О соотношении понятий «мода» и «языковая мода»

Мода может пониматься как самый поверхностный и самый глубинный из социальных механизмов [Бодрийяр 2000: 169].

Традиционно под словом мода подразумевается мода на одежду, обувь, головные уборы, аксессуары, косметику и т.п. – то есть все, что связано с внешностью, с красотой. Например, в Оксфордском словаре первое значение слова fashion – “a popular style of clothes, hair, etc. at a particular time or place” [OALD 2000: 459]. В четырехтомном «Словаре русского языка» мода определяется как «господство в определенной общественной среде в определенное время тех или иных вкусов, проявляющихся во внешних формах быта, в особенности в одежде» [СРЯ 1982: 285]. То есть под модой понимается господство каких-либо внешних атрибутов. Однако если смотреть более широко, существует мода на книги, рестораны, курорты, танцы, музыку, художников, хобби, спорт, марки и цвета автомобилей, а в последнее время появилась и мода на сотовые телефоны определенных марок. В прессе часто говорится о моде на здоровый образ жизни, а в США беспокойство вызывает прогрессирующая мода на обращение к пластическим хирургам. Таким образом, мода проникает во все сферы человеческой жизни и касается не только материальных объектов, но и идей, поведения, положения в обществе и т.п. Ж. Бодрийяр пишет, что «мода образует средоточие современной культуры, включая такие ее стороны, как наука и революция, потому что этой логикой насквозь пронизан весь порядок современности, от секса до масс-медиа, от искусства до политики» [Бодрийяр 2000: 174].

Мода – это своего рода цикл: когда зарождается новая тенденция, ее принимает лишь небольшой процент общества – те, кто всегда на пике, «избранные», для большинства же это кажется странным, иногда смешным, очень смелым. «Мода является формой нетрадиционного поведения, и первоначально всегда содержит в себе момент отрицания определенных эстетических и нравственных представлений, вкусов и привязанностей» [Парыгин 1971: 292].

Постепенно эта тенденция распространяется среди тех, кто хочет примкнуть к «избранным», и охватывает все больший круг людей. Здесь реализуется престижная (в терминологии А.Б. Гофмана) функция моды. «Мода дает возможность иллюзорного приобщения к более высокому социальному статусу и является средством повышения социального престижа» [Парыгин 1971: 294]. Теперь уже все признают, что это модно, хотя и не всем это нравится и не все этой тенденции следуют. В это время предыдущая тенденция начинает ощущаться как устаревшая, и все, кто еще не примкнул к новой, чувствуют себя некомфортно и меняют свои пристрастия, а у «избранных» уже появляется новая тенденция, так как они не могут быть «как все», и то, что получило широкое распространение, автоматически перестает быть модой.

Так завершается цикл, и в то же время начинается новый. При этом известно, что мода возвращается, хотя и с небольшими изменениями. Возвращение становится возможным только после того, как тенденция будет признана окончательно вышедшей из моды и забыта, то есть когда она потеряет всякую связь с циклом. Здесь применимо выражение: «все новое – это хорошо забытое старое». Эта цикличность особенно легко прослеживается в моде на одежду.

Мода может рассматриваться как особая социальная ценность. Но, как пишет Т.Б. Любимова, «мода – это специфическая ценность, готовая тут же превратиться в свою противоположность, в то, чем можно и нужно пренебречь. (…) В ценности «модность» не случайно слышится порицающий оттенок одновременно с одобрительным; он не обозначает какой-то действительный порок, но, скорее, своеобразную готовность к самоустранению при одновременном утверждении «модного» как носителя ценности» [Любимова 1973: 68-69]. Это свойство моды прослеживается и в языке. С одной стороны, мода – это то, чему необходимо следовать, от чего нельзя отставать, например, англ. to move with the times – идти в ногу со временем. Человек, следующий моде, как правило, получает положительную оценку окружающих: англ. fashion plate, fashion conscious. Человек, следящий за модой, считается привлекательным: англ. snappy, groovy, dashing, classy – «модный и привлекательный»; в других лексических единицах, близких по семантике, подчеркивается компонент «ухоженность, аккуратность, опрятность» (dapper, dandy, spruce, smart, natty, groomed), а также «элегантность, стиль» (soignée, saucy, doggie, chichi, chic). Часто, также, значение «модный» сочетается с компонентом «дорогой, богатый». Богатство в этом случае может оцениваться как положительно (например, англ. blood, ritzy, swish, tony, the jet set), так и отрицательно (posh, flashy, doggish) – в том случае, когда оно излишне выставляется напоказ или отсутствует истинный вкус. В то же время, общество не поощряет тех, кто излишне усердствует в погоне за модой, ср. англ. foppish – too interested in clothes and the way one looks, to do sth. parrot-fashion – to learn or repeat sth. without thinking or understanding what it means, to keep up with the Joneses – to try to have all the possessions that your friends have because you want people to think that you are as good as them, to jump on the bandwagon (infml., disappr.) – to join others in doing something that is becoming fashionable because you hope to become popular or successful yourself, to follow the crowd – to always do what other people do, without thinking for yourself. Недолговечность модных тенденций отражается в таких лексических единицах как craze, fad. Наряду с положительной оценкой модного наблюдается отрицательное отношение к тому, что моде не соответствует. Например, англ. out of favour – no longer liked, fashionable or popular; dowdy – not attractive or fashionable; dodo – (from Port. “stupid”) – slow-witted or hopelessly behind the times; old hat – old-fashioned and therefore boring; out-of-date, outmoded – no longer fashionable or useful.

Однако, помимо того, что понятие «мода» находит разнообразное языковое выражение, в языке существует мода и как явление. Время от времени появляются новые слова и выражения, которые начинают употребляться слишком часто, «модные словечки» (ср. англ. a vogue word – a word that is fashionable for a short period of time), как их часто называют в прессе. Например, после демонстрации сериала «Рабыня Изаура» в моду вошло слово фазенда – так многие садоводы стали называть свои приусадебные участки. Со временем сериал забылся, и слово ушло. При этом кажется целесообразным, вслед за О.И. Титковой, различать модные и актуальные слова [см.: Титкова 2001]. По предлагаемой терминологии актуальное слово обозначает нечто новое и приобретает частотность употребления в связи с актуальностью самого денотата. Так, например, несколько лет назад актуальными были слова перестройка, ваучер. После исчезновения реалий эти слова потеряли актуальность. Как правило, актуальная лексика принадлежит к языку политики, идеологии, агитации и т.п. Собственно модными являются слова, не обладающие новизной денотата, но массово и часто употребляемые для выражения того или иного значения. В нашем случае слово фазенда, соответственно, является модным, а не актуальным. Мода на слова хорошо прослеживается в молодежном сленге. У разных поколений для выражения одних и тех же смыслов используются разные слова, и когда более взрослый человек, пытаясь показаться «своим» среди подростков, вспоминает себя в их годы и использует выражения, употреблявшиеся тогда, это, как правило, вызывает смех: любой подросток скажет, что так уже давно не говорят. Как отмечает Б.Д. Парыгин, нарушение моды (т.е. определенного образца поведения в рамках социальной группы), как и нарушение обычая, вызывает негативные оценки [Парыгин 1971: 291].

Помимо отдельных модных слов в языке существуют целые модные тенденции. К ним, например, относится мода на обращения – вспомните недавний переход от «товарищей» к «господам». Еще свежи воспоминания о моде на переименование с целью уничтожить любое напоминание о коммунистическом прошлом, в результате которой столько улиц и городов сменили названия на «докоммунистические». После революции возникла мода на имена, такие как Вилен, Сталина, Оюшминальд и др., образованные путем сложения, аббревиации и другими способами от имен вождей и от различных коммунистических реалий. В тот же период времени распространилась мода на сложносокращенные слова, такие как совнарком, колхоз, продмаг и т.п. В настоящее время в русском языке господствует мода на англицизмы.

Понятие языковой моды рассматривается в работе В.Г. Костомарова «Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа». Автор сравнивает две категории речевой культуры: вкус и моду. Вкус (в речевом поведении) он определяет как «систему идейных, психологических, эстетических и иных установок человека или общественной группы в отношении языка и речи на этом языке» [Костомаров 1999: 29] и как «меняющийся идеал пользования языком соответственно характеру эпохи» [ibid: 32]. Под модой же В.Г. Костомаров понимает «крайнее проявление вкуса, более индивидуальное, быстро проходящее, бросающееся в глаза и обычно вызывающее раздражение у старшей и консервативной части общества» [Костомаров 1999: 34]. При этом автор подчеркивает, что о появлении той или иной модной тенденции можно судить по возражениям, раздающимся против вновь возникших явлений. То есть вкус в языке расценивается как явление положительное, а мода – отрицательное. И действительно, когда речь заходит о каких-то нововведениях в языке, о них отзываются пренебрежительно, часто звучат выражения «модное словечко», «модное словцо» и тут же предлагается более ранний, традиционный и адекватный, по мнению автора, эквивалент. Это вполне обосновано, так как зачастую эти нововведения призваны завуалировать, приукрасить неприглядную действительность. Например, когда должность уборщицы в офисе называют более «солидным» англицизмом офис-менеджер. К таким же последствиям ведет и распространившаяся на западе идея толерантности, благодаря которой бедные стали называться differently advantaged, лысые – thin on the top, коррумпированные – ethically different [примеры по: Тарбеева 2007: 105].

Таким образом, понятия «мода» и «языковая мода» объединяют такие черты как массовость, недолговечность, динамизм, вызов общепринятому и игровой характер. Но в то же время языковая мода, в отличие от остальных разновидностей моды, получает преимущественно отрицательную оценку. Это связано с тем, что в языке силен и очень значим фактор традиции. Язык не приемлет слишком быстрых изменений, так как они ставят под грозу его функционирование. А сущность моды именно в отказе от общепринятого, в нарушении традиций.

Список литературы

1. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть [Текст] / Ж. Бодрийяр; пер. с фр. и вступ. ст. С.Н. Зенкин. – М.: Добросвет, 2000. – 387 с.

2. Гофман, А.Б. Мода и люди. Новая теория моды и модного поведения [Текст] / А.Б. Гофман. – М.: Наука, 1994. – 160 с.

3. Костомаров, В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа [Текст] / В.Г.Костомаров. Изд. третье, испр. и доп. – Спб.: Златоуст, 1999. – 320с.

4. Любимова, Т.Б. Мода и ценность [Текст] / Т.Б. Любимова // Мода: за и против. [Сб. статей]. / Общ. ред. и сост. В.И. Толстых. – М.: Искусство, 1973. – С. 67-77.

5. Парыгин, Б.Д. Основы социально-психологической теории [Текст] / Б.Д. Парыгин. – М.: Мысль, 1971. – 348 с.

6. Словарь русского языка: В 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред. А.П. Евгеньевой. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Рус.яз., 1982. Т. 2. – С. 285.

7. Тарбеева, О.В. Условия и причины изменения ценностных предпочтений лингвокультурных концептов (на материале английских и русских пословиц) [Текст] / О.В. Тарбеева // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. – 2007. – № 1. – С. 94-107.

8. Титкова, О.И. Время, актуальность, мода: проблемы вербальной концептуализации (на материале немецкого языка) [Текст] / О.И. Титкова // Филологические науки. – 2001. – №4. – С. 91-98.

9. Hornby, A.S. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English. Sixth edition [Тext] / Ed. by S. Wehmeier – London: Oxford University Press, 2000. – 1540 p.

С.Р. Омельченко

Волгоград, Россия