Влияние национальных традиций и менталитета на формирование принципов российской бухгалтерии

Принципы русской бухгалтерии сформиро­вались под влиянием исторической традиции, национальной психологии и социально-экономической инфраструктуры, что привело к весьма своеобразному типу учета. Рассматривая его многовековую историю, можно выделить целый рад существенных принципов, определяющих глубинные содержательные основы российской учетной мысли.

Первые полтора столетия в русской бухгалтерии использовались самые примитивные учетные приемы, связанные с регистра­цией торговых оборотов и сбором дани (налогов). В этот период любое хозяйство рассматривалось как частная собственность князя, поэтому размеры дани не ограничивались. Князь мог взять все, что считал нужным для себя и лишним для сво­их подданных. Т.е. государство устанавливает и внедряет правила (законы), инициируя идеи «сверху».

Такая особенность государственного устройства сформировала первый принцип русского учета: государство является единственным собственником всего имущества в стране, а значит, и законы защищают интересы государственной собственности. Поэто­му и в настоящее время не законы пишут для людей, а людей «равняют» под законы, что и приводит к нежеланию выполнять эти законы, особенно в той части, которая связана с необходимостью отдавать государству часть своего имущества в виде налогов.

Следствием стало казнокрадство. Для сокрытия злоупотреблений отчеты матери­ально ответственных лиц подделывались, показатели формиро­вали такими, какими было выгодно, а не такими, какими они были в действительности. Поэтому доверия к отчетности, в том числе к бухгалтерской, нет и в настоящее время. Среди предпринимателей широко распространено мнение, что запраши­вать бухгалтерскую отчетность — значит не доверять партнеру. Слово предпринимателя считается надежнее цифр, приведен­ных на бумаге. Так формируется второй принцип российской бухгалтерии: в учете внешний вид документа гораздо важнее, чем его внутреннее содержание, т.е. информация. Приоритет формы над содержанием дает некоторую кажущуюся уверен­ность в достоверности показателей отчетности. Но любовь к по­рядку не избавляет от ошибок.

В силу национальных традиций появляется еще один прин­цип, согласно которому обязательства перед начальником важ­нее обязательств перед другими лицами. Учет понимается как трудовая повинность, наложенная на администрацию вышесто­ящими начальниками. А раз так, то и вести учет можно некаче­ственно, лишь бы никто не наказал.

Развитие учета в царской России до петровских реформ (862-1700 гг.)

В это время учет велся в поместьях, домашнем хозяйстве, торговле и ростовщичестве, строительстве, промышленном производстве и монастырях.

В монастырях существовал сложный порядок распределения обязанностей. Управляющий (келарь) имел в своем подчинении казначея (ответственный за деньги) и старцев (ответственные за материальные ценности). За каждый имущественный объект отвечал целовальник (выборная должность). Для записи урожая велись специальные книги, которые служили отчетами. За ведение этих книг отвечали дьячки, а в целях контроля проводились инвентаризации. Цены на услуги церкви (крещение, венчание, отпевание и т.п.) устанавливались в зависимости от затрат на содержание монахов, а не от спроса и предложения.

В средневековой России была относительно развита торгов­ля. Записи о долгах велись на шкурах животных или на дощеч­ках, которые могли быть украдены или утеряны. Также формируется способ учета, состоящий во взаимной выверке дебиторской и кредиторской задолженности у лиц, участвующих в хозяй­ственных процессах . Этот способ позволяет вскрыть злоупотребления, совершенные даже много веков назад.

Также, в учете допетровской Руси можно выделить четыре основных момента, препятствовавших развитию учетных знаний и обусловивших проникновение двойной записи в Россию только в XVIII в.:

1) догматизм мышления: из года в год учетчик-дьяк строго повторял и переписывал без всякого оттенка мысли или сознательного отношения то, что делали его предшественники, руководствуясь правилом: «ничего не претворять по своему замышлению»;

2) низкий уровень правосознания. Так, Новгородский архиепископ Геннадий (1484–1504) писал: «Люди у нас просты, не умеют по книгам говорить», отсюда вывод, что на суде «никаких речей не плодить», а «учинить его только для того, чтобы казнить, жечь и вешать»;

3) низкий уровень грамотности: «такова земля, господине: не можем найти, кто бы горазд был грамот», – говорил тот же Новгородский архиепископ Геннадий;

4) низкий уровень математических знаний. Так, в частности, в России применялись буквенные обозначения цифр, заимствованные из Византии, нельзя было пользоваться – латинскими или арабскими цифрами, чтобы «не сбиться с правого пути». Все это резко сокращало возможности эффективного ведения учета. (Только в XVIII в. появляются арабские цифры.) И, тем не менее, сложившаяся система учета оказала глубокое влияние на последующую эпоху.⁷