П.Н. Жулёв. Очерк истории Кингисеппского уезда и города Кингисеппа (бывшего Яма-Ямбурга). Кингисепп, 1924.

Но в 1922 году Ямбург был переименован в Кингисепп, отгорожен от Нарвы границей и таможней. Торговые суда по Луге больше не ходили, все купцы считались кровососами и мироедами, а частная торговля, тем более с иностранцами, – уголовным преступлением. Изучение истории Ямгорода и его торговых путей было отложено до лучших времён.

Эстонский журналист Арнольд Сювалеп (1888-1968) в 1930-е годы, занимаясь историей Нарвы датского периода с привлечением множества западноевропейских документов, описал также международную торговлю на Луге и Нарове.

3

Систематическое изучение проблемы началось в нашей стране лишь после Великой Отечественной войны, в самом начале так называемой оттепели. Возможно, толчком к этому послужило открытие в первой половине 1950-х годов берестяных грамот, что стало сенсацией и повысило интерес всего мира к Новгороду и Новгородской земле. Старый Ямгород с его неясными ганзейскими связями привлекал историков тем, что был на тот момент мало изучен, и они отважно выбирали древнюю крепость на Луге темой для своих научных работ.

Так, М.Г. Копачева в 1953 году в кандидатской диссертации сделала вывод: «К сожалению, состояние источников не позволяет более полно охарактеризовать г. Яму как значительный торговый центр, ибо нет никаких прямых указаний о торговых помещениях, о рынке и торговых людях, о предметах торговли, размахе торговых операций и т.д.». Тем не менее, она считала, что косвенные показания писцовых книг позволяют обосновать вывод о городе Яме как значительном торговом пункте Новгородской земли.

Этой же теме была посвящена одна из глав докторской диссертации В.Н. Бернадского (1954 г.). Подробнее Бернадский развивает её в книге «Новгород и Новгородская земля в XV веке» (первое издание – 1958 г.): «Расположенный среди сравнительно густо населённого района на важной торговой дороге, которой издревле была Луга в её среднем и нижнем течении, город (Ям – авт.) быстро выдвинулся как ремесленный и торговый центр».

В.Н. Бернадский. Новгород и Новгородская земля в XV веке. М., 1961.

В 1958 году советский историк Игорь Эрихович Клейненберг также отмечал, что «город Яму по географическому положению не могли пройти ни ливонские рыцари во время своих набегов на русскую землю, ни караваны ганзейских купцов на своём пути в Новгород»¹⁰. В старинных торговых документах встречается слово «ямляне» – так именовали жителей Ямы и ямгородских купцов.

Даже в XX веке на территории Кингисеппского района люди ещё находили древние арабские и европейские монеты. Например, Д.И. Смольский писал, что в 1948 году в деревне Ложголово (ныне Сланцевского района) местная жительница Л.А. Иванова нашла на своём огороде 89 серебряных западных, восточных и византийских монет IX-XI веков, в основном так называемых динариев.

Известно, что ганзейские купцы и компании пользовались определёнными правами и привилегиями. В неганзейских городах существовали представительства и филиалы Ганзы («конторы»), крупнейшие из которых были в Брюгге, Бергене, Лондоне и Новгороде. В Яме, конечно, не было такой конторы. Но в документах Ганзы он упоминается, правда, под другим названием.

В 1954 году И.Э. Клейненберг, немец по национальности, вернулся из сибирской ссылки, где провёл 12 лет, и занялся изучением торговых связей Новгорода с Ганзой, а также истории средневекового Яма, которому посвятил отдельную статью. Игорь Эрихович был полиглотом – читал на более чем 20 языках и был практически единственным в Советском Союзе историком, знатоком древневерхненемецкого языка, на котором написаны почти все документы по взаимоотношениям Великого Новгорода и Ганзейского союза. Он тщательно изучил переписку немецких купцов, торговавших с Новгородом, постановления ганзейских съездов, ганзейские грамоты, таможенные и торговые книги, изданные в 1870-е годы Исторической комиссией при Мюнхенской Академии наук и Ганзейским историческим обществом, так как находил странным «полное отсутствие упоминаний Ямы в ливонских и ганзейских актах и грамотах XV века».

Игорь Эрихович Клейненберг. Фото 1955 г.

Клейненберг пришёл к заключению: «Есть основание считать, что молчание западных источников о городе Яме только мнимое. Упоминания города Ямы в средне-нижненемецких документах неоднократно встречаются, и если они до сих пор не привлекли внимания исследователей, только потому, что в западных источниках этот город называется не русским именем, а тем, которым пользовались в XV в. ливонцы и ганзейские купцы, а именно Ниенслот, что значит “Новый замок” или “Новый городок”». «Если исследовать вопрос методом сравнения сведений русских источников о городе Яме с немецкими сведениями о Ниенслоте, то нетрудно найти убедительные доказательства того, что под этими двумя названиями скрывается один и тот же город. За XV век в немецких грамотах и актах, касающихся новгородско-ганзейско-ливонских отношений, ни разу не упоминается город Яма, но зато во всех случаях, где мы ожидаем его упоминания, встречается Ниенслот. По немецким источникам – это населённый пункт с замком, что видно из его названия. Он является резиденцией служилого князя и расположен в Водской земле, где наряду с ним упоминается город Копорье. Ниенслот лежит недалеко от Наровы и является первым русским городом на сухопутной дороге из Прибалтики в Новгород. Всё это как нельзя лучше подходит к городу Яме, и было бы бессмысленным предполагать, что на территории Водской земли существовал какой-то третий неизвестный древним русским источникам и современным археологам каменный город, который имел для немцев то значение, которое должен был иметь для них город Яма».

В 1960 году Клейненберг опубликовал статью «Борьба Новгорода за Нарову в XV веке», посвящённую соперничеству за территорию между Лугой и Наровой, которая в течение всего XV века, вплоть до постройки Ивангорода, оставалась спорной. В междуречье враждующие стороны старались не допустить строительства укреплённых замков.

Неизвестно, был ли знаком с работами Клейненберга и Копачевой преподаватель истории из Кингисеппа А.С. Ефимов. Скорее всего, нет. Очевидно, он опирался на Жулёва, а позднее – на Бернадского. Но в 1959 году в первом издании своей книги «Кингисепп» Ефимов с уверенностью написал: «По Луге… проходил один из торговых путей, связывавших Новгород с Западом. В своём верхнем течении река Луга очень близко подходит к речке Мшаге – притоку Шелони, впадающей в озеро Ильмень. В том месте, где нужно было переправлять лодки по суше (волочить), и сейчас существует деревня Большой Волок».

А.С. Ефимов. Кингисепп. Л., 1959.

В 1963 году специалист по средневековой Руси. А.Л. Хорошкевич опубликовала книгу «Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и Западной Европой в XIV-XV вв.». В этой работе Ям упоминается лишь один раз в связи с тем, что в XV веке Ямской уезд являлся важным центром новгородской крестьянской железоделательной промышленности, влиявшей на структуру региональной торговли. По этой причине, считала Хорошкевич, в новгородском импорте почти отсутствовали железные изделия. Река Луга в книге не упоминается.

А.Л. Хорошкевич. Торговля Великого Новгорода в XIV-XV веках. М., 1963.

4

Первые археологические раскопки крепости Ям проводил в 1971 году тогда кандидат исторических наук, а теперь профессор, заслуженный деятель науки РФ А.Н. Кирпичников. Он отмечал: «С основанием крепости беззащитное раньше приграничье с Ливонией получило свой оплот, и одновременно укрепилась безопасность западного сухопутного и речного пути (по р. Луге, Мшаге, Шелони до оз. Ильмень), пути к столице государства».

А.Н. Кирпичников. Каменные крепости Новгородской земли. Л., 1984.

В процессе раскопок 1971 года было сделано несколько крупных открытий: обнаружены остатки каменной церкви времён Новгородской феодальной республики, уточнено количество башен крепости, установлено, что площадь цитадели была значительно больше, чем считалось ранее. Кирпичников передал в Кингисеппский музей около 600 предметов, найденных на территории крепости. Но, несмотря на то, что на полу ямгородской церкви были обнаружены фрагменты рейнской керамики, находки эти не могли подтвердить богатое торговое прошлое Яма.