2.1.2. Сенсуализм и рационализм

По вопросу о роли, месте и соотношении чувственного и рационального в познавательном процессе в философии существуют две прямо противоположные точки зрения – сенсуализм и рационализм.

Сенсуалисты (от латинского sensus – чувство, ощущение) считали, что решающая роль в процессе познания принадлежит органам чувств, а ощущения и другие формы живого созерцания признавались единственным источником достоверного знания и средством достижения истины.

Уже античные мыслители однозначно сформулировали принцип сенсуализма: nihil est in intellectu quod non fuerit in sensu (ничего нет в интеллекте, чего не было бы раньше в чувстве). Современная же сенсуалистическая теория познания берет свое начало в Англии XVII в. – времени бурного торгового и промышленного развития этого государства. Ученые того времени заявляли, что их цель – не открытие абсолютных и несомненных истин о вселенной, а разработка правдоподобных гипотез об окружающем нас мире.

Первым заметным представителем эмпирического подхода в Англии был Ф. Бэкон (1561-1626). Призывая усиливать крепость ума диалектикой, он считал, что распространенная в его время логика – искаженная схоластами аристотелевская формальная логика – бесполезна для открытия знаний.

¹² Полани М. Личностное знание. – М., 1985. – С. 287

33

Ставя вопрос о новом методе, об «иной логике», Ф. Бэкон подчеркивал, что новая логика – в отличие от чисто формальной – должна исходить не только из природы ума, но и из природы вещей, не «измышлять и выдумывать», а открывать и выражать то, что совершает природа, т.е. быть содержательной, объективной. Он разработал свой эмпирический метод познания – индукцию – как истинное орудие исследования законов («форм») природных явлений, которое, по его мнению, позволяет сделать разум адекватным природным вещам. А это и есть главная цель научного познания, а не «опутывание противника аргументацией». Это требование было исторически оправдано в эпоху борьбы эмпирической философии и эмпирического естествознания против схоластической средневековой натурфилософии.

Чуть позже попытку объяснения нашего знания в терминах чувственного опыта сделал Дж. Локк (1632-1704). В «Опыте о человеческом разумении» он пытается доказать, что все наше знание происходит из впечатлений, получаемых от органов чувств и что у нас нет врожденных идей. Локк утверждал, что первоначально ум есть не что иное как «лист чистой бумаги, лишенный каких бы то ни было образов и идей». Все наше знание основывается на опыте, полученном либо при помощи органов чувств, либо в результате наблюдений над тем, что происходит в наших умах. Французский философ К. Гельвеций полагал, что «все, что недоступно чувствам, недостижимо для ума»¹³. Сенсуалистами были представители как материализма (Т. Гоббс, Л. Фейербах и др.), так и идеализма (Дж. Беркли, Д. Юм и др.).

Сенсуалистическое убеждение в самодостаточности, самоочевидности чувственных данных противопоставляет последние мышлению. Но действительно ли чувственное отражение внешнего мира образует единственный источник всех наших знаний? История науки, ее современные достижения в особенности, нисколько не умаляя познавательного значения чувственности, отрицательно отвечают на этот вопрос. Так, гелиоцентрическая система Коперника представляет собой не обобщение чувственных (и вообще эмпирических) данных¹⁴, а умозрительную, во всяком случае, в своем первоначальном виде, гипотезу, которая складывается из рассудочных предположений, догадок, гипотез. Так, едва ли не главным аргументом Коперника было утверждение: логично предположить, что не Солнце, многократно превосходящее по своим размерам Землю, вращается вокруг последней, а именно Земля совершает свое движение вокруг Солнца. Тезис Д. Бруно, одного из первых последователей Н. Коперника, что Вселенная бесконечна и существует бесконечное количество солнечных систем, разумеется, основывается отнюдь не на чувственных данных. Утверждение Д. Бруно носило умозрительный, спекулятивный характер, но оно предвосхищало последующие эмпирические открытия астрономии.

Императивом эмпиризма является редукция теоретического знания к чувственным данным.

Неопозитивизм не только возрождает, но даже радикализирует эту гносеологическую установку, настаивая на обязательном сведении всех теоретических выводов к «протокольным предложениям», т.е. записям наблюдаемого, фиксируемого автором данной протокольной записи. Отсюда следует вывод, который еще более полувека назад был сделан одним из основоположников этого течения Р. Карнапом:

¹³ Но откуда у нас мысли о русалках, единорогах, кентаврах и т.п.

¹⁴ Ее основное положение не только не согласуется со свидетельствами органов чувств, но явно противоречит им.

34

«каждое суждение протокольного языка какого-либо субъекта, лишь для него самого, для этого субъекта имеет смысл; однако оно принципиально непостижимо, бессмысленно для любого другого субъекта»¹⁵ .

Неопозитивизм, истолковывая в субъективистском духе чувственные данные, по существу поставил под вопрос объективное содержание чувственного отражения внешнего мира, как и его не зависимое от познания существование.

С точки зрения неопозитивизма, подчеркивал М. Борн, понятия, применяемые для интерпретации восприятий, оказываются не более, чем искусственными средствами, которые не соответствуют какой-либо деятельности; они изобретены только для того, чтобы установить ясные логические отношения между восприятиями и, благодаря этому, предвосхищать последующие восприятия, исходя из предшествующих восприятий. Современное естествознание знает достаточно много явлений, которые недоступны чувственному восприятию, но все же могут быть установлены и даже измерены, вследствие вызываемых ими эффектов, доступных инструментальному наблюдению.

Труднейшей, и в принципе неразрешимой, для сенсуалистической гносеологии проблемой является проблема всеобщности, которая присуща научным понятиям, так же как и формируемым наукой закономерностям.

Рационалисты (от латинского ratio – разум, мышление), опираясь прежде всего на успехи математики, стремились доказать, что всеобщие и необходимые истины (а они несомненно существуют) не выводимы непосредственно из данных чувственного опыта и его обобщений, а могут быть почерпнуты только из самого мышления.

Они утверждают, что при помощи одного только разума мы можем постичь знание в строгом смысле этого слова, то есть достоверное знание, которое ни при каких обстоятельствах не может быть ложным. Такие взгляды развивали Платон, Декарт, Лейбниц, Гегель и др.

По Декарту, разум, вооруженный такими средствами мышления, как интуиция и дедукция, может достигнуть во всех областях знания полной достоверности, если только будет руководствоваться истинным методом. Последний есть совокупность точных и простых правил, строгое соблюдение которых всегда препятствует принятию ложного за истинное.

Правила рационалистического метода Декарта представляют собой распространение на поиск любого достоверного знания тех рациональных способов и приемов исследования, которые эффективно применяются в математике (в частности, в геометрии). Это означает, что нужно мыслить ясно и отчетливо, расчленять каждую проблему на составляющие ее элементы, методически переходить от известного и доказанного к неизвестному и недоказанному, не допускать пропусков в логических звеньях исследования и т.п.

Свой рационалистический метод Декарт противопоставлял как индуктивной методологии Ф. Бэкона, к которой относился с одобрением, так и традиционной, схоластизированной формальной логике, которую подверг резкой критике. Он считал необходимым очистить ее от вредных и ненужных схоластических наслоений и дополнить ее тем, что вело бы к открытию достоверных и новых истин. Таким средством и является, прежде всего, интуиция.

¹⁵ Карнап подчеркивает, что "каждый субъект может принимать лишь свой собственный протокол в качестве основы" (Carnap R. Physikalische Sprache ais Universaisprache der Wissenschaft // Erkenntnis. – 1931. – S. 460).

35

Продуктивным в декартовской философии и гносеологии являются: формирование идеи развития и стремление эту идею применить в качестве принципа познания природы, введение в математику диалектики посредством переменной величины, указание на гибкость правил своего метода познания и на их связь с нравственными нормами и ряд других.

Вопреки представлениям рационалистов, постулировавших принципиальную независимость мышления от чувственности, современная наука доказывает, что человеческий индивид обладает сознанием лишь постольку, поскольку он чувственным образом воспринимает внешний мир. Если его чувственная связь с внешним миром прерывается (например, путем экспериментального создания сенсорного «голода»), человек через некоторое время впадает в бессознательное состояние¹⁶.

Хотя в рамках обеих названных концепций было высказано немало вер­ных и глубоких идей, в целом они были ограничены, односторонни.

Сенсуализм абсолютизировал чувственное познание, не принимая (или вовсе отвергая) роль мышления. Рационализм же отрицал опыт­ное происхождение всеобщности и необходимости как важнейших признаков достоверного знания и чрезмерно преувеличивал значе­ние мышления – вплоть до отрыва его от реальности. Развитие философии, науки и других форм духовной деятельности показывает, что в действительности любое знание есть единство двух противоположных моментов, сторон — чувственного и рационального.

Оно невозможно как без одного, та и без другого. Органы чувств доставляют разуму соответствующие данные, факты. Разум их обобщает и делает определенные выводы. Без органов чувств нет работы разума, а чувственные данные в той или иной мере всегда осмыслены, теоретически нагружены, регулируются разумом. Их единство является той фактической основой, на которой может быть, наконец, осуществлен теоретический синтез сенсуализма (эмпиризма) и рационализма.