С 1847 года по 1866 год — руководитель литературного и общественно-политического журнала «Современник», с 1868 года — редактор журнала «Отечественные записки».

После нескольких лет лишений, жизнь Некрасова начала налаживаться. Он стал давать уроки и печатать небольшие статьи в «Литературном прибавлении к „Русскому инвалиду“» и «Литературной газете»

Вскоре Некрасов начал активно заниматься издательской деятельностью. Он выпустил в свет ряд альманахов: «Статейки в стихах без картинок» (1843), «Физиология Петербурга» (1845), «1 апреля» (1846), «Петербургский Сборник» (1846), в которых дебютировали Д. В. Григорович, Ф. М. Достоевский, выступали И. С. Тургенев, А. И. Герцен, А. Н. Майков. Большой успех имел «Петербургский Сборник», в котором были напечатаны «Бедные люди» Достоевского

Издательское дело у Некрасова шло настолько успешно, что в конце 1846 года — январе 1847 года он, вместе с писателем и журналистом Иваном Панаевым, приобрёл в аренду у П. А. Плетнёва журнал «Современник», основанный ещё Александром Пушкиным. Литературная молодёжь, создававшая основную силу «Отечественных записок», оставила Краевского и присоединилась к Некрасову. В «Современник» также перешёл и Белинский, он передал Некрасову часть того материала, который собирал для задуманного им сборника «Левиафан». Тем не менее, Белинский был в «Современнике» на уровне такого же обычного журналиста, каким был ранее у Краевского. И это впоследствии Некрасову ставили в упрёк, так как именно Белинский больше всех содействовал тому, что основные представители литературного движения 1840-х годов из «Отечественных записок» перешли в «Современник».

Некрасов, как и Белинский, стал успешным открывателем новых талантов. На страницах журнала «Современник» нашли свою славу и признание Иван Тургенев, Иван Гончаров, Александр Герцен, Николай Огарёв, Дмитрий Григорович. В журнале публиковались Александр Островский, Салтыков-Щедрин, Глеб Успенский. Николай Некрасов ввёл в русскую литературу Фёдора Достоевского и Льва Толстого. Также в журнале печатались Николай Чернышевский и Николай Добролюбов, которые вскоре стали идейными руководителями «Современника»

С первых лет издания журнала под своим руководством Некрасов являлся не только его вдохновителем и редактором, но также и одним из основных авторов. Здесь печатались его стихи, проза, критика. В период «мрачного семилетия» 1848—1855 годов правительство Николая I, напуганное французской революцией, стало преследовать передовую журналистику и литературу. Некрасов как редактор «Современника» в это нелёгкое для свободомыслия в литературе время сумел ценой огромных усилий, несмотря на постоянную борьбу с цензурой, сохранить репутацию журнала. Хотя нельзя было не отметить, что содержание журнала заметно потускнело

Около середины 1850-х годов Некрасов серьёзно заболел горловой болезнью, но пребывание в Италии облегчило его состояние. Выздоровление Некрасова совпало с началом нового периода русской жизни. В его творчестве также наступила счастливая пора — его выдвигают в первые ряды русской литературы.

Однако этот период нельзя было назвать лёгким. Обострившиеся в то время классовые противоречия отразились и на журнале: редакция «Современника» оказалась расколотой на две группы, одна из которых, во главе с Иваном Тургеневым, Львом Толстым и Василием Боткиным, которые ратовали за умеренный реализм и эстетическое «пушкинское» начало в литературе, представляла либеральное дворянство. Противовес им составили приверженцы сатирической «гоголевской» литературы, пропагандировавшейся демократической частью русской «натуральной школы» 1840-х годов. В начале 1860-х годов противостояние этих двух течений в журнале достигло предельной остроты. В произошедшем расколе Некрасов поддержал «революционных разночинцев», идеологов крестьянской демократии. В этот нелёгкий период наивысшего политического подъёма в стране поэт создаёт такие произведения, как «Поэт и гражданин» (1856), «Размышления у парадного подъезда» (1858) и «Железная дорога» (1864)[1].

В начале 1860-х годов умер Добролюбов, были сосланы в Сибирь Чернышевский и Михайлов. Всё это стало ударом для Некрасова. Началась эпоха студенческих волнений, бунтов «освобождённых от земли» крестьян и польского восстания. В этот период журналу Некрасова было объявлено «первое предостережение». Выход в свет «Современника» приостанавливается, а в 1866 году, после выстрела Дмитрия Каракозова в российского императора Александра II, журнал закрылся навсегда[1]. Некрасову, за годы своего руководства журналом, удалось преобразовать его в главный литературный журнал и прибыльное предприятие, несмотря на постоянное преследование цензорами.

После закрытия журнала Некрасов сблизился с издателем Андреем Краевским и через два года после закрытия «Современника», в 1868 году, арендовал у Краевского «Отечественные записки», сделав их боевым органом революционного народничества[1] и превратив их вместе с М. Е. Салтыковым-Щедриным в орган передовой демократической мысли.

он передал Некрасову часть того материала, который собирал для задуманного им сборника «Левиафан». Тем не менее, Белинский был в «Современнике» на уровне такого же обычного журналиста, каким был ранее у Краевского. И это впоследствии Некрасову ставили в упрёк, так как именно Белинский больше всех содействовал тому, что основные представители литературного движения 1840-х годов из «Отечественных записок» перешли в «Современник».

В 1858 году Н. А. Добролюбовым и Н. А. Некрасовым было основано сатирическое приложение к журналу «Современник» — «Свисток». Автором идеи был сам Некрасов, а основным сотрудником «Свистка» стал Добролюбов. Первые два номера журнала (вышедшие в январе и апреле 1859 года) были составлены Добролюбовым, Некрасов же принял активное сотрудничество с третьего номера (октябрь 1859 г.). К этому времени он уже был не просто сотрудником, а занимался организацией и редактированием номера. Также Некрасов печатал в журнале свои стихи и заметки

«Свисток». Собрание литературных, журнальных и других заметок. — сатирическое приложение к журналу «Современник», предпринятое в 1858 году Н. А. Добролюбовым и Н. А. Некрасовым. Приложение состояло из юмористических литературных произведений и критических статей, заметок. Также в нём постоянно печатались карикатуры.

Поскольку издателям «Современника» не удалось получить цензурное разрешение на издание отдельной иллюстрированной сатирической газеты, «Свисток» публиковался внутри «Современника» и был своеобразным «журналом в журнале». Первый выпуск «Свистка» вышел в январе 1859 года («Современник», № 1), последний — в апреле 1863 года (в четвёртом номере «Современника»).

Помимо Добролюбова и Некрасова, в «Свистке» в разное время участвовали Н. Г. Чернышевский, М. И. Михайлов, И. И. Панаев, М. А. Антонович, В. П. Буренин, М. Е. Салтыков-Щедрин, А. К. Толстой, А. М. и В. М. Жемчужниковы и другие писатели и критики. В программе «Свистка» Добролюбов изложил основную задачу издания: «открывать и осмеивать дурное и забавное везде и во всём, нисколько не опасаясь скомпрометировать чрез то хорошую сторону предмета»[1].

Современники относились к «Свистку» по-разному; Добролюбову вменяли в вину «свистопляску» — глумление над авторитетами и чересчур язвительный полемический тон. Через полтора года после смерти Добролюбова выпуск «Свистка» прекратился, всего вышло 9 номеров. В 1981 году осуществлено полное переиздание всех номеров приложения в серии «Литературные памятники» «в их первопечатном виде», без реконструкции цензурных изменений и учёта авторских редактур.

Важной чертой деятельности Некрасова-редактора было стремление к коллективности в редакторской работе. Уже первые его шаги в журналистике отмечены стремлением привлечь передовых писателей к руководству альманахами, а затем журналами. Примечательно в этом смысле «обязательное соглашение» с Толстым, Тургеневым, Островским и Григоровичем в 1856 г. Позже, к концу 50-х годов, создается своеобразная «редакционная коллегия» в составе Некрасова, Панаева, Чернышевского и Добролюбова. Лишенный характерного для многих редакторов той поры тщеславия, Некрасов отлично понимал, что линия, выработанная коллективом, будет в большей мере отвечать задачам, стоящим перед страной. «В силу коллегиальности, – писал Н.К. Михайловский, индивидуальные особенности ничем не отражались на общем литературном деле, которое стояло не на темпераментах и характерах, а на убеждениях».

Деятельность Некрасова в «Современнике», как позже и в «Отечественных записках», не ограничивалась организационно-редакторскими обязанностями. Он много занимался тем, что можно назвать собственно редактированием – правил статьи, читал корректуры. Приходится поражаться, какой огромной по размаху и разносторонней по содержанию была эта работа. «...Честью Вас уверяю, – писал Некрасов Тургеневу 9 января 1850 г. в связи с подготовкой очередного номера «Современника», – что я, чтоб составить первую книжку, прочел до 800 писанных листов разных статей, прочел 60-т корректурных листов (из коих пошло в дело только 35-ть), два раза переделывал один роман (не мой), раз в рукописи и другой раз уже в наборе, переделывал еще несколько статей в корректурах, наконец, написал полсотни писем...».

Некрасова-редактора характеризовало бережное отношение к тексту, стремление сохранить авторскую манеру и индивидуальность. Если же возникала необходимость внести поправки в рукопись, он обычно просил сделать их самого автора.

Для Некрасова, несомненно одного из самых выдающихся руководителей журналов прошлого, в редакторской деятельности не было мелочей. Большое внимание уделял он языку и стилю материалов, намеченных к публикации. Главные требования его – краткость и ясность изложения, соответствие стиля теме. Даже в редакционно-технических делах он проявлял высокую требовательность и аккуратность.

Редакторская деятельность Некрасова – замечательная страница в истории русской журналистики. Его великое искусство делать журнал содержательным, ярким, интересным, хорошо организованным и сегодня поучительно для советских редакторов и журналистов.

Ведущие материалы «Современника» – критика, библиография, публицистика – представляли собой мощный идейный стержень, делавший журнал изданием нового, революционно-демократического типа. Да и беллетристика чаще всего подбиралась так, что служила тем же целям. Редакция вела огромную работу, направленную на то, чтобы в условиях жестокого цензурного режима изменить характер журнала. Еще летом 1856 г. было решено создать новый отдел – «Современная хроника политических событий в нашем отечестве и других странах». Издатели журнала, Панаев и Некрасов, обратились с письмом к министру народного просвещения. Натолкнувшись на серьезные цензурные препятствия, редакция «Современника» постаралась изменить структуру издания, чтобы помещать больше статей, связанных с насущными проблемами современности. В 1856–1857 гг. «Современник» состоял из пяти отделов: «Словесность», «Науки и художества», «Критика», «Библиография» и «Смесь». В начале 1858 г. журнал фактически состоял уже из трех частей: первый отдел – «Словесность, науки и художества», второй – «Критика и библиография» и третий – «Смесь». Объединение «словесности» с «науками» дало возможность с каждым номером расширять публицистический раздел. Показательно, что первая книга «Современника» за 1858 г. была открыта статьей Н.Г. Чернышевского «Кавеньяк».

Перестройка структуры журнала закончилась в начале 1859 г., когда было создано два отдела. В первом помещались беллетристические произведения, а также статьи научного характера. Во второй отдел входили публицистика, критика и библиография.

Основным автором работ, напечатанных здесь, был Чернышевский. Еще в начале 1858 г., передав Добролюбову руководство отделом критики и библиографии, Чернышевский целиком отдался публицистике и принял на себя главный труд по написанию статей, непосредственно или косвенно связанных с решением крестьянской проблемы. Он с одинаковым успехом выступает как политик, экономист, историк и философ.

«Современник» под руководством Некрасова, Чернышевского и Добролюбова стал ярко выраженным политическим журналом, и это сделало невозможным участие в нем либеральной группы сотрудников. В 1858 г. «Современник» покинул Л. Толстой, в 1859 г. ушли А. Майков и Фет, в 1860 г. – Григорович и Тургенев

Популярность «Современника» в 60-е годы была исключительно велика. Тираж журнала доходил до 6—7 тысяч экземпляров. Чернышевский печатал специальные отчеты о распространении журнала и упрекал те города и местечки, где не выписывали журнал, не получали ни одного экземпляра, хотя и понимал, что не все желающие могли найти средства для подписки,

Значение «Современника» в истории русской журналистики исключительно велико. Это был один из лучших журналов XIX в. Главными его достоинствами были полное идейное единство, строгая выдержанность направления, преданность интересам народа, прогресса и социализма. Небывалое значение приобрела публицистика. Здесь были напечатаны лучшие статьи русской публицистики, многие стихи Некрасова, роман Чернышевского «Что делать?», здесь началась сатирическая деятельность великого русского писателя М.Е. Салтыкова-Щедрина.

Суворин, Алексей Сергеевич (1834-1912)- русский журналист, издатель, писатель, театральный критик и драматург. Отец М. А. Суворина.

С 1858 г. Суворин стал помещать переводные стихи и мелкие статейки в «Вазе», «Московском вестнике», «Весельчаке» и «Русском дневнике».

Несколько корреспонденций из Воронежа (под псевдонимом Василий Марков) в «Русской речи» (1861) обратили на себя внимание издательницы этого журнала, графини Е. В. Салиас-де-Турнемир, которая предложила Суворину переселиться в Москву и принять постоянное участие в «Русской речи». Когда «Русская речь» прекратилась, Суворин занялся составлением книжек для народного чтения, для московского «Общества распространения полезных книг» («Ермак, покоритель Сибири», «Боярин Матвеев», «История Смутного времени»; последняя не была пропущена цензурой). Повесть «Солдат и солдатка» был напечатан в журнале «Современник» (1862, № 2), «Жизнь патриарха Никона» — в «Ясной Поляне» Л. Н. Толстого (есть отдельное издание), в журнале «Отечественные записки» — рассказ «Отверженный» (1863, № 1) и повесть «Алёнка» (1863, № 7 и 8).

В 1863 году Суворин переселился в Петербург, где писал обозрение журналов в «Русском инвалиде» (за подписью А. И-н) и стал секретарём и ближайшим сотрудником «Санкт-Петербургских ведомостей», занявших после перехода к В. Ф. Коршу одно из первых мест в рядах умеренно-либеральной печати. Здесь Суворин под псевдонимом А. Бобровский поместил ряд полубеллетристических очерков текущей жизни, собранных затем в отдельной книжке под заглавием «Всякие: очерки современной жизни» (Санкт-Петербург, 1866). Прибавленные главы послужили поводом к возбуждению против Суворина в 1866 году судебного преследования. Окружной суд приговорил автора к 2 месяцам тюремного заключения; судебная палата заменила это наказание 3 неделями содержания на гауптвахте. Сама книга была сожжена (изложение её содержания см. в «Сборнике сведений по книжно-литератур. делу за 1866 г.» Черепина, М., 1867).

Широкую известность Суворин приобрёл во второй половине 1860-х годов, когда он под псевдонимом Незнакомец стал писать в «Санкт-Петербургские ведомости» воскресный фельетон («Недельные очерки и картинки»). Крупное значение в газетном деле этому фельетону впервые дал блестящий талант Суворина, соединявший в себе тонкое остроумие с искренностью чувства и уменьем к каждому предмету подойти со стороны его общественного значения. Суворин расширил рамки воскресного фельетона, введя в него обсуждение самых различных сторон современной государственной, общественной и литературной жизни.

Это были лучшие опыты русского политического памфлета, не стеснявшиеся нападать очень резко на отдельных лиц, но вместе с тем только на общественную сторону их деятельности. Самые сильные удары Суворин наносил представителям реакционной журналистики — Каткову, Скарятину, князю Мещерскому и другим. По своим убеждениям Суворин был умеренно-либеральным западником[2], исходившим из принципов широкой политической свободы, терпимости и протеста против узкого национализма.

Это сближало его, между прочим, с «Вестником Европы», где он в 1869—1872 годах помещал заметки о новых книгах и ряд критических и других статей (более крупные из них: «Новый роман Виктора Гюго», 1869, № 6 и 7; «Французское общество в новом романе Флобера», 1870, № 1 и 2; «В гостях и дома (Заметки о Германии)», 1870, № 9 и 10; «Русская драматич. сцена», 1871, № 1; «Историческая сатира» («История одного города» Щедрина), 1871, № 1).

Огромный успех фельетонов Незнакомца сделал его имя ненавистным в известных кругах, и когда в 1874 году В. Ф. Корш и его редакция были устранены от «Санкт-Петербургских ведомостей», то одним из главных к тому мотивов были выставлены фельетоны Суворина. Вынужденный уход из «Санкт-Петербургских ведомостей» вызвал всеобщее сожаление, сказавшееся весьма ярко, когда Суворин в начале 1875 году выпустил две книжки своих «Недельных очерков и картинок». Очерки, в основном писанные на злобу дня, в значительной степени уже утратили актуальность, но тем не менее были раскуплены в несколько дней — факт для книжной торговли того времени почти небывалый.

В конце 1875 года Суворин стал писать воскресные фельетоны в «Биржевых ведомостях» П. И. Полетики, а в начале 1876 года приобрёл вместе с В. И. Лихачёвым газету «Новое время». В роли официального редактора он не мог выступить по цензурным причинам и считался только издателем, кем и оставался до конца жизни. Ожидания, возбуждённые переходом «Нового времени» к Суворину, были большие; никто не сомневался в том, что воскресают коршевские «Санкт-Петербургские ведомости»; М. Е. Салтыков-Щедрин и Н. А. Некрасов дали свои произведения для первых номеров. Но этим ожиданиям не суждено было сбыться. Став наиболее яркой выразительницей симпатий к болгарскому восстанию 1876 года, газета имела огромный успех не только среди прежних поклонников таланта Суворина, но и в публике совсем иного сорта. Это повело к тому, что через 1—2 года духовный облик издателя становится до неузнаваемости иным, скорее консервативного направления.

Лично Суворин, впрочем, не может быть отождествлён с его газетой. Литературная его манера осталась, в общих чертах, та же, какая была у него в «Санкт-Петербургских ведомостях»; она в основном была свободна от грубого задевания личности, от вульгарных издевательств (в отличие от ведущего критика «Нового времени» В. П. Буренина). Публицистическая деятельность Суворина с приобретением «Нового времени» в общем ослабела. От воскресного фельетона он себя освободил и только изредка вёл рубрику «Маленькие письма».

С газетой «Новое время» сотрудничал А. П. Чехов. Суворин увидел талант Чехова и сумел сделать его известным на всю страну. Суворин был близок к Антону Павловичу Чехову, сохранилась их обширная переписка.

С 1872 г. Суворин издавал весьма распространенный «Русский календарь». Почти одновременно с приобретением «Нового времени» Суворин основал книжный магазин и издательскую фирму, занимающую одно из первых мест в русской книжной торговле. С 1895 года издает популярное справочное издание «Вся Россия». В ряду его многочисленных изданий особенного сочувствия заслуживает серия «Дешёвая библиотека» (образцом для неё послужили нем. «Universal-Biblothek» Реклама и франц. «Bibliothèque Nationale»), выпустившая уже несколько сот книжек классических произведений русских и иностранных писателей. Ср. «Библиограф», 1893 г.

С 1894 года по 1914 год издавался А. С. Сувориным, назывался «телефонная книга „Весь Петербург“»; содержал порядка 500 телефонных номеров, в том числе частных владельцев аппаратов с их домашними адресами. Помимо телефонных номеров содержал рекламу, справочную информацию по городу, ресторанам, театрам. В период 1914—1917 гг. переименован в «Весь Петроград».

Катков, Михаил Никифорович (1818-1887) - русский публицист, издатель, литературный критик. Редактор газеты «Московскія Вѣдомости», основоположник русской политической журналистики.

После проведения крестьянской реформы Катков все больше поворачивает вправо.

Активно выступает против демократов (особенно Герцена и Чернышевского), порицает

польское восстание 1863 г., заявляет себя патриотом-государственником. В журнале и

газете «Московские ведомости», которую он приобретает в аренду с 1863 г., Катков

критикует любые антирусские действия и намерения европейских держав, восстает

против внутренней смуты либералов, разоблачает крамолу. «Только по недоразумению

думают, что монархия и самодержавие исключают «народную свободу», на самом деле

она обеспечивает ее более чем всякий шаблонный конституционализм». Катков открыто защищал интересы дворянства, монархии, резко порицал любые проявления свободомыслия, либерализма, осуждал социалистов-нигилистов, бунтующих крестьян и рабочих, требовал от правительства крутых мер.

Дебютировал в печати в 1838, опубликовав в журнале «Московский наблюдатель» перевод статьи Г. Т. Рётшера «О философской критике художественного произведения» со своей вступительной статьей и стихотворный перевод сцен из трагедии У. Шекспира «Ромео и Джульетта».

В 1839 переехал в Санкт-Петербург. Сотрудничал в журнале «Отечественныя Записки». В 1840 расходится во взглядах с В. Г. Белинским, ссорится с М. А. Бакуниным; назначенная дуэль была перенесена в Берлин, но стараниями П. В. Анненкова конфликт был улажен.

Оставив «Московскiя Вѣдомости» (1856), стал редактором журнала «Русскiй Вѣстникъ». Во время поездки в Англию (1859) встречался с А. И. Герценом. Вначале Катков занимался только редакторской организаторской работой и не собирался лично участвовать в обсуждении политических вопросов на страницах журнала «Русский вестник», но наступившая эпоха «великих реформ» побудила его лично ответить на вызов времени в специальном разделе журнала, который назывался «Современная летопись». С началом преобразований Александра II даже самый характер Каткова решительно переменился. Многие из его друзей и знакомых его просто не могли узнать:

В результате таких перемен в характере и стиле деятельности, в 1860-е годы Михаил Катков стал чрезвычайно влиятельным публицистом и политиком. Был инициатором реформ в сфере просвещения, в частности, нацеленных на утверждение так называемого «классического» образования (с преподаванием древних языков и главным образом гуманитарных предметов).

С 1863 года, вместе с П. М. Леонтьевым редактор-арендатор газеты «Московские ведомости»; с 1875 года — единолично, определяя консервативно-оппозиционную ориентацию газеты по отношению к реформам Александра II. Год от года катковские «Московские Вѣдомости» прибавляли известности, влияния и одновременно — тиража, пока не сделались (к концу царствования Александра II) едва ли не самой тиражной из частных российских газет. Одновременно это привело и коммерческому успеху издания. Широкую известность катковской газеты саркастически изобразил её непримиримый оппонент, Салтыков-Щедрин, который в своей знаменитой сказке о двух генералах рисует необитаемый остров, где, однако, под кустом почти сразу обнаружился «старый нумер „Московских ведомостей“»

Не состояв на государственной службе, тем не менее с 1856 года Катков получает чин статского советника, а с 1882 — тайного советника.

В 1880-х годах, после прихода к власти Александра III и группы консерваторов, близких ему по духу, Катков получает в руки довольно серьёзные рычаги влияния на государственную политику. Он лично и руководимые им «Московские ведомости» постоянно ведут критику действий правительства «справа» и проводят ряд националистических акций по устранению «инородцев» из состава кабинета министров. Первейшими врагами Каткова в середине 1880-х годов становятся министр иностранных дел Николай Гирс и министр финансов Николай Бунге. При всякой личной встрече с государем, и тем более в печати Катков постоянно обвинял Гирса в западничестве, чрезмерной уступчивости перед нажимом Германии и Австро-Венгрии, и говорил, что благодаря усилиям Гирса существует не русское Министерство иностранных дел, а «Министерство иностранных дел в России». Эта остроумная фраза была подхвачена и тиражирована даже сторонниками Николая Гирса.

Победоносцев, Константин Петрович (1827—1907) — российский государственный деятель, учёный-правовед. Обер-прокурор Святейшего Синода.

Вскоре после гибели императора Александра II выступил как лидер консервативной партии в правительстве нового царя; как ближайший советник Александра III явился автором Высочайшего манифеста от 29 апреля 1881 года, провозглашавшего незыблемость самодержавия.

Помимо «ведомства православного исповедания», которым он руководил по должности, Победоносцев играл ведущую роль в определении правительственной политики в области народного просвещения, в национальном вопросе, а также внешней политике.

Был автором и активным проводником реформы церковно-приходского образования (1884 год — 3 ПСЗ № 2318; и 1902 год — 3 ПСЗ № 21290), призванной восстановить особый внутренний уклад этих школ и возвратить их в ведение Св. Синода, откуда они фактически были изъяты в 1870-х годах. Усвоение учениками начал веры и нравственности, верности царю и отечеству, а также получение «первоначальных полезных знаний»[4] как цели церковно-приходских школ, в целом, повторяло цель начальных народных училищ Министерства народного просвещения, по Положению 1872 года: «Начальные народные училища имеют целию утверждать в народе религиозные и нравственные понятия и распространять первоначальные полезные знания»

В начале 1900-х годов Победоносцев решительно выступал против реформы церковного управления (проводником которой в Синоде, по его мнению, был митрополит Антоний (Вадковский), расширения веротерпимости, созыва поместного собора, — о чём писал императору Николаю II ряд записок в марте 1905 года (ряд высказанных в них идей нашли отражение в резолюциях царя на докладах Синода)[9]. Однако же именно К. П. Победоносцев в 1905 году стал автором программы «подготовительных трудов» к предстоящему Собору Русской церкви, которую он представил Св. Синоду 28 июня 1905 года.

Автор многочисленных произведений по юридической, церковной, педагогической и общественно-политической проблематике

Короленко, Владимир Галактионович (1853-1921) - русский писатель украинско-польского происхождения, журналист, публицист, общественный деятель, заслуживший признание своей правозащитной деятельностью как в годы царского режима, так и в период Гражданской войны и Советской власти. За свои критические взгляды Короленко подвергался репрессиям со стороны царского правительства. Значительная часть литературных произведений писателя навеяна впечатлениями о детстве, проведенном на Украине, и ссылкой в Сибирь. Почётный академик Императорской Академии наук по разряду изящной словесности (1900—1902).

Популярность Короленко была огромна, и царское правительство было вынуждено считаться с его публицистическими выступлениями. Писатель привлекал внимание общественности к самым острым, злободневным вопросам современности.

Он разоблачал голод 1891—1892 годов (цикл эссе «В голодный год»), привлёк внимание к «Мултанскому делу», обличал царских карателей, жестоко расправлявшихся с украинскими крестьянами, борющимися за свои права («Сорочинская трагедия», 1906), реакционную политику царского правительства после подавления революции 1905 года («Бытовое явление», 1910).

В своей литературной общественной деятельности обращал внимание на угнетённое положение евреев в России, был их последовательным и активным защитнико. В 1911—1913 годах Короленко выступал против реакционеров и шовинистов, раздувавших сфальсифицированное «дело Бейлиса», он опубликовал более десяти статей, в которых разоблачал ложь и фальсификации черносотенцев.

В 1900 году Короленко наряду с Львом Толстым, Антоном Чеховым, Владимиром Соловьёвым, Петром Боборыкиным и Максимом Горьким был избран почётным академиком Петербургской академии наук по разряду изящной словесности, но в 1902 году сложил с себя звание академика в знак протеста против исключения из рядов академиков Максима Горького.

Большое значение имело сотрудничество в журнале «Русское богатство» В. Г. Короленко, писателя-реалиста и крупнейшего демократического публициста второй половины XIX в., мастера художественного очерка.

В журнале «Русская мысль» (1890, сентябрь — ноябрь) были опубликованы «Павловские очерки», первый публицистический цикл писателя, очень характерный для мировоззрения Короленко и его литературной деятельности.

Короленко не был марксистом, однако в его очерках и рассказах содержался правдивый материал, который опровергал народнические представления и подтверждал выводы марксистов. В «Павловских очерках», посвященных жизни кустарей села Павлово на Оке, близ Нижнего Новгорода, Короленко резко разошелся с народническими публицистами, которые считали, что старинные кустарные промыслы в этом селе якобы дают пример «народного производства». Уже во вступительной главе очерков Короленко иронизирует над представлением о селе Павлово как «оплоте нашей самобытности». Надтреснутый павловский колокол становится символом реального состояния кустарной промышленности в России и народнических представлений о промышленности без капиталистов.

Короленко нарисовал верную, запоминающуюся картину жизни и труда павловского кустаря, показал его полную зависимость от хищнической «скупки» и постепенное разорение. Писателю было ясно, что кустари, продающие свои изделия капиталисту-скупщику, давно утеряли всякую хозяйственную самостоятельность, а их эксплуатация приняла на редкость тяжелую форму..

Зиму 1892 г. Короленко провел в одном из уездов Нижегородской губернии, сильно пострадавшей от голода, наступившего после неурожайного лета. Результатом поездки явился цикл очерков «В голодный год», основу которого составили ежедневные записки автора, о чем сказано в предисловии. Публицистика чередуется здесь с картинами и художественными образами. Короленко свойственно непосредственное вмешательство в жизнь, горячее участие в событиях, свидетелем которых он является. Как всегда, в поездке по нижегородскому краю писатель не ограничился ролью корреспондента-наблюдателя: он много содействовал спасению погибающего от голода и эпидемий народа.

Вслед за одним бедствием пришло другое — эпидемия холеры охватила в 1892 г. южные районы Поволжья. И снова Короленко в гуще событий. Летом 1892 г. он выехал в Саратов и свои впечатления изложил в очерке «В холерный год», не пропущенном цензурой. Писатель бесстрашно обличал царских администраторов, оказавшихся неспособными организовать борьбу против эпидемии, резко осудил алчность православного духовенства.

Очерки Короленко об Америке, а также повесть «Без языка», напечатанные «Русским богатством» в 1895 г., до сих пор не утратили своей злободневности. В капиталистической Америке писатель увидел жестокую безработицу, нищету и бесправие трудового народа, безраздельное господство доллара.. Картина американской жизни, созданная Короленко, была далека от изображения буржуазного режима как идеального общественного устройства, о чем твердила русская либеральная печать.

В 1895 г. Короленко принял участие в «Мултанском деле» — судебном процессе, организованном, по его выражению «шайкой полицейских разбойников» с целью разжечь национальную вражду. Процесс группы крестьян-удмуртов, жителей села Старый Мултан, обвинявшихся в принесении человеческой жертвы языческим богам, — одно из громких и памятных дел конца XIX в., — три раза прошел перед судом, причем дважды заканчивался приговором невинных людей к пожизненной каторге.

«Мултанское дело» было основано на клеветническом обвинении. Короленко, заинтересовавшийся процессом, присутствовал в качестве корреспондента на втором разбирательстве в городе Елабуге осенью 1895 г. Используя печать и личные связи, Короленко добился пересмотра дела. Он посетил село Старый Мултан, расследовал все детали преступления, а затем, выступив на суде в качестве защитника, доказал ложность обвинений и добился оправдания крестьян. Выяснилось, что труп Матюнина, в убийстве которого обвинялись удмурты, был обезглавлен полицейскими для того, чтобы создать «ритуальный процесс».

В 1895—1896 гг. «Мултанское дело» было предметом оживленной дискуссии в мировой печати. Короленко принял в ней самое горячее участие, защищая честь и достоинство всех народов, населяющих просторы России. Отчет Короленко о процессе печатался в «Русских ведомостях» за 1895 г. и занял двенадцать номеров. В ноябре того же года в «Русском богатстве» появилась другая серия статей Короленко под заглавием «Мултанское жертвоприношение», рисующая картину суда в Елабуге. В 1896 г. Короленко отредактировал свой отчет и выпустил его отдельной брошюрой.

Он хорошо знал удмуртов, так как прожил с ними несколько лет, находясь в ссылке, и мог смело отвергать самую возможность кровавого языческого культа. Более того, как свидетельствуют письма Короленко, планы его шли дальше: он стремился раскрыть методы провокационных действий царской администрации и власти вообще.

Большой интерес представляют статьи Короленко, относящиеся к 1900-м годам и более позднему времени, например, «Девятое января в Петербурге», «Возвращение генерала Куропаткина», «Сорочинская трагедия», «Бытовое явление», «Черты военного правосудия» и многие другие.

Работая долгие годы в журнале, который вел усердную борьбу против русских социал-демократов и марксизма, Короленко занимал очень своеобразную позицию по отношению к теории научного социализма. Он не был марксистом и не понял сути этого передового революционного учения, как не осознавал и пролетарского характера Великой Октябрьской социалистической революции в России; в 1900-е годы писатель явно тяготел к левому крылу конституционных демократов.

Короленко был непревзойденным мастером художественного очерка. Яркая

публицистическая форма, предельная правдивость, смелость постановки общественно-

значимых проблем, гуманизм характеризуют все его выступления в печати. Большинство

произведений написано им по личным впечатлениям, хорошо документировано.

Публицист ставит вопрос о тяжелом положении крестьян, малоземелье, кулачестве в

деревне, о беззакониях по отношению к простому народу («В голодный год»,

«Сорочинская трагедия»), протестует против национальной политики русского

правительства, направленной на разжигание розни между народами и народностями

России («Мултанское жертвоприношение», «Дом № 13» и др.).

В статье «Знаменитости конца века» Короленко осудил французское правосудие по

поводу расправы над А. Дрейфусом.

Посетив в 1893 г. Америку, Короленко печатает в журнале повесть «Без языка» и

очерк «Фабрика смерти» (о чикагской скотобойне) в «Самарской газете», где подвергает

критике отдельные стороны американской демократии и некоторые нравственные

нормы, рассказывает о трудной доле русских и украинских крестьян-эмигрантов.

Не раз разоблачал он провокационные выступления консервативной журналистики,

направленные непосредственно против него, против публикации им критических

материалов.

Андре́й Алекса́ндрович Крае́вский (1810— 1889) — русский издатель, редактор, журналист, педагог; известен как редактор-издатель журнала «Отечественные записки».

При содействии В. Ф. Одоевского вошёл в петербургские литературные круги. Сотрудничал в «Журнале Министерства народного просвещения», с 1835 — помощник редактора, в 1837 — редактор. Был привлечён П. А. Плетнёвым к изданию журнала «Современник» в качестве технического помощника. После смерти А. С. Пушкина участвовал в разборе его бумаг, стал одним из пяти соиздателей «Современника».

Познакомился в 1836 с М. Ю. Лермонтовым, ввёл его в петербургские литературно-журналистские круги, принимал участие в его прижизненных публикациях. В 1837—1839 был редактором газеты «Литературные прибавления к „Русскому инвалиду“» А. Ф. Воейкова; после его смерти стал собственником газеты. Преобразовал её в самостоятельную «Литературную газету». Передал её редактирование в 1840 Ф. А. Кони, в 1844—1849 редактировал её сам, с 1849 передал газету В. Р. Зотову, который с 1847 вёл в «Литературной газете» отдел критики.

В 1839 Краевский стал редактором и издателем журнала «Отечественные записки», первоначально взяв журнал в аренду у П. П. Свиньина. Привлёк к участию в журнале лучших современных писателей и критиков — В. Ф. Одоевского, Е. А. Баратынского, А. Ф. Вельтмана, В. А. Жуковского, П. А. Вяземского, А. В. Кольцова, Н. В. Гоголя, затем ведущего литературного критика В. Г. Белинского и, позднее, — А. И. Герцена, Н. А. Некрасова, Ф. М. Достоевского (с 1846), И. С. Тургенева, И. А. Гончарова.

За читательским и коммерческим успехом в первой половине 1840-х последовал спад, связанный с изменениями общественно-политической ситуации в России, с появлением новых журналов и трансформациями прежних изданий («Маяк», «Москвитянин», «Современник», «Русский вестник»), привлекавших к участию сотрудников «Отечественных записок» и отвлекших часть читательской аудитории. В 1860—1867 вторым редактором журнала был С. С. Дудышкин, который стал его фактическим руководителем. С декабря 1867 редактором «Отечественных записок» стал Н. А. Некрасов, к которому в 1868 перешли и издательские права.

Краевский был одним из редакторов газеты «Русский инвалид» (1843—1852), редактором газеты «Санкт-Петербургские ведомости» (1852—1862); предпринимал не осуществлённое в задуманном объёме полное издание романов Вальтера Скотта на русском языке (1845—1846). В 1863 основал общественно-политическую газету «Голос». Газета выходила по 1883, пользовалась успехом (тираж превышал 20 тыс. экз.) и авторитетом, в том числе в европейских странах.

Репутация Краевского была противоречивой и двойственной уже при его жизни и на всех этапах деятельности. С одной стороны, ему отдают должное как просветителю, немало сделавшему для развития русской литературной печати и культуры в целом, высоко оценивают его незаурядные организаторские дарования, с другой — считают циничным стяжателем, эксплуатировавшим своих сотрудников, и беспринципным дельцом, легко менявшим ориентации своих изданий в зависимости от конъюнктуры. Так, по замечанию писателя Панаева, Краевский был рожден, чтобы богатеть на винных откупах, но предпочел богатеть на российской литературе. Однако известны случаи меценатства издателя (см. статью об М. Д. Хмырове), когда ему приходилось выручать буквально погибающих с голода писателей.

Сложные отношения Краевского и Достоевского нашли своё отражение в повести «Слабое сердце», где писатель сатирически вывел журналиста в образе начальника Юлиана Мастаковича, нещадно эксплуатирующего своего подчинённого Шумкова. Основой повести послужил реальный случай с писателем Я. П. Бутковым, выкупленным Краевским от рекрутской повинности и по этой причине вынужденным отрабатывать на кабальных условиях в журнале «Отечественные записки» своим скромным литературным трудом

Адо́льф Фёдорович Маркс (1838-1904) — русский книгоиздатель. В 1859 переехал в Россию. Основатель издательства (1869), позднее — акционерного общества «Товарищество издательского и печатного дела А. Ф. Маркс». Издатель иллюстрированного журнала для семейного чтения «Нива» (1870—1918).

С 1870 года Маркс выпускал основанный им и первый в России массовый иллюстрированный еженедельный журнал «для семейного чтения» — «Нива».

В журнале публиковались очерки географического и исторического характера, популярные статьи «по наукам и искусству», по вопросам медицины и т. п. В разделе беллетристики публиковались переводные романы, повести, также печатались и произведения русских писателей. Особый интерес читателей вызывали фотокорреспонденции о важнейших мировых событиях и репродукции с картин выдающихся художников.

С 1871 года Маркс начал практиковать рассылку в качестве приложения к «Ниве» журнал «Парижские моды», а с сентября 1879 года стал выпускать бесплатные приложения к «Ниве» — картины, портреты, календари и т. д. С 1894 года бесплатными приложениями к «Ниве» стали систематически выходить собрания сочинений крупнейших русских и зарубежных писателей. Вначале издатель публиковал авторов, после смерти которых прошло не менее 50 лет — в этом случае отпадала необходимость в выплате авторского гонорара: например, среди таких авторов были Д. Фонвизин, И. Кольцов, И. Полежаев, Екатерина II и др. В дальнейшем, упрочив свое финансовое положение, Маркс получил возможность приобретать права и у наследников классиков. Такая издательская политика принесла свои плоды: подписка на журнал возросла до 250 тыс. экземпляров и благодаря своей дешевизне издания А. Ф. Маркса распространялись по российской провинции невиданными прежде тиражами.

В числе изданий фирмы — выпущенные в качестве приложений или самостоятельно собрания сочинений и отдельные произведения М. В. Ломоносова, В. А. Жуковского, М. Ю. Лермонтова, А. С. Грибоедова, Н. В. Гоголя, И. А. Гончарова, Ф. М. Достоевского, И. С. Тургенева, М. Е. Салтыкова-Щедрина, Н. С. Лескова, А. П. Чехова, А. А. Фета, Ж. Б. Мольера, Г. Ибсена, М. Метерлинка и др., прекрасно оформленные «Фауст» И. В. Гёте и «Потерянный рай» Дж. Мильтона. Издавались также книги по естествознанию, искусству, подарочные иллюстрированные издания большого формата — «Мёртвые души» Н. В. Гоголя (1900), «Лис Патрикеевич» И. В. Гете (1901), «История искусств» П. П. Гнедича и др. Наряду с книгами Маркс выпускал и картографические издания: «Большой всемирный настольный атлас», «Всеобщий географический и статистический карманный атлас» и др.

По завещанию владельца после его смерти в 1904 году издательство было преобразовано в акционерное общество «Товарищество издательского и печатного дела А. Ф. Маркс». В 1914 году большую часть паев приобрел известный издатель И. Д. Сытин. В 1917 году оно прекратило свое существование, но некоторое время книги с его маркой стереотипно продолжали издавать советские издательства Наркомпрос и Госиздат.

Михаил Матвеевич Стасюлевич (1826—1911) — русский историк и публицист, редактор журнала «Вестник Европы».

В 1862—1865 годах издал трёхтомную «Историю средних веков, в её источниках и современных писателях».

С 1866 по 1908 год — редактор либерального литературно-художественного журнала «Вестник Европы». Сотрудничал во многих органах печати. В 1881 году также издавал ежедневную газету «Порядок», однако после смерти Александра II она была сначала запрещена в розничной продаже, затем приостановлена на шесть недель; в конце концов, «Порядок» просуществовал лишь один год, принеся издателю-редактору немало материального ущерба и моральных тревог и огорчений.

С 1881 года состоял гласным Санкт-Петербургской городской думы. В 1883 году составил исторический очерк деятельности думы.

До издания «Вестника Европы» С. помещал статьи историко-политического содержания в «Современнике», «Москвитянине», «Пропилеях», «Ученых Записках Академии Наук», «Отечественных Записках», «СПб. Ведомостях»; таковы: «Речь Иперида», «Облака — комедия Аристофана», «Годичные акты средневековых университетов, в связи с эпохой Возрождения», «Аахен и его исторические памятники эпохи Каролингов», «Провинциальный быт во Франции при Людовике XIV», «Опыт исторического обзора главных систем философии истории» (издано особо).

«Вестник Европы» (Вѣстникъ Европы) — русский литературно-политический ежемесячник умеренно либеральной ориентации, выпускавшийся с 1866 по 1918 год в Санкт-Петербурге (продолжал традицию одноимённого журнала, основанного в 1802 году Н. М. Карамзиным). До 1868 года выходил ежеквартально, с 1869 года — ежемесячно. Редактор-издатель М. М. Стасюлевич (с 1866 по 1908 год). В журнале преимущественное внимание уделялось истории и политике.

В журнале печатались некоторые известные учёные и публицисты: К. А. Тимирязев, И. М. Сеченов, В. Ю. Скалон, И. И. Мечников, С. М. Соловьёв, К. Д. Кавелин, А. Ф. Кони, Е. К. Рапп, А. Н. Веселовский, А. Н. Пыпин, Д. Н. Овсянико-Куликовский, Ф. Ф. Зелинский, Ф. Ф. Мартенс, В. Ф. Дерюжинский, К. К. Арсеньев, А. С. Хаханов и другие.

В литературном отделе печатались И. С. Тургенев, И. А. Гончаров, А. Н. Островский, П. Д. Боборыкин, В. С. Соловьёв; в 1880-е годы — М. Е. Салтыков-Щедрин.

Печаталась также статьи по финансово-экономическим вопросам и публицистика Г. Б. Иоллоса, А. Ф. Жохова, А. В. Жиркевича, П. Х. Шванебаха.

Никола́й Константи́нович Михайло́вский (1842-1904) — русский публицист, социолог, литературный критик, литературовед, переводчик; теоретик народничества.

Учился в Петербургском институте горных инженеров. Литературную деятельность начал в 1860 в журнале «Рассвет» под редакцией В. А. Кремпина. Сотрудничал в различных периодических изданиях («Книжный вестник», «Гласный суд», «Неделя», «Современное обозрение»). Перевёл «Французскую демократию» Прудона (Санкт-Петербург, 1867).

С 1868 участвовал в журнале «Отечественные записки». После смерти Н. А. Некрасова (1877) стал одним из редакторов журнала (вместе с М. Е. Салтыковым-Щедриным и Г. З. Елисеевым).

В 1879 сблизился с организацией «Народная воля», его первая встреча с руководителями партии состоялась в библиотеке П. В. Засодимского по адресу Невский, 80[1]. Михайловский публиковал статьи в газете «Народная воля». После закрытия «Отечественных записок» (1884) сотрудничал в журнале «Северный вестник» и «Русская мысль», в газете «Русские ведомости». Высылался из Петербурга (1882, 1891) за связи с революционными организациями. С 1892 один из редакторов журнала «Русское богатство» (совместно с В. Г. Короленко).

Михайловскому наравне с П. Л. Лавровым принадлежит разработка идеи о свободном выборе «идеала», которая философски обосновывала возможность изменить общественное развитие в избранном передовой интеллигенцией направлении. Наиболее полное выражение эта идея получила в так называемом субъективном методе социологии, который в качестве высшего мерила общественного прогресса и исходным пунктом исторического исследования полагал отдельную личность («Что такое прогресс?», «Аналогический метод в общественной науке», «Теория Дарвина и общественная наука», «Что такое счастье?», «Борьба за индивидуальность»).

Разрабатывал теорию «героев и толпы», объяснявшей механизм коллективного действия склонностью человека к подражанию («Герои и толпа», «Научные письма (к вопросу о героях и толпе)», «Патологическая магия», «Ещё о толпе»). Он считает, что психологическое воздействие личности зависит от восприятия массы, и в принципе любой человек, а не обязательно выдающаяся личность, оказавшись случайно впереди толпы, может сыграть важную роль в определенных событиях[2].

В 1880-е критиковал теорию «малых дел» и толстовство. В начале 1890-х выступал против русских марксистов (см. тж. «легальный марксизм»), обвиняя их в защите капитализма и отказе от наследства шестидесятников и семидесятников.

В начале XX века в кругах демократической, особенно народнической, интеллигенции фигура Михайловского была окружена культом, его ставили в один ряд с крупнейшими фигурами освободительного движения, такими, как А. И. Герцен или Н. Г. Чернышевский. Однако после 1917 года слава Михайловского померкла: он был оппонентом марксизма и сторонником критиковавшейся марксистами теории героев и толпы, в эмиграции к его наследию также обращались редко.

В литературной критике считается продолжателем Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова. В литературно-критических работах анализировал творчество Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, Г. И. Успенского, В. М. Гаршина, Максима Горького, З. Н. Гиппиус[4] и других писателей. Значительный общественный резонанс получили статьи «Десница и шуйца Льва Толстого» и «Жестокий талант» (о Ф. М. Достоевском). Пользовался псевдонимами Гроньяр, Посторонний, Профан и другими.

В "Отечественных зап." 1869—84 гг. помещены важнейшие социологические и критические статьи его: "Что такое прогресс", "Теория Дарвина и общественная наука", "Суздальцы и суздальская критика" "Вольтер-человек и Вольтер-мыслитель" "Орган, неделимое, целое", "Что такое счастье", "Борьба за индивидуальность", "Вольница и подвижники", "Герои и толпа"

Кроме того, он ежемесячно вел отдел "Литературных и журнальных заметок", иногда под заглавиями: "Записки Профана", "Письма о правде и неправде", "Письма к ученым людям", "Письма к неучам".

Главная заслуга его в том, что он понял опасность, заключавшуюся в писаревской пропаганде утилитарного эгоизма, индивидуализма и "мыслящего реализма", которые в своем логическом развитии приводили к игнорированию общественных интересов. Как в своих теоретических работах по социологии, так еще больше в литературно-критических статьях своих М. снова выдвинул на первый план идеал служения обществу и самопожертвования для блага общего, а своим учением о роли личности побуждал начинать это служение немедленно. М. — журналист по преимуществу; он стремится не столько к стройности и логическому совершенству, сколько к благотворному воздействию на читателя. Вот почему чисто-научные доводы против "субъективного метода" не колеблют значения, которое в свое время имели социологические этюды М. как явление публицистическое.

Значение, которое М. приобрел после первых же социологических статей в "Отечественных записках", побудило редакцию передать ему роль "первого критика"; с самого начала 70-х гг. он становится по преимуществу литературным обозревателем, лишь изредка давая этюды исключительно научного содержания. Обладая выдающейся эрудицией в науках философских и общественных и вместе с тем большою литературною проницательностью, хотя и не эстетического свойства, М. создал особый род, который трудно подвести под установившиеся типы русской критики. Это — отклик на все, что волновало русское общество как в сфере научной мысли, так и в сфере практической жизни и текущих литературных явлений. Сам М. с уверенностью человека, к которому никто не приложит такого эпитета, охотнее всего называет себя "профаном"; важнейшая часть его литературных заметок — "Записки Профана" (т. III). Этим самоопределением он хотел отделить себя от цеховой учености, которой нет дела до жизни и которая стремится только к формальной истине. "Профан", напротив того, интересуется только жизнью, ко всякому явлению подходит с вопросом: а что оно дает для уяснения смысла человеческой жизни, содействует ли достижению человеческого счастья? Насмешки М. над цеховою ученостью дали повод обвинять его в осмеивании науки вообще; но на самом деле никто из русских писателей новейшего времени не содействовал в такой мере популяризации научного мышления, как М.

Он вполне осуществил план Валериана Майкова (см.), который видел в критике "единственное средство заманить публику в сети интереса науки". Блестящий литературный талант М., едкость стиля и самая манера письма — перемешивать серьезность и глубину доказательств разными "полемическими красотами", — все это вносит чрезвычайное оживление в самые абстрактные и "скучные" сюжеты; средняя публика больше всего благодаря М. ознакомилась со всеми научно-философскими злобами дня последних 25—30 лет. Больше всего М. всегда уделял место вопросам выработки миросозерцания. Борьба с холодным самодовольством узкого позитивизма и его желанием освободить себя от "проклятых вопросов"; борьба с писаревщиной и в том числе протест против воззрений Писарева на искусство (отношение Писарева к Пушкину М. назвал вандализмом, столь же бессмысленным, как разрушение коммунарами Вандомской колонны); выяснение основ общественного альтруизма и вытекающих из них нравственных обязанностей; выяснение опасных сторон чрезмерного преклонения перед народом и одностороннего народничества; борьба с идеями гр. Толстого о непротивлении злу, поскольку они благоприятствуют общественному индифферентизму; в последние годы горячая и систематическая борьба с преувеличениями "экономического материализма" — таковы главные этапные пункты неустанной, из месяца в месяц, журнальной деятельности М.

"Кающийся дворянин", тип которого выяснен М., давно стал крылатым словом, как и другое замечание М., что в 60-х гг. в литературу и жизнь "пришел разночинец". Определением "кающийся дворянин" схвачена самая сущность освободительного движения 40-х и 60-х гг., отдавшегося делу народного блага с тем страстным желанием загладить свою историческую вину перед закрепощенным народом, которого нет у западноевропейского демократизма, созданного классовой борьбой. Льва Толстого (статьи "Шуйца и десница гр. Л. Толстого" написаны в 1 8 75 г.) М. понял весьма рано, имея в своем распоряжении только педагогические статьи его, бывшие предметом ужаса для многих публицистов "либерального" лагеря. М. первый раскрыл те стороны духовной личности великого художника-мыслителя, которые стали очевидными для всех только в 80-х и 90-х гг., после ряда произведений, совершенно ошеломивших прежних друзей Толстого своею мнимою неожиданностью. Таким же критическим откровением для большинства была и статья М. "Жестокий талант", выясняющая одну сторону дарования Достоевского. Великое мучительство Достоевский совмещает в себе с столь же великим просветлением; он в одно и то же время Ариман и Ормузд. М. односторонне выдвинул только Аримана — но эти Аримановские черты выяснил с поразительною рельефностью, собрав их воедино в один яркий образ. "Жестокий талант" по неожиданности и вместе с тем неотразимой убедительности выводов может быть сопоставлен в нашей критической литературе только с "Темным царством" Добролюбова, где тоже критический анализ перешел в чисто-творческий синтез.

М. как социолог примыкает к русскому направлению позитивизма, характеризующемуся так называемым (не вполне правильно) субъективным методом. Первая его большая работа была посвящена проблеме прогресса ("Что такое прогресс?"), разрешая которую, он доказывал необходимость оценивать развитие, руководясь известным идеалом, тогда как объективистические социологи смотрят на прогресс лишь как на безразличную эволюцию. В конце концов идеал М. — развитая личность. В целом ряде работ М. подвергает весьма основательной критике социологическую теорию (Спенсера), отождествляющую общество с организмом и низводящую человеческую индивидуальность на степень простой клеточки социального организма ("Орган, неделимое, общество" и др.). Проблема человеческой личности в обществе вообще составляет весьма важный предмет социологических исследований М., причем его все сочувствие — на стороне индивидуального развития ("Борьба за индивидуальность"). Вместе с этим М. весьма заинтересован вопросом об отношении между отдельною личностью и массою ("Герои и толпа", "Патологическая магия"), что приводит его к весьма важным выводам в области коллективной психологии. Особую категорию социологических взглядов М. представляют собою те критические замечания, которые были вызваны приложением дарвинизма к социологии ("Социология и дарвинизм" и др.). В последнее время в нескольких журнальных заметках М. вел полемику с так называемым экономическим материализмом, справедливо критикуя эту социологическую теорию, как одностороннюю. Все социологические воззрения М. отличаются цельностью, многосторонностью и последовательностью, благодаря чему могут быть уложены в весьма определенную систему, хотя автор никогда не заботился о систематическом их изложении и даже некоторые из начатых работ оставлял неоконченными. Последователь Конта, Дарвина, Спенсера, Маркса, М. отразил в своей социологии наиболее важные в данной области идеи второй половины XIX века, умея в то же время оставаться вполне самостоятельным. В общем в социологической литературе (и не только одной русской) работам М. принадлежит весьма видное место.

Алекса́ндр Ива́нович Ге́рцен (1812-1870) — русский публицист, писатель, философ, основатель первой вольной русской типографии в Лондоне (1853), издатель газеты «Колокол» (1857), обличавшей самодержавие).

Дворянский революционер, Герцен был разбужен декабристами, пошел значительно дальше их, сумел подняться в своей пламенной публицистике до революционного демократизма. Борьба против крепостничества и царизма - суть всей деятельности Герцена, его публицистики, в частности.

Продолжая деятельность декабристов, Герцен уловил коренной порок их стратегии и тактики: оторванность от народа. Герцен понял, что декабристам на Сенатской площади не хватало народа. Литературное наследие Герцена, его письма и дневники отражают горячее стремление преодолеть ограниченность первых дворянских революционеров, найти более широкую основу для революционной борьбы против царизма и крепостничества.

Крестьянское движение, стихийный протест против крепостного права привлекают самое пристальное внимание Герцена. Объективно они определяют и его собственные революционные устремления. Однако в 30–40-е гг. XIX века, когда началась его деятельность, Герцен еще не мог в полной мере оценить всей могучей силы стихийной борьбы русского крестьянства против феодально-крепостнического строя. Этому мешала, в первую очередь, известная классовая ограниченность Герцена, его принадлежность к помещичьей, барской среде.

Вся деятельность Герцена протекала в обстановке жестоких преследований со стороны царизма. В 1847 году, после второй ссылки, ему с большим трудом удалось уехать за границу.