Леви-Стросс К. - Структурная антропология (2008, Академический Проект)

К. Леви-Строс ОШ Структурная антропология

симметричное относительно третьего, обозначаются одним термином.

Переходя от хопи к акома, мы наблюдаем в систе­ мах родства ряд преобразований. Модель с тремя изме-

5рениями уступает место модели с двумя измерениями. Система отсчета по трем ординатам, изображаемым в виде временных континуумов, изменяется у зуньи и

становится пространственно-временной у акома. Дей­ ствительно, наблюдатель— член системы может до-

юпустить связь с другим членом только через посредство третьего, который должен быть задан одновременно.

Эти же преобразования соответствуют преобра­ зованиям, выявляющимся при изучении мифов, если

сравнивать варианты одних и тех же мифов у хопи, is зуньи и акома. Обратимся, например, к мифу о появ­ лении мира. Хопи создают его по генеалогическому образцу: божества образуют семью, состоящую соот­ ветственно из мужа, жены, отца, деда, дочери и т. д.,

одни относительно других, что несколько напоминает го пантеон древних греков. Эта генеалогическая структу­ ра далеко не столь четко выражена у зуньи, где соот­

ветствующий миф создается скорее на исторической и

циклической основе. Другими словами, история под­ разделяется на периоды, каждый из которых прибли-

25зительно воспроизводит предыдущий и действующие

лица которых находятся в отношениях гомологии друг с другом. Наконец, у акома большинство дейст­

вующих лиц, которых хопи и зуньи представляют как индивидуумов, оказываются раздвоенными в виде пар, образуемых членами, которые противопоставляются по прямо противоположным признакам. Таким об­

разом, картина становления мира, выступающая на 5 первый план в версиях хопи и зуньи, почти пропадает у акома за другой картиной: сотворением мира в ре­ зультате совместного действия двух сил, относящихся соответственно к верху и низу. Миф представляет со­

бой не постоянное или периодическое поступательное ю движение, а комплекс двух полюсных структур, ана­ логичных тем, которые образуют систему родства.

Какой вывод мы можем из всего этого сделать? Если можно установить корреляцию между систе­ мами, относящимися к столь далеким (по крайней is мере внешне) друг от друга областям, как родство и мифология, то гипотеза о том, что существует тако­

го же типа корреляция с лингвистической системой, ничуть не абсурдна и не фантастична. Какого типа корреляция? На это должен ответить лингвист. Во 20 всяком случае, антрополог, несомненно, удивился бы, не обнаружив этой корреляции в той или иной форме.

В противном случае это означало бы, что отчетливые

корреляции между очень удаленными друг от друга

областями — системами родства и мифологией — ис- 25 чезали бы при сравнении таких областей, как мифоло­ гия и язык, которые, разумеется, ближе друг к другу.

Подобная постановка вопроса приближает нас к лингвисту. Действительно, лингвист изучает то, что он называет категориями, среди которых имеется и категозо рия времени. Его интересуют различные разновидности понятия времени, возможные в данном языке. Нельзя

ли провести сравнение этих разновидностей, проявля­ ющихся в лингвистическом плане, с их проявлениями в

системах родства?50 Не предрешая результатов обсуж- 35 дения, я полагаю, что основание для того, чтобы его

начать, существует и что поставленный вопрос может

иметь либо положительный, либо отрицательный ответ.

Теперь я перейду к более сложному примеру, ко­

торый позволит мне лучше показать, каким образом 40

91

IV Глава Щга родство и Язык

92

К. Леви-Строс |Ш Структурная антропология

антрополог должен производить анализ, если он хочет идти навстречу лингвисту и сотрудничать с ним на об­ щей основе. Я предлагаю рассмотреть два типа социаль­

ных структур, наблюдаемых в удаленных друг от друга

5географических ареалах: один охватывает территорию

приблизительно от Индии до Ирландии, другой — от

Ассама до Маньчжурии. Я нисколько не настаиваю на том, что для каждого района характерен какой-то один данный тип социальной структуры, а другие при этом

10исключаются. Я утверждаю только, что наилучшим об­ разом выбранные и наиболее многочисленные приме­ ры каждой системы встречаются в обеих упомянутых географических областях, границы которых довольно

неопределенны; однако в целом они соответствуют is ареалам индоевропейских и тибето-китайских языков.

Я охарактеризую данные структуры, прибегнув к трем критериям: брачные правила, социальная орга­ низация, система родства (см. таблицу).

94

Структурная антропология

К. Леви-Строс

другие же пользуются большей независимостью, ко­

торая может даже привести к свободному выбору,

за исключением запрещенных степеней родства. Си­

стема древних славян в том виде, в каком ее удается

5воссоздать, обладает своеобразными особенностями, заставляющими предполагать, что «основная линия» (т. е. единственная линия в большой семье, строго подчиняющаяся брачному правилу) может уклонять­ ся от патрилинейной оси, причем забота об исполне-

юнии предпочтительного правила переходит в каждом

поколении от одной линии к другой. При всем разли­ чии разновидностей остается общая черта: в социаль­ ных структурах, основанных на большой семье, раз­ личные линии, образующие каждую семью, не подчи-

15няются общему брачному правилу. Другими словами,

после установления правила в него вносятся всегда многочисленные исключения. Наконец, в индоевро­ пейских системах родства используется очень мало терминов, и, кроме того, они организованы в субъ-

20ективной перспективе: отношения родства мыслятся относительно данного лица, а термины становятся тем более расплывчатыми и редкими, чем более даль­ них родственников они обозначают. Такие термины,

как отец , м ать , сын, дочь, брат и сестра, обладают

25относительной точностью51. Термины, обозначающие дядю и тетку, уже отличаются большей гибкостью. Кроме этих терминов, нам практически другие неиз­ вестны. Индоевропейские системы эгоцентрические.

Рассмотрим теперь тибето-китайский ареал. Там зо встречаются два смежных типа брачных правил. Один соответствует вышеописанному типу, свойственному индоевропейскому ареалу; другой можно определить просто: как брак посредством обмена, он является част­ ным случаем предыдущего типа52. Вместо включения 35 в свой состав любого числа групп эта вторая система имеет дело с группами четного порядка: 2, 4, 6, 8, при­

чем участники обмена всегда сгруппированы по двое. Что касается социальной организации, то она характеризуется простыми или сложными клано40 выми формами. Тем не менее сложность никогда не

96

Структурная антропология

К. Леви-Строс

25их сейчас понимаем: эти открытия будут полезными для науки одновременно и очень древней, и очень но­ вой — антропологии в самом широком смысле слова,

т. е. познанию человека, объединяющему различные

методы и дисциплины, которые выявят когда-нибудь зо тайные силы, приводящие в движение этого присут­ ствующего, хотя и не приглашенного на наши споры

гостя: человеческий дух.

98

К. Леви-Строс Щ к Структурная антропология

оспаривалось) обращаться непосредственно к науке

о языке, если он занимается исследованием (что пре­

восходно отметили наши авторы) «неопределенного

комплекса реальных или вероятных систем коммуни- 5 кации», этих «символических систем, отличающих­ ся от системы языка», поскольку они охватывают «вопросы мифологии, обрядности, родства, которые, впрочем, могут также рассматриваться как отдельные языки» [340, с. 127]55. Поскольку далее авторы про-

юдолжают: «На этом основании и в различной степени они могут быть подвергнуты структурному анализу, аналогичному тому, который применяется по отно­ шению к языковой системе. Нам известны выдающие­ ся исследования Аеви-Строса, касающиеся “систем

is родства”, бесспорно углубившие и осветившие столь сложные вопросы» [340, с. 127], то мне остается лишь принять эту похвалу, т. к. я никогда и не пытался рас­ пространить данный метод на какие-либо иные об­ ласти науки.

20 Тем не менее наши авторы пытаются тут же за­ брать одной рукой то, что было даровано другой,

усомнившись в правильности исходных позиций. По их словам, «рассмотрение общества в своей сово­

купности в зависимости от общей теории коммуни-

25кации» привело бы к «завуалированному (а иногда и к открытому) сведению общества или культуры к языку» [340, с. 114]; эта претензия не имеет лично­ го обращения к кому-либо, но далее она явно адре­

сована лично мне: «Клод Леви-Строс четко ставит зо проблему тождества языка и общества и разрешает ее, видимо, положительным образом» [340, с. 126]. Однако употребленное мной прилагательное inmost должно означать «наиболее глубокий», что не ис­ ключает возможности существования других аспек-

35тов, объяснительная ценность которых менее велика; Одрикур и Гранэ совершают здесь ту же ошибку, что

и Гурвич: они воображают, что структурный метод, применяемый в этнологии, претендует на исчерпыва­

ющее познание обществ; это было бы абсурдом. Мы

40 хотим лишь извлечь из огромного числа разнообраз­

ных данных опыта, превышающих возможности на­

ших наблюдений и описаний, такие постоянные вели­ чины, которые повторяются в иных местах и в иные времена. Действуя таким образом, мы работаем как лингвисты, и различие, которое пытаются установить 5 между исследованием какого-либо отдельного язы­

ка и исследованием языка в целом, представляется весьма зыбким. «Постоянно возрастающее число от­

крываемых нами законов выдвигает на передний план

проблему всеобщих правил, составляющих основу ю фонологической системы языков... мира... поскольку предполагаемая множественность их различительных

элементов сугубо иллюзорна». Действительно, «одни и те же законы импликации присущи всем языкам

мира как со статической, так и с динамической точек is зрения» [390, с. 27, 28, 37 и сл.]. Более того, изучение

одного языка неизбежно приводит к общей лингвис­ тике, но, кроме этого, оно ведет по этому же пути к рассмотрению всех форм коммуникации: «Как и му­ зыкальные гаммы, фонологические структуры пред- 20 ставляют собой как бы вторжение культуры в приро­

ду, искусственное средство, налагающее логические правила расчленения на звуковой континуум»*.

Не отождествляя общество или культуру и язык, можно приступить к этой «коперниковской револю- гъ

ции» (как говорят Одрикур и Гранэ), которая будет состоять в толковании общества в целом в зависи­ мости от теории коммуникации. В настоящее время

эта попытка возможна на трех уровнях, поскольку родственные и брачные правила служат обеспечезо нию коммуникации женщин между группами, так же как экономические правила служат для обеспечения коммуникации имущества и услуг, а лингвистические правила — для коммуникации сообщений.

Эти три формы коммуникации одновременно56 35 являются формами обмена, между которыми сущест-

* [390, с. 17] и далее: «Исследование постоянных элементов фо­ нологической структуры какого-либо языка должно дополняться поисками универсальных постоянных элементов в фонологической структуре языка в целом» [390, с. 28].

4*

99

родство и Язык

V Глава