II как же горца на седле Не различить мне с казаками?

Я не ошибся — он черкес!

Но смуглый цвет почти исчез С его ланит; снега и вьюги И холод северных небес,

Конечно, смыли краску юга,

Но видно все, что он черкес!

Он, сколько мог, привычек, празич Своей отчизны не оставил...

Но горе, горе, если он,

Храня людей суровых мненья,

Развратом, ядом просвещенья В Европе душной заражен!

Старик для чувств и наслажченья.

Без седины между волсс,

Зачем в страну, где все так живо Так непокойно, так игриво.

Он сердце мертвое принес?..

(III, 193).

Зара говорит Измаилу:

Останься с нами, добрый странник!

Я вижу ясно — ты изгнанник.

Ты o'i земли своей отвык,

Ты позабыт ее язык"10.

(ill, 21 П

Что касается Росламбека Мисостова, явившегося про­образом лермонтовского «коварного» Росламбека⁴⁸, то о нем нами собрано значительное количество докумен­тальных данных, свидетельствующих о правильности его изображения в поэме как руководителя борьбы «черке­сов», не останавливавшегося в ведении военных дейст­вий перед хитростью и коварством. Лермонтов¹ пишет:

Черкес готовил дерзостный набег,

Союзники сбирались потаенно,

II умный князь, лукавый Росламбек,

Склонялся перед русскими смиренно...

(Ш, 214—2*15).

Такие методы ведения войны Росламбеком хорошо иллюстрируются, например, следующим фактом.

В предписании Тормасова Булгакову от 3-го июли 1809 года сообщается о том, что Росламбек «ищет полу­чить прощение от Российского начальства»⁰¹.

А в 1810 году вновь сообщается об активных непри­язненных действиях «изменника Арасламбека Мисоу- стова, бывшего неоднократно в деле противу войск ва­шего императорского величества в продолжении сей экспедиции...»⁶².

О вероломстве Росламбека Мисостова говорит и слу­чай, происшедший еще в’ 1804 году.

Росламбек прислал гонцов, приказав им сообщить о pro раскаянии и о желании, получив прощение, вер­нуться на русскую сторону⁶³. Командовавший отрядом генерал Лихачев имел после этого личное свидание с Росламбеком. Росламбек сумел добиться того, что Лихачев поверил искренности его намерений. Между прочим Росламбек обещал помочь извлечь из реки затопленную при отступлении отряда Лихачева пушку.

^(i| Акты, IV, 847. Cwi также стр. 845 (выписка из донесения пор. Таганова).

02 Цгвиа, вуа, д. 6183, л. 82/об. Речь идет о начале года.

^сз Росламбек Мисостов, числившийся на русской военной служ­бе еще со времен Потемкина (между прочим он был в числе гор­цев, находившихся при Г. А. Потемкине; после смерти Потемкина он вместе с рядом других горцев был возвращен на родину; в числе этих* горцев был, кстати, и Измаил-бей), был в русских войсках при вступлении их в Кабарду в 1804 году. В это время он имел чин подполковника и числился лейб-гвардии в казачьем полку. Во время этого похода он бежал к кабардинцам. ' После побега он принял участие в военных . действиях против русских войск.

На следующий после свидания день к реке был от­правлен отряд для извлечения пушки. К этому отряду присоединился и Росламбек. Когда егеря и казаки, оставив оружие и раздевшись, вошли в реку, Рослам­бек поднял вверх две плети и бросился бежать. Это был условный знак. Лежавшие в засаде горцы с кри­ком бросились на безоружных людей. Спастись уда­лось лишь немногим®⁴.

<>4 См. «Кавказцы», 1857, «Генерал-лейтенант Григорий Ивано­вич Глазенап», стр. 12—13.

Кроме указанных в тексте источников, сведения об Иэмаил-бее имеются в следующих изданиях:

1. Кавказский сборник, т. XIV, с/гр. 41 (О производстве Изма­ил-бея в 1788 году в чин премьер-майора).

2. Сборник военно-исторических материалов, в. VII, стр. 265. Письмо Г. А. Потемкина к А. А. Безбородко от 4 сентября 1789 года; в письме Потемкин пишет: «Подполковник Чапалов, князь кумыцкий, известный в горах кавказских по удальству своему, пожелал служить в армии ее императорского величества, проти- ву шведов действующей. Прошу Вас покорно доложить о нем ее величеству как о человеке весьма храбром и между своими ува­жаемом и испросить высочайшее повеление об отправлении его и помянутую армию по примеру Исмаил-бея».

3. «Записки Северо-кавказского краевого горского научно- исследовательского инстит/ута», т. I, 1928 г., стр. стр. 215, 219

(указание на хранящуюся в ЦГВИА копию записки Измаил-бея).

4. Сборник Русского исторического общества, т. XLV, стр. 187.

5. Н. Дубровин, История войны и владычества русских на Кавказе, т. V, стр. 413.

6. В. Потто, Кавказская война в отдельных очерках, эпизо­дах, легендах и биографиях, т. 1, 1898, вып. IV, стр. стр. 687, 703..

7. С. Филиппов, Поволжье, Дон и Кавказ, 1887, стр. 483.

8. Н. Дубровин, Деятельность Тормасова на Кавказе,, «Военный сборник», 1878, № 3, стр. 13—14,

9. Н. Милютин, Кавказские минеральные воды, 1879, стр. 23,

10. В. С. Богословский, Пятигорские и с цимн смежные минеральные воды, 1892, стр. 8.

11. С. Кулибин. Очерк истории развития Кавказских ми­неральных вод (1717—1895), 1896, стр. 19.

VII

Между Машуком и Бешту, назад Тому лет тридцать, был аул, горами Закрыт от бурь и вольностью богат.

Его уж нет.

(Ill, 1G9)

Так начинается «Аул Бастунджи».

Давным-давно, у чистых вод,

Где по кремням Подкумок мчится,

Где за Машуком день встает,

А за крутым Бешту садится,

Близ рубежа чужой земли Лулы мирные цвели...

Однажды, — солнце закатилось, Туман белел уж под горой,

Но в эту ночь аулы, мнилось,

Не знали тишииы ночной.

Стада теснились и шумели,

Арбы тяжелые скрипели, Трепеща, жены близ мужей Держали плачущих детей,

Отцы нх, бурками одеты, Садились молча на коней И заряжали пистолеты,