2.5. Слова и их отношение к построению речи

В современном языкознании господствует мнение, согласно которому предложение как минимальная коммуникативная, т.е. речевая, единица строится в результате распространения его структурной схемы с помощью отдельных лексических распространителей, т.е. с помощью отдельных слов. А уже из предложений составляются тексты.

Связная речь представлена в виде системы отдельных предложений, которые строятся из слов и словосочетаний как готовых номинативных строительных средств языка ⁵. При этом слова закономерно выступают в качестве членов предложения, которое представляет собой структуру с определённым позиционным составом компонентов, отвечающим принципу функциональной эквивалентности ⁶.

Если слова – минимальные самостоятельные единицы, наименования предметов, признаков, качеств, свойств, действий, состояний, различных обстоятельств и в предложении они чётко разграничиваются пробелами, то вывод очевиден: именно из слов строятся предложения. К тому же в языке существуют минимальные структурные схемы предложений, которые являются основой для построения предложений путём распространения каждой из схем словами, заполняющими в ней типичные синтаксические позиции.

Утверждение о том, что предложение строится из слов, в настоящее время носит аксиоматический характер (его мы найдём в школьном и в вузовском синтаксисе), в любом справочнике и словаре. Но при выяснении того, насколько эти мысли соответствуют речевой деятельности, мы не находим им подтверждения.

Существует ряд фактов, которые объективно свидетельствуют, что данный вопрос является не таким простым, каким может показаться на первый взгляд, что он далёк от решения и его нынешнее освещение противоречит логике, речевой практике, а следовательно, и научной истине, в связи с чем существующее решение вызывает естественные сомнения.

Во-первых, если речь строится из отдельных слов, почему она воспринимается не на уровне отдельных слов? В соответствии с логикой она должна восприниматься на основе единиц, из которых была непосредственно составлена, ведь именно их значения определили её содержание.

Во-вторых, слова в языке многозначны, тогда как в речи они однозначны. В языке слово является общим кодовым средством для всех носителей, оно обладает некоторым запасом когнитивных возможностей, у него обобщённый характер значения (одним и тем же словом можно назвать любой предмет в бесконечном ряду однотипных предметов), тогда как речь всегда индивидуальна, конкретна и носит креативный характер.

В-третьих, против речепорождающей функции слов, которые, дескать, сочетаясь в качестве самостоятельных единиц языка, образуют речевую цепь, свидетельствуют те многочисленные факты, когда в речи между рядом стоящими словами отсутствует синтаксическая и смысловая связь. Странная цепь, если её отдельные соседствующие звенья как основные её компоненты никак не связаны между собой. Утверждается, что речь строится из слов, а соседствующие слова между собой не связаны.

В-четвёртых, далеко не всегда возможно появление предложения из слов, последовательно связанных грамматически и по смыслу. Например, в следующей лингвистической структуре каждая словоформа имеет грамматическую и смысловую связь с обеих сторон:

Работает на заводе был аквариум мой ответ не слышу.

Между словами существует синтаксическая и смысловая связь как в прямом, так и обратном направлениях. Тем не менее эта словесная цепь бессодержательна и не является предложением. Так что не отдельные слова с возникающими между ними синтаксическими и смысловыми связями являются основой порождения предложения и речи в целом.

В-пятых, если обратиться к устной речи, как естественной, первичной форме общения, несложно заметить, что говорящий выделяет в ней и разграничивает паузами не отдельные слова, а единые интонационно оформленные структурно-смысловые группы слов (лексические комплексы, блоки слов с общим ситуативным значением). Это, по мнению академика Л.В. Щербы, вызывает вполне обоснованные сомнения относительно структурной и смысловой самостоятельности слова в предложении.

И наконец, последнее и, на наш взгляд, главное. Слово называет отдельный предмет на основании его сущностного признака, но восприятие этого предмета человеком в процессе речи не ограничивается сущностным признаком. Человек видит предмет, осуществляет его словесную идентификацию и одновременно воспринимает многие другие (акцидентные) его признаки – цвет, размеры, объём, состояние на данный момент, расположение и др. Воспринимает это не в отдельности, а в единстве.

Поэтому в его сознании автоматически возникает не одно слово (название предмета), а группа слов, достаточная для того, чтобы предельно отразить для собеседника конкретную ситуацию – и сам предмет, и его “личные” качества, т.е. вместе с названием предмета появляются и слова-идентификаторы, которые делают его предельно узнаваемым. И все это представляет собой единое структурно-смысловое и интонационное целое, один минимальный исходный речевой компонент.

В речи активно используется речевая структура типа у него (неё) мелькнула мысль… Часто речевой опыт, чутьё, интуиция делают больше, точнее и лучше, чем многие логические попытки сознательно сделать это. Если предложение будет строиться из последовательно наращиваемых слов, то никогда ни одна мысль не сможет мелькнуть.

Что касается структурных схем предложений и их роли в порождении речи, то здесь всё вполне ясно: не строительство предложений является следствием структурных схем, а, наоборот, структурные схемы стали следствием анализа и обобщения устройства реальных предложений, одним из способов их систематизации на основании особенностей их строения. Первичны вовсе не структурные схемы, якобы обеспечивающие носителям языка построение речи, а именно предложения как реальные речевые структуры.

Странно, что её сторонники не замечают явного курьёза. Их концепция порождения речи предполагает изначальность не речи как объективной природной человеческой деятельности, а структурных схем предложения, что выглядит весьма неубедительно.

Несмотря на столь широкое распространение данной концепции и на авторитет её создателей, нам не удалось найти хотя бы одного человека, даже среди представителей этой теории, у которого бы личная речевая деятельность протекала в соответствии с декларируемой концепцией. Утверждается теория порождения речи, которая не соответствует речевой деятельности даже её разработчиков, не говоря уже о речи народа в целом.

Слова – это лингвистический способ отражения реалий окружающего мира. Совокупность всех слов языка представляет собой языковую картину предметного мира. Функция слова как отдельного самостоятельного компонента языковой картины мира – назывная, а не речепорождающая.

Одним и тем же словом называют любой предмет в бесконечном ряду однотипных предметов, оно является общим элементом лингвистического кода для бесчисленного множества однотипных реалий с общим сущностным признаком. Поэтому слова как отдельные обобщённые знаменательные единицы лингвистической картины мира не предполагают самостоятельного использования.

В речи же мы всегда имеем дело не с какими-то виртуальными значениями, а с конкретными ситуациями находящегося в непрерывном движении мира. В нём происходит столько изменений на уровне его мельчайших фактов, что ни в одном языке не хватит слов для их обозначения. Поэтому обозначение конкретных элементарных ситуаций осуществляется в виде лексических комплексов – спонтанного, автоматического объединения слов, совместно отражающих актуальную элементарную ситуацию как единый содержательный фрагмент. Возникающая речевая структура становится предельно конкретной и является исходной в процессе порождения речи и отражения речевой картины мира.

Безусловно, слова произносятся и пишутся последовательно одно за другим, но не как способ порождения речи путём наращения их как отдельных самостоятельных строительных единиц. Они произносятся и пишутся последовательно в их конкретном порядке и связях как изначально взаимосвязанные компоненты единой исходной речевой структуры, автоматически возникающей в сознании человека как лингвистический способ отражения недискретного фрагмента ситуации. Эти индивидуально-креативные структуры являются исходными компонентами речи.

Таким образом, минимальной речевой единицей порождения речи выступает не слово, а обычно группа слов, получающая при этом статус недискретной исходной речевой единицы. Именно она позволяет сделать речь предельно конкретной.