Практичне заняття №4

Тема: Роман Оноре де Бальзака “Євгенія Гранде”

План

1. Філософські засади епохи позитивізму (письмова відповідь).

2. Творчість Бальзака у контексті епохи: стиль і політичний світогляд.

3. Персонажі у сфері комерційної діяльності: опис психологічних типів і конфліктів.

4. Любовна лінія роману.

5. Засоби реалістичного стилю.

Ключові терміни: роман, стиль

Література

1. Оноре де Бальзак. Євгенія Гранде.

2. Затонський Д.В. Реалізм ХІХ століття: Становлення методу // Затонський Д.В. Минуле, сучасне, майбутнє. - К.: “Дніпро”. - 1982.- С.8 – 35.

3. Резник Р. Каким мы видим Бальзака // Вопросы литературы.-1990.-№ 6.

4. Цвейг Стефан. Бальзак. - М., 1962.

5. Моруа Андре. Прометей, или жизнь Бальзака. - М., 1967.

Практичне заняття №5

Тема: Контрольна робота

План

1. Філософські основи романтизму (ідеалістичні концепції буття, людини, природи, світу).

2. Універсальний і національний романтизм

3. Історія, епоха середньовіччя, культура Сходу як джерела романтизму.

4. Національна специфіка німецького, французького і польського романтизму.

5. Аналіз текстів епохи романтизму.

6. Філософські засади епохи позитивізму (за О.Контом).

7. Розвиток стилів позитивізму (реалізм, натуралізм).

8. Національна специфіка французького і польського позитивізму.

9. Аналіз творів епохи позитивізму

ЗАВДАННЯ ДЛЯ САМОСТІЙНОЇ РОБОТИ

1. Літературна казка Е.Т.Гофмана “Лускунчик”

2. Драма Г.Бюхнера “Войцек” (“Сучасність”, 1993.-№12)

3. Драматична поема “Мазепа” Ю.Словацького

4. Роман Е.Золя “Тереза Ракен”

5. Драма “Спокуси святого Антонія Г.Флобера

6. П. Меріме “Кармен”

7. Г.Сенкевич “Вогнем і мечем”

8. Ю.Крашевський “Божевільна”

Практичне заняття №6

Тема: Аналіз контрольної роботи, реферування

План

1. Проголошування і обговорення рефератів.

2. Обговорення завдань за варіантами.

3. Підрахунок результатів за триместр.

7.7 Джерела для реферування

1. Семків Ростислав. Теорія романтичної іронії Фрідріха Шлегеля / Ростислав Семків. Іронічна структура.- К.: “КМ Академія”.- 2004.- С.22-28.

2. Семків Ростислав. Рецепція теорії іронії Ф. Шлегеля: Зольгер та Гегель / Ростислав Семків. Іронічна структура.- К.: “КМ Академія”.- 2004.- С.28-32.

3. Рассел Б. Напрями думки в дев’ятнадцятому сторіччі / Бертран Рассел. Історія західної філософії.-К.: “ОСНОВИ”.- 1995.- С.599-607.

4. Рассел Б. Гегель / Бертран Рассел. Історія західної філософії.-К.: “ОСНОВИ”.- 1995.- С.607-621.

5. Рассел Б. Карл Маркс / Бертран Рассел. Історія західної філософії.-К.: “ОСНОВИ”.- 1995.- С.651-658.

6. Конт О. Дух позитивной философии / пер. с фр. И.А. Шапиро. - Ростов-на-Дону, 2003. Часть первая “Превосходство положительного мышления”, глава первая “Закон интеллектуальной эволюции человечества, или закон трех стадий” (увага! одна стадія для одного реферату) http://heraclit.ru/kont_duh_positivnoj_filosofii.html

Vііі. Додатки до практичних занять До практичного заняття№1

Філософське есе Луї Альтюссера “Людина, ця ніч...”

В мысли Гегеля присутствуют крайне глубокая тема романтизма ночи. Однако Ночь у него – не слепой покой темноты, где разрозненно движутся существа, навсегда отделенные от самих себя: у Гегеля она – рождение Света по милости человека. Задолго до Ницше и с удивительной точностью Гегель увидел в человеке это больное животное, которое не умирает и не выздоравливает, но упорствует в том, чтобы жить в смятенной природе. Животное начало поглощает своих чудовищ, экономика – свои кризисы: лишь человек есть торжествующая ошибка, обращающая свою аберрацию во всемирный закон. На уровне природы человек есть абсурд, прореха в бытии, "пустое ничто", "ночь". "Эта ночь, – глубоко замечает Гегель, – видна, если заглянуть человеку в глаза – в глубь ночи, которая становится страшной; навстречу тебе нависает мировая ночь..." Этот текст, который хотелось бы прочитать в свете главы Сартра о Взгляде, стоит гораздо выше современной антропологии. Рождение человека, по Гегелю, есть смерть природы. Животное желание питается природными существами в голоде, жажде, сексе. Человек, напротив, рождается в человеческом ничто. Его можно увидеть в любви, где любовник ищет свою собственную ночь в глазах возлюбленной; в борьбе, где человек не оспаривает землю или оружие, а добивается признания; в науке, где человек ищет в мире свои собственные следы и хочет вырвать у него доказательство собственного существования; наконец, в труде, где ремесленник навязывает земле или лесу рабство хрупкой идеи. История – это лишь торжество и признание человеческого ничто оружием борьбы и труда. В самом деле, трудом человек подчиняет природу и делает из нее свое жилище; борьбой он вызывает признание людей и создает для себя человеческое жилище. Гегелевский Дух – таинственный третий член – есть торжествующее царство кольцевого человечества, Господство Свободы, где человек преодолел человеческое отчуждение, видит в другом человеке своего брата, а в демократии всеобщего Государства – "плоть от плоти своей и дух от духа своего". Этот третий член – единственный Член, так как в прозрачной тотальности история созерцает свой собственный конец, а счастливое человечество наслаждается торжеством собственной "Ночи, ставшей Светом".

Никто так успешно не рассуждал на эти темы, как Александр Кожев. Его книга – нечто большее, чем просто "Введение в чтение Гегеля". Это воскресение мертвого или, скорее, открытие того, что Гегель, этот мыслитель, разорванный в клочья, попранный, преданный, глубоко укоренен в отступническом веке и господствует над ним. Без Хайдеггера, как где-то говорит Кожев, мы никогда не смогли бы понять "Феноменологию духа". Можно легко перевернуть это высказывание и выявить в Гегеле истину, дающую жизнь современной мысли. Если верить Кожеву, то же можно было бы сказать и о Марксе, который возникает перед нами из Гегеля, вооруженный диалектикой господина и раба и неотличимый от современных экзистенциалистов, если бы только этот парадокс не противоречил здравому смыслу. Именно здесь блестящая интерпретация Кожева достигает предела своих возможностей.

В самом деле, Кожев извлекает из Гегеля антропологию, он развивает гегелевскую негативность в ее субъективном аспекте, но сознательно пренебрегает аспектом объективным. Эта пристрастность приводит его к дуализму: он обнаруживает перед собой в природе объективность, оставленную им в гегелевской негативности. Если ошибка есть то, что присуще человеку, если человек есть счастливая ошибка, необходимо дать природе отчет в том, где появляется эта аберрация. Если человек есть ничто в бытии и если он есть торжество бытия, то нужно помыслить статус этого несчастливого противника. Гегель хорошо почувствовал это мрачное требование, и поэтому он показал, что тотальность является не только Царством ничто (или Субъекта), но также Царством бытия (или Субстанции). Вот почему природа не есть ни тень – встреча человеческих проектов (как, например, у Сартра), – ни противоположность человека – другой мир, управляемый собственными законами (как у Кожева). Гегелевская тотальность – это тотальность Субстанции-Субъекта. Кожев отделяет от нее Субъект, который в борьбе и в труде создает из своего собственного ничто плоть человеческого мира, перестает быть "чужим в своей родной стране" (1) и наконец живет у себя, в свободе, ставшей целым миром. Но это лишь первый аспект гегелевской тотальности. Другая сторона – становление Субстанции Субъектом, производство Духа реальной Природой, то есть производство человека природой и объективное высвобождение человеческой свободы в суровой истории. Торжество свободы у Гегеля – торжество не какой угодно свободы: победу одерживает не самый сильный (2) – история показывает, напротив, что человеческую свободу рождает раб. Наконец, и царство ошибки не есть царство ошибки случайной: гегелевская Природа заранее согласована с человеком, и она рождает в человеке единственную ошибку, которую она может признать как свою истину. Вот почему в торжествующей ошибке царит истина. Гегелевская ошибка превращается в истину лишь потому, что внутренняя глубинная природа этой ошибки уже есть истина, но истина темная, скрытая, которой, чтобы узнать себя и овладеть собой, нужно построить мир, где она наконец будет созерцать свое собственное присутствие. Это второй аспект гегелевской тотальности, столь же решающий, как и первый. Вот уже сто пятьдесят лет как Гегель есть недоразумение, поскольку никто не придавал значения тому, чтобы твердо придерживаться обеих сторон необходимости. Целое столетие у Гегеля учитывали только Субстанцию. Александр Кожев напоминает нам, что гегелевская Субстанция есть Субъект. Это значит разрезать Гегеля, как яблоко, и отказываться соединить куски. Если мы хотим постичь гегелевскую тотальность, нужно иметь в виду, что "Субстанция есть также Субъект", что тотальность, таким образом, есть примирение Субстанции и Субъекта, которые совпадают в абсолютной истине.

Это высказывание преувеличено, но нас интересует не это. Мы лишь хотим отметить, что неверное представление о нем отдает нас во власть блестящих, но шатких парадоксов. Так, Маркс-экзистенциалист Александра Кожева – это травести, в котором марксисты не видят никакой пользы. Маркс плохо понятен, если забывать, как это делает Кожев, об объективном (или субстанциальном) аспекте гегелевской негативности. Но все же стоит прочитать эту агрессивную и блестящую книгу, которая уменьшает заслуги современной мысли лишь для того, чтобы вернуть Гегелю часть его подлинного величия.

1947 Перевод с французского Веры Акуловой под редакцией Дмитрия Потемкина ПРИМЕЧАНИЯ Перевод выполнен по изданию: Althusser L. Écrits philosophiques et politiques: en 2 tomes / Louis Althusser. – Paris: Éditions Stock / IMEC, 1995, 1997. – T. I. ¹Арагон. ² Как у Ницше или фашистов. Будущее не принадлежит "тем, кто берет его", по наивному выражению знаменитого кандидата.

Запитання:

1. Як Л.Альтюссер інтерпретує образ ночі? На яких філософів романтизму він спирається передусім?

2. В яких категоріях філософ осмислює романтика? Що таке свобода в розумінні романтика?