20. Загальна характеристика інформаційного ринку Франції у XIX ст.

Июльская революция 1830 г. знаменовала собой победу буржуазии над дворянством.Этот «король-буржуа», находившийся во главе «акционерной компа­нии», грабившей Францию, очень скоро сделался постоянным персона­жем газетных карикатур и анекдотов, появляясь то в образе разжиревшего буржуа, то в облике глупого и толстого карнавального быка. Реакцией пра­вительства был резкий поворот в сторону репрессивных мер. Если через неделю после Июльского восстания были освобождены журналисты, осуж­денные ранее за «политические преступления в печати», то еще через два месяца, в ноябре 1830 г. вышел закон, который гласил: «Всякое выступле­ние против королевской чести и правового порядка трона; против приви­легий, которыми наделен король великой французской нации и одобрен­ной им Конституционной Хартии, которой он присягнул; против консти­туционных властей, неприкосновенности личности, прав и власти Палаты депутатов — будет караться тюремным заключением от 3-х месяцев до 5-ти лет и штрафу от 300 до 6000 франков». Следующий закон, от 14 декабря 1830 г. обязывал управляющего газе­той располагать «полной залоговой суммой, записанной на его собствен­ное, частное имя». Наконец, закон от 8 апреля 1831 г. вводил в действие более быструю процедуру рассмотрения в судах дел о преступлениях в печати. Однако к этому времени рост числа газет и их тиража, вызванный ре­волюционным подъемом, уже успел вселить в журналистов веру в свои силы. Всего при Июльской монархии выходило около 700 газет и журна­лов — вдвое больше, чем при Реставрации, а их тираж вырос более чем на треть. Они довольно резко выступали против действий правительства и тут же становились жертвами репрессивных законов. К концу 1832 г. число процессов, возбужденных правительством про­тив газет, достигло 411. Но 143 из них были вынесены приговоры в общей сложности на 65 лет тюрьмы и 350 тыс. франков штрафа. Журналисты возглавляемой Арманом Маррастом газеты «Трибюн» с 1831 по 1833 г. были привлечены к суду 111 раз и осуждены в обшей сложности на 49 лет тюрьмы и 157630 франков штрафа. Один из владельцев «Фигаро» — Пуатвеи Сент-Альм — получил персонально шесть лет тюрьмы и около 10 тыс. франков штрафа. В январе 1834 г. была введена система предварительного разрешения для разносчиков и уличных продавцов газет, а «сентябрьские законы» 1835 г. еще более расширяли список наказуемых действий, устанавливали пред­варительную цензуру на все виды иллюстраций, более чем вдвое увеличи­вали сумму предварительного залога. Правительство как бы забыло, что поводом для восстания 26 июня 1830 г. послужили королевские ордонан­сы, отменявшие свободу печати. В этих условиях большие возможности для оказания влияния на прес­су получают биржевики. Через них правительство подкупало ту прессу, которая вела себя достаточно осторожно, чтобы не быть запрещенной. Постоянные правительственные субсидии получала, например, «Журналь де деба» — орган орлеанистской буржуазии, а позднее и сохранявшая видимость независимости «Пресс» Эмиля Жирардена. В группу газет, с оговорками поддерживавших Луи-Филиппа, входили также «Конститюсьонель» — орган умеренного крыла орлеанистов, «Сьекль» — орган т.н. династической оппозиции, «Курье франсе», «Тан» и немногие другие. Лагерь же оппозиции был более широким, хотя и крайне пестрым. Справа против Орлеанов выступали крупные легитимистские газеты «Котидьен» и «Газетт де Франс», слева — многочисленный отряд сатирических газет с литературным уклоном, среди которых выделялись своей колкостью «Шаривари», «Корсер», «Каррикатюр». В рядах умеренной оппозиции наиболее заметной была «Насьональ», в которой также сотрудничал Mapраст. Но при всей их численности (17 ежедневных газет в Париже), поли­тической активности, а в какой-то мере и реальному влиянию на события в жизни страны, каждая из этих газет оставалась, взятая в отдельности, довольно скромным изданием с узким кругом читателей, небольшим ти­ражом и ограниченным распространением. Даже наиболее крупные m них едва достигали тиража в 10 тыс. экземпляров и лишь одна «Конститюсьонель» имела в 1831 г. тираж 23 тыс., что превышало суммарный тираж всех 32 провинциальных ежедневных газет. Остальные парижские ежед­невные газеты (кроме «Конститюсьонель») составляли в сумме тираж около 62 тыс. экземпляров. Это были, как правило, четырехстраничные выпуски, каждая полоса которых размером 33x40 см. имела четы­ре колонки. Можно сказать, что технические и экономические масштабы прессы не соответствовали той роли, которую она призвана была играть в полити­ческой борьбе, к которой нарастающий интерес проявлял все более широ­кий круг «заинтересованных» граждан Франции, пресса нуждалась в ре­форме и она получила ее, вполне в духе своего времени: в первую очередь это была финансовая реформа и автором ее был человек своего времени. Эмиль де Жирарден был порождением мира финансистов и деловых лю­дей, не обремененных тяжестью политических принципов. В основе его плана лежал расчет. Газета приносит убытки, потому что расходы на каждый ее экземпляр превышают его розничную цену. Надо превратить газету в такое предприятие, которое, увеличивая объем про­дукции, снижало бы ее себестоимость. Из своего издательского опыта Жирарден уже знал, что число способных и желающих читать газету зна­чительно превышает число способных купить ее. Снизив цену на подпис­ку, можно расширить круг читателей и следовательно увеличить тираж. Однако тот же опыт показывал, что увеличение тиража в настоящих усло­виях может быть лишь ограниченным и пока не в состоянии покрыть всех издержек на издание газеты. Самой крупной статьей расходов был налог, так называемый гербовый сбор, составлявший более их половины. Поэто­му, представляя в 1831 г. свой план главе правительства Казимиру Перье, Жирарден включил в него пункт об отмене налогов на газеты. На первый взгляд его просьба выглядела наивной: слишком хорошо было известно, в каких отношениях находились правительство и печать, и трудно было ожидать, что правительство захочет облегчить положение газет, столь ярос­тно его атаковавших. Однако Жирарден и здесь предложил свое успокои­тельное объяснение: правительству не следует опасаться появления но­вых газет, так как чем их будет больше, тем меньше будет влияние каждой из них в отдельности, ибо они нейтрализуют друг друга в конкурентной борьбе. Этот его довод не показался Перье убедительным, и Жирарден находит другой выход: часть расходов должна быть покрыта прибылью от платных объявлений. Помещение в газете таких объявлений практико­валось уже давно, но, чтобы плата за них была достаточной надо было заинтересовать клиентов более широкой аудиторией. А исходной точкой реформы Жирардена было увеличение тиража за счет снижения цены за подписку на газету. Так оформлялась идея «дешевой газеты», но эта идея не была чисто умозрительной. Независимо отличных взглядов и убеждений Жирардена, его план объективно должен был строиться на необходимости «демокра­тизации» читающей публики. И к этой необходимости он пришел в про­цессе своей издательской деятельности.

21. Загальна характеристика інформаційного ринку Германії у XIX ст. Скудность содержания — общий признак политических газет этой эпохи — характеризует и журнальную литературу. И здесь цензура не допускала обсуждения событий, настроений и требований эпохи; именно те вопросы, которые волновали все сердца, нельзя было затрагивать в печати. Журналам оставался поэтому один исход: развлекать читателя поверхностным чтением, тщательно отмежевываясь от каких-либо более широких задач. Вереницу новых журналов открыл «Zeitung für die elegante Welt» Карла Шпацира, основанный в 1801 г. в Лейпциге; вскоре он сделался главным убежищем писателей романтической школы. В противовес ему в 1807 г. появился «Morgenblatt für gebildete Stande», основанный Коттой и усиленно проводивший антиромантические тенденции. Первое время он выходил в Тюбингене, потом с 1810 г. в Штуттгарте. Ярыми защитниками романтизма были журналы: «Zeitschrift für Einsiedler» Архима фон Арни в Гейдельберге в 1808 г. и «Phöbus» (Дрезден, 1868). «Heidelbergische Jahrbücher» (1808) занимался исключительно научными вопросами. Совершенно поверхностным характером отличалась «Wiener Allgemeine Theaterzeitung», основанная в 1806 г. Литературным дрязгам и пререканиям гостеприимно открывал свои столбцы «Der Freimütige», выходивший с 1803 г. в Берлине под редакцией Августа фон Коцебу и Габриеля Меркаля. «Erheiterungen» Генриха Цшокке специализировался на беллетристических рассказах и новеллах. Журналы «Der preussische Hausfreund» Гейнзиуса, «Das Vaterland» Губица, «Neue Feuerbrände» Кельнса, «Vaterländisches Museum» Пертеса, «Biene» и «Grille» Коцебу неоднократно пытались касаться общенациональных вопросов, но могли существовать лишь самое короткое время. Журналы противоположного лагеря, тяготевшие к французам, «Reinischer Bund» Винконна и «Jason» Бензеля Штернау, имели весьма слабый успех.После падения Наполеона в Германии укрепилась всеобщая уверенность в близости возрождения «старого германского величия и славы» — настроение, дававшее большой простор фантастическим увлечениям и смелым иллюзиям. Это настроение с большой силой отразилось и в германской печати, пользовавшейся на первых порах во многих частях Германии почти неограниченной свободой. С наибольшим красноречием и воодушевлением новые национальные задачи обсуждались в газете «Rheinischer Merkur», выходившей с января 1814 г. под редакцией И. И. Герреса в Кобленце. Она восторженно приветствовала вступление германских войск во Францию, как начало новой эры для Германии, — эры, долженствующей сделать Пруссию «источником, из которого, точно нефтяной фонтан, бьет живительная огненная струя». Павшего императора газета беспощадно бичевала едкими сатирическими выпадами. Когда сделались известными кардинальные пункты первого парижского мира, «Merkur» с негодованием обвиняла союзников в излишней уступчивости, благодаря которой Франция не получила должного возмездия за свои грехи. Медлительная работа Венского конгресса[3] вызывала ее справедливый гнев. «Народы остались ни при чем!» — писала она по поводу его постановлений. Особенной резкостью отличались ее статьи, посвященные сепаратистским стремлениям южногерманских государей. Это и вызвало воспрещение «Merkur'a» в Баварии и Вюртемберге в июле 1874 г.; вскоре она была изъята из обращения и в Бадене. Но Геррес не падал духом, он продолжал вести газету все в том же направлении. Когда Наполеон бежал с Эльбы и Германии снова грозила опасность французского нашествия, он умолял немецких князей избрать себе верховного главу и основать единое государство. Но это выступление пришлось не по вкусу германским правительствам, и прусский государственный канцлер Гарденберг 16 мая 1815 г. обратился к Герресу с письмом, в котором он требует от него прекращения его зловредной деятельности, направленной на «возбуждение страстей» и «агитацию в пользу воссоздания германской империи». Эти предупреждения не достигли, однако, цели; Геррес продолжал свою кампанию против Венского конгресса, избрав предметом нападок берлинского тайного советника Шмальца, заявившего, что во время освободительной войны о воодушевлении народа не могло быть и речи; что народ взялся за оружие из чувства долга, как во время пожара; в то же время Геррес старательно подчеркивал заслуги союзов молодежи, обвинявшихся Шмальцем в демагогических происках. Берлинское правительство находило эти рассуждения в высокой степени неуместными, и приказом 3 января 1816 г. дальнейший выход «Rheinischer Merkur'a» был воспрещен. В оправдание этой меры правительство ссылалось на то, что статьи газеты сеют рознь среди народа и что ее отрицательное направление волнует умы. Таким образом, Германия лишилась одной из своих наиболее симпатичных и остроумных газет. Заполнить образовавшийся пробел пытались Иоганн Вейцель в Висбадене и Арнольд Маллинкрол в Дортмунде: первый издавал с 1816 по 1819 г. «Die Rheinischen Blätter», второй в 1816-1818 гг. «Westphälischer Anzeiger». Эти газеты оставались далеко позади своего образца; тем не менее деятельность их заслуживала полного одобрения. «Westphälischer Anzeiger'y» принадлежит инициатива по вопросу о будущем германском таможенном союзе, явившемся, как известно, фундаментом для государственного объединения Германии. Западногерманская газета, преобразовавшаяся из выходившей в XVIII столетия в Кельне «Post-Amis-Zeitung'a», воспрещенная в 1809 г. французским правительством и вынырнувшая вновь в 1814 г. под редакцией Марка дю Монта, «Kölnische Zeitung», должна была преодолеть всевозможные трудности и выходила поэтому лишь в малом формате и только один раз в неделю. Берлинские газеты по-прежнему находились под строгой цензурой и не могли обсуждать политических дел. Двум старым газетам столицы — «Spenersche Zeitung» и «Vossische Zeitung» — было воспрещено доставлять известия о заседаниях Венского конгресса.