1.2 Основные теории сущности юридического лица

Объяснениям данной цивилистической конструкции посвящены различные теории, многие из которых уже весьма давно известны в гражданско0правовой науке.

Первую по времени появления группу таких теорий составляют взгляды, согласно которым юридическое лицо есть порождение правопорядка, т.е. некоторая юридическая функция, искусственная конструкция, придуманная законодателем. Они получили название теории фикций (или фикционных теорий).

Теория фикции получила наибольшее развитие в германской цивилистической литературе прошлого века. Наиболее видными её представителями являются крупнейшие немецкие цивилисты того времени Ф. Савиньи и Б. Виндшейт (один из главных создателей Германского гражданского угожения). В качестве фиктивного образования рассматривал юридическое лицо и Г.Ф. Шершеневич (его точка зрения изложена в пункте первом настоящей дипломной работы).

В развитии этих взглядов была выдвинута теория «целевого имущества», автором которой был А. Бринц. Он доказывал, что права и обязанности могут принадлежать как конкретному человеку (субъекту), так и служить лишь определённой цели субъекта. В этом случае субъект права вообще не требуется, так как его роль выполняет обособленное с этой целью имущество (в том числе отвечающие за долги, сделанные для достижения соответствующей цели). По традиции оно наделяется свойствами субъекта права, хотя на самом деле в этом нет необходимости, а поэтому не нужно и само понятие юридического лица.

Такой подход объяснял необходимость признания юридического лица государством в качестве субъекта права, а точнее целевой (специальный) характер его правоспособности. Но вместе с тем он допускал существование «бессубъектных правоотношений» (прав и обязанностей) и исключал наличие у такого субъекта собственной воли и интересов, а это, в свою очередь, затрудняло объяснение самостоятельного характера его действий и ответственности за них.

Другим вариантом теории фикций стала «теория интереса», выдвинутая крупнейшим германским учёным-юристом Р. Перингом. Он считал, что права и обязанности юридического лица в действительности принадлежат тем реальным физическим лицам, которые фактически используют общее имущество и получают от него выгоды. Их общий интерес и олицетворяет юридическое лицо. С его точки зрения, оно представляет собой некий единый центр для прав физических лиц, искусственно созданный с помощью юридической техники для упрощения ситуации – в качестве особо формы обладания имуществом многими физическими лицами для некоторых целей. В российской дореволюционной литературе эту теорию по сути поддерживали и развивали Н.С. Гамбаров и Н.М. Коркунов.¹²

Теория фикции оказала значительное влияние на законодательное развитие. Не случайно, например, в Германском гражданском уложении и в Гражданском кодексе Италии термин «юридическое лицо» используется только в заголовках отдельных разделов, без раскрытия его содержания; в Гражданском кодексе Франции (Code civil) до 1978 г. Данное понятие вообще отсутствовало, а в гражданских кодексах ряда латиноамериканских стран юридическое лицо прямо названо фиктивным образованием (например, в ст. 545 ГК Чили и в ст. 583 ГК Эквадора).

С развитием видов юридических лиц в противоположность фикционным теориям стали выдвигаться теории, признающие реальность юридического лица как субъекта права (реалистические теории юридического лица»). В германской цивилистике практически одновременно с господствовавшими тогда взглядами Савиньи, Виндшейдта и Бринца появились теории, рассматривающие юридическое лицо как особый социальный организм, «духовную реальность» или «человеческий союз» со своей собственной волей, не сводимой к совокупности всех составляющих его отдельных физических лиц (Г. Беселер, О. Гирке).¹³

Органическая теория О. Гирне отмечала, что реальность существования таких общественных организмов как юридические лица, предполагает их признание законом, но вовсе не «искусственное» создание. Достоинством этого подхода стала возможность объяснения наличия собственной воли и интересов юридического лица, а тем самым самостоятельности его выступления в качестве субъекта гражданского оборота, хотя приравнивание юридического лица к физическому тоже признавалось искусственным.

В цивилистической литературе советского периода также был выдвинут ряд теорий, объясняющих сущность категории юридического лица, прежде всего применительно к господствующему в тогдашнем обороте государственным организациям (предприятиям и учреждениям). Здесь отвергалась теория юридического лица как обособленного, персонифицированного имущества (ибо государственное имущество даже при создании на его базе юридического лица оставалось собственностью государства и в этом смысле действительно не обособлялось от имущества учредителя). Юридическое лицо рассматривалось в качестве «социальной реальности» (а не фикции), наделённой определённым имуществом для достижения общественно полезных целей или для решения социально-экономических задач государства и общества (теория социальной реальности Д.М. Генкина).¹⁴

Иногда прямо утверждалось, что за государственным юридическим лицом всегда стоит само государство, или «всенародный коллектив», являющийся действительным собственником его имущества (теория государства С.И. Аскназия).¹⁵ Опасность такой трактовки, не позволяющей ясно разграничивать имущество и ответственность государства и созданных им юридических лиц, в наибольшей мере проявилась во внешнеэкономическом обороте (создавая, например, возможность обращения взыскания по долгам государственных внешнеторговых организаций на имущество государства). Во внутреннем же обороте она служила обоснованием тезиса об «отсутствии» у государственного юридического лица каких-либо интересов, отличных от интересов государства.

Господствующей теорией в советской цивилистической доктрине стала теория коллектива, обоснованная в работах А.В. Венидитова и С.Н. Братуся.¹⁶ Согласно этой теории юридическое лицо является реально существующим социальным образованием, имеющем «людской субстрат (сущность) в виде коллектива его работников, за которыми стоит всенародный коллектив трудящихся, организованный в государство.

Другие учёные подчёркивали также роль администрации (директора, руководителя) государственного юридического лица (теория директора Н.К. Толстого, в определённой мере развивается В.П. Грибановым).¹⁷

Согласно этим взглядам, поскольку воля руководителя признаётся волей самого юридического лица и именно через него юридическое лицо приобретает права и обязанности, руководитель и представляет собой сущность («людской субстрат») юридического лица. «Теория коллектива» получила и определённое законодательное признание – на её основе были сформулированы нормы о понятии юридического лица и правах государственных организаций в советском гражданском законодательстве 1961-1964 гг.

При переходе к рыночной организации хозяйства «теория коллектива», отвечавшая потребностям огосударствленной экономики, выявила ряд присущих ей серьёзных недостатков. Трактовка сути юридического лица лишь определённым образом организованного коллектива привела к забвению имущественной стороны дела. В силу этого, например, разрешение гражданам заниматься предпринимательской деятельностью путём создания производственных кооперативов, последовавшее в конце 80-х гг., в соответствии с законом предполагало обязательное наличие «людского субстрата» (не менее трёх членов), но не требовало обособления какого-либо имущества при начале его деятельности. В такой ситуации учредители кооператива могли не вкладывать в него ни копейки собственных средств (например, арендуя государственное имущество, беря ссуду в банке и т.п.), исключая для себя какие-либо имущественные затраты, а созданное ими юридическое лицо нередко представляло собой «Пустышку», не имеющую никакого собственного имущества (и поэтому опасную для контрагентов).

В противовес господствовавшей «теории коллектива» выдвигались и другие концепции, по-иному раскрывавшие сущность юридического лица. Так, В.А. Рахмилович убедительно доказывал отсутствие самой необходимости обоснования или поиска людского либо иного особого «субстрата» (сущности) юридического лица, ибо носителем его прав является само юридическое лицо.¹⁸

О.А. Красавчиков рассматривал юридическое лицо как определённую систему социальных связей,¹⁹ а Б.И. Путинский – как некое правовое средство, с помощью которого конкретная организация допускается к участию в гражданском обороте.²⁰ Действительно, будучи организацией, созданной для самостоятельного хозяйствования с определённым имуществом, юридическое лицо является вполне реальным образованием, не сводимым ни к своим участникам (или к учредителям, в том числе и к единственному), ни тем более к работникам («трудовому коллективу»), которые в этом качестве не имеют никаких прав на его имущество и ни при каких обстоятельствах не отвечают по его долгам.