11. Уголовно-правовое противодействие террористической деятельности: проблемы квалификации.

Неоспоримо, что основным видом запрета террористической деятельности является уголовно-правовой запрет, выражающийся в уголовном преследовании под страхом наказания различных проявлений терроризма в виде самостоятельных составов преступлений. Ответственность за террористический акт, как одного из самых опасных проявлений террористической деятельности, предусмотрена статьей 205 УК РФ. В настоящее время правоприменителями преодолеваются трудности при квалификации этого деяния, спектр которого очень широк и продолжает расширяться за счет развития новых технологий, усовершенствования действий преступников, зачастую связанных с глубокими познаниями субъектов преступления в той или иной области науки и техники, и многих других объективных факторов . В данном контексте трудно не согласиться с мнением 10.М. Антонина, считающего, что «людская изобретательность по части злодейства неисчерпаема»".

В соответствии со статьей 8 УК РФ, единственно необходимым и достаточным основанием для квалификации содеянного по статье 205 УК РФ «Террористический акт» и привлечения виновного к уголовной ответственности является наличие в деянии всех признаков состава преступления, предусмотренного данной статьей.

Давая общую характеристику террористического акта, необходимо проанализировать признаки, относящиеся к его объекту, объективной стороне, субъективной стороне, субъекту, а также квалифицированные виды состава преступления. Состав преступления террористического акта целесообразней рассматривать с объекта как элемента, позволяющего определить направленность преступления и характер его общественной опасности.

Законодатель поместил норму об ответственности за террористический акт в разделе IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» в главе 24 «Преступления против общественной безопасности», чем определил его родовой объект — общественную безопасность и общественный порядок и видовой объект - общественную безопасность. В данном случае, ввиду точности формулировок, дискуссионных моментов не усматривается.

Большинство авторов совершенно верно считают террористический акт многообъектным преступлением, посягающим на общественную безопасность, нормальное функционирование органов власти, жизнь и здоровье человека и собственность. При этом общественная безопасность признается ими основным непосредственным объектом, а остальные — дополнительными .

Рассматривая вопрос определения основного непосредственного объекта террористического акта, Б.В. Яцеленко считает, что им является общая безопасность". На наш взгляд, это излишне расширяет рамки объекта. Ведь в данном случае под общей безопасностью понимается состояние, при котором не угрожает опасность как способность причинить какой-нибудь вред кому или чему-либо, не конкретизируя пи объем, ни объект вреда, ни тем более возможные последствия, что отрицательно скажется на квалификации преступлений по данному составу. Если следовать этой точке зрения, такой объект преступления как общая безопасность будет присущ большинству преступлений, предусмотренных УК РФ.

Также спорным на наш взгляд является мнение В.Ф. Антоненко, который полагает, что общественная безопасность не может быть объектом террористического акта. С его точки зрения, объект данного преступления -национальные и наднациональные институты, посягая на которые виновные лица достигают или стремятся достичь своей главной цели .

С пашей точки зрения, это не совсем верно, особенно по критерию наднациональности, который предусмотрен главой 34 УК РФ. Это ведет к расширению объекта преступления, предусмотренного статьей 205 УК РФ, с вытекающими последствиями, указанными выше, но в меньшем объеме.

Ссылка в диспозиции статьи 205 УК РФ па цели преступного деяния предполагает уточнение объекта преступного посягательства, ведь именно по нему террористический акт может быть отграничен от других преступных деяний, совершенных теми же способами, какие определены в рассматриваемом составе УК РФ. Этим объектом является общественная безопасность, затрагивающая интересы широкого круга как юридических, так и физических лиц.

Закон РФ «О безопасности» в статье 1 трактует, что под безопасностью следует понимать состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз", где под обществом понимается «совокупность людей, объединенных на определенной ступени исторического развития, либо круг людей, объединенных общностью положения, происхождения, интересов» .

Из данных понятий безопасности мы можем выделить несколько значимых моментов: 1) опасность - очень обширное понятие, охватывающее весь спектр возможностей причинения вреда как отдельным гражданам, так и обществу в целом; 2) критерии посягательства для достижения вредности деяния сильно размыты и определены как нарушение чего-либо, а целостность раскрыта как соответствующая норме, обычная; 3) общество рассматривается как объединение людей, преследующих общие интересы, либо объединенных исторически и (или) территориально.

В данном вопросе приемлемой, на наш взгляд, является точка зрения, высказанная С.Д. Гринько и B.C. Комиссаровым, которые считают, что террористический акт является посягательством на общественную безопасность, включающую в себя весь глобальный комплекс отношений по защите личности, материальных ценностей, социальных институтов, окружающей среды и др.

Таким образом, под общественной безопасностью следует понимать такое положение жизни общества, при котором будет сохранен баланс необходимый для нормальной жизнедеятельности граждан этого общества и сохранения общественных отношений. Этот баланс зависит от множества факторов, среди которых отдельно можно выделить такой как соблюдение правил использования радиоактивных, химических и бактериологических веществ, оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ как наиболее часто нарушаемый в целях дестабилизации нормальной жизнедеятельности людей.

В контексте вышеизложенного мы можем определить общественную безопасность как совокупность общественных отношений, предполагающих безопасную жизнедеятельность граждан, исключающих возможность причинения вреда их жизни и здоровью, а также государственным интересам и имуществу.

Уголовно-правовой анализ публичного призыва к осуществлению террористической деятельности или публичного оправдания терроризма

Интересной новеллой УК РФ стало появление статьи 205" УК РФ о совершении публичных призывов к осуществлению террористической деятельности или публичного оправдания терроризма. Общественная опасность этого преступления предопределена способностью названных действий существенно «дестабилизировать социально-политическую обстановку в стране, нарушить общественное спокойствие, вызвать неуверенность граждан в возможности государства обеспечить безопасные условия их жизни» .

Объект анализируемого преступления схож с объектами иных преступлений террористической направленности. В первую очередь деяние, предусмотренное статьей 205" УК РФ, посягает на общественную безопасность, а также на иные правоотношения, вытекающие из этого широкого понятия. В данном контексте следует согласиться с мнением А.Г. Кибальпика и И.Г. Соломоненко, считающих, что формулировка диспозиции части 1 ст. 205" УК РФ позволяет говорить о ее двояком смысле и возможности политизированной юридической оценки указанных в ней деянии".

Основным непосредственным объектом данного преступления следует признать общественные отношения, обеспечивающие основы общественной безопасности. Во многом именно по признакам объекта рассматриваемое деяние отличается от публичных призывов к осуществлению экстремистской деятельности, посягающих на общественные отношения, обеспечивающие основы конституционного строя и безопасность государства .

Основной состав рассматриваемого преступления сконструирован как формальный, содержащий два альтернативных действия: 1) публичные призывы к осуществлению террористической деятельности; 2) публичное оправдание терроризма. Вполне вероятно, что при применении названной статьи возникнут определенные трудности в установлении такого признака объективной стороны состава преступления, как призывы .

В своей работе С.Н. Фридинский раскрывает призывы как «воздействие на сознание, волю и поведение людей с целью побудить их к совершению соответствующих действии или воздержаться от определенных действии» , то есть оказывается определенное влияние, которое должно быть выражено в определенных грамматических конструкциях с использованием специальных лексических средств. Развивая эту точку зрения, В.Н. Рябчук считает, что призывы, прежде всего, заключаются в воззваниях и лозунгах" . Кроме того, призывы, как правило, выражаются глаголами повелительного наклонения. Однако, как отмечают Н.С. Валгина, Д.Э. Розенталь, М.И. Фомина, во многих текстах призыв зачастую выражается глаголами сослагательного наклонения, наиболее типичными значениями которых являются условность и желательность действия, а не призыв к его совершению .

Рассматривая данный вопрос, В.А. Бурковская, Е.Л. Маркина, В.В. Мельник и Ы.Ю. Решетова предлагают не расценивать такие тексты как призывы, \\о в то же время предлагают рассматривать их как оправдание терроризма.

С нашей точки зрения, призыв3 - это целевое воздействие на сознание, волю и поведение людей, оправдывающее, обосновывающее и направляющее их па осуществление террористической деятельности. В данном контексте полагаем, что публичные высказывания лица о целесообразности или возможности осуществления террористической деятельности, выраженные глаголами в форме сослагательного наклонения, если они имеют явную негативную окраску с обоснованием террористических действий, должны расцениваться исключительно как призыв.

Понятие публичных призывов к осуществлению террористической деятельности смежно с понятием публичного подстрекательства к совершению террористического преступления, раскрываемым в пункте 1 ст. 5 Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма: «распространение или иное представление какого-либо обращения к общественности в целях побуждения к совершению террористического преступления, когда такое поведение, независимо от того, пропагандирует оно или нет непосредственно террористические преступления, создает опасность совершения одного или нескольких таких преступлений» . Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности представляют собой обращение к неопределенному кругу лиц с предложением совершить любое из преступлений, предусмотренных статьями 205, 205 , 206, 208, 277-279 и 360 УК РФ.

Особенности квалификации и разграничения преступлений, связанных с террористической деятельностью со смежными составами преступлений

Еще в I в. до н.э. Марк Туллий Цицерон отмечал, что «величайшее поощрение преступления - безнаказанность», понимаемое сегодня как неприменение к виновному в преступлении лицу определенных мер уголовно-правового характера1. И это действительно так, ведь никакие другие меры, за исключением личных моральных устоев, не имеют такого сдерживающего потенциала по отношению к совершению противоправных действий в целом и преступлений в частности.

Однако вопрос о целях наказания всегда был спорным. А между тем уяснение целевой сущности наказания и выбор приоритетной цели, особенно судьями при рассмотрении конкретного дела, предопределяют судьбу лица, совершившего преступление. Назначенная виновному мера уголовно-правового характера в соответствии со статей 43 УК РФ должна рсализовывать три цели: восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений.

Закон определяет цели наказания таким образом, чтобы одна угроза применения наказания содействовала предупреждению совершения новых преступлений, о чем говорится об определении преступления в части 1 ст. 14 УК РФ. Однако практика показывает, что никакие санкции сами по себе, без применения дополнительных мер предупреждения, не способствуют снижению уровня преступности. Лицо, совершающее умышленное преступление, больше думает о достижении преступного результата и в меньшей - о наказании. Оно в большей степени озабочено созданием условий для уклонения от ответственности, и это напрямую связано с лицами, совершившими преступления, связанные с террористической деятельностью.

Террористическая деятельность, проявившаяся в самых крайних формах, требует активизации усилий государства и общества в противодействии любым проявлениям терроризма, включая наказание. По причине того, что террористическая деятельность «проявляется в различных формах, характеризуется динамичным и изменчивым характером, имеющим способность непрерывно приспосабливаться к социальной среде и постоянно обретать новые формы и черты, связанные с особенностями современности» , такой же гибкой и эффективной должна быть и система противодействия этому явлению, включающая и правовой запрет под страхом наказания совершения деяний, связанных с террористической деятельностью в различных ее формах.

Анализ совершенных в разных регионах террористических актов, изучение характеристик членов террористических групп, их возрастных, социальных показателей, национальной принадлежности, мотивации поведения конкретных лиц и конкретных актов позволили отграничить исследуемый вид преступной деятельности и лин, ее осуществляющих, от смежных преступлений и преступников, в том числе и с целью определения наказания .

Сегодня мы вынуждены констатировать, что никакие самые строгие требования безопасности не могут полностью предотвратить совершение террористических актов и другие проявления террористической деятельности. В данном контексте необходимо учитывать различные факторы воздействия па преступников с целью дифференциации уголовной ответственности за террористическую деятельность и ее индивидуализации.

Исследователями в области терроризма неоднократно высказываются мнения о том, что в силу специфики террористической деятельности, сдерживающий потенциал уголовного наказания существенно ослаблен. И даже угроза смерти и значительные сроки лишения свободы за террористическую деятельность не останавливают террористов .

С подобным мнением нельзя согласиться безоговорочно, так как в данном случае существует зависимость от категории террориста и его целей. В подтверждение этого следует привести мнение Ю.М. Антопяна, который убежден в ничтожности профилактического эффекта неотвратимости уголовного наказания для террориста, который видит в смерти путь решения возникших перед ним проблем и не испытывают страха перед возможной гибелью. С другой стороны, карательные меры уголовного закона, пусть не во всех случаях, но в большинстве из них, имеют огромный сдерживающий потенциал для террористов, осуществляющих или обеспечивающих террористическую деятельность не по идеологическим убеждениям, а по корыстным мотивам.

Основой же механизма террористической деятельности являются идеологи, вдохновители терроризма, организаторы, лица, подготавливающие смертников и т.д. Поэтому предупредительное воздействие уголовного закона в первую очередь должно быть направлено именно на этих лиц, всеми силами старающихся уйти от правосудия. Пленум Верховного Суда РФ, полагая возможным предупредительное воздействие па потенциальных террористов, в специальном постановлении «О повышении роли судов в выполнении требований закона, направленных на выявление обстоятельств, способствовавших совершению преступлений и других правонарушений» отмечает, что «особое внимание необходимо обращать и должным образом реагировать на обстоятельства, способствовавшие совершению терроризма...»1. Идеологов терроризма М.В. Виноградов справедливо относит к первой, высшей ступени иерархии террористической деятельности". Они разрабатывают конфессиональные или философские обоснования террора против конкретных лиц или социальных, национальных или религиозных групп, и их действия намного опаснее по своей сути, чем даже исполнение террористического акта, ведь конкретное преступное деяние террористической направленности чаще всего является следствием разработанной идеологической схемы. В целях осуществления террористической деятельности идеологами терроризма созданы комплекс организационных структур, а также экстремистская идеология, оправдывающая и обусловливающая необходимость и законность террористических действий в интересах достижения поставленных экстремистами целей".