Тема 1. Становление социологии уголовного права как междисциплинарного научного направления файл

1.1. Классическая школа уголовного права начала XIX века файл

1.2. Русская дореволюционная наука уголовного права и ее социологический компонент файл

1.3. Социологический подход к уголовно-правовым институтам в советский период файл

1.4. Социологический аспект в исследовании институтов уголовного права во второй половине XX века

1.1. Классическая школа уголовного права начала XIX века

Вопрос о внесении в уголовно-правовое исследование социологического элемента стал актуальным лишь в последней четверти XIX века, хотя еще в произведениях мыслителей XVIII века основные проблемы уголовного права решались на основе широких социологических построений. Буржуазия, пришедшая к власти, противопоставила теологическому мировоззрению эпохи феодализма свое собственное мировоззрение – юридическое мировоззрение. Для классического буржуазного правоведения единственным путем развития правовой науки являлся путь нормативизма, чисто догматического, формально-логического анализа норм действующего права в отрыве от реальных общественных отношений, от исторической изменчивости содержания и формы права. Классическая школа уголовного права детально разработала институты учения о преступлении и наказании, сформулировала абстрактное и формальное определение преступления, субъекта преступления, состава преступления, форм виновности, соучастия, стадий развития преступления и т. д. В трудах представителей классической школы в различных странах и в различные периоды - от начала XIX века до наших дней (немецкие криминалисты Биндинг и Беллинг, Кестлин и Мецгер, французский криминалист Гарро, итальянский криминалист Каррара, англичане Кении и Стифен, русские криминалисты Таганцев и Сергиевский) отражались идеи классического мировоззрения буржуазии - юридического мировоззрения, и им была совершенно чужда постановка вопроса о возможности внесения в науку уголовного права социологического элемента. Для этой школы характерен нормативизм, сведение всего исследования уголовно-правовых проблем к логическому конструированию абстрактных юридических понятий, к установлению между ними логической связи, взаимозависимости и переходов одних юридических понятий в другие. Для классической школы характерен отказ от какого бы то ни было социологического исследования проблем уголовного права: для ее представителей существовали одни лишь «вечные», внеисторические уголовно-правовые нормы, понятия, категории, институты. Наука уголовного права конструировалась исключительно как наука «чисто юридическая», исходя из предпосылки, что юридической науке чуждо по самой ее природе социологическое исследование, которое, возможно, представляет известный интерес для социологов, психологов, антропологов и т. д., но во всяком случае находится за пределами науки уголовного права. Во второй половине 20 века в буржуазной науке уголовного права получила большое распространение «школа новой социальной защиты». Она стремилась избежать и «крайнего позитивизма» Ферри, и «юридического догматизма» Каррары. Следует признать, что путь, избранный школой «новой социальной защиты», - это путь эклектический, который или должен сохранить «юридическую технику», против которой она борется, чтобы сохранить принцип законности при отправлении правосудия, или же должен отказаться от этой «техники» и тем самым стать на путь отказа от принципа законности.

1.2. Русская дореволюционная наука уголовного права и ее социологический компонент

В русской дореволюционной уголовно-правовой литературе вопрос о внесении социологического элемента был предметом большой и острой дискуссии, и, несомненно, представляют интерес некоторые положения сторонников и противников социологического аспекта в науке уголовного права. По мнению Н. С.Таганцева, предмет уголовного права должен быть ограничен изучением юридической конструкции преступления и наказания на основе действующих норм уголовного законодательства. Уголовная социология, как и уголовная антропология, по мнению Таганцева, являются составными частями самостоятельных наук — социологии и антропологии. Данные этих наук восполняют науку уголовного права, и знание их необходимо криминалисту. Наука уголовного права, полагал Таганцев, отличается от уголовной социологии и антропологии не только по своему предмету, но и по своему методу. Он определял: «Исследуя преступное деяние, юрист различает его признаки, отделяет конкретные, индивидуальные от общих, свойственных известному типу преступлений, и эти типичные признаки делает предметом изучения, устанавливая с возможной точностью определение деяний, воспрещенных законом под страхом наказания; он изучает как преступное деяние вообще, так и его виды в их понятии». Социолог же, по его мнению, изучая преступление, преследует иные цели и пользуется совершенно иным методом: он исследует жизненную важность, повторяемость, соотношение с другими явлениями общественной жизни. Таким образом, он приходил к категорическому выводу о недопустимости соединения в рамках одной науки изучения преступления как со стороны юридической, так и со стороны социологической. Тем не менее в курсе уголовного права Таганцев приводил немало материалов социологических исследований и пользовался сравнительным социально-историческим методом. Аналогичные взгляды развивал Н. Д. Сергиевский и другие представители русского направления классической школы.

Среди русских дореволюционных криминалистов было немало сторонников внесения социологического элемента в науку уголовного права. Среди них следует назвать прежде всего М. В. Духовского, который еще в 1872 году, до появления на западе уголовно-социологической школы, поставил задачу развития социологического начала в науке уголовного права, которая, по его мнению, не должна замыкаться в схоластических юридических конструкциях, а рассматривать изучаемые ею явления в широком социальном плане. «Уголовное право, -писал Духовской,- изучает преступление, узнает причины его появления и указывает государству средства, годные к предупреждению этого явления». Эти же идеи в 1873 году развивал другой видный русский криминалист И Я._Фойницкий, который писал, что «на входных дверях науки уголовного права мы читаем, что предмет его есть не преступление, а преступность». Не умиляя значения юридического исследования преступления, Фойницкий полагал, что «в область уголовного права, как науки, входят не только выражения преступности, но и условия ее, т. е. разнообразные явления, имеющие в своем результате юридическое состояние преступности». Тем не менее отметим, что ни Духовской, ни Фойницкий в последующей научной работе не реализовали свои предложения о расширении содержания науки уголовного права, и их труды по существу воспроизводили метод классической школы уголовного права.

Один из виднейших представителей русского направления социологической школы Н. Н. Полянский считал, что юридический метод в науке уголовного права должен сочетаться с методом социологическим, что, однако, не должно приводить к «растворению» уголовного права в уголовной социологии. Об этом он писал в статье, посвященной предмету науки уголовного права (в сб. «Статьи по уголовному праву» 1912 г.). Однако в своих последующих работах Н. Н. Полянский не делал попыток реализации этой идеи.

Известный русский криминалист С. В. Познышев, определяя предмет науки уголовного права, считал, что она изучает преступление, преступников и наказание, причем юридическое и социологическое изучение не должны противопоставляться. В «Основных началах науки уголовного права» (1912 г.) он уделил внимание вопросу о причинах преступности в плане общетеоретического его решения. Однако в курсе Особенной части уголовного права профессор Познышев пошел по проторенной дороге чисто догматического толкования русского уголовного законодательства.

Единственный из русских криминалистов дореволюционной эпохи, кто попытался реализовать идею сочетания юридического и социологического исследования проблем уголовного права, был М. Н. Гернет, В пособии «Уголовное право, часть Общая» (1913 г.) он уделил большое внимание освещению проблем уголовного права в историко-социологическом аспекте, а также исследованию причин преступности и эффективности применения различных мер наказания. Этот же принцип сочетания юридического и социологического исследования М. Н. Гернет применил в монографии «Детоубийство» (1911 г.).

1.3. Социологический подход к уголовно-правовым институтам в советский период

Советская уголовно-правовая литература 20-х годов характеризовалась попытками найти положительное решение вопроса о сочетании юридического и социологического аспектов исследования. В этом отношении представляют интерес учебники по Общей части уголовного права А. А. Пионтковского (изд. 1924, 1927 и 1929 гг.). В них большой раздел озаглавлен «Социологическое учение о преступлении», за которым следует раздел «Меры борьбы с преступностью» и, наконец, раздел «Юридическое учение о преступлении». Социологическое учение о преступлении в этих учебниках охватывает комплекс вопросов, связанных с причинами преступности в капиталистическом и социалистическом обществе. Что же касается исследования институтов советского уголовного права, то они освещены исключительно в юридическом аспекте. В 20-е годы ряд авторов пытался последовательно исходить из примата социологического подхода над юридическим или во всяком случае из их органического синтеза. Это касалось не только общей теории права, но и отраслевых дисциплин. Так, А. А. Пионтковский открывал свой учебник по уголовному праву разделом «Социологическое учение о преступлении». За ним следовала часть «Меры борьбы с преступностью», в которой ученый отнюдь не ограничивался рассмотрением вопросов о применении уголовного наказания, а освещал широкий спектр социальных мер. Лишь после этого автор переходил к разделу «Юридическое учение о преступности», тесно связывая его с двумя предыдущими. Таким образом, А. А. Пионтковский в соответствии с требованиями марксистского материалистического подхода к объяснению всех социальных явлений стремился раскрыть природу уголовного права, опираясь в первую очередь не на изучение закона и толкование его, а на исследование общественных потребностей, которые могут и должны удовлетворить уголовно-правовые нормы. Это позволило разработать не формальное («деяние, нарушающее уголовный закон»), а материальное («деяние, причиняющее социальный вред, и представляющее объективную опасность для правопорядка») понятие преступления.

Во многом успешно раскрывали социальную природу юридических институтов А. Н. Трайнин, М. М. Исаев, Г. И. Волков, П. И. Стучка, Б. С. Мартынов, А. В. Венедиктов. Их работы отличались глубоким историзмом и тем, что в большинстве случаев отправным пунктом своего анализа они считали не право, а общество. Знаменательным в связи с этим является тезис М. М. Исаева: уголовное право характеризуется не столько тем, что объявляет преступным, сколько тем, что уголовный закон преступным не признает. А. Н. Трайнин в учебнике «Уголовное право, часть Общая» (1929 г.) уделил большое внимание историко-социологическому исследованию уголовного законодательства и социологическому изучению преступности. Последнему посвящена вторая часть учебника. Но при рассмотрении институтов уголовного права господствующим оказывается чисто юридический аспект. В целом трактовка отраслевых юридических институтов, сложившаяся в 20-е годы, соответствовала положениям общей теории права, формировавшейся в то же время и острой идеологической борьбе с буржуазными школами и потому особо подчеркивавшей, что «вопрос о чистоте марксистского, диалектического подхода приобретает первостепенной важности значение. Таким образом, советская теория права уже в первые годы своего формирования твердо стояла на марксистских позициях. В огромной мере этому способствовала теоретическая и практическая деятельность В. И. Ленина. Ленинская трактовка общественных отношений легла в основу материалистического понимания объекта противоправного посягательства, а следовательно, - объекта юридической охраны и материалистического понятия самого правонарушения. В. И. Ленин отмечал, что «история вся слагается именно из действий личностей, право, теория которого тесно связана с работой судебно-прокурорских органов».