§4 Номинативная функция и сущность терминов

Процесс образования и унификации терминологии в любой отрасли способствует выход в свет научных или научно - популярных статей и книг, а также издание различных словарей. Составители словарей стараются помещать в словари термины, почерпнутые из письменной или устной практики, которые как по форме, и по значению кажутся наиболее удачными.

Поскольку любая наука оперирует в конечном счёте, ограниченным количеством понятий, число терминов, как своеобразных именований этих понятий, конечно, поэтому они и могут образовать систему с развитием науки понятие, некогда единое, может быть разделено на несколько более частных, что влечёт за собой появление новых терминов, в связи с чем изменится и связь между терминами в системе.

Любая эпоха особые собственные имена, которые также не бесчисленны и не бесконечны, а на каждой территории или в каждой среде употребления образуют свою систему.

Вопрос о том, что (какой предмет, явление, личность, общность) может претендовать на своё индивидуальное имя, столь же правомочен, как и вопрос, какое явление, проявление, типичная конструкция или деталь могут претендовать на особый термин.

В топонимике существует избирательность, т. е. собственные имена получает не каждый метр, а лишь участки чем-то обратившие на себя внимание человека. Та же избирательность наблюдается и терминологии специальным словом-термином обозначается не каждая субстанция или процесс, а основные главные.

В процессе образования слов человеческого языка огромное значение имеет проблема выбора. Роль выбора обусловлена целым рядом обстоятельств, которые относятся отчасти к физиологическим особенностям человека, отчасти к функциям и механизму речи.

Каждый конкретный предмет или явление окружающего мира имеет целую систему свойств и различных связей, которые образуют в нашем сознании довольно сложное представление о данном предмете, т.е. знания о предмете. Хотя бы самого элементарного знания данного предмета. В связи с этим можно привести замечание Д.Н. Кудрявского: "Отвлечение слова предполагает многократное повторение однородных восприятий, которые человек научился отождествлять. Общее представление может быть создано только тогда, когда человек уже научился в каждом новом восприятии, например данного дерева ,находить общее со всеми прежними восприятиями других деревьев. Общее представление всегда является сознательным или бессознательным, выводом из целого ряда однородных восприятий. Всё это несомненно,указывает на то, что созданию слова предшествует:

1)долгий опыт ; 2)классифицированная работа ума"[82].

Каждое речевое сообщение преследует две основных цели: оно должно возбудить в сознании собеседника предмет или тему собеседования и в известной мере раскрыть его содержание.

Познакомившись с новым предметом или явлением ,человек подмечает из массы имеющихся у данного предмета признаков, выбирает только какой-нибудь один, кажущийся ему характерный признак уже имеющий в данном языке наименование и использует его для наименования нового предмета. Обычно принято считать, что при создании звуковой оболочки слова, обычно используется какой-либо из наиболее существенных признаков предмета, явления или процесса, выступающего в роли объекта наименования.

Выяснение причин выбора разных признаков при создании звуковых оболочек слов в различных языках мира скорее является компетенцией физиологии и психологии, а не лингвистической науки. А тем более при создании нового термина. Окружающий мир различными людьми воспринимается не совсем одинаково. Предположим два человека видят какой-тот предмет. Один человек может подметить одну сторону предмета, другой - другую. Многое здесь может зависеть от наличия определенного опыта, ассоциации, степени развития, комбинаторных способностей, характера окружающей обстановки, заинтересованности в данном предмете и других обстоятельств.

Однако выбор признака- это техника номинации, способ создания звуковой оболочки слова или термина. Лингвисты занимающиеся проблемами номинации, не в меньшей степени интересуются вопросами, как ведет себя вновь созданное слово или термин. К сожалению, в лингвистической литературе трудно найти достаточно ясный ответ на этот вопрос.

Будагов Р.А. так определяет внутреннюю форму слова: " Способ выражения понятия через слово, характер связи между звуковой оболочкой слова и его первоначальным содержанием называется внутренней формой слова"[26,c.73]. Дальше, он продолжает свою мысль о внутренней форме: " Во внутренней форме слова первоначальное его значение обычно как бы вытекает из самой структуры слова; структура слова четко обрисовывает его первоначальное значение "[26,c.76].Таким образом, по Будагову получается, что первоначальное содержание, или значение находится в соответствии со звуковой оболочкой слова.Например: "подснежник"- означало "цветок, растущий под снегом", "предмет"- это, то что брошено впереди нас.

Почти такой процесс можно заметить и при терминировании, например в искусстве: Brushstoke- мазок, или то, что сделано кистью.

"Развития мышления - пишет Будагов Р.А. - приводит к тому, что у человека возникает настоятельная потребность обращаться не только к конкретным, но и отвлеченным словам и понятиям. Все это, в свою очередь, способствует тому, что первоначальная этимология слова забывается. В самом слове развиваются новые значения, оно становится многоплановым. Происходит забвение первоначальной этимологии слова; внутренняя форма слова становится менее прозрачной. Процесс забвения первоначальной этимологии слова в целом является закономерным и прогрессивным процессом, тесно связанным с развитием языка, со становлением сложных, отвлеченных значений слова. Если бы человек и в настоящее время связывал существительное "предмет" с понятием, "нечто брошенное вперед", то он не смог бы употреблять данное существительное в таких многообразных значениях и в таких сложных планах, как это делается теперь "[26,C.82].

Примерно такой процесс происходит и с появлением нового термина. Ведь выбранный признак уже имеет в языке звуковую оболочку и определенное значение. Если содержание нового термина соответствует содержанию признака, то мы не можем говорить о появлении нового термина. Новый термин, как и новое слово, появляется только в том случае, когда у него появляется новое значение и новое содержание. В противном случае создание нового термина было бы совершенно бессмысленным актом, если бы его значение и содержание замыкалось бы только тем признаком, на который указывает его звуковая оболочка.

Согласно мнению Р.А. Будагова, отрыв от внутренней формы есть результат развития абстрактного мышления. С этим трудно согласиться. Новый термин, созданный на основе звуковой оболочки, соотнесенной с каким-либо его признаком, с самого начала становится содержательно богаче по сравнению с содержанием, воплощенным в признаке. Выбор признака - это только технический прием.

Г.В. Колшанский заявляет, что характер номинации в термине и в слове никак не изменяет того, что признак, на основе которого материализуется абстрактное название вещи и класса, может быть самым различным. Главное, чтобы этот признак имел отношение к классу предметов, но для номинации неважно, существенно этот признак или нет; вот почему этимология слов вскрывает весьма пеструю картину как в рамках одного языка, так и для языковых семей [77].

Именно в силу того, что выбор признака не детерменирует характер термина, этот признак зависит не от способа абстракции, а от практически конкретных условий. С самого начала появления термина возникает конфликт между содержанием и формой выражения, и язык пытается этот конфликт устранить. Одним из наиболее эффективных средств является формальная, а нередко и более радикальная смысловая изоляция вновь возникшего термина.

Формальной изоляции термина может способствовать перевод его в другой разряд. Когда слово или термин заимствуется одним языком из другого, оно также изолируется; поскольку его этимологические связи остаются в пределах другого языка. Например, существующее русском языке слово "Ковбой" ("Cowboy") заимствовано из английского; не разлагается в сознании русского на составные части, поскольку этимологические связи остались в пределах английского языка.

Создание слова по какому-нибудь признаку является чисто техническим языковым приемом. Признак выбирается лишь для того, чтобы создать звуковую оболочку термина. Признак, выбранный для наименования, далеко не исчерпывает всей сущности предмета, не раскрывает всех его признаков. Кроме того, выбранный для наименования признак может стать даже практически несущественным. Отсюда тот совершенно бесспорный факт, что так называемая внутренняя форма, или точнее говоря, осознание основы наименования, очень часто утрачивается. Выясняется, таким образом, что язык стремится устранить опасность ложной характеристики значения термина, которая может возникнуть по той причине, что в основу наименования кладется название какого-либо одного признака, тогда как действительное значение основывается на сумме признаков.

Выбор речевой номинации определяется рядом факторов: стилем повествования, количеством содержащейся в значении имени информации, ложно-синтаксической структурой предложения, в которое входит имя, его коммуникативной функцией, фондом общих знаний собеседников, местом данного сообщения в тексте, ситуацией общения, т.е. прагматическим аспектом речи, этическими нормами, принятыми в данном обществе.

Наибольшее влияние на выбор номинации оказывает, та коммуникативная функция, которую выполняет имя в структуре предложения. Особенно резко противопоставлены друг - другу идентифицирующая и предикатная функции имен. Идентифицирующая номинация предназначена для того, чтобы адресат мог при ее помощи выделить из поля своего знания или восприятия тот объект, о котором делается сообщение. Идентифицирующее имя обращено к миру, в том виде, в каком он входит кругозор собеседников. Именно в этой роли слово реализует свою способность к означиванию, замещению объектов ( в широком смысле этого термина.)

Акт номинации есть в одно и то же время и действие, и сообщение о действии.

Отношения именования связывают знак и то, что им называется - элемент когда и компонент действительности. Именующие высказывания, не являющиеся первичным наречением имени, представляют собой сообщение об употреблении кода, т.е. имеют метоязыковой характер. Они могут уподоблены статьями общественного договора, в которых собеседники уславливаются о применении языковых знаков к предметной области приложения языка. Сообщение об имени предмета в общем случае не заключает в себе стимула, рассчитанного на получение речевой реакции. Содержащаяся в нём информация "принимается к сведению" собеседником, чтобы в последующем общении послужить целям отождествления объекта.

Идентифицирующая номинация есть своего рода стрелка направленная к известному - существующему, существовавшему или могущему быть в одном из миров - реальном или гипотетическом. От того, насколько точно направление номинативного указателя зависит эффективность сообщения.

Реальные коммуникативные акты позволяют наблюдать процесс образования значения идентифицирующих номинаций и действующие в этой области принципы. Если речь идет об объекте, присутствующем в ситуации сообщения, но незнакомом по имени, то к нему должна быть применена дискрипция, которая бы выделила его среди соприсутствующих с ним объектов. В указанных обстоятельствах номинация строится с опорой на наиболее различительные индивидуальные признаки объекта. Её выбор следовательно, зависит не только от свойства идентифицируемого объекта, но и от фона, на котором он фигурирует и от которого он должен быть отделён. Естественно ,наибольшие трудности представляет идентификация объекта, входящего в однородную с ним совокупность. Первый и основной принцип выбора идентифицирующей номинации состоит в том, что в её значение должно входить указание на индивидуализирующий признак объекта. Если одного признака оказывается недостаточно для тог, чтобы придать номинативной стрелке нужную направленность, то номинация может быть дополнена другими признаками, обладающими выделительной силой, например: указанием на пространственное положение объекта. Например: У того артиста в красном галстуке, приятная улыбка. Тот активист в красном галстуке, который красиво улыбается, мой брат.

Из этого примера, видно, что смысл идентифицирующей номинации складывается из произвольного числа компонентов, указывающих на индивидуализирующие свойства объекта, такие как признаки класса, которому он принадлежит, его особые приметы, его местонахождение относительно других объектов, в динамической ситуации эффективное указание на действие объекта или действие, производимое над объектом. При выборе идентифицирующей номинации обычно избегаются субъективно - одиночные имена и прилагательные. Так, вопрос "Кто написал эту прелестную картинку" может привести к недоразумению т. к спрашивающий рискует разойтись во вкусах с адресатом.

При референтном употреблении определённая дискрипция даёт адресату инструкцию для выделения из поля, доступного его восприятию или знанию, лица или предмета, о котором делается сообщение. Оно является не более, чем орудием для выполнения некоторой подсобной, вспомогательной задачи. Именно в этом случае говорящий может пользоваться разными по смыслу определёнными дискрипциями, не внося этим изменений в истинностное значение предложения[189].Непосредственный смысл номинации не существен для коммуникативно значимого содержания высказывания. Если объект известен собеседником, то к нему может быть отнесена любая дискрипция извлечённая из несинонимического ряда наименований, способных его идентифицировать. Единственное ограничение, налагаемое коммуникацией на выбор идентифицирующей дискрипции, состоит в исключении номинации, смысл которых содержится в смысле предиката. Из всего вышеуказанного можно сделать следующий вывод, что наличие у идентфицирующих номинаций значения, отражающего сущность объекта, вступает в сложное взаимодействие с суждениями и оценками говорящих, в результате которого выбор номинации, сделанный в идентифицирующих целях может получать субъективную зависимость. Упрощая существующие отношения, можно утверждать, что у предметных номинаций значение определяет и регулирует их употребление, их приложимость к тем или другим объектам: у идентифицирующих имён, скорее напротив, употребление (референция) определяет и формирует их значение.

Далее рассматривая и выясняя более детально номинацию, во всех её аспектах, мы подошли к вопросу о научном понятии слова или, как мы называем к термину. В нашем случае необходимо узнать: реализуют ли значения объективирующие научные понятия, всю систему знаний о данном классе предметов или только признаки входящие в дефиницию научного понятия.

С другой стороны, как следует решить вопрос о дальнейшем значении или понятии как синтезе знаний, применительно к словам из обыденной речи?

В книге " Языковая номинация" под редакцией Серебренникова Б.А, приводится пример из словаря В.И. Даля, на слово "вода", в ней собраны сведения, бытующие в общем обиходе, известные всем и каждому, почерпнутые в семье в школе, проверенные жизненной практикой. Например, что вода - это" стихийная жидкость, ниспадающая в виде дождя и снега, образующая на земле родники, ручьи, озёра и в смеси с солями- моря и т.д."[210]

Критикуя толковые словари за элементы энциклопедизма, С.Д.Кацнельсон замечает в частности, что в определении вода гораздо важнее было бы внести сведения не о химическом составе, а о естественных и искусственных водоёмах(колодцы, водопровод, река и т.д.)[172,c.78] Какие же из них должны быть отнесены к числу входящих в дефиницию понятия т.е. служить для распознания данного класса предметов, для выделения его словом? Следовательно, что и здесь возникает вопрос об отборе существенных признаков, причём отборе не по принципу научности или ненаучности. Способ словарного описания в какой-то степени условен и передаёт смысловое содержание слова в некоем приближении к тому, то признаётся общим для всех, кто владеет нормами литературного языка. Различение типов словарей энциклопедического и филологического следует связать с вопросом о понятии, как системе определённых знаний, и о дефиниции понятия, отграничивающей данное понятие от других. Первый даёт описание научных понятий, а также научную дефиницию описываемого класса реалий.

Словарь филологический (толковый) описывает значения слов, в которых средствами того или иного языка объективируются лишь признаки, входящие в дефиницию понятий, обиходные и научные. В энциклопедии описание, дающее известный комплекс научных знаний о реалии, накопленный к периоду издания словаря, нередко начинается с указания существенных признаков данного класса предметов, явлений, т. е. с дефиниции понятия. Например: Вода (окись водорода Н2О) -простейшее химическое соединение водорода с кислородом (БСЭ.т7.1950).

Дефиниция научного понятия в энциклопедическом словаре, в сущности ничем не отличается от определения терминологического значения в толковом словаре, но в последнем будут указаны и семантические оттенки и значения, которыми термин оброс при употреблении в обиходной речи.

Каким же должно быть описание термина в словаре языковом, решается в применении к языку литературному. Отмечая, что многие термины вовсе не входят в общий язык Л.В. Щерба указывает, что они подробно объясняются в разных технических энциклопедиях, где даваемые в них сведения можно сильно варьировать по объёму[169].

Отсюда можно сделать два заключения:

1)не только обычные слова, но и термины нуждаются в лингвистическом описании, то есть в учёте языковых условий реализации в значении понятия; поскольку в общий язык входит лишь небольшая часть терминов возникает нужда в создании языковых специальных словарей.

2)научно- целесообразны, хотя и трудно выполнимы, вместе с тем, такие словари, которые энциклопедически, вне условий языковой реализации, описали бы все разновидности понятий. Такое описание понятий дало бы возможность изучить специфику природы каждого из типов, в частности прояснить вопрос важный не только для языковеда- об обиходном понятии, как синтезе, совокупности обиходных знаний и о дефиниции этого синтеза, реализуемой в значении слова.

Об однородности и вместе с тем отличиях научного и обиходного понятия и, в соответственно специального (терминологического). Оправданность выделения типа художественного значения ещё потребует всестороннего обоснования, ставя его в ряд с научным и обиходным значением, учитываются воплощаемые в них понятия аспектам познания трём:

а) отражение действительности в практике повседневного труда и быта, другой

б) научно-теоретическое её постижение

в) художественно-образное отражение, эстетическое освоение человеком реального мира.

В связи с этим Н. С. Зарецкий подчёркивает также важность гносеологического подхода к этой проблеме: две высшие формы мышления-языка развились из единого некомплексного - обиходного мышления и сосуществуют с ним[63].

В терминоведческих исследованиях убедительно показано отсутствие сколько-нибудь существенных различий между терминами и нетерминами в плане выражения. Объективность существования терминологической лексики, следовательно, говорит о том, что различия между "специальными " и "общеупотребительными" словами и словосочетаниями лежат в пане содержания.

Широкое распространение в лексикологии имеет сложившееся в ход исследований технической и профессиональной терминологии противопоставление терминов как слов, называющих специальные понятия, нетерминам. Вследствие этого основным признаком терминологичности знака и считается наличие у него специальной дефиниции. Такое понимание природы термина естественно для тех исследований, конечной целью которых является проведение лингвистической нормализации отраслевых терминологий. Однако распространение его на все термины в том числе на научные термины, например языкознания, в исследованиях, проводимых не с прикладными, а с собственно лингвистическими целями, представляется сомнительным по следующим причинам.

Во-первых, не за всеми лексическими единицами, причисляемыми к научным терминам, действительно стоят понятия. Под понятием за пределами логики нередко поднимается просто предмет, ставший объектом познания, из чего и вытекает утверждение, что все знаменательные слова называют понятия.

Сложный скачкообразный характер познания нередко приводит к тому, что лексическая единица может использоваться как термин, т. е. предполагается, что за ней стоит некое "научное" понятия, хотя в действительности последнее еще не сформировалась. Знак уже функционирует в науке, обладает значением, "понятий", но существенные признаки его логико-предметного содержания еще не совсем ясны, а потому отсутствует и дефиниция. К числу терминов такого рода относится, вероятно, большинство так называемых рабочих терминов, а также такие, которые приобрели в науке узуальный статус. Примером здесь может послужить словосочетание "глубинная структура" (Deep structure) терминологичность, которого по крайней мере, в рамках трансформационной грамматики, никем под сомнение не ставится. Как указывалось в литературе содержание данного термина весьма не определенно, он лишен дефиниции, отчетливо задающей основные, существенные признаки стоящего за ним понятия, при этом не относится к числу неопределяемых первичных терминов. Данные обстоятельства могут служить показателем того, что понятие "глубинная структура" еще не сформировалось окончательно, хотя соответствующая лексическая единица и функционирует как термин.

Теория как языковой знак, т. е. сущность имеющая не только план содержания, но и план отражения, обладает такой чисто лингвистической характеристикой, как наличие значимости. Значимость наглядно проявляется, например, в использовании терминов, соотнесенных с понятием "фонема" в европейской и американской фонологической традициях. Основное содержание этого понятия раскрывается как минимальное дистинктивная незначащая единица, но значимость соответствующих терминов различна.

Отождествление значения термина и основного содержания понятия ведет к игнорированию структурного элемента семантики - значимости, что не может не оказывать отрицательного воздействия на решение целого ряда проблем терминоведения.

Значение термина действительно связана с понятием, причем в большинстве случаев показателем этой связи является у термина дефиниции, которые идентифицируют логико-предметное содержание лексической единицы [156].

В значениях слов- нетерминов, выражаемых толкованиями, также могут отражаться понятия, однако сопоставление терминологической лексики и "общеупотребительных" слов позволяет постулировать между ними различия как онтологического так и гносеологического характера.

Слова - нетермины характеризуются тем, что для них факт речи практически всегда предшествует факту языка, т. е. Значение с которыми они входят в язык в качестве единиц его инвентаря, образуется как результат тех смыслов, которые были свойственны им в речи. Существование слова, таким образом, предшествует его сущности. Вследствие этого с возможно принимаемое в лингвистике допущено, что словарные толкования в целом адекватно отражают значение слов, т. е. расхождения между толкованием и употреблением, как правило, отсутствует. С терминами же дело обстоит иначе. При введении научного термина построения дефиниции, предполагающее предварительное выделение понятия, обычно (но не всегда) предшествует использованию термина в текстах, где он приобретает лексическое значение и значимость. Сущность термина, таким образом, предшествует его существованию, что и создает условия для расхождений между дефиницией в употреблении термина.

Функционируя, термин, как и всяческий языковой знак, изменяется вследствие ассиметрии означающего (означаемого). Если значение термина существенно сдвигается относительно дефиниции и данный сдвиг осознается, что противоречия разрешается путем постулирования новой дефиниции. Данная дефиниция либо приписывается новой форме, что может вести к терминологической синонимии, либо чаще сохраняется за старой, что дает полисемию термина. Дефиниции строятся, исходя из теоретической модели, но на реализуемые терминами в сфере функционирования значения воздействует онтологическая схема.

Иначе говоря, сущность термина определяются теоретическими построениями, а на существование оказывают воздействие представления о реальной природе объекта описания.

Ономасиологический подход к терминологичности усматривает гносеологические различия между терминами и нетерминами в том, что первым свойственны значения особого рода, определяемые соотносительностью, со специальными (научными, профессиональными) понятиями. Смысл постулирования специальных значений в конечном счете состоит в указании на "непонятность "значения термина для неспециалистов[86], что соответственно, предполагает наличие у терминов специальной сферы функционирования.

Так, например, слова "портрет", "краски", "кисточка" - в обычной речи - общеупотребительны, а в речи художников и искусствоведов эти же слова являются терминами.

Или в повседневном общении слова "фон", "окрас", "белизна" - общеупотребительные, а в речи тех же художников они являются терминами.

Суть проблемы термина заключается не в том, какое понятие " научное" или "бытовое", репрезентирует данное слово или словосочетание в конкретном случае его употребления то или иное лицо, а в том ,как испoльзуется его лексическое значение.

Значение слова- нетермина отражает и закрепляет результаты опыта всего языкового коллектива в целом, накопленного на всем протяжении его существования Значение слова - нетермина фиксирует результаты познания действительности с точки зрения определенной науки, научной теории и т. п. На конкретном этапе их существования. Граница между этими типами информации весьма зыбка. Опыт науки становится достоянием всего общества; и соответственно, термины начинаются использоваться и " неспециалистами", для которых значения таких слов перестают быть непонятными, кроме того, наука по тем или иным причинам может принимать без существенных изменений закрепленные в значениях слов результаты познания того или иного объекта всем языковым коллективам.

Такие термины характеризуются тем , что требуют специальных дефиниций, их значения либо не отличаются от значения данных словоформ в "общеупотребительном" языке, либо, если это словосочетание, могут быть выведены из значения входящих в них слов.

В каждой терминологической системе выделяется определенное количество так называемых базовых терминов, которые, будучи ключевыми элементами в дефинициях и, соответственно в порождении значений других членов терминосистемы, оказываются в роли структурно- функциональных ядер тематических групп терминов. В свою очередь базовые единицы входят в состав группировок терминов более высокого иерархического порядка, где их значения являются производными от значения нового базового термина. В итоге можно предположить существование некой " сверхбазовой" единицы, которая будет венчать всю терминологическую систему.

Онтологической особенностью термина является то, обстоятельство, что логико-предметное ядро его плана содержания; выражаемое дефиницией; формируется, исходя из использующей данный термин теории, а на значение, реализуемое им при функционировании, могут оказывать воздействие представление о реальной структуре объекта этой теории.

Гносеологические различия между терминами и нетерминами связаны с различными источниками информации, фиксируемой в их значениях. Исходные базовые термины могут иметь значения, являющиеся или представляемые как непосредственно данные.Например :

" Я лично в душе жажду того, чтобы художник, мыслитель содействовал бы всеми доступными ему средствами развитию духовных возможностей человека как личности, что особенно важно в наше время, когда массовость культуры выступает повсюду как средство стандартизации и нивелировки ."[218,c.140]

" Менин жеке ёзъм, бъткъл рухум менен, сърёткер, ойчул ёз колундагы бардык каражаттарына таянып инсан катары адамдын руханий мъмкънчълъктёрънън ёнъгушънё таяныч болуусун ёзгёчё энсеймин, бул маданияттын массалуулугу бардык жерде калыпка салуунун, жылмалоонун каражаты катары чыгып жаткан биздин мезгилде ёзгёчё маанилъъ"[218,c.176]

"Deep in mty heart ,I for one, sincerely desire that artists , thinkers would do all,all possible to promote the epiritual abilities of man as a personalirty which is of particular importance for our time, with mass culture universally appearing as a standartisation and levelling off means"[218,236]

В данном случае слово " художник" использовано не в том значении, как художник рисующий, а как " художник" - мыслящий и думающий, что даёт своё гносеологическое изменение в понятие первоначального понятия " художник", что представлено как непосредственное данное.

Выводы к главе 1

Подводя итог сказанному выше можно отметить:

1.Терминология искусства представляет собой определенную систему, отдельные части которой претерпевают различные изменения, вызванные двумя основными причинами. С ростом и совершенствованием лексической номинации терминов, сначала отходят на второй план, а затем и вовсе выходят из употребления громоздкие термины (многоязычные термины, описательные термины, например, такие как: живопись разных народов - Tableau de genre; характерная живопись - peinture de genre; в последствии же осталось только слово - жанр, т. к. термины не имели преимущества перед одним словом, а также были неудобными в употреблении).

2. В терминологии искусства существовали и существуют полисемия и синонимия терминов. Термины-синонимы в искусстве, могут быть либо тождественными, абсолютными (акварель - акварельная краска, акварельный рисунок, акварельная живопись), либо близкими по значению, не имеющими особого стилистического отличия (скульптура - ваяние, статуя - скульптура - истукан) и т. д.

Например: фреск - фреска, гравирование - гравировка;

Теория номинации располагает в данном случае одним единственным исходным пунктом, суть которого состоит в том, что слово-термин в соответствии с гносеологическим законом, адекватно закрепляет в своем сигнификате реальные признаки (денотаты) предметов и явлений. "Многозначность терминов в искусстве не размыкает ни границ самого слова-термина , ни границ конкретного значения, оно есть лишь проявление той внутренней закономерности строения языка, которое связано с ограниченным по необходимости набором единиц и с абсолютной достаточностью каждый раз конкретных условий высказывания (словосочетание, контекст), которые позволяют каждому термину функционировать только в одном-единственном значении в конкретном коммуникативном акте"[138].

3.Отождествление значение термина и основного содержания понятия ведёт к игнорированию структурного элемента семантики, и значение термина связано с понятием. В большинстве случаев показателем этой связи являются у термина дефиниции, которые идентифицируют логико-предметное содержание лексической единицы.

4. Не только обычные слова, но и термины нуждаются в лингвистическом описании, то есть в учёте языковых условий реализации значения понятия. Поскольку в общий язык входит лишь небольшая часть терминов, возникает нужда в создании языковых специальных словарей.

5. Термин перестал использоваться только в научной сфере, что задаёт ему специфические функции, с помощью которых подчёркивается неординарность специальных лексических единиц по сравнению с общеупотребительными.