22. Научная методология ф.Бэкона и р.Декарта и ее роль в развитии науки

Источник: О.Д.Маслобоева, Т.В.Хан Философско-методологические основания научной деятельности. 2013.

В целом в результате юношеского расцвета опытно-экспериментального познания эпохи Ренессанса к рубежу XVI–XVII вв. назревает потребность подъёма науки на теоретический уровень: в основных естественно-научных дисциплинах (геология, оптика, химия, физиология и др.) накоплен достаточный объем эмпирического материала, а механика в содержании трёх законов Кеплера достигает «потолка» эмпирического уровня, почему именно данный раздел физики составит основное содержание первой научной картины мира, выработка которой знаменует достижение зрелости в истории науки в эпоху Нового времени. Это качественно новое состояние науки найдет наглядное проявление в том, что с рубежа XVI–XVII вв. наука постепенно становится социально признанной профессией и начинает функционировать как специфический вид духовного производства, что было раскрыто К. Марксом (1818–1883) в его философско-экономических исследованиях.

Однако качественно новая форма существования науки, конечно, в первую очередь была обусловлена внутренней логикой эволюции её содержания. Удовлетворение назревшей потребности подъёма науки в целом на теоретический уровень и её соответствующая профессионализация начинается с разработки классической методологии науки в творчестве Ф. Бэкона (1561–1626) и Р. Декарта (1596–1650). Напомним, что методология – это теоретическое обоснование оптимального алгоритма деятельности, осознание которого позволяет с определенной (допустимой) степенью погрешности приближать эффективность деятельности к оптимуму. Это и есть залог профессионализма любого вида деятельности.

Ф. Бэкон разработал методологию эмпирического уровня научного познания, а Р. Декарт – теоретического уровня. Таким образом была разработана целостная стратегия зрелой исследовательской деятельности, ибо конституция науки – т. е. основной закон её самодостаточного существования – это наличие опытно-экспериментального уровня как своего рода её телесности или разновидности научной практики (материальной, предметно-чувственной деятельности) и теоретического уровня как души науки.

Ф. Бэкон, будучи основоположником эмпиризма, продемонстрировал блестящие свойства классификатора в своей системе классификаций: путей познания, видов опыта, видов индукции и видов заблуждения («теория идолов»), а также разработал правила и логику трех видов таблиц научной индукции. В своей работе «Новый Органон, или Истинные указания для истолкования природы» (1620) Бэкон не поучает читателя по поводу методологии эмпирического уровня исследования, а собственным профессиональным примером демонстрирует логику данной методологии по принципу «Делай, как я!».

Р. Декарт, будучи основоположником методологии теоретического уровня научного познания, разрабатывает правила метода дедукции как логического развертывания теории от общего к частному, где под «частным» имеются в виду не явления эмпирического уровня, а система законов, раскрывающих сущностные связи функционирования исследуемого объекта. В этих правилах , прежде всего, закрепляется «первый урок» первой в истории культуры образцово-показательной теории в области этики, рожденной, начиная с Сократа, высокой классикой античности: это необходимость начинать построение теории с самоочевидной истины. Р. Декарт в полной мере отрефлексировал это правило, поскольку он обоснованно раскрывает, откуда и как можно извлекать эти самоочевидные истины: из арсенала врожденных идей путем «радикального сомнения». Радикальное сомнение Декарта прямо противоположно скептическому сомнению, ибо последнее направлено на отрицание всех и всяческих истин, а декартово – на открытие самоочевидной истины.

Последовательное скептическое сомнение разрушительно для процесса познания, а радикальное – созидательно, оно диалектически связывает на первый взгляд вроде бы несовместимые аспекты познания: веру, сомнение и живой процесс познания. Именно радикальное сомнение как открытость исследователя мирозданию, в соответствии с этикой «героического энтузиазма» Дж. Бруно, пробуждает творческую интуицию исследователя и открывает «эврику!», т. е. исходный теоретический принцип как самоочевидную истину. Декарт не просто сформулировал правила метода дедукции, но и продемонстрировал их в своей онтологической теории классического дуализма. Можно сказать, что дуализм и дедукция Декарта выступают, как две стороны одной медали в его учении.

Работа Декарта «Рассуждение о методе» стала настольной книгой И. Ньютона, который, практикуя декартово «радикальное сомнение» в своей знаменитой «эврике» с падающим яблоком и висящей луной, реализовал методологический потенциал зрелой науки и разработал не просто три закона механики, включая математическую формулировку закона всемирного тяготения, а первую научную картину мира. Он сам вполне осознавал, что это результат коллективной деятельности научного сообщества, подчеркивая, что если он видел дальше других, то только потому, что «стоял на плечах предшественников». Достижение этой вершины классической науки не обошлось без качественно нового витка математизации научного знания в форме одновременного создания Ньютоном и Лейбницем (1646–1716) дифференциального и интегрального исчисления. Свой основной труд Ньютон назвал «Математические начала натуральной философии», в чем выразил понимание, что принципиальный прорыв конкретно-научного знания был осуществлен посредством оперативного союза с философией, прежде всего, в форме опоры на классическую методологию науки Бэкона и Декарта. Обозначив свою научную программу как «экспериментальную философию», Ньютон специально сформулировал узловые моменты данной программы: опираясь на опыт, необходимо делать обобщения, используя «метод принципов», в соответствии с которым после проведения наблюдений и экспериментов с помощью индукции вычленяются связи явлений в «чистом виде», что открывает фундаментальные принципы, разворачиваемые далее дедуктивно в систему закономерностей, сопровождаемых математической обработкой.

Первое правило метода дедукции как принципиальный отправной пункт построения научной теории Ньютон очевидно выполнил не по инструкции Декарта, а совершенно естественно его продемонстрировал как истинный ученый в состоянии «героического энтузиазма», запечатлев это в своих воспоминаниях как момент «эврики!», что пошло гулять по свету в форме незатейливого анекдота про «ньютоновское яблоко»: однажды, наблюдая, как падает яблоко (которому он, конечно, голову не подставлял), и, размышляя, почему яблоко падает, а луна не падает, Ньютон понял, что существует сила всемирного тяготения. Это и есть яркий пример «радикального сомнения»: умение посмотреть на давно привычные, знакомые явления открытым, детски наивным взором. Искусственно, по распоряжению ума, это невозможно. И только «героический энтузиазм» Дж. Бруно, как «бесконечная любовь к бесконечному», формирует такую диспозицию исследователя.