2.20. Синтагма и члены предложения

Опираясь на метод синтагматического анализа, относительно членов предложения как единиц его членения, можно сказать: если слова вошли в предложение в качестве компонентов синтагм, они не могут иметь в нём самостоятельного статуса и выступать в качестве отдельных его членов, так как каждое из них является неотъемлемой частью своей синтагмы. А синтагмы – минимальные исходные речевые компоненты предложения. Существующее в настоящее время в науке расчленение предложенческих структур по членам предложения весьма условно, оно противоречит природе порождения речи ведёт к разрушению синтагм, т.е. к разрушению реальной структуры предложения как составной единицы речи. Обратимся к следующему предложению:

Каждой весной, / во время буйного цветения деревьев, / в нашем старом вишнёвом саду / просто сказочно / от белизны и благоухания цветов.

В нём пять синтагм, все они имеют наречное значение (времени – времени – места – состояния ситуации – причины, или основания). Обращает на себя внимание то, что первая синтагма представлена словом, которое квалифицируется в качестве наречия (весной), но у которого, как ни странно, есть определение, а третья – словоформой существительного в обстоятельственном (наречном) значении (в саду) и тремя определяющими её компонентами. Нужно быть весьма изобретательным, чтобы объяснить наличие определения у обстоятельства, выраженного наречием весной, или аргументировать статус “членов предложения”, выраженных словоформами каждой, буйного, цветения, деревьев, нашем, старом, вишнёвом, белизны, цветов. Все такие объяснения вызовут естественные сомнения относительно их адекватности и соответствия научной истине.

Очевидно, что данное предложение сформировано вовсе не из членов предложения (т.е. не из отдельных слов), а из синтагм как единых структурно-смысловых компонентов с ситуативным значением. Отдельные слова и словоформы выступают здесь как структурно-смысловые члены своих синтагм. Они не отличаются самостоятельностью в структуре предложения. Их грамматический статус и все грамматические признаки должны рассматриваться на уровне синтагм, в которые входит каждое из них.

1 2 3 4 5

Каждой + во время + в нашем + просто + от белизны

весной буйного старом сказочно и благоухания

цветения вишнёвом цветов

деревьев саду

Как видим, вовсе не отдельные слова и не словосочетания, а именно синтагмы (одномерные по структуре и содержанию лексические блоки) являются минимальными конструктивными и содержательными компонентами предложения. Предложение появилось в результате последовательного наращения пяти синтагм, разделяемых паузами, а его содержание сложилось из их значений.

На наш взгляд, даже этого примера достаточно, чтобы убедиться в том, что разговор о самостоятельности слова в речи представляется неубедительным. Слова в отдельности непосредственно выступают в качестве членов синтагм, а не самостоятельных компонентов предложения. Квалификация их в качестве отдельных единиц предложения вызывает обоснованные сомнения относительно её правомерности.

Кроме того, несложно увидеть, что в предложении разный характер синтаксических связей. В пределах одной синтагмы её слова связаны внутрисинтагматической связью как единые её компоненты, в то время как ключевые слова разных синтагм (они выделены жирным шрифтом) связаны межсинтагматической связью, которая на основе этих слов объединяет синтагмы в единое предложение, порождая при этом опосредованную смысловую связь. Связь синтагм на уровне ключевых слов можно отразить следующим образом:

1 2 3 4 5

весной + во время + в саду + сказочно + от белизны

цветения и благоухания

Переставлять слова из одной синтагмы в другую недопустимо. Но поменять местами синтагмы в предложении вполне возможно. Главное, чтобы при этом не нарушались ни межсинтагматические связи, ни структура синтагм, ни отношения между ними.

Традиционная теория членов предложения даёт развёрнутое описание главных и второстепенных его компонентов. Господствующая нынче структурно-семантическая теория утверждает, что предложение строится на основе соответствующей абстрактной структурной схемы путём её распространения с помощью отдельных лексических распространителей, в результате чего слова выступают в качестве закономерных членов предложения. Такая интерпретация построения предложения приводит к мысли о том, что именно эти лексические распространители и являются членами предложения. Но насколько она соответствует действительности, как она соотноситься с реальными исходными единицами порождения предложения?

Примечательно, что приверженцы этой теории согласны с тем, что содержание речи воспринимается не на уровне слов, а содержание каждого предложения вовсе не определяется естественной суммой значений всех входящих в него слов как самостоятельных номинативных единиц словарной системы языка.

Возникает странная ситуация: с одной стороны, утверждается, что предложения строятся из отдельных лексических распространителей, с другой же – признаётся, что содержание полученной структуры формируется не из значений отдельных слов, да и воспринимается предложение не на уровне слов. И такая ситуация закономерна, потому что, прежде чем говорить о предложении, его членах или порядке слов в нём, целесообразно выяснить следующее:

1) как порождается речь в целом,

2) когда в ней появляются предложения – в устной форме, в письменной или в обеих формах,

3) каково их назначение в речи,

4) как они появляются – строятся в речи или выделяются (по мере наращения её исходных единиц) с целью разграничения возникающих при этом самостоятельных мыслей.

Синтагматическая теория речи, отражая реальный процесс речепорождения, утверждает, что речь в целом и предложения как её единицы в частности составляются не из отдельных слов или словосочетаний, подвергающихся к тому же различным деформациям, усечениям, конденсациям. Она составляется в результате линейного наращения синтагм, т.е. единых структурно-смысловых лексических комплексов, спонтанно возникающих в сознании субъекта речи, для отражения фрагментов конкретной ситуации.

Синтагматический анализ предложения и выделение в нём его реальных структурно-смысловых компонентов вполне подтверждает это утверждение. Текст и каждое его предложение имеют индивидуальную синтагматическую структуру, которую определил им автор и на основании которой они воспринимаются читателями. Эти компоненты в полной мере соответствуют тем минимальным речевым структурам, которые в устной речи выделяются в результате авторской делимитации и на основании которых воспринимается содержание речи.

Естественно, что подлинными единицами восприятия предложения могут быть только те структуры, из которых оно непосредственно составлено, т.е. синтагмы. Выделять в реальных исходных компонентах предложения какие-то меньшие единицы (отдельные слова), наделяя их статусом членов предложения, некорректно и неправомерно, ибо они принадлежность не предложения, а его синтагм. Обычно синтагмы включают в себя несколько “членов предложения”. Между ними и традиционно выделяемыми членами предложения, как, впрочем, и новой их квалификацией в духе Л. Теньера, нет ничего общего. Учение о членах предложения вступает в противоречие с реальным процессом порождения речи. Оно не соответствует её реальной структуре.

При смешении сфер языка и речи ничего другого и не могло появиться. Несомненно, что предложение основано на материале конкретного языка, как несомненно и то, что непосредственно составлено оно из минимальных речевых единиц. Ситуация, когда группа слов (синтагма) выступает в качестве единого структурно-смыслового компонента предложения, – обычное явление для распространённого предложения. Но в этих группах начинают вдруг находить и объединять в одно целое слова, связанные не только внутрисинтагматической, но и межсинтагматической связью, не разграничивая их, не принимая во внимание того, что межсинтагматическая связь вторична и объединяет она не отдельные слова, а структурно-смысловые группы слов.

Становится очевидным, что вопросы соотношения членов предложения и его синтагматической структуры, а также утверждение, согласно которому предложения строятся путём реализации той или иной структурной схемы путём распространения её лексическими распространителями, нуждаются в дальнейшем исследовании и научной корректировке.

Основа речи – синтагматическая, в связи с чем отождествлять синтагму с “лексическим распространителем”, т.е. с отдельным словом, неправомерно. Такое утверждение, пожалуй, могло бы соответствовать какой-то отдельной речевой игре, но сводить речевую деятельность народа и все результаты его творческого мышления, к схемам и их поэтапному словесному распространению вряд ли уместно. Подобные действия воспринимаются как перепланировка реальной структуры предложения изнутри без учёта её происхождения и её исходных единиц. Поэтому они вызывают естественное сомнение относительно своей правомерности.

С позиций синтагматической теории предложение как реальная речевая единица состоит вовсе не из виртуальных членов, не из актантов, ситуантов или детерминантов, а из синтагм как предельных структурно-смысловых речевых его компонентов с чёткими границами и единым содержанием. Именно синтагмы, а не мифические члены предложения разграничиваются в живой устной речи паузами, в результате чего слушателями мгновенно осознаётся значение каждой из них и общее содержание речи.

Некоторые представители современной теории членов предложения, чувствуя нестыковки в своей концепции, касающиеся синтаксических связей и отношений между компонентами предложения, стали выделять в качестве членов предложения различные детерминанты, относящиеся к предложению в целом.

Однако каждый такой детерминант в реальности часто является самостоятельной синтагмой, которая грамматически непосредственно связана не со всем предложением, а с одной или двумя его синтагмами, в результате чего у неё возникает опосредованная смысловая связь с остальными его структурами. Ср.:

Вместе с другом они разработали несколько специальных маршрутов для наиболее безопасного перехода из одного сектора в другой.

Компонент Вместе с другом квалифицируется сторонниками современной концепции членов предложения как детерминант с характеризующим значением, который непосредственно связан со всем предложением ³⁰. Дескать, здесь передаётся качественная характеристика основного действия. Такая квалификация не убеждает, ибо вполне очевидно, что данное предложение состоит из четырёх синтагм, между которыми существует последовательная грамматическая и смысловая связь:

Вместе с другом / они разработали несколько специальных маршрутов / для наиболее безопасного перехода / из одного сектора в другой.

Первая синтагма (Вместе с другом) синтаксически связана не со всем предложением, как это утверждается, а только со второй синтагмой (Вместе с другом + они разработали несколько специальных маршрутов). И это вполне очевидно.

Вторая синтагма связана в свою очередь с третьей (они разработали несколько специальных маршрутов + для наиболее безопасного перехода), которая не имеет грамматической связи с первой (с так называемым “детерминантом”), но она не связана с четвёртой.

На первый взгляд, вторую синтагму можно расчленить на две самостоятельных. Ср.:

Вместе с другом / они разработали / несколько специальных маршрутов…

При декодировании и восприятии этой синтагмы пауза в ней, действительно, вроде бы возможна. Однако задача читателя – рассмотреть все варианты синтагматической структуры и остановиться на том, который позволяет понять содержание предложения адекватно авторскому представлению и его интонации. Предполагал ли здесь паузу автор? Рассмотрим эти варианты:

… они разработали несколько специальных маршрутов … / или

… они разработали / несколько специальных маршрутов…/

Содержание и характер связи третьей синтагмы (для безопасного перехода) даёт основание для выделения предыдущей синтагмы именно в том варианте, который нами представлен: они разработали несколько специальных маршрутов.

Вполне очевидно, что синтагма для наиболее безопасного перехода, сочетаясь в индивидуальной речи автора с предыдущей синтагмой, является не присловной (… маршрутов ← для наиболее безопасного перехода), она относится ко всей синтагме: … они разработали несколько специальных маршрутов ← для наиболее безопасного перехода.

В данном случае (при опоре на структуру и развивающееся содержание всего предложения) между синтагмами передаются не определительные отношения (маршрутов – каких?), а определительно-целевые, или отношения назначения (разработали несколько маршрутов – для чего?), что, на наш взгляд, в большей степени соответствует общему содержанию предложения. Именно этот грамматический показатель даёт основание для выделения одной синтагмы, а не двух. Поэтому мы и остановились на таком варианте второй синтагмы.

Третья синтагма связана не только со второй, но и четвёртой, с которой у неё устанавливаются определительные отношения (для наиболее безопасного перехода + из одного сектора в другой).

Иными словами, данное предложение представляет собой цепочку синтагм, в которой непосредственная грамматическая и смысловая связь существует только между контактирующими структурами. Дистантных связей у них нет. Для наглядности отношений между синтагмами данный речевой фрагмент можно отразить следующим образом (стрелками обозначим взаимосвязанные синтагмы):

1 2 3 4

Вместе  они разработали  для наиболее  из одного

с другом несколько безопасного сектора

специальных перехода в другой

маршрутов

Между четырьмя выделенными синтагмами предложения существует последовательная цепная межсинтагматическая связь, на основании которой возникает опосредованная смысловая связь между теми синтагмами, которые непосредственно между собой не связаны ни грамматически, ни по смыслу.

Так как первый минимальный компонент предложения (Вместе с другом) относится не ко всему предложению, а только ко второй синтагме, с которой он непосредственно связан межсинтагматической грамматической и смысловой связью, то квалификация его как “члена предложения” – “детерминанта” (в соответствии с упоминаемой концепцией) не имеет никакого обоснования. Несложно увидеть, что данная квалификация противоречит реальности. Между первой и второй синтагмами установлены грамматические отношения совместности действий (Вместе с другом / они разработали несколько специальных маршрутов).

Между второй и третьей синтагмами – отношения цели, назначения, осложнённые определительным значением (они разработали несколько специальных маршрутов / для наиболее безопасного перехода). Через назначение определяется и качество маршрутов.

И наконец, между третьей и четвёртой – определительные отношения (для наиболее безопасного перехода / из одного сектора в другой).

Согласно современной теории членов предложения Вместе с другом - детерминант, который относится ко всему предложению. Однако синтагматический анализ структуры предложения показывает, что это совершенно не так. Первая синтагма не связана ни с третьей, ни с четвёртой. В предложении последовательная синтаксическая связь между его реальными компонентами – синтагмами: первая связана со второй, вторая – с третьей, третья – с четвёртой. В результате этого возникает опосредованная смысловая связь между всеми синтагмами.

Таким образом, существующие концепции членов предложения – традиционная и современная – разрушают синтагмы в структуре предложения, вырывая из них отдельные слова и словосочетания и наделяя их статусом самостоятельных членов предложения, хотя они не принимали непосредственного участия в его организации и вошли в него в составе своих синтагм, как их неотъемлемые компоненты.

Например, Л.В. Щерба не проявлял особого интереса к традиционному учению о членах предложения, осознавая, что в научном отношении оно не безупречно, ибо речь составляется из фонетически и синтаксически организованных групп слов, а не из отдельных слов. Внутри каждой группы существуют синтаксические и смысловые связи, с их помощью все её лексемы объединяются вокруг её ключевого слова в структурно-смысловой блок. Благодаря межсинтагматическим связям эти блоки сочетаются в связную речь.

Любая лингвистическая теория должна подтверждаться речевой практикой народа или, по крайней мере, не противоречить ей. Весьма странно выглядит теория, которой не соответствует речевая деятельность ни одного носителя языка, даже из числа сторонников декларируемой теории.