17. Аѳинское Народное Собраніе гіо изображенію

комическихъ поэтовъ.

Народное Собраніе состояло главнымъ образомъ изъ

пирейскихъ *) и аѳинскихъ ремесленниковъ и торговцевъ.

Жившіе же въ отцаленіи отъ Аѳинъ землевладѣльцы за

неимѣніемъ досуга могли пріѣзжать туда только въ исклю-

чительныхъ случаяхъ. Съ того времени, когда стали платить

за посѣщеніе Народнаго Собранія, т. е. съ начала IV вѣка,

оно било наводнено самыми бѣдными гражданами, которые

раньше воздерживались отъ этого, вѣроятно, въ силу не-

обходимости зарабатывать себѣ ежедневное пропитаніе.

Такимъ образомъ, важнѣйшіе интересы государства зави-

сѣли отъ большинства голосовъ пролетаріага. Аристофанъ

д аетъ смъшной примѣръ этого явленія въ своей комедіи

„Женщины въ Народномъ Собраніи". Женщины, переодѣв-

шись въ мужское платье, заполняютъ Пниксъ и смѣшива-

ются съ толпою гражданъ, шедшихъ на обсужденіе дѣлъ.

Ихъ глава Праксагора вноситъ предложеніе: передать от-

нынѣ разрѣшеніе всѣхъ дѣлъ женщинамъ. Тогда, разсказы-

ваетъ очевидецъ, толпа сапожниковъ, т. е. пролетаріевъ,

начинаетъ апплодировать; крестьяне, какъ люди, обла-

дающіе болѣе здравымъ смысломъ, выражаютъ несогласіе

ропотомъ, но они терпятъ пораженіе, такъ какъ находятся

въ меньшинствѣ. Вотъ какъ, по словамъ Аристофана, рѣ-

шались дѣла въ ту эпоху.

Могли ли быть приняты обдуманныя и осторожныя

мѣрокіріятія въ такомъ собраніи невѣжественныхъ и вь силу

----------------------- Page 264-----------------------

своей бѣдности неотвѣтственныхъ гражданъ? Всѣ эти аѳи-

няне, которые въ отдѣльности вь повседневной жизни

были такъ умны, разсудительны, собравшись на Пниксѣ,

казались ротозѣями, которымъ можно было представить

д ѣло въ какомъ угодно освѣщеніи. Они выслушивали ора-

тора среди шума и криковъ, среди апплодисментовъ и

свистковъ, занимаясь въ то же время ѣдой и питьемъ, такъ

что стражники, выполнявшіе роль полиціи въ этом ъ со-

браніи, должны были иногда выводить оттуда наиболѣе

безпокойныхъ членовъ; они слушали оратора и готовы были

послѣдовать за тѣмъ, кто ловко сумѣетъ затронугь ихъ

слабыя мѣста. Важныя государственныя дѣла интересовали

ихъ меньше, чѣмъ вопросы относительно гѣхъ или иныхъ

личностей. Если же они и занимались государственными ьо-

просами, то только подъ вліяніелѵь самообглана разгорячен-

наго воображенія или инстинктивныхъ побужденій. Пони-

женіе цѣны на рыбу, которой они питались, затрагивало

ихъ гораздо больше, чѣмъ заключеніе мира со Спартой.

Люди, на сторону которыхъ они становились, должны

были заботиться только об ъ ихъ удовольствіяхъ или ихъ

потребностяхъ. Народъ слушалъ ихъ до тѣ хъ поръ, пока

они угождали его страстямъ, и покидалъ ихъ, какъ только

находилъ другихъ, которые умѣли лучше угождать ему.

Толпа эта предпочла бы шарлатана, пообѣщавшаго ей пару

хорош ихъ сандалій и теплую тунику на зиму, человѣку,

который завоевалъ какой-нибудь городъ. Она неумолима

въ своей мести и слѣпа въ довѣріи. Сегодняшній ея идол ь

завтра мож етъ сдѣлаться ея жертвой. Напрасио вчерашній

любимецъ пытался бы рабской угодливость.о сохранить

доброе расположеніе народа, напрасно бросался бы онъ

къ его ногамь и предлагалъ бы ему вытереть о свою го-

лову его грязные пальцы. Вчерашній любимецъ уже уто-

милъ народъ, который съ удовольствіемъ смѣняетъ его на

новаго.

Естественный эгоизмъ толпы увеличивается благодаря

лести ея сановниковъ. Привыкнувъ смотрѣть на себя, какъ

на самовластнаго госііодинэі народъ заботится только о

себѣ. Онъ одобряетъ лихоимство, изъ котораго можетъ

----------------------- Page 265-----------------------

извлечь себѣ пользу, покровительствуетъ грабежамъ, въ

которыхъ принимаетъ участіе, и превращаетъ законъ въ

соучастника свонхъ преступленій.

Легкость воображенія грековъ ведетъ къ тому, что на-

родъ желаетъ постоянно то, чего y него нѣтъ. Сегодня—

Пилосъ, завтра—Сицилію, послѣ-завтра— Карѳагенъ. Вслѣд-

ствіе своего невѣжества онъ вѣритъ, что все это возможно;

невѣжество побуждаетъ его съ легкимъ сердцемъ ниспро-

вергать установленный порядокъ. Онъ не могъ себѣ пред-

ставить, что понятіе „управлять" означаетъ что-либо другое,

кромѣ безпрерывнаго принятія и отмѣны закона, и сегодня

онъ отвергаетъ мѣропріятія, которыя спѣшилъ принять

вчера. Онъ игралъ законодательными постановленіями,

какъ дѣти играютъ въ мячъ. Законы аѳинянъ въ этотъ

періодъ похожи на паутину, сметаемую однимъ взмахомъ

щетки, но снова появляющуюся за одну ночь. Если бы вы

покинули Аѳины на три мѣсяца, то по возвращеніи не

узнали бы ихъ. Большинство, о котором ъ мы только-что

говорили, привѣтствовало бы нелѣпое предложеніе Пракса-

горы только потому, что это была единственная еще не-

испробованная новость.

Вкусивъ удовольствія быть верховнымъ повелителемъ

и путемъ голосованія распоряжаться общественными долж-

ностями и управленіемъ, народъ не хотѣлъ уже отказы-

ваться отъ этого. Онъ тѣ м ъ сильнѣе держится за свою

власть, чѣмъ труднѣе она ему достается и чѣмъ .менѣе

самъ онъ становится достоинъ ея. Онъ дѣлается ревни-

вымъ, подозрительнымъ, враждебно относится ко всему,

чго выходитъ изъ средняго уровня. Изъ боязни тиранніи

онъ самъ становится тиранномъ. Въ памяти демократіи про-

должастъ жить яркое воспоминаніе о тираннѣ Гиппіи, и зна-

менитые куплеты въ честь Гармодія ‘Ï распѣвались въ ка-

чествѣ застольной пѣсни. Если изъ-за какого-нибудь пустяка

богатый человѣкъ не понравится лю дямъ самаго низшаго

класса, они начинаютъ видѣть въ немъ претендента на ти-

раннію. Такимъ образом ъ составляется группа подозритель-