3. Положение Православной Церкви в Польско-Литовском государстве после заключения Брестской унии. Восстановление православной иерархии Иерусалимским патриархом Феофаном іv.

Непосредственно после Брестского собора начались гонения на православие. Экзарх Никифор был арестован и уморен голодом в Мариенбургской тюрьме, а Кирилл Лукарис спасся бегством. Униатские епископы выгоняли православных священников из приходов и ставили на их место униатов.

В этих действиях униатам помогало правительство. Братства были объявлены мятежными сходками, православные священники заключались в тюрьмы, церкви отбирались, униаты овладели даже Киево-Софийским собором. Печерский монастырь едва отстоял свою самостоятельность. Польские паны в своих имениях православные церкви обращали насильственно в униатские или отдавали в аренду евреям, которые, имея у себя ключи, брали деньги за всякую церковную службу и требу.

Притеснения православных еще больше усилились после смерти митрополита М.Рогозы, который умер, раскаявшись в унии (+1599).

Его преемник Ипатий Поцей отнял у Виленского братства Троицкий монастырь и отдал его униатам, которые завели таи свое униатское братство.

Через 15 лот после Брестского добора в Вильне из 20 храмов православных остался лишь один. В Луцке из 22 святынь за время унии осталась православной лишь одна Покровская церковь.

Насилия над православными самого Ипатия Поцея довели до того, что на него было сделано покушение, хотя неудачное. Поцей лишился двух пальцев руки, которые долго лежали потом на престоле Троицкой церкви как пальцы мученика.

При всех этих притеснениях уния прививалась плохо. Православные с презрением смотрели на каждого униата, католики же на унию смотрели так же, как и на православие, считая ее верой “хлопской”. Русская шляхта стыдилась унии и принимала прямо чистое латинство.

Униатская иерархия не получила сенаторских мест в сейме, как ей это было обещано. Все это понятно почему. Польше и Риму не нужна была уния сама по себе, она должна была служить как бы мостиком для перехода от православия в католичество. Этот взгляд разделяли Терлецкий и Поцей. Последний усиленно старался удалить из унии все православное и преобразовать ее в чистое латинство. Вследствие этого среди самих униатов явились противодействия поступкам своего митрополита.

Белое униатское духовенство, более близкое к народу, чем иерархия и монашествующее духовенство, все еще сохраняло свою приверженность к слабым остаткам православного элемента в унии и, очевидно, не соответствовало намерениям митрополита. Поэтому, для выполнения своих решений Поцей старался выдвинуть на первый план униатское монашество, преобразовав его по образцу латинских монашествующих орденов.

ВОССТАНОВЛЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ИЕРАРХИИ ПАТРИАРХОМ ФЕОФАНОМ

Тяжелым ударом для православия в Юго-3ападной Руси служило то обстоятельство, что с введением унии православные постепенно лишались своих иерархов, и с 1615 г. остался у них лишь один епископ Львовский, преемник Гедеона Болобана, Иеремия Тиссаровский, добившийся кафедры притворной присягой унии. Таким образом открывался опасный недочет в православном духовенстве. Оставшийся епископ едва успевал посвящать священников на вакантные места. Многие православные, не имея своего духовенства, поневоле обращались с требами к униатским священникам. Униатам казалось, что они вскоре отпразднуют победу, но руководящая десница Господня спасла Западно-Русскую Церковь от гибели.

В 1620 г. в Киев прибыл Иерусалимский патриарх Феофан, снабженный на устройство здесь церковных дел полномочиями от Константинопольского патриарха. Православные пришли к тому заключению, что с приездом Феофана настало удобное время, чтобы получить высшую иерархию, а поэтому стали требовать на сейме 1620 г. восстановления православной иерархии. Но Сигизмунд ответил на это: “Скорее я лишусь короны, чем дам вам иерархию”. Однако, когда знаменитый представитель православных Лаврентий Древинский произнес поразительно резкую речь о бедствиях православных и закончил ее угрозой, и когда от других русских послов и гетмана Сагайдачного послышались тоже угрозы по адресу поляков, Сигизмунд III дал разрешение Феофану посвятить высших иерархов.

Патриарх поставил в митрополиты Борецкого и рукоположил епископов на кафедры: Полоцкую, Владимирскую, Луцкую, Перемышльскую, Холмскую и Пинскую, среди которых были известные Мелетий Смотрицкий и Исаия Копинский, воспитанники Острожской школы. Патриарх завещал епископам, в случае смерти митрополита, тотчас самим поставить нового митрополита, не ожидая утверждения от Константинопольского патриарха, ввиду трудности сношения с ним.

Насколько яростным был иезуитский фанатизм, видно из того, что храм, где происходило поставление епископов, православные вынуждены были охранять при помощи вооруженных казаков. После этого патриарх отбыл из Киева под охраной казацкого войска.

Однако униаты, в частности митр. Рутский, чтобы не допустить православных иерархов к служению, убедили короля, что патриарх Феофан — самозванец, шпион султана и православные иерархи незаконные. Король издал универсал, в котором повелел православных епископов и признающих их за законных иерархов ловить и заключать в темницы.

У врагов православия теперь руки развязались. Начались гонения, преследования, притеснения и убийства православных. Все новопоставленные епископы не могли поселиться в своих епархиях и должны были стать под защиту казачества, которое вместе со своим гетманом было единственной защитой православия.

Перед Хотинскою битвою поляков с турками (1621) Сигизмунд, прося у казаков помощи, обещал утвердить права православной иерархии, но после войны обещания своего не исполнил. Не внял Сигизмунд и предсмертному голоса Сагайдачного, когда тот, израненный (затравленной турецкой стрелою) в Хотинской битве, чувствуя приближение смерти, в письме к королю просил запретить польским панам притеснять на Украине народ казацкий и разрешить православным держаться своих древних преданий.

Билет № 17