V. Возвращение ассимиляции?

ровой войны процессу роста населения, живущего вне больших городов, в котором участвовали даже недавние иммигранты [Alba, Nee, 1997, p. 836-837, 857-862]; увеличение доли межэтнических браков [Spickard, 1989; Qian, 1997; Alba, 1999]; и динамичный пересмотр этнических и расовых категорий и идентификаций[Roediger, 1991; Ignatiev, 1995; Perlmann, Waldinger, 1997]. Все эти процессы приводят к размыванию и смещению некоторых этнических границ [Zolberg, Long, 1999], что подрывает стабильную этническую отгороженность [Hollinger, 1999].

Новые теоретики ассимиляции не просто воспроизводят старые подходы, принятые до 1965 года. Более старые работы — даже весьма тонкая книга Гордона — были аналитически и нормативно англо-конформистскими. Их авторы постулировали, поддерживали и предсказывали ассимиляцию в белую протестантскую «основную культуру», не вызывавшую у них никаких сомнений. Новейшие работы об ассимиляции, напротив, полны скептицизма относительно ее направлений, степени и способов, как и двойственности относительно ее желательности. Сегодня не наблюдается ничего общего с самодовольными эмпирическими и нормативными ожиданиями середины столетия. Конечно, отчасти это объясняется тем, что понятие универсально признанной «основной культуры» утратило всякое правдоподобие с конца 1960-х годов. Это, в свою очередь, породило проблему референтного населения, которое, как принято считать, задает направление ассимиляции. Для современной литературы об ассимиляции характерно стремление к признанию множественных референтных населений и соответственно сегментированных форм ассимиляции [Portes, Zhou, 1993; Zhou, 1997; Waters, 1994; Neckerman et al., 1999]¹⁴.

¹⁴ Авторы некоторых более ранних исследований, хотя и постулировали аккультурацию в единственную основную культуру, можно сказать, предвосхитили понятие сег-

231

Роджерс Брубейкер. Этничность без групп

Больше не признается истиной, что ассимиляция (или интеграция — термин, который часто, особенно в европейском контексте, означает практически то же самое) «неизбежно» мыслится как происходящая в направлении «одного, единственного, неделимого (национального) „государства" и одного, простого, унитарного (национального) „общества"» [Favell, 2000].

Сегодня интерес к ассимиляции не является обязательно «ассимиляционистским». Он не предполагает всеобщей веры в неминуемость или желательность ассимиляции. Это не означает, что новейшая литература об ассимиляции в сущности не является нормативной. Нормативное беспокойство о гражданской общности, действительно, лежит в основе многих современных работ на эту тему и определяет их содержание. Но оно не влечет за собой безоговорочной поддержки ассимиляции. Некоторые ее формы в действительности многими расцениваются как желательные. Например, один аспект языковой ассимиляции — межпоколенческое усвоение английского на уровне, достаточном для успешного обучения, профессиональной мобильности и полного участия в общественной жизни — безусловно, желателен. Но заметим, что это никоим образом не означает, что желательна, говоря словами Порте и Рюмбо [Portes, Rumbaut, 1990, p. 209-221], «субтрактивная» языковая ассимиляция, т. е. межпоколенческая утрата компетентности в языке страны происхождения.

Социоэкономическая ассимиляция в некоторых отношениях тоже, безусловно, желательна [Hirschman, 1983, р. 403 ff.; Alba, Nee, 1998]. Возьмем, например, население, у которого средний доход и уровень образованности гораздо ниже соответствующих пока-

ментированной ассимиляции, поскольку доказывали, что структурная ассимиляция и смешанные браки среди европейских иммигрантов происходят в конфессиональных границах, см.: Kennedy, 1944 (а также критику работы Кеннеди: Peach, 1980); Gordon, 1964.

232