§ 2. Обзор литературы

,/ЛГ*

Но он на этом не останавливается. По его мнению, юриди­ческая конструкция не может состоять только в построении и классификации юридических понятий: она, сверх того, долж­на объективировать их и рассматривать, как действительно существующие, реальные тела, или организмы, которые ро­ждаются, живут, действуют, претерпевают изменения, умира­ют. Выведя из норм какое-либо понятие, например, понятие права собственности или иска, юрист воображает его реаль­ным существом, особым юридическим телом, и исследует, как оно возникает, какими свойствами обладает, в каких отноше­ниях находится к другим юридическим телам, при каких усло­виях прекращает свое существование и т. д. Благодаря такому приему, все право, по словам Иеринга, является уже «не си­стемой положений, идей, а совокупностью юридических орга­низмов (Existenzen), так сказать, живых существ, служебных духов. Мы желаем удержать понятие юридический организм так как оно самое простое и самое естественное. Всякий та­кой организм обладает своими особыми свойствами, формой и природой, в силу которых он способен производить известные действия. Поэтому задача наша в отношении к нему получает характер естественно-исторического исследования. Мы, на основании свойств и сил этих организмов, определяем способ их происхождения, всевозможные их положения и состояния, влияние, производимое на них последними, метаморфозы, к которым они способны, отношение их к другим юридическим величинам, связи и конфликты, в которые они приходят с ни­ми, затем на почве этих предварительных исследований выра­жаем в одном понятии, как в логическом фокусе, природу, их юридическую индивидуальность и, наконец, приводим всю со­вокупность юридических организмов в одну систему подобно тому, как естествоиспытатель классифицирует свои естествен­но-исторические объекты. Задача естественно-исторического исследования переплетается таким образом с художественным творчеством, потому что мы же сами создаем те объекты, при-

| 430

431 |

Глава VII. Догматическая переработка

^jf/%

роду и сущность которых определяем. Конечно, материал для нашего творчества дан, но то, что мы делаем из него, состав­ляет в действительности нашу собственную продукцию так как мы не только сообщаем другой порядок этому материалу, но и специфицируем его, — конструируем из него специфиче­ски юридические тела⁶⁹⁶.

Первая задача при изучении юридических тел, как и вся­ких иных, состоит в том, чтобы узнать, что именно представ­ляет собою данное тело, т. е. является ли оно самостоятель­ным или может быть сведено к другим. С этою целью нужно установить понятие данного тела, так как понятие содержит в себе логическую квинтэссенцию тела, его внутреннее ядро, в котором заключена вся его сила. Установив понятие, нуж­но формулировать его словами, т. е. определить. Правильное определение должно выражать не второстепенные свойства тела, а его внутреннее строение, его аналитические моменты, каковыми у юридических тел являются: субъект, содержание, действие, иск. Главным предметом юридических определений служат субъективные права, и при определении понятия каж­дого из них нужно исследовать, кто является его субъектом, в чем состоит его объект, в каком отношении находятся они друг к другу и к содержанию права и т. д. Далее, устано­вив сущность (понятие) юридического тела, необходимо обра­титься к изучению его свойств. Субъективные права, напри­мер, могут быть делимыми и неделимыми, отчуждаемыми и неотчуждаемыми, упругими и т. д. Затем, подлежат исследо­ванию явления, в которых проявляется жизнь юридических тел (способы их возникновения и уничтожения, возрождение, метаморфозы и пр.) и отношения к другим телам (совмести­мость и несовместимость, стечение, коллизия и др.). Оконча­тельным результатом естественно-исторического метода яв­ляется систематическая классификация, или система юриди­ческих тел.

Иеринг, Задача современной юриспруденции, 539-540.

§ 2. Обзор литературы ^///>

Охарактеризовав юридическую конструкцию, Иеринг об­ращается к исследованию правил ее применения или, как он выражается, ее законов. Первым из них является «закон по­крытия положительного материала», заключающийся в том, что юридические понятия должны обнимать и выражать со­держание всех норм, которые имеют отношение к данному предмету. При этом догматику не следует стесняться установ­ленными самим законодателем конструкциями, так как зако­нодатель, занимаясь конструкциями, выходит из сферы своей деятельности, слагает с себя свой верховный авторитет и ста­новится на одну линию с обыкновенным юристом, мнения ко­торого подлежат свободной критике и исправлению. Второй закон юридической конструкции, это — «закон непротиворе­чия или систематического единства». Согласно ему, юридиче­ские понятия должны находиться в полной гармонии с про­чими понятиями и принципами права. Это требование можно выразить еще в другой форме: наука не должна создавать ничего юридически невозможного. Но последнее понятие от­носительно; оно меняется в зависимости от изменения самих юридических понятий. То, что римлянам казалось бы невоз­можным (например, обязательства на предъявителя, бланко­вые надписи и др.), теперь считается вполне естественным. В тех случаях, когда возникает новое юридическое явление, противоречащее выработанной системе понятий, пред юрис­пруденцией открывается следующая альтернатива: либо су­ществующая система должна приспособиться к новому, либо новое — к системе, т. е. либо установившиеся понятия и прин­ципы должны подвергнуться изменению, чтобы принять в се­бя новое, либо последнее должно быть приведено в такой вид, чтобы могло гармонировать с системой. Второй путь —бли­жайший, и к нему прежде всего следует обращаться юристу, чтобы без крайней надобности не расшатывать здание нау­ки и не подрывать ее фундамента. Но искусство приспособ­ления нового к старому имеет свои пределы, которые, впро-

Глава VII. Догматическая переработка ^jf/%

чем, определяются больше чувством меры, нежели объектив­ным масштабом. Примиряющие конструкции, которые в одну эпоху кажутся вполне естественными, в другую — производят впечатление фальши и натянутости. Остается еще третий за­кон: юридической красоты. Он требует, чтобы из нескольких одинаково удовлетворяющих двум первым законам конструк­ций предпочтение отдавалось той, которая проще, нагляднее, естественнее, понятнее.

Изложив приемы юридической конструкции, Иеринг сле­дующим образом резюмирует ее общее значение. Она превра­щает совокупность норм в систему понятий, которая облада­ет целым рядом преимуществ, Во-первых, система придает материалу самую наглядную форму, так как слагается из от­дельных, распределенных по группам, пластично закруглен­ных тел, обладающих особою физиономией, особой индиви­дуальностью. Вследствие постоянного общения с ними юрист научается без труда различать их в каких бы формах и ком­бинациях они ему ни попадались. Во-вторых, система —наи­более удобная, ибо самая краткая, сконцентрированная фор­ма материала. В-третьих, она — самая понятная, прозрачная форма. В ней выступают наружу вся полнота содержания ма­териала, все отношение между его частями, самые тонкие чер­ты сходства и различия между ними. Наконец, в-четвертых, система является неиссякаемым источником нового материа­ла. Раз юристом усвоено представление о юридическом теле, обладающем индивидуальной жизнью, то он должен оставать­ся верен этому представлению и в тех случаях, когда не име­ет опоры в материале норм. Другими словами, он восполняет пробелы права, исходя частью из природы и «внутренней диа­лектики» отдельных тел, частью же из общих логических ак­сиом. Примеры такого творчества в изобилии дают нам рим­ские юристы, установившие много юридических понятий, не имея под собою почвы в положительном праве. Так например, никакой закон не касался вопросов о делимости и неделимости