Леви-Стросс К. - Структурная антропология (2008, Академический Проект)

п о

К. Леви-Строс Щм Структурная антропология

Скорее уж следует сказать, что французское слово pomme de terre было не навязано языку, но сущест­ вовало как одно из возможных решений (в качестве

противопоставления возникло слово pomme de Pair

5(яблоко; букв, «воздушное яблоко».— Ред.), столь часто встречающееся в речи поваров; оно заменило бытовавшее в старофранцузском языке слово pomme vulgaire— «простое яблоко»,— обозначавшее плод дерева, поскольку оказалось, что последнее наиме-

юнование привносило более сильный оттенок обык­ новенности). Решение явилось следствием выбора из возможных предшествующих обозначений65.

Если бы язык был произволен в отношении поня­

тия, то он повел бы себя так же и в отношении слова: is «...непостижима связь между произношением слова

и выражаемым им понятием. Какая связь, например, может быть между сжиманием губ в начале и в кон­ це слова pomme и известным нам округлым плодом?»

[340, с. 127].

го Соссюровский принцип, на который здесь ссы­ лаются наши авторы, неоспорим, если оставаться на уровне только лингвистического описания. В науке о языках он сыграл значительную роль, позволив фо­ нетике освободиться от натуралистических метафи-

25зических толкований. Однако он представляет собой лишь одну сторону лингвистической мысли; если же попытаться представить положение вещей с несколько более общей точки зрения, его радиус действия оказы­

материалом. Но здесь языковой знак представляется произвольным.

Напротив, не может быть никакой уверенности в том, что этот фонетический выбор, произвольный по

отношению к designatum («обозначаемому»), неуло­ 5 вимо не отзывается задним числом если не на общем смысле слов, то на их положении в семантической

среде. Это предопределение a posteriori происходит на двух уровнях: фонетическом и словарном.

В плане фонетическом явления синестезии были ю неоднократно описаны и изучены. Практически все

дети и некоторые подростки, хотя большинство и не признаются в этом, самопроизвольно ассоциируют

звуки — фонемы или тембры музыкальных инстру­ ментов — с цветами и формами. Эти ассоциации су­ 15 ществуют также и в слове в таких сугубо структури­ рованных его разделах, как названия единиц календа­ ря. Хотя ассоциируемые цвета и не всегда одинаковы для каждой фонемы, складывается все же впечатле­

ние, что люди посредством различных терминов со­ 20

здают систему отношений, аналогичную фонологиче­ ским структурным свойствам данного языка. Таким

образом, лицо, родным языком которого является венгерский, видит гласные следующим образом: i, 1— белый; е — желтый; ё — немного темнее; а — беж; 25 а — темный беж; о — темно-синий; 6 — черный; и, й — красный, как свежая кровь. По поводу данного наблюдения Якобсон пишет: «Возрастающий хрома­ тизм цветов параллелен переходу от наиболее высо­ ких гласных к наиболее низким, а контраст между 30 светлыми и темными цветами параллелен оппозиции

между передними и задними гласными, за исключе­

нием гласных “и”, восприятие которых представля­

ется анормальным. Амбивалентный характер округ­ ленных передних гласных совершенно четок: б, б — в 35 основе очень темно-синий цвет со светлыми рассеян­ ными пятнами; О, й — в основе интенсивный красный цвет с розовыми пятнышками» [750, с. 226].

Речь идет не о частностях, объяснимых лично­

стью и ее вкусами. Изучение этих явлений, как гово- 4 0

I l l

родство и Язык

V Глава

112

Леви-Строс цШ Структурная антропология

рят процитированные нами выше авторы, не только «может раскрыть очень важные аспекты в лингвисти­

ке с психологической и теоретической точки зрения» [750, с. 224], но оно прямо ведет нас к рассмотрению 5 «естественных основ» фонетической системы, т. е. к структуре мозга. Возвращаясь к этому вопросу в по­ следующем номере журнала «Word», Давид И. Мэзон приходит к следующему выводу: «Возможно, что в человеческом мозгу существует таблица цветов, по

юкрайней мере частично подобная в топологическом отношении таблице звуковых частот, которая, не­ сомненно, тоже должна там быть. Если существует, как это предполагает Мартин Джуз, церебральная

таблица форм полости рта... то она, видимо, должна is быть в чем-то обратна, и таблице частот, и таблице

цветов...» [397, с. 46; цит. по 651, с. 41].

Если же мы в-соответствии с соссюровским прин­ ципом все-таки допустим, что ничто не предопреде­ ляет a priori обозначения известных предметов извест-

20ными сочетаниями звуков, то не менее вероятно, что эти однажды принятые сочетания звуков придают особые оттенки семантическому содержанию, кото­

рое с ними стало связываться. Было замечено, что ан­ глийские поэты предпочитали высокочастотные глас-

25ные (от i до е) для того, чтобы вызвать представление о бледных или неярких красках, в то время как низ­

кочастотные гласные (от и до а) соотносились с ин­

тенсивными или темными цветами [661; цит. по 651].

Малларме жаловался на то, что французским слозо вам jour и nuit свойственно фонетическое значение, обратное присущему им смыслу. Уже начиная с того момента, когда во французском и английском языках рождается обозначение одного и того же продукта посредством разных звуковых сочетаний, семанти-

35ческое содержание термина не абсолютно одинако­ во. Для меня, человека, говорившего исключительно

по-английски в течение определенных периодов моей жизни (при этом английский язык отнюдь не был

К.

моим вторым родным языком), слова fromage и cheese 40 означают, разумеется, одно и то же, но с разными

образом, английское time («время») и французское temps («время, погода») не могут означать одно и то же уже потому только, что английский язык рас­ полагает также словом weather («погода»), кото25 рого у нас нет. И напротив, английские слова chair («стул») и armchair («кресло») оказываются при ретроспективном рассмотрении в более ограничен­ ном семантическом окружении, чем французские chaise («стул») и fauteuil («кресло»). Омонимы такзо же как бы заражают своими значениями друг друга, несмотря на различие в их смысле. Если бы боль­ шому числу лиц было предложено назвать свобод­ ные ассоциации, вызванные рядом слов: quintette

(«квинтет»), sextuor («секстет»), septuor («септет»), 35 то я был бы крайне удивлен, если бы они'оказались

связанными лишь с числом инструментов и если бы смысл слова quintette не испытывал на себе в ка­ кой-то мере влияния слова quinte (приступ кашля); смысл слова sextuor должен был бы испытать на себе 40

113

родство и Язык

V Глава

114

К. Леви-Строс шШ Структурная антропология

влияние слова sexe («пол»)*, a septuor— вызывать ощущение длительности вследствие колеблющейся модуляции первого слога, который разрешается с задержкой во втором слоге как бы торжественным 5 аккордом. Мишель Лейрис в своих художествен­ ных сочинениях приступил к исследованию этого бессознательного построения словаря, научную теорию которого еще надлежит создать67. Было бы ошибочным видеть в этом некую поэтическую игру,

юа не способность как бы телескопического воспри­ ятия явлений, очень удаленных от ясного сознания

и рационального мышления, но играющих основную роль для понимания природы лингвистических фак­

25Можно было бы произвести обратный выбор. И тем

не менее эмоциональные отзвуки и символические

гармоники красного и зеленого было бы не так-то легко поменять местами. В современной действую­ щей системе красный цвет вызывает представление зо об опасности, насилии, крови68, зеленый же цвет го­ ворит о надежде, покое и невозмутимом течении ес­ тественного процесса, как это имеет место при росте растений. Но что было бы, если красный цвет стал бы обозначать свободный путь, а зеленый — запрещение

35 перехода? Красный цвет, несомненно, воспринимал­ ся бы как признак человеческого тепла и общитель-

* Это так справедливо для меня, что я с трудом удержался от ис­ пользования на французском языке слова sextette (что было бы ан­ глицизмом), несомненно, из-за присущего ему окончания женского рода.

солютно свободно манипулировать с момента ее ис­ 15

торического возникновения.

Переходя от языка к другим социальным явлени­ ям, удивляешься тому, что Одрикур позволяет себе соблазняться эмпирической и естественно-научной концепцией соотношений между географической 20

средой и обществом, в то время как он сам так мно­

го сделал для доказательства искусственного, куль­ турного характера их связи69. Выше я говорил о том, что язык не столь уж произволен, однако связь меж­

ду природой и обществом гораздо теснее, чем хоте­ 25

ла бы нас убедить упомянутая статья. Должен ли я напоминать, что всякое мифологическое мышление, все ритуалы состоят из преобразования чувственно­ го опыта средствами семиотической системы? Что

причины, по которым различные общества выбирают 30

для использования некоторые естественные продук­

ты (а это, в свою очередь, приводит к созданию осо­ бых обычаев) или же от них отказываются, зависят не только от присущих этим продуктам свойств, но также от придаваемого им символического значения? 35 Не прибегая здесь к хрестоматийным примерам, я об­

ращусь лишь к одному авторитету, не подозреваемо­

му в идеализме, — к авторитету Маркса. В «Критике политической экономии» он ставит вопрос о причи­

нах, которые привели людей к тому, чтобы выбрать 40

115

родство и Язык

V Глава

п б

К. Леви-Строс Щщ) Структурная антропология

в качестве эталонов ценности благородные металлы.

Он перечисляет некоторые «естественные свойства»

золота и серебра: тождественность, качественная од­ нородность, способность к делению на части, кото-

5рые могут быть вновь соединены в результате плавки, высокий удельный вес, редкость, простота переме­ щения, неизменяемость — и продолжает: «С другой

стороны, золото и серебро не только в отрицатель­ ном смысле излишни, т. е. суть предметы, без которых

юможно обойтись, но их эстетические свойства делают их естественным материалом роскоши, украшений,

блеска, праздничного употребления — словом, поло­ жительной формой излишка и богатства. Они пред­ ставляются в известной степени самородным светом, is добытым из подземного мира, причем серебро от­ ражает все световые лучи в их первоначальном сме­ шении, а золото лишь цвет наивысшего напряжения, красный. Чувство же цвета является популярнейшей формой эстетического чувства вообще. Этимологи-

2о ческая связь названий благородных металлов с соот­ ношениями цветов в различных индогерманских язы­

ках была доказана Якобом Гриммом» [81, с. 136]70.

В то же время сам Маркс предлагает нам освобо­ диться от систем символов, стоящих ниже языка и

25связей, поддерживаемых человеком с миром. «Толь­ ко благодаря привычке к повседневной жизни кажет­

ся обычным и само собой разумеющимся, что обще­

ственное производственное отношение принимает

форму вещи...» [81, с. 21].

зо С того момента, когда многочисленные формы общественной жизни (экономическая, языковая и

др.) стали выступать как отношения, открылся путь для антропологии, понимаемой как общая теория

отношений, и для анализа обществ в зависимости от

35различительных признаков, присущих системам от­ ношений, которые их определяют.

118

Леви-Строс юШ Структурная антропология

(оно начало сомневаться в самом себе, и ему удается постичь себя лишь благодаря этой отчужденности, становящейся для него все более заметной). Однако эта эволюция, открывая этнологам доступ на заво-

5ды, в государственные и муниципальные учреждения, а иногда даже и в штабы, судя по всему, свидетель­ ствует о том, что различие между этнологией и дру­ гими науками состоит скорее в методе исследования, чем в самом объекте наблюдения,

юМы же хотим здесь рассмотреть только сам объект.

Поражаешься тому факту, что американская этноло­

гия, утратив свойственное ей понимание предмета, со­ гласна отказаться от узкоэмпирического, но точного и тщательного метода, которым она была вооружена ее is основателями, в пользу часто страдающей упрощен­

чеством социальной метафизики и ненадежных спосо­ бов исследования. Метод может упрочиться и тем бо­ лее развиться только благодаря более точным знаниям его особого предмета, его специфических черт и отли- 20 чительных элементов. Нам далеко до этого. Термин «первобытный», разумеется, создает впечатление, что

он окончательно застрахован от путаницы, возникшей вследствие его этимологического значения и поддер­

живаемой устарелым эволюционизмом. Первобытный

25народ не является отставшим или задержавшимся в своем развитии народом, в той или иной области он

может проявить такие способности к изобретатель­

ству и к воплощению изобретений в жизнь, которые оставляют достижения цивилизованных народов да-

зо леко позади. Примером могут служить «социология планирования», обнаруженная при изучении органи­

зации семьи в австралийских обществах, включение эволюционных элементов в сложную систему прав и обязанностей в Меланезии и почти повсеместное ис-

35пользование религиозного чувства для создания хотя и не всегда гармоничного, но жизнеспособного синте­ за личных чаяний и общественного порядка71.

«Первобытный» народ тем более не является и

К.

народом без истории, хотя часто ход ее от нас усколь40 зает. Зелигман в своих работах о туземцах на Новой

Гвинее [784] показывает, каким образом на первый

взгляд систематическая социальная структура то размывается, то стабилизируется в прежнем виде, как

бы проходя сквозь ряды следующих друг за другом

случайных событий: войны, переселения, соперни- 5 чества, завоевания. Станнер писал о спорах, которые ведутся в современном обществе по поводу законода­ тельства о семье и браке: реформаторы, поддавшись влиянию соседних народов, утвердили систему более утонченную, чем простые архаические установления; ю оторванным на несколько лет от своего племени ту­ земцам не удается больше приспособиться к новым порядкам [799]. Два века тому назад в Америке чис­ ленность, распределение и взаимоотношения кланов хопи были совершенно иными, чем в настоящее время is [629]. Все это мы знаем, но какие выводы сделали мы из этого? Установление различий между так называ­ емыми «первобытными» народами, получившими это название чисто условно (впрочем, оно обобщает поч­ ти все народности, изучаемые этнологами), и некото- 20 рыми редкими «истинно первобытными», которые,

согласно выводу Марселя Мосса, сводятся только к австралийцам и огнеземельцам [656, с. 1], теоретиче­ ски затруднено и фактически неосуществимо. Выше я изложил свою точку зрения на австралийцев. Долж25 ны ли только огнеземельцы и немногие другие южно­ американские племена, которые к ним присоединяют некоторые авторы [235, с. 147, 160], и определенные группы пигмеев пользоваться чрезмерной привиле­ гией считаться сохранившимися в древнем виде и не зо имеющими истории?

Это странное утверждение основывается обычно на двойном аргументе. Во-первых, история этих на­ родов нам совершенно неизвестна, и либо по причи­ не ОТСУТСТВИЯ, Либо ПО СКУДОСТИ УСТНЫХ ТраДИЦИЙ И 35

археологических находок она навсегда оказывается недосягаемой. Но это еще не основание делать вывод, что ее не было. Во-вторых, эти народы самой арха­ ичностью своих орудий производства и установлений

вызывают у нас представление о возможности воссо40

119

организация Социальная

VI Глава