40. Критика американської мрії у прозі т.Драйзера (за прочитаними творами)

Анализируя роман, обычно обращают

внимание н'а социальные аспекты трагедии Клайда. И для этого

имеются веские основания, что почувствовал еще С.Эйзенштейн,

в 1930 г. подготовивший экранизацию «Американской трагедии»,

но так ее и не осуществивший. По замыслу Драйзера, достаточно

наивному подростку поверить в успех и сделать из этой веры подобие

религии, чтобы лицемерные социальные боги принесли

невинную жертву на алтарь «американской мечты». В этом отношении

Драйзеру особенно удалась сцена в отеле в начальных главах.

Отношение Клайда к чаевым — бесспорно мистическое, что ощутил

Эйзенштейн, сделавший эту сцену центральной в своем сценарии.

В «Сестре Керри» сходным образом описываются и зеленые

банкноты в руках Друэ. Тема химерической силы денег еще раз

подчеркнута во второй части «Американской трагедии». Клайд читает

в тюрьме «Тысячу и одну ночь», невольно отождествляя себя

с Аладдином.

Итак, роман не исчерпывается социальным критицизмом, что

становится очевидным при описании суда над Гриффитсом и ожидания

им смерти. В тюрьме Макмиллан вынуждает Клайда признать,

что тот всегда был не самим собой, а «другим» — стыдился

своей индивидуальности из-за строгого воспитания в семье и мечты

о богатстве. «Личная ответственность Клайда, — отмечает американский

писатель Р.П.Уоррен («Дань Теодору Драйзеру»), —

была поглощена громадной машиной индустриального секуляризованного

общества и сведена к обману, к ничтожеству, к абстракции

». Иначе говоря, в «Американской трагедии» представление

о детерминизме раскрывается как на общественном, так и

на индивидуальном уровне. То есть Клайд гибнет и потому, что

уверовал, стал добровольным адептом религии, денег, которая

требует жертвоприношений, и из-за того, что бессознательно подавил

в себе индивидуальность. Последний мотив, по-видимому,

навеян авторским знакомством с идеями Фрейда. Так или иначе,

но через роман пунктиром проходит тема «страха» (к примеру,

зловещие болотные птицы и мрачные леса, окружающие озеро,

в водах которого тонет Роберта). «Тонет» и сам Клайд. В ожидании

казни этот «посторонний» так и не в состоянии ответить на вопрос,

за что его наказывают. Это пробуждает к драйзеровскому

индивидууму без индивидуальности определенное читательское

сочувствие.