404 Часть HI. Правовое обеспечение защиты прав человек;!

1 лава 20. Европейская система защиты прав человека 405

м ая часть «права на суд» в смысле ст. 6» (п. 40). В самой категоричной форме ЕСПЧ подтверждал эту позицию во всех последующих своих постановлениях, включая пилотные по делу «Бурдов против России ('№ 2)» и по делу «Иванов против Украины», вынесенные в 2009 г.

Институциональные элементы права на справедливое судебное разбирательство образуют критерии, которым должны соответствовать как судебная система государства в целом, так и каждый национальный судебный орган в отдельности. При этом в качестве судов рассматриваются органы, осуществляющие юрисдикционные полномочия, т. е. уполномоченные выносить путем применения норм права и следуя определенном процедуре обязательные для исполнения юридические решении по спорам между носителями прав и обязанностей (постановление по делу «Белилос против Швейцарии» от 29 апреля 1988 г.).

Требованиями, которым должен удовлетворять «суд» it смысле ст. 6 ЕКПЧ, являются создание суда и формирование состава суда на основании закона, достаточная продолжительность полномочий судей и их несменяемость в течение срока полномочий, независимость (ни от кого, в том числе и от исполнительной власти) и беспристрастность (в том числе гарантии против предвзятости и предубежденности). Кроме того, к таким требованиям относятся публичный характер функционирования суда, контроль за судебной властью со стороны общества, признание юридической обязательности выносимых судом решений, недопустимость их изменения внесудебными способами, обоснованность и мотивированность судебных решений.

В специальной литературе обращается внимание прежде всего на условия обеспечения независимости национальных судебных органов в их взаимоотношениях с исполнительной властью. Вместе с тем не следует забывать о том, что ЕСПЧ настаивает на понимании независимости суда и в более широком смысле. Так, в постановлении по делу «Ле Конт, Ван Левей и Де Мейер против Бельгии» от 23 июня 1981 г. он указал, что заслуживает названия суда орган, отвечающий ряду требований, в числе которых прежде всего «независимость по отношению как к исполнительной власти, так и к сторонам в процессе» (п. 55).

^Указанным выше требованиям должны соответствовать не только отдельные органы правосудия, но и вся система органов, принимающих участие в разбирательстве конкретного дела. Если первоначально разбирательство осуществляется каким-либо квазисудебным органом, скажем, в дисциплинарном, административном или в каком-то ином порядке, то либо этот орган должен полностью соответствовать требованиям ст. 6, либо в отношении его решений должен действовать обычный судебный контроль. Когда законодательством предусматривается возможность обжалования, недостаточно, если лишь суд первой инстанции действует в полном соответствии с требованиями справедливого отправления правосудия, надо, чтобы и вышестоящие инстанции, вплоть до конституционного суда, отвечали этим требованиям. ЕСПЧ по этому поводу высказывался часто и вполне определенно. Так, в постановлении по делу «Экбатани против Швеции» от 26 мая 1988 г. разъясняется: «Производство по уголовному делу — это единое целое, и защита, предоставляемая ст. 6, не прекращается с решением по лслу суда первой инстанции. В соответствии с устоявшейся практикой Суда к государству, где действуют апелляционные или кассационные суды, «предъявляется требование обеспечить привлеченным к ответственности перед законом лицам возможность пользоваться в этих судах основополагающими гарантиями, которые содержатся в [этой] статье» (п. 24).

Процессуальные элементы права на справедливое судебное разбирательство обеспечивают реальное участие лица или его представителя в рассмотрении дела, стороной которого оно является, состязательность процесса, равенство тяжущихся сторон на всех стадиях судебного разбирательства и разумные сроки разбирательства.

Согласно практике ЕСПЧ требованиям равенства, состязательности и разумной продолжительности должна соответствовать вся совокупность действий в ходе процесса, включая разбирательство во всех вышестоящих инстанциях. В частности, в постановлении по делу «Моннелл и Морис против Соединенного Королевства» от 2 марта 1987 г. ЕСПЧ специально указал: •Надо принимать во внимание процесс согласно внутреннему правовому порядку в его совокупности» (п. 56).

Под равенством сторон понимается возможность отстаивать свои права на всем протяжении процесса в условиях, которые

4 06 Часть III. Правовое обеспечение защиты прав человека

не давали бы какой-либо из сторон в деле существенных преимуществ.

При оценке разумных сроков судебного разбирательства ЕСПЧ исходит из того, что задержка с правосудием равнозначна отказу в правосудии. Основное внимание он обращает на то, чтобы длительность процесса не подрывала ни его эффективности, ни доверия к правосудию (постановление по делу «Мо-рейра де Азеведо против Португалии» от 23 октября 1990 г.). По общему правилу разумная продолжительность судебного процесса определяется с учетом сложности дела, его значимости для сторон, их поведения, действия компетентных судебных и административных органов.

Что касается специальных элементов права на справедливое судебное разбирательство, указанных в п. 2 и 3 ст. 6 и Протоколе № 7, то они представляют собой дополнительные гарантии, призванные обеспечить соблюдение универсальных требований справедливого правосудия с учетом особенностей уголовного процесса.

Национальная судебная система, судебные органы и производство в них должны эффективно обеспечивать соблюдение всех рассмотренных выше требований. Как разъяснил ЕСПЧ в постановлении по делу «Колоцца против Италии» от 12 февраля 1985 г., «государства-участники пользуются широким усмотрением в том, что касается выбора средств, рассчитанных на обеспечение соответствия их судебных систем требованиям п. ! ст. 6. В задачу Суда не входит предписывать эти меры государствам; он лишь определяет, был ли достигнут результат, предусмотренный Конвенцией... Для этого имеющиеся во внутреннем законодательстве средства должны быть эффективными» (п. 30). Под эффективностью же, как уточняется в постановлении по делу «Франческо Ломбардо против Италии» от 26 ноября 1992 г., понимается организация отдельных судебных органов и всей судебной системы в целом таким образом, чтобы они «соответствовали каждому из предписаний», устанавливаемых ст. 6 ЕКПЧ.

Поскольку право на справедливое судебное разбирательств в толковании и применении ЕСПЧ полностью интегрировано во внутреннее право ЕС (см. гл. 19 учебника), естественно встает вопрос о том, насколько внутренние средства правовой защиты, предоставляемые ЕС лицам, находящимся под его юрисдикцией, ему соответствуют.

Глава 20. Европейская система защиты прав человека 407

j В распоряжении любого субъекта права ЕС, иного, нежели институты и органы Союза и государства-члены, есть признаваемый за ним комплекс средств обжалования мер (действий или бездействия), предпринимаемых либо собственно ЕС, либо от его имени. Это иски об аннулировании актов ЕС, преюдициальная процедура и иски о возмещении вреда из внедо-говорной ответственности. Среди них иски об аннулировании кажутся наиболее перспективными. Теоретически они позволяют любым физическим и юридическим лицам, подпадающим под юрисдикцию ЕС, прямо и непосредственно противостоять институтам и органам Союза, выдвигая против них обвинения I своеволии и самоуправстве.

Подача исков об аннулировании является прямой мерой правовой защиты интересов, обеспечиваемых правом ЕС. В отличие от такого косвенного инструмента, как запрос Суда ЕС в порядке преюдициальной процедуры, использование которого зависит от усмотрения национального судебного органа. иски об аннулировании могут быть инициированы самими физическими и юридическими лицами, заинтересованными в отмене нормативного акта ЕС. Преимущество исков об аннулировании по сравнению с исками о возмещении вреда из внедоговорной ответственности также вполне очевидно. Их предназначение заключается в том, чтобы предотвратить наступление отрицательных правовых последствий. Это всегда выгоднее, чем добиваться восстановления нарушенного субъективного права.

Но подача исков об аннулировании возможна лишь при соблюдении ряда крайне жестких условий. Они всегда были сформулированы в учредительных договорах таким образом, чтобы не допустить превалирования индивидуальных интересов, какими бы весомыми они ни были, над потребностями развития интеграции. Согласно ст. 230 Договора о Сообществе любое физическое или юридическое лицо может обратиться в Суд ЕС с иском об аннулировании только решения, адресованного этому физическому или юридическому лицу, и решения, которое, хотя и принято в форме регламента или решения, адресованного другому лицу или кругу лиц, затрагивает это лицо непосредственно и индивидуально. Лиссабонский договор внес существенные изменения в данную формулировку. Но путь к ■лому был тернист и долог.

408 Часть 111. Правовое обеспечение защиты прав человека

|лава 20. Европейская система защиты прав человека 409

С начала в целях защиты лица от нарушающих его интересы законодательных и распорядительных действий Союза Суд ЕС существенно расширил объектную сферу возможных индивидуальных исков об аннулировании нормативных актов Союза, В практике Суда ЕС к такого рода актам отнесены также решения, которые хотя и адресованы государству-члену или государствам-членам, тем не менее затрагивают истца непосредственно и индивидуально (постановление по делу «Плауманн и другие против Европейской комиссии» от 15 июля 1963 г.). Такие акты, например, имеются в виду, когда Комиссия осуществляет учет последствий применения адресованного государству-члену решения к ситуации, в которой оказываются отдельные

частные лица.

Аналогичным образом в число актов, в отношении которых возможны индивидуальные иски об аннулировании, Суд ЕС включил акты общего характера (регламенты), которые, будучи по форме актами общего применения, воздействуют, однако, на истца избирательно в силу определенных атрибутов, являющихся характерными именно для данного лица, или в силу обстоятельств, из-за которых это лицо выделяется из числа др\ i их лиц. Это, например, регламенты, представляющие co6oii, no сути дела, комплекс индивидуальных решений.

Тем не менее расширительное толкование Судом ЕС актов, в отношении которых физические или юридические лица могут возбудить иски об аннулировании, не снимало главную для потенциальных истцов проблему доказывания того, что акты затрагивают их непосредственно и индивидуально. Перелом п этом отношении чуть было не наступил в 2002 г. в связи с постановлением Суда первой инстанции по делу «Хего-Кузре и другие против Европейской комиссии». Однако Суд ЕС восстановил статус-кво, подтвердив, что сложившуюся практику он менять не будет. Истцом в СПИ выступала рыболовецкая компания. Она была учреждена во Франции и вела лов в водах южнее Ирландии. Регламент Комиссии № 1162/2001 больно ударил по ее экономическим интересам. Целью регламента было предотвращение хищнического вылова рыбы хека и восстановление ее численности. Статья 3d регламента, в частности, предусматривала запрет на использование мелкоячеистых сетей. Пункт 1 ст. 5 определял акватории, на которые распространялись общие и специальные запреты. Компания подала иск об аннулировании указанных статей. Кроме того, компания за-

явила, что не может прибегнуть ни к каким иным эффективным средствам правовой защиты, помимо аннулирования, поскольку регламент обладает прямым действием и национальных имплементационных актов, которые можно было бы оспорить, не существует. Таким образом, признание иска неприемлемым лишило бы ее эффективных средств правовой защиты. СПИ поддержал позицию Комиссии, согласившись с тем, что регламент, в отношении которого заявлен индивидуальный иск, является мерой общего характера: его положения выражены в абстрактных терминах, адресованы неопределенным категориям лиц и применяются к объективно детерминированным ситуациям. Далее он проанализировал, оказывает ли данный нормативный акт непосредственное и индивидуальное воздействие на компанию-заявителя в смысле абз. 4 ст. 230 До-гонора о Сообществе. Суд констатировал, что акт оказывает на истца непосредственное, но не индивидуальное воздействие. Однако Суд не ограничился этим выводом и подробно проанализировал утверждение, что признание иска об аннулировании неприемлемым сведет на нет право истца на доступ к эффективным средствам правовой защиты и соответственно право на , ведливое судебное разбирательство, лежащие в основе европейской системы защиты прав человека и правового порядка ЕС и государств-членов. Суд счел, что путь косвенного обжалования с использованием преюдициальной процедуры ввиду отсутствия национальных имплементационных актов был для истиа недоступен, во всяком случае, до нарушения им предписании регламента. Использование иска о возмещении вреда в принципе не могло повлиять на его правовое положение. С учетом этого Суд пришел к выводу, что при оспаривании акта ЕС общего применения, прямо затрагивающего интересы истца, в отсутствие национальных имплементационных актов обращение в Суд ЕС в рамках преюдициальной процедуры и иск о возмещении вреда из внедоговорной ответственности не ейеспечивают реализацию права частного лица на эффективные средства правовой защиты. Следуя такой логике рассуждений, СПИ признал иск об аннулировании приемлемым. Тем самым он фактически снял четко проводившееся ранее различие между требованиями непосредственного и индивидуального воздействия актов ЕС на потенциального потерпевшего как составляющими правовые основания для их обжалования. В более общем плане Суд установил, что мера ЕС общего при-

4 10 Часть III. Правовое обеспечение защиты прав человека