210 Боэт сидонский

и зло, по стоикам, материальны — это состояния пневмы. Поэтому стоический идеал жизни, согласной с природой (= разумом), подразумевает, что добродетельный человек включен в космический порядок бытия: в нем разумная пневма, будучи частицей мировой пневмы, занимает то место, которое в целом космосе занимает Бог, логос.

Понятие блага в христианскую эпоху продолжает сохранять свое унаследованное от классической Античности онтологическое значение. Оно по-прежнему отождествляется с бытием и совершенством, понимаемым как полное осуществление вещью своей природы. Согласно средневековым латинским богословам, всякая вещь является благой постольку, поскольку она совершенна и совершенство любой вещи есть ее благость (Фома Аквинский, «Сумма теологии» 5, 1-5). Однако теперь совершенство вещи мыслится по отношению к Богу-Творцу, который представляет собой высшее совершенство, а значит, и высшее благо. В Библии благость тварного бытия утверждается в силу его соответствия замыслу Творца; быть «благим» в этом смысле означает: быть удачно, хорошо сделанным, добротным. «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт. 1: 31). Человек как одно из созданий Бога тоже благ, поскольку его природа вполне соответствует его назначению, состоящему в познании Бога и прямом общении с Ним. Однако вследствие грехопадения природа человека, а вместе с ней и природа всего мира, подвергается порче, так что ни человек, ни какая-либо тварная вещь не в состоянии осуществить свое предназначение своими силами и нуждаются для этого в помощи свыше. Благость Бога по отношению к миру и человеку проявляется поэтому не только в том, что Он как Создатель приводит их в бытие, но и в том, что без божественной помощи (благодати), восстанавливающей и исправляющей природу в соответствии с ее исходным замыслом, ни человек, ни мир не могут достигнуть конечной цели своего существования. Т. обр., обретение тварным бытием его блага ставится религиозным сознанием в прямую зависимость, с одной стороны, от божественной воли, а с другой - от действий человека как венца творения, направленных на осуществление своего предназначения.

Лит.: Weiss R. Aristotle's Criticism of Eudoxan Hedonism; Grumach E. Physis und Agathon in der Alten Stoa. В., 1932; Amerio R. L'epicurismo e il bene, - Filosofia 4, 1953, p. 227-254; Cooper J. Reason and Human Good in Aristotle. Camb. (Mass.), 1975; Annas J. Aristotle on Pleasure and Goodness, - Essays on Aristotle's Ethics. Ed. A. O. Rorty. Berk., 1980, p. 285-289; Sharpies R. Ж The Peripatetic Classification of Goods, - Fortenbaugh W. W. (ed.). On Stoic and Peripatetic Ethics. N. Bruns., 1983, p. 139-159; Ferber R. Piatos Idee des Guten. St. Aug., 1989²; Idem. The Absolute Good and the Human Goods, - Reale G., Scolnikov S. (edd.). Dialogues on Plato - New Images of Plato: The Idea of the Good. St. Aug., 2002, p. 187-195; Kraut R. Aristotle on the Human Good. Princeton, 1989; Meijer P. A. Plotinus on the Good or the One (Enn. VI 9): An Analytical Comment. Amst, 1992· Rüssel D. Plato on Pleasure and the Good Life. Oxf., 2005; Гусейнов А. А. Античная этика. M., 2003.

С. В. МЕСЯЦ

БОЭТ СИДОНСКИЙ (Βόηθος ό Σώώνιος) (1 в. до н. э.), философ-перипатетик, глава Перипатетической школы после Андроника Родосского, комментатор Аристотеля.

Неоплатоник Аммоний называет Б. 11-м «после Аристотеля» схолархом Перипата (In An. Pr. 31, 12-13), однако в другом месте он же 11-м схолархом

БОЭТ СИДОНСКИЙ 211

называет Андроника (In De int. 5,28-29). Б. упоминается Симпликием в числе «древних толкователей Категорий» вместе с Андроником Родосским, Аристоном, Евдором и Афинодором (Simpl. In Cat. 159, 32 Kalbfl.), при этом, по-видимому, из них Б. был единственным, кто комментировал всю книгу в форме, близкой классическому комментарию. Симпликий в целом дает Б. высокую оценку, отмечая его проницательность (άγχίνοια, ср. In Cat. 1, 23; 434, 18), называя «удивительным» {θαυμάσιος, In Cat. 1, 18) и «почтеннейшим» (γενναίος, 373, 32).

В отличие от Андроника, чей комментарий к «Категориям» представлял парафразу текста, Б. комментирует «Категории» «слово за словом» (καθ' έκάστψ λέξιν, In Cat. 30,2). Он более консервативен, чем Андроник, и менее открыт для древнеакадемической и стоической традиций. В своем комментарии Б. уделил внимание опровержению критики «Категорий» со стороны стоиков, которые понимали «Категории» как трактат, описывающий язык и способы высказывания, а не роды сущего; но именно поэтому в качестве исследования о языке «Категории» представляют собой незаконченное произведение и не исчерпывают свой предмет полностью. В продолжение критики стоиков Б. написал, по свидетельству Симпликия, отдельную книгу «О категориях отношение и относительное состояние» (Пер1 του προς τι και προς τι πως έχοντος, In Cat. 163, 7-8). Б., в частности, рассуждал о несводимости аристотелевской категории «обладание» (то εχειν) к стоической «состояние» (το πώς 4'χαν), In Cat. 373, 7-32. Б., по Симпликию, говорит о трех значениях категории отношение: 1) к себе самому, 2) к другому и 3) другого к себе, и разводит таким образом аристотелевский и стоический термины.

Кроме учения о категориях Б. специально занимался также теорией силлогизма. Неоплатоник Аммоний в комментарии к «Первой Аналитике» приводит мнения по вопросу, являются ли силлогизмы по второй и третьей фигурам полными или неполными, называя Б. в числе сторонников первой точки зрения, отходящей от понимания самого Аристотеля (Amm. In An. Pr. 31, 11-25, ср. Arist. An. Pr. I, 1, 24Ы8-22), но после Теофраста имевшей больше сторонников. Гален в «Основах логики» упоминает Б. в связи с изложением стоической силлогистики и принятием им таких стоических терминов, как силлогизмы «недемонстрируемые» и «первые» (Galen. Inst. log. 7, 2, Kalbfl. - SVF II 244).

Иоанн Филопон сообщает, что Б. полагал правильным начинать изложение аристотелевской философии не с логики (как Андроник), а с физики (Jo. Philop. In Cat. 5, 16-18), объясняя это тем, что следует двигаться от более понятного и привычного для нас (физические предметы именно таковы). Более подробно аргументацию Б. излагает Элий, не называя имя Б., но упоминая «тех, кто говорит, что надо начинать с физики» (Elias. In Cat. 118, 9-13). В каком произведении Б. были изложены эти взгляды, сведений нет. Филопон и Элий сообщают о взглядах Б. по этому вопросу в комментариях на «Категории», поскольку в неоплатонической практике вопрос о порядке чтения Аристотеля излагался в преамбуле к комментариям на «Категории».

Вероятно, у Б. был отдельный комментарий на «Физику», во всяком случае, Фемистий и Симпликий в своих комментариях на «Физику» приводят суждения Б.: 1) о материи как подлежащем (Themist. In Phys. 26, 20-24, ср.: Simpl. In Phys. 211,15—18) и 2) о времени как числе считающем и считаемом