки следует рекомендовать соблюдать осторожность и перестраховку.

Рассмотрим теперь другой вопрос: а не является ли само наблюдение за феминуринацией незаконным? Вообще говоря, если мы доказали, что феминуринация – это искусство, то запрещать искусство в любых его формах вообще говоря, нельзя. Искусство живет по своим законам и в него не следует вмешиваться – такое вмешательство обычно приводит к самым негативным для общества последствиям.

Согласно действующим законам, наблюдение за феминуринацией как будто бы можно посчитать нарушением неприкосновенности частной жизни. Покажем, что это не более чем заблуждение и неправильная трактовка законов. Докажем, что любой мужчина имеет право наблюдения за феминуринацией – такое же право, как и право смотреть на гимнасток или стриптизерш и при этом он не должен опасаться нарушить закон, т. к. никакого нарушения попросту нет. На логическом уровне все понятно и так: никому не придет в голову запрещать творить искусство и его созерцать.

Наиболее важной для нас является статья 23 Конституции РФ, которая гласит: «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни…». Будем строго следовать букве Конституции. И для начала вспомним, что Конституция провозглашает свободу личности, согласно каковому принципу гражданин имеет право делать все, что не запрещено законом. Ниже мы докажем, что наблюдение за феминуринацией не противоречит ни одному закону УК или статье Конституции, следовательно, оно безусловно разрешено.

Начнем с Конституции и рассмотрим для начала: что такое «частная жизнь»? Очень сомнительно, что даже юрист сможет дать ее определение. Вот простой пример. Вся жизнь, которую ведет автор, является такой же частной жизнью, как и жизнь любого человека. Означает ли это, что автор может подать в суд на любого человека, который с любопытством смотрит на него в вагоне метро? Ведь этот человек нарушает частную жизнь автора, глядя на него без его позволения. Тем не менее никакой суд такое дело к рассмотрению не примет. Вспомним теперь камеры наблюдения, установленные в вестибюлях и на платформах метро, ведущие наблюдения за пассажирами. А камеры, устанавливаемые в магазинах и ведущие наблюдение за покупателями? Нарушает ли такое наблюдение тайну частной жизни? Видимо, нет, раз никому не приходит в голову подавать в суд по фактам такого наблюдения. А чем, собственно, камера, установленная в женском туалете, отличается??? Где либо оговорены места, в которых можно наблюдать, а в которых – нет? По информации нашего корреспондента Дениса, служившего в милиции в отделе наружного наблюдения (техническая разведка). По его информации, милиция устанавливала скрытые камеры и в женских туалетах при операциях по борьбе с распространением наркотиков. Нарушала ли милиция тайну частной жизни? На все эти вопросы можно дать лишь один логически мотивированный ответ: нарушения тайны частной жизни не имеет места ни в одном случае, т. к. ни в одном из случаев жизнь не является частной и не представляет собой никакой тайны.

Почему? Да потому, что действия происходят в общественном месте, в данных примерах – в общественном транспорте, магазинах, общественных туалетах. Таким образом, мы приходим к выводу о том, что с юридической точки зрения, частной является жизнь субъекта, которую он ведет лишь в своем частном помещении или владении, иначе мы заходим в логический тупик. Sic!

Будет ли в таких общественных условиях наблюдение за феминуринацией или ее съемка противоречить требованию статьи Конституции? Нет, не будет, ибо рассматриваемый вопрос не имеет отношения к частной жизни.

Кроме того, есть и иные немаловажные аспекты. Во-первых, в Конституции сказано: «неприкосновенность», тогда как наблюдение никогда не считалось прикосновением, хотя иногда и говорят «его глаза коснулись чего-то». Прикосновение может быть только физическим. Правда, существует такое понятие, как «дипломатическая или депутатская неприкосновенность». Тем не менее это не означает, что к дипломату нельзя «прикасаться глазом» - очень даже можно. А вот «прикасаться» к нему законом запрещается, именно это и значит «неприкосновенность». Т. е. либо физическая неприкосновенность, либо иммунитет против законов – других внятных трактовок понятия неприкосновенности как будто бы нет. На основе этого заключения трактовка термина «неприкосновенность частной жизни» кажется произвольной, т. е. не однозначной, а вроде бы подразумевающей, но точно не указывающей. А закон никогда не «подразумевает». Никакой судья не сможет сказать, что «этот закон подразумевал наблюдение» - о наблюдении не говорится ни слова, говорится только о неприкосновенности, каковой термин имеет совершенно иной семантический спектр.

Так, имеет право человек присоединить к своему компьютеру в своем доме веб-камеру? Имеет. Может ли он оставить ее включенной? Может. Может ли он в своем доме разместить камеру в туалете? Почему же нет - может. Может ли он заснять пришедшую в этот туалет подругу жены? Может, т. к. попробуй докажи, что она в его туалете вела свою частную жизнь. А бумагу чью брала? Чей унитаз могла засорить тампоном или прокладкой? Значит, все, что она делала в его туалете, касается хозяина туалета, и поэтому никак не может считаться вмешательством в ее частную жизнь, ибо она в этом случае вела жизнь общественную, т. е. своей деятельностью непосредственно влияла на жизнь других людей. Если бы эта женщина предварительно просила хозяина не снимать ее в туалете и взяла бы с него подписку, то тогда такая съемка была бы незаконной (нарушение письменного обязательства вполне может быть наказуемо). Но если она предварительно не просила хозяина не снимать ее, то съемка абсолютно ненаказуема, ибо хозяин имеет право снимать что угодно в пределах расположения своей собственности. Следовательно, в таких условиях съемка феминуринации юридически совершенно ненаказуема.

Другое дело, если камера размещена в чужом помещении. Вот это уже является непосредственным вторжением в чужую частную жизнь и уголовно наказуемо, т. к. имело место самое непосредственное физическое «прикосновение» к чужой собственности, каковой является, например, туалет в чужой квартире – никто не имеет права помещать там что-либо без ведома хозяина туалета. Вот этого делать нельзя, и никакой уважающий себя наблюдатель в чужое помещение не пойдет, ибо не хочет нарушать закон. Отметим в качестве подтверждения наших умозаключений, что материалов съемок в чужих частных туалетах в Интернете буквально единицы, т. к. такие вещи делаются редко – вуайеристы люди весьма законопослушные, они очень уважают законы и обычно не нарушают их.

В натуральных условиях статья Конституции вообще неприменима, т. к. человек не может вести частную жизнь в общественном месте, не убедившись, что его никто не видит. Но как в этом можно убедиться? В конце концов, его могут видеть даже со спутника. Поэтому на природе человек просто обязан вести общественную жизнь. Так, если подглядывающего на природе поймают подглядываемые, то тот вполне может утверждать, что это не он помешал, а помешали ему, т. к. он просто лежал в кустах с биноклем или фотоаппаратом и смотрел на птичек, а тут приперлись какие-то женщины и оскорбили его взгляд справлением нужды как раз на том месте, где он только что наблюдал за повадками воробышка. Юридически совершенно ненаказуемо. Какая частная жизнь, если женщины не дома? Более того, в некоторых штатах США и других странах уринация на улице запрещена законом. В этом случае, когда уринантка нарушает этот закон, она никак не может рассчитывать то, что ее защитит какой-либо другой закон, поэтому наблюдение или съемка в таких условиях абсолютно ненаказуема, скорее, даже наоборот – такая съемка будет вещдоком на судебном процессе по нарушению женщиной общественного порядка, поэтому снимающий гражданин всего лишь заботился о соблюдении закона (снимать природу ведь никаким законом не запрещено!). Как видим, в любом случае наблюдение или съемка натуральной уринантки не является юридически наказуемыми и могут осуществляться везде и с чистой совестью, без всякого нарушения закона.

Итак, при съемках феминуринаций в общественном месте никаких сложностей с законом не возникает. Наблюдатель может встретиться лишь со сложностями иного рода. Так, если его обнаружит приятель уринантки, то это может привести к негативным последствиям в виде побоев. Хотя наблюдатель, конечно, может подать в суд на избивателя и безусловно выиграет дело (ему нанесен физический ущерб, а даже если и признать, что он наблюдением причинил моральный ущерб уринантке (мы, впрочем, доказали выше, что о морали речи вообще не идет), то в любом случае действия субъекта будут превышением пределов необходимой обороны, т. е. уголовно наказуемыми), утешением это будет слабым.

Другой вариант, если уринантка обнаружит наблюдение и начнет пытаться вызвать милицию или предпринять иные столь же немотивированные действия. В таком случае нужно попытаться объяснить ей, что никакого нарушения закона не имело места, и она может претендовать лишь на гонорар и часть авторских прав на полученную видеозапись или фотографию. Эту часть прав и следует у нее купить по устраивающей ее цене. Если же экс-уринантка настаивает на уничтожении записи, то с точки зрения элементарной этики она должна выплатить наблюдателю компенсацию за загубленную работу и потерянную часть его авторских прав. Но поскольку мало какая женщина поймет свою неправоту, самым правильным будет просто уничтожить запись и тем самым полностью исчерпать инцидент.

Что касается общественного туалета, то опять же, само его название говорит о том, что он общественный, поэтому и жизнь, которую ведут в нем посетители, является общественной. Не случайно многие туалеты не имеют дверей в кабинках – и тем не менее, ни одна женщина за всю историю России не подала иска на содержателя туалета за то, что отсутствие дверей нарушает ее «частную жизнь». Прецедента не было. Более того, практически любая уринантка достаточно спокойно относится к тому, что ее видят другие посетительницы туалета. Значит, эту часть жизни она сама не считает частной? По-видимому, не считает. Определяет ли Конституция, что женщинам можно смотреть на писающую женщину, а мужчинам – нельзя? Нет, ничего подобного в ней нет. Значит, мужчина также имеет право посмотреть на писающих в общественном туалете женщин, если ему это интересно. Почему можно женщинам, а нельзя мужчинам? Ни в каком кодексе этого не записано. А раз не запрещено, значит можно – это базовый принцип демократического общества. Более того, если бы на женском туалете было написано «мужчинам вход запрещен», то тогда такой вход был бы административным правонарушением. Поскольку же таких надписей нет (автор нигде ничего подобного не видел), то нет и никакого запрета на проникновение мужчины в женский туалет! Никакого запрета на самом деле нет, это нужно осознать! Мужчины не заходят в женский туалет лишь по привычке, в результате воспитания, а юридически нигде это не запрещено. Это скорее общественный договор: мужчины обязуются не входить в женские туалеты, а женщины – в мужские. Только вот женщины очень склонны нарушать этот неписаный кодекс, что и мужчинам дает моральное право на адекватные действия. Таким образом, мужчине зайти в женский туалет – это не более чем дурной тон, но не уголовное деяние! Если наблюдение необходимо в научно-исследовательских или эстетических целях, повторим, никакой закон не запрещает наблюдения в женском общественном туалете.

Можно ли снять на камеру уринантку в общественном туалете? Почему бы и нет, ведь она находится в общественном месте и не ведет частной жизни. Юридически ненаказуемо.

Теперь обратимся к статье 137 УК РФ: «Незаконное собирание и распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия, либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности и причинили вред правам и законным интересам граждан - наказываются штрафом от двухсот до пятисот МРОТ… либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до четырех месяцев».

Как видим, статья сложная и запутанная. Тем не менее она не несет никакой угрозы наблюдателю, если разобраться в трактовке и не нарушать закона.

Попробуем проанализировать. «Незаконное собирание сведений» понятно – это любой сбор фактов без согласие на то лица. Будет ли нарушением статьи, если автор скажет своему приятелю, что вчера он упал и набил шишку на спине, а приятель разместит эту информацию на форуме в Интернете? Нет, не будет. Во-первых, нечего было болтать, а во-вторых, эти сведения не составляют тайну. Итак, «тайна», вернее, «частная жизнь, …составляющая тайну». А что такое тайна? Это, видимо, информация, могущая нанести ущерб при разглашении, при этом общепринято имеется в виду ущерб физический, финансовый и моральный. Нас интересует более всего последнее.

Что считать тайной, а что – не считать? Если женщина заходит в туалет, то не для кого не тайна, что она может там делать, в конце концов, туалет – это не банк. Конечно, женщина не будет рассказывать всем, что она писала, меняла тампон и т. п. Но составляет ли это «тайну личной жизни»? Личной – уже нет, т. к. в общественном месте жизнь – не личная, для того, чтобы она стала личной, нужно приватизировать кабинку туалета, т. е. превратить ее в свою собственность – тогда и ведущаяся там деятельность станет безусловно частной. Но при входе в туалет кабинку никто не покупает, платится лишь стоимость пользования ею. Таким образом, главное условие статьи 137 не выполняется.

Более того, вряд ли то, что делает женщина в туалете, является тайной. Согласитесь, звучало бы странно: «общественная жизнь, …составляющая личную … тайну ». Нонсенс! Такая жизнь – это жизнь шпиона или секретного агента, но не рядовой женщины. Почему же нет тайны? Да потому, что мы знаем, что делают женщины в туалете, вариантов немного: писают, испражняются, меняют гигиенические средства, переодеваются, подмываются, мастурбируют, приводят в порядок свой внешний вид. Более того, мы можем, безусловно не нарушая закона, узнать, что она делала. Находясь в соседней кабинке (а это, как мы доказали выше, вовсе не запрещено законом), можно услышать, писает или испражняется женщина, мастурбирует ли она, можно услышать и шум разворачиваемых гигиенических средств. После ее выхода можно посмотреть, что осталось в занимавшейся ей кабинке – все это ненаказуемо, ибо место общественное, а закона, запрещающего мужчинам вход в женский туалет не существует. Могут ли составлять тайну эти семь действий? Очевидно, нет. Для женщин они не составляют тайны, как и для образованных мужчин. Быть может, тайна заключается в том, как женщина эти вещи делает? Тоже нет, ведь не стесняются же женщины писать или испражняться на глазах у подруг, их совершенно не волнует, что подруга или случайная женщина увидит, как она, к примеру, писает – тому у нас есть немало убедительных документальных подтверждений. Стало быть, тайны того, «как», нет. Возможно, женщины и хотели бы, чтобы это оставалось тайной для мужчин, но это не более, чем их желание, ибо нет закона, который бы запрещал мужчине смотреть на писающую женщину. Итак, никакой тайны нет вообще.

Таким образом, мы рассмотрели «незаконное собирание … сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия…». Мы доказали, что речь не идет о частной жизни и доказали, что речь не идет о личной тайне. А раз так, то согласие уже не существенно, ведь не должен же человек при случайной встрече с другим человеком просить согласия на то, чтобы на него глянуть.

Теперь рассмотрим вторую часть закона: «… либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности и причинили вред правам и законным интересам граждан». Предположим, что мы не доказывали отсутствия частной жизни и личной тайны. Предположим на минуту, что и жизнь частная, и тайна личная. Посмотрим, что говорит нам вторая часть закона. Предположим, что материал снят и помещен в Интернете. Очевидно, это не будет публичным выступлением (которое подразумевает выступающего). Но это будет «публично демонстрирующемся произведением», здесь мы не спорим. Не спорим с тем, что нарушаем копирайт, который наполовину принадлежит самой исполнительнице и если она пожелает получить гонорар, то к этому нужно быть готовым, ибо это требование – вполне законное.

Далее, «совершены из корыстной или иной личной заинтересованности и причинили вред правам и законным интересам граждан». Поэтому те, кто требует за такие материалы денег, в определенной (хотя и незначительной) мере рискуют, но тот, кто размещает материалы на бесплатных сайтах, не рискует ничем, ибо нет ни корыстной, ни какой-либо «иной личной заинтересованности». Необязательно размещенные в Интернете материалы размещаются там из какой-либо заинтересованности. Любовь к искусству – это не есть «личная заинтересованность». Если заинтересованность в искусстве и есть, то она совершенно безлична (ведь не важно, материалы по какой уринантке размещаются, автор съемки обычно даже не знает, как зовут уринантку, она для него не более, чем модель, стало быть, ничего личного нет), тогда как закон говорит именно о личной заинтересованности.

Теперь посмотрим, повлечет ли размещение таких материалов «вред правам и законным интересам граждан». Как мы уже доказали, если речь не идет о частной жизни, то статья вообще не имеет отношения к наблюдателям. Тем не менее даже размещение таких материалов не причинит вреда правам граждан. Пусть даже наблюдение в общественном туалете и посчитать (ради мысленного эксперимента) вторжением в частную жизнь, то распространение полученных сведений не причинит вреда правам гражданки. Почему? Она имеет право писать в общественном туалете? Имеет, и ей никто в этом не мешал. Предположим на секунду, что в кабинке она вела частную жизнь. Если даже это будет распространено, то никакого ущерба не принесет, т. к., как мы уже показали выше, действия женщины в туалете не являются тайной от окружающих женщин, а какого-либо юридического отличия окружающих женщин от всех остальных людей попросту не может существовать, ведь входящие в туалет вовсе не подписывают каких-либо подписок о неразглашении того, что они там увидят и услышат.

Предположим, что наша знакомая девушка зашла в туалет и посмотрела, как писает другая женщина. Наказуемо? Нет. Далее, она рассказала обо всем виденном нам. Наказуемо? Тоже нет, ведь она не давала подписки о неразглашении ни властям туалета, ни той женщине, за которой она наблюдала. Таким образом, наша подруга имеет полное право рассказать все нам. Ненаказуемо.

Далее, имеет ли право наша подруга заснять другую женщину на скрытую камеру? Имеет, т. к. дело происходит в общественном месте, таком же, как, например, выставочный зал или кафе. Там снимать запрещено? Нет, не запрещено. Скрытые камеры запрещены? Нет, не запрещены, есть даже телепередачи, целиком основанные на применении скрытой камеры, скрытые камеры есть в магазинах и на транспорте, они широко используются полицией и телевидением. Наблюдение за пассажирами метро и покупателями в магазинах осуществляется с помощью малозаметных камер – и никто не возражает. А ведь можно было бы заявлять, что такое наблюдение затрагивает частную жизнь граждан – кто имеет право следить за тем, куда и когда едет гражданин в метро, что он выбирает и покупает?

Запрещено ли снимать в туалете? Нет, т. к. если бы было запрещено, то у входа была бы табличка «съемки запрещены», как это делается в музеях и на военных базах. Таких табличек нет, стало быть, можно снимать все, что можно увидеть, даже без какого бы то ни было согласия снимаемой женщины. Ведь если мы снимаем пейзаж, мы не должны спрашивать разрешения на то, можно ли снимать этот пейзаж, у каждого, оказавшегося в кадре. Предположим, что наша подруга снимает не женщину, а, скажем, стену, разрисованную граффити. Абсолютно в рамках закона. Вдруг пришла женщина и села там писать. Так ведь могла бы сесть и в другом месте, или вообще не приходить писать в общественный туалет, если стесняется. Но она не стесняется, т. е. она сама не делает тайны из своих действий. А раз так, то не требуется ее согласия на наблюдение или съемку. Все абсолютно в рамках закона, т. е. статья 137 не нарушается никоим образом. Теперь, сделав съемку, моя подруга выходит к нам, мы идем и смотрим полученный фильм. Незаконно? Почему же? Абсолютно законно, никакой закон не запрещает нам смотреть законно снятую запись любого действия, не составляющего тайну личной жизни, чего в данном случае нет. Равно никакой закон не запрещает нам запечатлеть полученный результат в Интернете, пусть даже с корыстной целью. Все абсолютно законно.

Теперь предположим, что камеру разместил сам наблюдатель, или он просто выполняет наблюдение лично. Никак невозможно доказать, что то, что не является особой тайной для окружающих женщин, должно считаться тайной для мужчины. Поэтому никаких оснований для применения статьи 137 нет.

Итак, мы доказали, что статья 137 запрещает лишь съемку в чужом частном туалете. Все остальные наблюдения и съемки феминуринации совершенно законны.

Наконец, внимательно прочитаем эту часть закона: «…сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну…». Здесь есть один момент, который определенно не замечается с первого взгляда, но если прочитать внимательно, то мы найдем главное слово – «лица». Как известно, в любой съемке лицо можно заретушировать, да и не всегда лицо видно. А только лицо (или отпечатки пальцев и документы, опять же по фотографии лица) и определяют личность с юридической точки зрения. Следовательно, любая видеосъемка или фото феминуринации, где лица не видно, абсолютно безлична. Такая съемка представляет нам своего рода безличную феминуринацию как акт чистого искусства, абстрагированного от конкретной личности исполнительницы. Поэтому закон оказывается вообще неприменимым, т. к. «лица» в юридическом понимании вообще нет, а значит – нет и личности, о «частной жизни» и «личной тайне» которой гласит закон, равно как и не может возникнуть никакой «личной заинтересованности» и никакой возможности «причинения вреда правам и законным интересам граждан» за наличием отсутствия этих самых граждан. Только лишь этот принципиальный момент делает фактически ненужными все приведенные выше рассуждения, тем не менее, мы привели все доводы для того, чтобы убедительно доказать ненаказуемость наблюдения за уринантками.

Наблюдение или съемка в общественном туалете с ракурсом, не позволяющим видеть лица, с точки зрения «сведений о частной жизни лица» совершенно не являются незаконными. Нет как частной жизни (что мы доказали выше), так и личности с юридической точки зрения. А так как «женский зад» в законе не определяется, то и смотреть на него или снимать его законом не запрещается.

Впрочем, даже если лицо и показано, это тоже не причинит уринантке никакого морального ущерба. Таковой ущерб был бы возможен, если бы ее увидели близкие и знакомые, но статистика говорит нам о том, что подобное крайне маловероятно и не должно приниматься во внимание, т. к. подобное опознание реально происходило бы не чаще, чем раз в десятки лет, что статистически является пренебрежимо редким и никак не должно учитываться – не опасаемся же мы, выходя из дома, что нам на голову упадет метеорит. Подобное возможно, но эта возможность пренебрежимо ничтожна, иначе все ходили бы в бронированных касках. Например, согласно различным СНИП (строительные нормы и правила), проектирование зданий, мостов, вышек осуществляется с расчетом на то, что это строение выдержит стихийные бедствия типа наводнений, землетрясений, ураганного ветра. Но невозможно построить сооружение, которое выдержит все, поэтому исходят из вероятности события заданной обеспеченности. Так, если известно, что в данной местности ветер со скоростью 40 м/с случается в среднем раз в 500 лет, нет нужды строить здание с таким запасом прочности, это обойдется непомерно дорого. Так что любое сооружение рассчитывается исходя из вероятности катастрофического события раз в 100 лет. Точно также и с идентификацией уринантки – вероятностью такого события раз в 100 лет следует просто пренебречь.

Другое дело, если бы в титрах к видео или фото было бы написано, что «феминуринацию исполняет слушательница хореографических курсов Татьяна Сидоровна Сидорова, проживающая по адресу г. Москва, Московская ул., д.199, кв.99, заснятая в туалете хореографического университета имени Леонардо да Винчи 31.11.1999», то тогда можно было бы говорить о причинении морального ущерба конкретной личности. В остальных случаях переходить на личности некорректно, т. к. речь идет о чистом искусстве.

Итак, мы показали, что Конституция и статья 137 никоим образом не относятся к феминуринации, причем на самом деле статья написана так, что дает не один уровень защиты наблюдателя от любых посягательств на его действия. Статья действует только в двух случаях: если съемка ведется на частной территории объекта наблюдения или же если полученная видеозапись используется для «публичной демонстрации… из иной личной заинтересованности и причиняет вред правам… граждан». Последнее – это, например, шантаж некой личности выставлением в средства информации (или угрозой таковой) видеоматериалов ее уринации с соответствующими сопроводительными пояснениями. Поскольку же никакой вуайерист подобным никогда заниматься не станет (это скорее область деятельности папарацци или шантажиста), то и закон ему грозить не будет.

В качестве примера применения закона рассмотрим недавний случай, когда хозяин магазина в Екатеринбурге разместил скрытую камеру в туалете своего магазина и наблюдал за происходящим по телевизору. Можно смело утверждать, что даже начинающий адвокат без труда добьется полного оправдания клиента, т. к. состава преступления нет. Действительно, запрещается ли законом съемка на скрытую камеру? Нет, не запрещается, даже передачи есть «Скрытая камера», «приколы Городка» и т. п. Регламентируется ли, где нельзя размещать такую камеру? Нет, не регламентируется за исключением того, что нельзя ее размещать в пределах чужой частной собственности. Туалет своего магазина является такой же собственностью владельца, как и все остальное. Значит, разместить скрытую камеру в этом туалете можно. Можно ли смотреть то, что там происходит? Конечно, можно. Если бы каждая входящая в туалет женщина официально приватизировала бы его с оформлением соответствующих бумаг, то такое наблюдение было бы, разумеется, совершенно незаконным. Как и в случае, если бы женщина каждый раз брала у хозяина письменную расписку в том, что он обязуется не наблюдать за ней в туалете. Но приватизации не было, подписок хозяина также не было, стало быть туалет оставался собственностью хозяина. Могли ли там женщины вести личную жизнь? Могли, но никто ведь не давал гарантии, что личная жизнь в общественном или чужом месте будет абсолютно личной, поэтому и к туалету следует относиться не как к частному месту, а как к месту чужому. Т. е. жизнь там личной быть не может, поскольку она непосредственно касается хозяина.

Прав хозяин, утверждая, что он лишь ловил женщину, поедавшую украденную хозяйскую колбасу в хозяйском же туалете. Доказать иное абсолютно невозможно. Женщины писали в том туалете? Ну и что, он на это и внимания не обращал. Да и разве они сами из этого делали тайну? Нет, даже иногда парами ходили, какая уж тут тайна. А даже если и видел, то почему это нужно считать противозаконным? Есть ли закон, запрещающий смотреть на писающих женщин? Такого закона нет, значит – можно.

Моральный ущерб? А как именно пострадала мораль этих женщин? Они что, хотели, чтобы все думали, что они не писают, не испражняются, не менструируют? В этом нет тайны, т. к. это делают все женщины. Быть может, они считают, что мораль страдает от того, что кто-то видит, как они эти вещи делают? Но мы уже доказали, что между собой женщины этого особенно не стесняются, почему тогда они должны стесняться мужчин и даже подавать в суд по такому пустяку? Ни в какой Конституции или УК РФ не говорится о том, что мораль женщин не страдает от того, что за ними наблюдают другие женщины и страдает от того, что за ними наблюдают мужчины. Юридического различия между женщинами и мужчинами в этом аспекте нет никакого, а стало быть, и говорить не о чем.

Вообще, мораль – это понятие не только растяжимое, но и обоюдоострое. Мы уже доказали, что применительно к феминуринации общественная мораль вообще неприменима, ибо общество в массе своей еще не доросло до понимания феминуринации как высокого искусства, поэтому общество и не имеет права судить о моральности наблюдения и изучения феминуринации. Но к некоторыми иным действиям мораль вполне применима. В подтверждение приведем следующее рассуждение. Предположим, что в мужском туалете, где писают мужчины, вдруг появляется женщина, не выдержавшая ожидания и решившаяся на такой смелый шаг. Такие случаи, в общем, редки, но они бывают, иначе не было бы рекламы менструации, в которой девушка бодро и весело выскакивает из мужского туалета на глазах у изумленной публики. Отметим следующее важное обстоятельство. Реклама влияет на умы, значит, мораль создателей этого ролика допускала присутствие женщины в мужском туалете, и это не только считалось нормальным, но даже пропагандировалось (!) – после просмотра ролика немало впечатлительных девушек также захочет лихо сменить прокладку в мужском туалете. Итак, такое бывает и даже пропагандируется. Какова будет реакция мужчин, находящихся в туалете? Например, стоящих у писсуаров? Скорее всего, реакция будет нейтральной, или же появление женщины вызовет некоторый вполне оправданный интерес. Но не более того. Мужчины не станут в ужасе кричать, не станут лихорадочно прятать члены, не будут выволакивать женщину из кабинки и вызывать милицию, не будут судачить о том, как оскорбила их нравственные устои эта самая женщина. Как видим, правонарушением это не считается, ну разве что - казусом. Не считается вторжением в частную жизнь мужчины (впрочем, как мы уже доказали, жизнь в общественном туалете не частная). Нам не известно ни одного случая, чтобы мужчина подал в суд на женщину, причинившую ему моральный ущерб своим появлением в туалете. Если в кабинке мужского туалета будет обнаружена женщина (что также бывает), то ни к каким для нее последствиям это не приведет, разве что дурехой назовут.

Теперь представим обратную картину. В женский туалет входит мужчина. В лучшем случае выходящие из кабинок посетительницы сделают огромные глаза и скажут: «Мужчина, вы что, не видите, что это женский туалет, как вам не стыдно?!!». Если же туалет без кабинок или без дверей, то визг, скандал и вызов милиции обеспечен. Как же, мужчина увидел писающих женщин! Напомним, что если женщина входит в мужской туалет и видит писающих у писсуаров мужчин, особой реакции с их стороны не последует. Если в кабинке женского туалета будет обнаружен мужчина, то он всегда будет подвергнут той или иной экзекуции (от обхамления до избиения или препровождения в милицию). Он автоматически считается извращенцем, хотя в принципе не исключен и вариант того, что он просто случайно попал в женский туалет. Случаев привлечения мужчины к той или иной ответственности за его пребывание в женском туалете немало.

Отчего же такое различие? Почему такая индифферентность восприятия и отношения? Почему присутствие женщины в мужском туалете считается моральным, а мужчины в женском – аморальным? Откуда такая странная мораль? Ответы на эти вопросы есть, но мы не будем этим заниматься. Отметим лишь, что это несправедливо. Типичную реакцию мужчин на женщину в туалете мы считаем нормальной, а типичную реакцию женщин на мужчину в туалете – ненормальной. Именно на основе этого вывода мы считаем, что появление мужчины в женском туалете, как и выполняемое им наблюдение, не должно считаться причиняющим женщинам моральный ущерб со всеми вытекающими последствиями. Повторим, мораль должна быть обоюдоострой. А само наблюдение за феминуринацией, повторим, вообще вне плоскости современной морали.

Быть может, подразумевается, что любое интимное действие является частным? Во-первых, мы знаем, что законы никогда не подразумевают. Во-вторых, а что считать интимным, а что – нет? Поедание сэндвича – это интимная тайна частной жизни? Нет. Уринация??? А где сказано, что поедание сэндвича неинтимно, а уринация – интимна? Совершенно правильно - нигде. С точки зрения индейцев Северной Америки скорее наоборот – они занимались сексом публично, но прием пищи считали делом, которое делать неприлично на глазах у других. Но в кодексе-то этого не прописано, поэтому попытки опереться на столь неопределенные категории будут легко разрушены любым адвокатом. Решительно, в рассмотренном выше случае нет никакого состава преступления, мораль тут вообще не при чем, и дело не стоит выеденного яйца.

Как бы там ни было, благодаря самоотверженным усилиям профессиональных вуайеристов (которые по незнанию постоянно боятся, что нарушают какой то закон), благодаря развитию цифровой съемки и Интернета в последнее десятилетие был накоплен и опубликован обширный материал, который и делает возможным, в частности, настоящее исследование. Мы доказали, что профессиональные вуайеристы, благодаря трудам которых накоплен немалый материал по теме феминуринации - не извращенцы и не правонарушители - они лишь первопроходцы с камерой и сподвижники высокой идеи. Их труды начинают получать общественное признание лишь в последние годы, а в будущем о них будут вспоминать с благодарностью, как сейчас мы вспоминаем первых анатомов, которые, рискуя жизнью, занимались своей наукой ради счастья будущих поколений. Будем благодарны известным и безымянным профессионалам, уже увековечившим ряд бессмертных шедевров феминуринации!