Строительство пожарной охраны в середине XIX столетия

Середина XIX в. явилась заметной вехой в развитии строительства пожарной охраны в России. 17 марта 1853 г. утверждается «Нормальная табель состава пожарной части в городах». В соответствии с этим документом штатный состав команд впервые стал определяться не по «высочайшему разрешению», а в зависимости от численности населения.

Все города делились на семь разрядов. К первому относились города с населением до двух тысяч жителей, а к седьмому от 25 до 30 тысяч. Число пожарных в каждом разряде, начиная с первого, составляло соответственно 5, 12, 26, 39, 51, 63 и 75 человек, возглавляемых брандмейстером. Проекты штатов, составленные губернаторами городов, утверждались Министерством внутренних дел. За 1853 г. штатное расписание было утверждено в 461 городе. В соответствии со штатом определялась положенность пожарной техники для каждого разряда, средств на ее ремонт. В отличие от указа Екатерины II от 1782 г., по которому комплектование команд производилось гражданскими лицами, по новому положению люди подбирались из военного ведомства.

Такой порядок существовал до 1873 г., когда вышел указ о прекращении комплектования пожарных военным ведомством. В связи с введением в России в 1874 г. всеобщей воинской повинности, на этот год было разрешено доукомплектовать команды молодыми солдатами. Лица, принятые на службу в пожарную охрану, освобождались от призыва в армию. Пожарные команды содержались за счет городской казны, но руководство их действиями по-прежнему оставалось в ведении полиции. Эта двойственность вносила много путаницы. Городской голова Саратова в рапорте губернатору, в котором он добивался передачи пожарной команды в свое подчинение, писал: «...Поводом к означенному ходатайству... послужило отсутствие единомыслия в управлении пожарной частью, вытекающее из того, что управление хозяйственной частью пожарной команды находится в ведении Городской управы, а личный состав ее зависит от полиции, отчего происходит ущерб как вообще для городских интересов, так и в частности пожарного обоза...». Однако это ходатайство не было удовлетворено.

В 1857 г. переиздается «Пожарный устав». В нем предусматривалось образование в городских районах пожарных частей. Однако большая часть требований этого устава повторяла ранее изданные положения, в связи с чем он в кодификационном порядке был исключен из Свода законов Российской империи и потерял свою силу.

С 1 марта 1892 г. в России впервые начал издаваться журнал «Пожарный». Его издатель – известный пожарный деятель, граф А. Д. Шереметев. Редактором был Александр Чехов, брат знаменитого писателя. В журнале, выходившем два раза в месяц, публиковались статьи о технике и практике пожарных, отчеты о деятельности отечественных и зарубежных команд, корреспонденции с мест, библиография, статистические данные и прочее.

За три года «Пожарный» успел оставить за собой прочную репутацию солидного и полезного специального издания.

По инициативе Главного совета Российского пожарного общества с июля 1894 г. в Санкт-Петербурге стал ежемесячно выходить журнал «Пожарное дело». Редактирование журнала осуществлял князь А. Д. Львов. Создатели нового печатного органа были уверены, что журнал «явится лучшим проводником к живому обмену», объединению всех мыслей и интересов деятелей противопожарного дела на Руси и послужит к его еще большему упрочению и развитию. Именно на страницах этого журнала развернулась полемика по поводу создания Особого противопожарного присутствия, на которое была бы возложена функция предупреждения пожаров. Знаменательно, что этот журнал МВД продолжает выходить и сегодня. Он уже начал отсчет второго столетия своего существования. Это довольно редкое для России постоянство с ее калейдоскопом событий. Менялись эпохи, ситуации, люди, а журнал живет, так как с пожарами, как и с преступностью, нужно бороться во все времена.

В 1873 г. решением Государственного Совета земским учреждениям было предоставлено право издавать обязательные правила по мерам предосторожности от пожаров и их тушению в сельской местности. Как отмечали специалисты, увеличение количества постановлений и циркуляров, к сожалению, не давало достаточных гарантий для уменьшения числа пожаров и их последствий. В среде пожарных росло мнение о неудовлетворительном положении дел, но изменить что-либо они не могли [61].

В связи с этим в печати все чаще поднимался вопрос о пожарной реформе. Речь шла о том, что именно пожарные должны заниматься предупреждением пожаров. Эта мысль отчетливо прозвучала на съезде пожарных в выступлении графа П. Сюзора. Он отмечал, что вовремя принятые предупредительные меры спасут сотни тысяч людей от огненной беды. Однако в решениях съезда этот вопрос не получил дальнейшего развития, деятельность пожарных обществ по-прежнему признавалась многими исключительно в форме обязанности ее членов «являться для тушения всякого пожара». Профилактические же меры не входят в сферу компетенции общества. Попытки пожарных как-то повлиять на реальную обстановку вызывали если не недовольство администрации, то во всяком случае замечания о том, что такое вмешательство выходит за пределы деятельности пожарных обществ и команд.

Какой же представляли себе реформу наши предшественники? Они считали, что деятельность пожарных обществ должна быть сосредоточена на трех главных направлениях:

– борьбе с реальными пожарами;

– предупреждении пожаров;

– создании такого рода мер и средств, которые могли бы содействовать скорейшему тушению пожаров.

Все задачи по предупреждению пожаров должно было возглавить Особое противопожарное присутствие, организация которого предполагалась во многих городах России. На него возлагали издание обязательных правил о постройках, об очистке труб, ремонте печей. Все страховые полисы в обязательном порядке должны были проходить через этот орган. Современники видели в этом одну из главных мер, противодействующих злоупотреблениям в страховании. Здесь же предполагалось проводить проверку материалов дознания о причинах пожаров.

Присутствию предоставлялись права закрытия зрелищных сооружений, построенных с нарушениями строительных норм, устанавливать места торговли легковоспламеняющимися жидкостями и другое. Пройдет еще более 30 лет, прежде чем в России появится Государственный пожарный надзор, создания которого так настойчиво добивались прогрессивные пожарные деятели прошлого века.

По состоянию на 1892 г. в России насчитывалось: постоянных профессиональных команд – 590, добровольных городских – 250, сельских – 2026, заводских – 127, военных – 13, частных – 12, железнодорожных – 2. Численность личного состава в них – 84 241 человек. На вооружении пожарных формирований находилось 4970 линеек, 169 паровых насосов, 10 118 больших пожарных насосов, 3758 ручных насосов и гидропультов, 35 390 бочек, 4718 багровых ходов, 19 лазаретных фургонов. Эти сведения касаются 1624 населенных пунктов и территорий, включая Финляндию, Кавказ, Туркестан, Сибирь. Кроме столичных городов и Варшавы, команды которых обладали современным снаряжением, все остальные испытывали финансовые трудности. В 1893 г. из 687 городов 61 губернии в 63 городах (9,1 %) на содержание пожарных средств не выделялось. В 180 городах (26,2 %) на ремонт обоза, рукавов, на оплату за доставку воды из казны было выделено около 1000 руб. В 388 городах (56,5 %) расходы составили от 1000 до 10 тыс. руб., а в 56 (8,2 %) – свыше 10 тыс. руб. Во всех городах России в 1916-1917 гг. из общего количества общественных и частных построек каменные составляли 14,8 %, деревянные – 63,9 %, смешанные – 3,6 %, прочие – 17,7 %. В отдельных городах процент деревянных построек превышал средний показатель. Например, в Москве деревянных построек было 72 %. 95,5 % крестьянских дворов были целиком деревянными и только 2,5 % – построены из негорючих материалов [52].

Из доклада Санкт-Петербургского брандмайора М. А. Кириллова на Московском 1902 года пожарном съезде

Ни одно Государство Европы не терпит таких убытков от пожара, как Россия, а между тем на пожарное дело у нас не обращено должного внимания и тратятся на него весьма скудные средства. О Петербургской пожарной команде составилось мнение, как о прекрасно и образцово организованной команде, ничем не отличающейся от пожарных команд больших городов Западноевропейских государств. К сожалению, мнение это весьма расходится с действительностью. Положительно бросается в глаза так же, как и во всех провинциальных городах, ограниченность состава чинов команды и необыкновенная скудость в огнегасительных средствах. В то время, когда заграницей в столичных городах тратятся ежегодно на пожарную охрану миллионы рублей, Петербург на это расходует всего лишь около 400000 рублей... В настоящее время наличный состав части весьма незначителен. Ежедневный большой расход служителей в караулы, постоянные командировки, домашний наряд, отпускные, арестованные, больные, освобожденные от служебных обязанностей, а последних много, составляют почти половину состава части. А если к тому добавить еще расход людей, посылаемых ежедневно в кузницу, ветеринарный лазарет, швальню, пожарное депо, в канцелярию с пакетами и проч., то в резуль­тате на пожар часть приезжает с десятком служителей. Малочисленность служителей в частях тяжело отзывается на них и в смысле выполнения многочисленных домашних работ. С раннего утра служитель уже на работе. Ежедневные по несколько раз чистки лошадей, обоза и сбруи, пилка дров и главным образом постоянная уборка улиц у полицейских домов, а зимой сколка льда и уборка снега отнимают у служителя, не имеющего смены, целый день. С.-Петербургская пожарная команда с 1876 г. комплектуется вольнонаемными людьми, дающими подписку на один год. Из-за весьма частых пожаров (более 1000 в год), трудностей службы и ограничен­ностей очень небольшой процент служителей остается на службе более года. Наибольшая убыль людей замечается главным образом с наступлением летних работ.

За последние годы убыль людей такова: в 1897 г. – 477 человек, в 1898 г. – 565, в 1899 г. – 485, в 1900 г. – 467 и в 1901г. – 419 человек. Очевидно, что при такой ежегодной убыли, трудно ожидать, чтобы в команде имелись старослужащие, наученные опытом служителя. Между тем в пожарной службе это необходимо... Труд и те опасности, которым ежеминутно подвергаются пожарные, оплачивается далеко не достаточно. Солдат подвергается опасности на войне, которая, слава Богу, представляет собою редкое явление, – пожарный же ежеминут­но должен быть готовым к смерти, и за эту постоянную готовность помочь ближнему он получает гроши...[50].

Что нужно знать каждому пожарному

Недавно в городе Бежецке пожарные занялись истреблением собак. Мелкий и ничтожный факт, будь он единичным, не заслуживал бы никакого внимания, но беда в том, что подобных кунстштюков среди многочисленной семьи пожарных так много, что обходить их молчанием прямо непро­стительно. Что в самом деле общего между пожаротушением и ловлей собак? Неужели обществу недостаточно приносимых пожарными пользы и жертв? В каких целях оно стремится сделать из пожарного на все согласного, покорного служку? Пожарные убивают собак, поливают и метут улицы, подвизаются на брандмейстерских кухнях, укрощают в полицейских участках буйных арестованных, обливают из брандспойтов демонстрантов и т.д. Пожарные сплошь и рядом делают то, чего не станут делать городовой, дворник, солдат, праздношатающийся вивер. Почему же это так? Потому, что пожарный все еще плохо сознает начертанный на его знамени высокий девиз. Правда, занятие каждым необходимым делом полезно и почтенно, но нельзя все многосторонние обязанности выполнять хорошо и успешно. Подметая улицу или разгоняя демонстрантов, можно упустить пожар, и наоборот. Лет пятнадцать тому назад в городе Чигорине пожар принял большие размеры только потому, что пожар­ные поливали у кого-то из городских заправил капусту. У пожарного не столько уж свободного времени, как многим может казаться... Только там, где пожарная команда неуклонно занята прямыми своими обязанностями, обыватель может чувствовать себя спокойно и не рисковать сгореть заживо. Сколько бы чигиринские пожарные ни потели над поливкой капусты, им не наверстать по­терь от упущенного злополучного пожара. Долго, очень долго пришлось бы раскаиваться и бежецким пожарным, если бы раздался набат в то самое время, когда они беспорядочной толпой освобождали город от бродячих собак. Да будет стыдно не только низшим пожарным служителям но и их начальству и обществу, равнодушно относящимся к затмению пожарного дела сотнями не относящихся к нему посторонних занятий! Неужели пожарные чувствуют себя настолько темными и приниженными, что славное свое знамя способны смешивать с первой попавшейся на глаза тряпкой?! Нет, я в это не верю, как не сомневаюсь и в том, чтобы у бежецких пожарных нашлись сознательные и добровольные последователи. Больше же товарищи пожарные, верьте в свои силы и долг! Этого от вас настоятельно требует разоряемая пожарами родина.

Г. Январский [37].

С 1860 по 1909 г. Число пожаров в России увеличилось в 7 раз, материальный ущерб – в 5 раз, сгорело строений в 4 раза больше, чем за предыдущее пятидесятилетие. Огромный ущерб наносили также лесные пожары, число которых резко возростало в засушливые годы. Продолжительность некоторых пожаров исчислялась месяцами. Газеты писали о сильном задымлении, мешавшем не только судоходству, но и передвижению по железным дорогам, о массовом переселении из горящих лесов диких животных. В 1908 г. леса горели вдоль Сибирской железной дороги от Красноярска до Томска. В 1915 г. лесные пожары в районах Сибири распространились на площади 12,5 млн га.

Материальный ущерб от пожаров в России был почти в 7 раз больше, чем западноевропейских странах и составлял почти 500 млн руб. золотом. Только в 1912 г. в России сгорело полностью или частично 64 предприятия: 10 металлообрабатывающих, 15 деревообрабатывающих, 9 химических и нефтеперерабатывающих заводов и мастерских, 24 предприятия пищевой промышленности, 6 текстильных фабрик.

Служба в пожарных частях была односменной. Рабочий день начинался в 5 ч утра и продолжался 15...16 ч. Только 1 раз в неделю пожарный мог отлучиться с территории части на 3 ч в баню да получить увольнение на сутки 1 раз в месяц. Не угодившие брандмейстеру не получали увольнения по нескольку месяцев подряд. Пожарные поочередно несли постовую службу на каланче, у ворот, на конюшне и в других местах. Дисциплина в пожарной охране была палочной. За малейшую провинность били по лицу, наказывали розгами, сажали в карцер, посылали вне очереди стоять на каланче с ранцем 12...16 кг или у ворот под колоколом.

Основная масса пожарных была неграмотной и политически малоактивной. Это вполне устраивало начальство. Условия труда и быта пожарных не только не помогали развитию их способностей, росту сознательности, стремлению к лучшей жизни, но делали людей еще более отсталыми и безынициативными. Царский пожарный служитель был излюбленным объектом для карикатур, комических персонажей в водевилях и кукольных театрах, предметом насмешек и издевательств в обывательской среде. Но такая изоляция от общественной жизни не могла продолжаться вечно. Политическая активность среди пожарных, выражение протеста против унижения и издевательств стали проявляться под воздействием революционных событий в России. Слепая вера в «царя-батюшку» была окончательно подорвана кровавыми событиями 9 января 1905 г. В октябре 1905 г. пожарные Петербурга обратились в городскую думу с петицией, в которой требовали увеличения жалованья, выдачи пособий и предоставления квартир. Требования были отвергнуты под предлогом, что пожарная команда якобы является военной организацией. Пожарные протестовали также против использования их в качестве почтальонов во время забастовок почтовых служащих, полицейских курьеров, помощников полиции в разгоне рабочих демонстраций и т. д.

В 1906 г. в Москве состоялось собрание представителей пожарных частей, которые выдвинули требования об увеличении жалованья, предоставлении выходного дня и др. Власти отклонили просьбу московских пожарных, организаторов собрания арестовали. Однако брожение среди пожарных нарастало. В октябре 1913 г. в петербургских газетах появились заметки: «Волнение среди серых героев», «Петербургу грозит новое бедствие – забастовка пожарных». Делегаты 7-тысячного коллектива пожарной команды собрались на Охтинском кладбище. На могилах пожарных, погибших при исполнении служебных обязанностей, состоялось собрание, на котором было решено твердо отстаивать свои права и в случае невыполнения требований объявить забастовку. Под предлогом нарушения военной дисциплины полицейские власти арестовали восемь пожарных.

Февральская революция 1917 г. не внесла существенных изменений в жизнь пожарных. В командах по-прежнему хозяйничали старорежимные брандмайоры. В мае 1917 г. в Петрограде состоялось так называемое учредительное собрание, на котором был организован Всероссийский профессиональный союз пожарных. Деньги на содержание Союза собирались по подписному листу. Поскольку среди организаторов учредительного собрания было много монархической «пожарной» знати, главная его цель заключалась в удержании в повиновении рядовых пожарных и сохранении руководящей верхушки на случай перемен.

Принятое союзом под давлением рядовых пожарных обращение к меньшевистско-эсеровскому Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов об улучшении экономического положения осталось без последствий [60].

П ожарное дело в Японии

Любопытны распорядки огнетушения в этой стране.

Первая весть о пожаре подается звоном колокола, повешенного обыкновенно на верху более или менее высокой башни: колокол звонит до тех пор, пока огонь будет совершенно потушен. При первом его зловещем ударе пожарные, обыкновенно занимающиеся вместе с плотниками постройкой домов, прежде всего, облекаются в свою форму, а заботливые жены спешат их накормить: затем на ноги надеваются соломенные сандалии – «вараджи», а в руки берется небольшая, около двух метров длины, тросточ­ка – «тобигютси», наружный конец которой окован железом, для большего удобства при разламывании внутренних перегородок горящего здания. Когда таким образом пожарный воин вполне готов и снаряжен на борьбу с огнем, он выпивает на дорогу чашку воды, берет от жены сначала небольшой билетец, на котором написано какое-нибудь священное изречение, долженствующее вдохнуть в него мужество и предохранить от несчастья, а затем маленькое огниво, как porte-bonheur и символ очищения. А между тем, пока происходит эта процедура одевания, питья воды и выполнения религиозных обрядов, пожар, конечно, делает свое дело. Наконец, когда все готово, пожарные в своей курьезной одежде ярких цветов, испещренной страшными драконами и фантастическими воинами, собираются все вместе обыкновенно на углу какой-нибудь широкой улицы, избранной заранее сборным пунктом, и идут к месту несчастия. Случается, что один отряд пожарных встречается на пути с таким же другим. Тут является новая задержка: встретившиеся непременно должны приветствовать друг друга наклонением особого рода знамен – «матои», состоявших из нескольких разноцветных бумаг, наклеенных на конец длинной жерди. Но вот и злополучное здание, объятое пламенем. Здесь, наконец, пожарные освобождаются от всяких церемоний, быстро бросаются в огонь, карабкаются на крышу, сыплют вниз дождем черепиц, разрушают здание, и дело готово – пожар потушен. Свою победу над стихией пожарные заявляют громкими криками, которые можно изобразить тремя звуками: «й-а-и», водружают «матои» на ме­сто сгоревшего дома, а затем один отряд начинает шумно оспаривать честь победы у другого, поднимаются ссора и крик, нередко заканчивающиеся кровавым побоищем [39].