3.Местные законы Бессарабии и применение молдавского права на первом этапе после присоединения.

В административно-правовом отношении необходимо отметить, что русская администрация столкнулась с оригинальным положением вещей в захваченной у турок восточной части Молдавского государства – Бессарабии. Из-за внешнеполитических задач в присоединенном крае были сохранены местные особенности и автономные начала в управлении. Во главе гражданского управления ставился гражданский губернатор, возглавлявший Бессарабское областное правительство, которое сильно напоминало молдавский Диван, с первоначальным сохранением прежних боярских чинов: стольник, пахарник и т.д. В Общем собрании правительства основную массу составляли молдавские бояре.

Местные бояре держали в своих руках и уездное управление в новой области, также не претерпевшее заметных изменений. Именно здесь оставалась неизлечимой, как писал известный исследователь Бессарабии Л. Кассо, «главная язва в жизни края» в виде института исправников. Исправники в княжествах, назначаемые Диваном на 1 год (по два исправника на уезд), обладая неограниченной властью, являлись вершителями судеб и всех дел на местах. Помимо родственных связей, главным фактором в получении должностей являлись деньги. Кто больше платил, тот и оказывался на административных должностях, а значит - становился хозяином уезда. Естественно, что основной целью купившего должность боярина являлось возмещение и приумножение потраченных на покупку должности средств.

Несмотря на то, что по «Правилам временного управления» все жители Бессарабии освобождались на три года от налогов, исправники по-прежнему продолжали собирать с населения, в подавляющей массе не вникавшего в суть и не знавшего законодательства, подати в свою пользу. Все это привело к тому, что местные крестьяне (напуганные еще и слухом о введении крепостного права) и задунайские переселенцы (сербы, болгары и др.) стали осуществлять массовое бегство из Бессарабии.

Перечисляя неустройства, царившие в то время в крае, гражданский губернатор Гартинг, прекрасно знавший местную знать и даже находившийся в родстве с фамилией Стурдза, отмечал, что «…В Молдавии действовало одно токмо безбожное и бесчеловечное право сильного, для бояр выгоднейшее». Целью же большинства чиновников-бояр Бессарабии было: «…затмевать во всех случаях истину и справедливость, к их собственной частной пользе, открыто ими наблюдаемой преимущественнее пред всяким казенным интересом и пользою общественною… единственно для наживы и поправления или улучшения состояния своего, ибо они едва ли не все делают с каким-либо намерением, из пристрастия, обнаруживая корыстолюбие свое на каждом шагу…».

Таким образом, после 1812 г. на территории в Бессарабии основным источником права стал Прохирон Константина Арменопола (Книга Арменопола), переведенный на молдавский язык с греческого Фомой Коррасом по приказанию господаря Александра Константиновича Морузи. Учитывая то, что на превом этапе временного правления (1812 – 1818 гг.) здесь применялось молдавское законодательство и царские власти разрешали использовать законодательные акты Запрутской Молдовы, необходимо отметить, что в 1814 г. с педагогической целью для учащихся было сделано краткое собрание законов, извлеченное из царских книг Андронакием Доничем (Книга Донича). В судебной практике оно широко использовалось, поскольку было более кратким и систематизированным, чем Книга Арменопола.

К указанному периоду времени, наряду с Книгой Донича было подготовлено Гражданское уложение господаря Молдавского княжества Скарлaта Каллимаха, первая часть которого была отпечатана в Яссах в 1816 г. В Бессарабии Гражданское уложение не получило силы закона, поэтому источниками права остались шестикнижие Константина Арменопула (Книга Арменопула), краткое собрание законов Андроника Донича (Книга Донича) и соборная грамота молдавского господаря Александра Маврокордато. Общие законы Российской империи действовали в тех случаях, когда местные законы оказывались недостаточными, т.е. в качестве вспомогательного источника права.

Первый полномочный наместник Бессарабской области 13 января 1817 г. создал при временном бессарабском комитете Особую комиссию для приведения в систематический порядок всех действующих в княжествах Молдавии и Валахии законов. Данная комиссия обратилась в 1818 г. к главному начальнику края с просьбой о составлении посредством подведомственных ему чиновников Свода бессарабских законов по приложенной к отношению комиссии форме, заключавшей в себе систематическое оглавление предметов гражданского права, которое делилось по плану комиссии на три части: 1) право лиц; 2) об имуществах; 3) об обязательствах. Вследствие этого была создана особая комиссия для составления Гражданского уложения из местных источников права (законов и обычаев), которая просуществовала до открытия при Втором отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии в 1830 г. особых комитетов для составления сводов провинциальных законов, когда последовало Высочайшее повеление о прекращении действия местных комитетов и о доставлении сделанных работ во Второе отделение.

Книга Арменопола (или в русском переводе "Ручная книга законов, или Так называемое шестикнижие, собранное отовсюду и сокращенное достопочтенным Номофилактом и судьей в Фессалонике Константином Арменополом") состояла из двух частей и шести книг, разделенных на 80 титулов, которые содержат преимущественно светское законодательство.

Пятая книга, озаглавленная "О завещаниях и опекунах", имеет 12 титулов: первый - о завещаниях самовластных, второй - о подвластных, третий - о завещании отпущенников, четвертый - о завещании епископов и монахов, пятый - об уничтожении завещания, шестой - о жалобе на неправильность завещания, седьмой - о кодицилах, восьмой - о наследниках, девятый - о фалкидии (falcidia), десятый - об отказах по завещанию или о легате, одиннадцатый - об опекунах, двенадцатый - о том, когда заимодавцы могут звать к суду наследников умершего (т.е. об ответственности наследников по долгам наследодателя). Вся пятая книга, кроме третьего титула, имела значение действующего закона вплоть до известных событий.

Также источником местного наследственного права можно было назвать Краткое собрание законов Донича, основанное на Василиконе, новеллах разных византийских императоров, сочинениях Арменопола и проконсула Михаила Атталиата, молдавских постановлениях (соборная грамота 1785 г.) и, наконец, местных обычаях и судебных решениях. Книга Донича была разделена на титулы, в том числе: тридцать пятый - о завещании, тридцать шестой - о наследстве по завещанию, тридцать седьмой - о наследстве без завещания (т.е. по закону), тридцать восьмой - о легате, или отказе по завещанию и др.

Бессарабское наследственное право во многом воспроизводило правила, сформулированные еще римскими юристами, схожие и с общеимперским наследственным правом. Провозглашаемая самобытность норм и обычаев при близком рассмотрении оказывалась результатом ложного толкования.

Имперское правительство всегда обращало внимание на неудовлетворительное состояние действовавших в Бессарабии местных источников права, о которых порой не знали даже сами молдавские чиновники. В скором времени первая часть Свода местных законов была окончена и представлена наместником на Высочайшее усмотрение, но проект с замечаниями, как результатом его рассмотрения, был возвращен в комиссию для исправления и окончания. При этом, данному проекту так и не суждено было стать действующим законом в то время.

В Бессарабии продолжали действовать также и прежние источники права, пользоваться которыми иногда было весьма затруднительно. Дело в том, что язык важнейших из них, а именно Шестикнижия Арменопола, не всегда соответствовавший подлинному греческому тексту, что затрудняло понимание смысла законов, а с другой стороны, некоторые из источников, печатанные за границей, по дороговизне были недоступны не только для частных лиц, но и для общественных установлений.

Вообще, после присоединения к России, Бессарабия сохранила местные законы (Шестикнижие Арменополо, собрание законов А. Донича и соборная грамота А. Маврокордато), переведенные в 1831 и 1854 гг. на русский язык. Предпринятые особой комиссией попытки составить свод этих законов не имели практического результата. Поэтому, в 1847 г. вообще общерусское право было введено в Бессарабии в качестве дополнительного источника, применявшегося при недостаточности местных законов. Однако постепенно оно почти целиком заменило устаревшее бессарабское право.

Принятая в 1818 г. т.н. конституция Бессарабии, как считалось тогда – Устав образования Бессарабской области, вновь подтверждала все права и привилегии местного населения и особое положение края в составе империи. Главным органом становился Верховный совет, которому принадлежала высшая административная и судебная власть. Исполнительная власть принадлежала Областному правительству. В Верховном совете большинство было за представителями местного боярства, которому было обеспечено выгодное им местное право, привилегии, а так же преимущества во всех инстанциях областного и уездного административного управления¹¹.

Интересная характеристика бояр, выбранных в Верховный совет, дана бывшим одно время бессарабским вице-губернатором Ф.Ф. Вигелем. Вот как описывал с юмором заседания Верховного совета названный чиновник: Члены Совета «…по обыкновению собираются в десять часов с видом неудовольствия, потом, слушая дело с видом скуки и равнодушия, более шести раз в час каждый зевнет; когда же пробьет двенадцать, то все взоры поминутно устремляются на стенные часы…».