Полилингвизм и этническая идентичность: проблемы взаимоотношения

Полилингвизм включает в себя владение несколькими языками. Наиболее простой формой полилингвизма является билингвизм, т.е. двуязычие, владение двумя языками. Можно выделить следующие обстоятельства формирования полилингвизма: Полилингвизм индивидуальный, обусловленный личной склонностью конкретного индивида к овладению более чем одним языком; полилингвизм групповой, характерный для этнических меньшинств, живущих компактно (что позволяет сохранять родной язык), но в иноэтническом окружении (что приводит к овладению языком большинства); полилингвизм региональный – образуется в зонах этнических контактов, когда представители контактирующих этносов овладевают языками друг друга, а часто – и промежуточным языком, выступающим в качестве средства межэтнического общения; полилингвизм государственный – обусловлен наличием в государстве более чем одного государственного языка, что является причинойии следствием того, что многие граждане государства пользуются более чем одним языком; полилингвизм межгосударственный – является следствием расширения межгосударственных контактов и распространения мировых языков.

Первый случай полилингвизма, т.е. индивидуальный полилингвизм в принципе может быть неограничен. Известны феноменальные случаи владения десятками языков самых разных языковых семей и групп. Однако такие случаи не являются предметом нашего рассмотрения, т.к. нас интересуют случаи с одной стороны, массового полилингвизма, с другой стороны – те случаи, когда происходит сильное влияние данного явления на этническую идентичность.

Такие явления как билингвизм (двуязычие) и трилингвизм (трехъязычие) в принципе достаточно широко распространены. Есть целые этнические группы, использующие более чем один язык, и даже население целых регионов и государств, владеющее более чем одним языком. Например, для народов Центральной Азии характерны такие групповые и региональные варианты полилингвизма, как владение родным языком и одним из языков соседних народов (например, узбекско-таджикский, узбекско-казахский, узбекско-кыргызский, узбекско-туркменский и т.д. билингвизм). Трилингвизм обычно выступает как знание двух местных языков и русского (например, узбекско-таджикско-русский) или как владение тремя местными языками (например, узбекско-таджикско-кыргызский). В ряде регионов Центральной Азии (все столичные центры, Ферганская долина, юг Казахстана, юг Кыргызстана, Самарканд, Бухара, Каракалпакстан, север Таджикистана и т.д.) явление полилингвизма получило очень широкое распространение. Например, только в одном Каракалпакстане можно отметить формы полилингвизма, связанные со знанием каракалпакского, узбекского, казахского, туркменского, а также русского, корейского, татарского и др. языков в самых различных сочетаниях.

Среди других регионов массового распространения индивидуального, группового и регионального полилингвизма в СНГ можно отметить Кавказ. Для него характерно наличие большого количества языков и зон этноязыковых контактов. Здесь можно отметить много регионов массового распространения полилингвизма (весь Северный Кавказ, в особенности Дагестан, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария; почти вся Грузия – Абхазия, Южная Осетия, Мегрелия, Джавахетия; север и юг Азербайджана и т.д.). Владение 3-4-мя языками на Кавказе – обычное явление. Например, большинство южных осетин владеет осетинским, грузинским и русским языками, большинство лезгин – лезгинским, азербайджанским и русским языками (зачастую ещё аварским, армянским и т.д.), для Тбилиси характерно грузино-армяно-русское трехъязычие, для Абхазии – владение абхазским, русским, мегрельским и грузинским языками. В целом для Северного Кавказа больше характерна третья форма полилингвизма (региональный), для Закавказья – вторая (групповой), хотя встречаются все формы.

Следует отметить, что в таких образованиях как Абхазия и Южная Осетия полилингвизм закреплён юридически – в качестве государственных признаны по три языка: национальный (соответственно абхазский и осетинский), а также грузинский и русский. Во всех автономиях Северного Кавказа в качестве государственных языков провозглашены русский и национальные языки (в Адыгее, Северной Осетии, Ингушетии, Чечне – по 1 языку, в Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии – по 2 языка, в Дагестане – 6).

В целом четвёртая форма полилингвизма – закрепление на государственном уровне – не очень характерно для СНГ. Только в Беларуси и Кыргызстане в качестве 2-го государственного языка провозглашён русский язык. Но в мировой практике государственный полилингвизм - обычное дело. Даже в Европе, имеющей многовековую практику строительства национальных государств много примеров: Швейцария (4 языка), Андорра, Люксембург (по 3), Финляндия, Бельгия, Ватикан, Ирландия, Монако (по 2). Ещё более распространена данная практика в других регионах мира: Азии, Африке, Америке. В большинстве бывших колоний в качестве государственных языков провозглашены языки метрополий (английский, французский, испанский, португальский и т.д.), а также 1 или несколько местных языков. Примеры тому: Индия, Пакистан, Сингапур, Малайзия, Ангола, Мозамбик, Камерун, Перу, Боливия и т.д.

Пятая форма полилингвизма связана с такими процессами как интернационализация и глобализация общественной жизни – экономики, политики, культуры и т.д. Это ведёт к массовому овладению ведущими языками мира –английским, немецким, французским, испанским, русским, китайским и т.д.

Исследование реально функционирующих аспектов полилингвизма (лингвистического, социологического, психологического, философского, этнического и т.д.) предполагает наличие различных целей и задач. Сам термин «полилингвизм» трактуется неоднозначно. Например, является ли полилингвизмом владение только отдельными самостоятельными языками (родственными или неродственными), или полилингвизм - владение литературной формой языка и отличающимися от нее диалектами. Примеров тому много: такие языки как немецкий, итальянский, французский, китайский, хинди, грузинский, осетинский, мордовский, марийский и т.д. имеют диалекты, сильно отличающиеся от литературных норм, или даже создающие новые литературные нормы.

Полилингв (т.е. человек, владеющий более чем 1-м языком) обычно владеет разными языками в различной степени, хотя нередки случаи примерно одинакового уровня владения. Обычно существует иерархия владения языками, зависящая от разных факторов: этнической принадлежности самого индивида, его этнической идентичности, его окружения, частоты употребления того или иного языка и т.д. В этой связи актуальная проблема т.н. «родного языка», владения им, его места в языковой иерархии. Традиционно «родной язык» считается категорией социолингвистической. Хотя здесь значительно важнее этнический аспект.

Владение языком – важный этнический маркер, хотя и не единственный. Известны случаи, когда этнос меняет язык, но сохраняет этническую культуру и самоидентификацию. Перешли на английский язык шотландцы и уэльсцы, на французский язык – большинство провансальцев и бретонцев, на испанский – большинство каталонцев, галисийцев и т.д. Двуязычие широко распространено среди ирландцев, эльзасцев, басков и т.д., при этом язык малого этноса становится вторым, первым выступает язык этнического большинства (соответственно английский, французский, испанский). Однако идентичность представителей названных этнических групп – на очень высоком уровне. Поэтому утверждать, что смена языка или распространение полилингвизма (с вытеснением этнического языка на второй план) автоматически ведёт к смене этнической идентичности было бы не совсем верно.

В структуре полилингвистической иерархии языки могут выстраиваться различным образом. Например, французский баск может владеть следующими языками: а) баскский – родной язык (язык этноса), б) язык более широкой этнической группы (испанский), в) язык государственности (французский), г) межгосударственный язык (английский). В этом случае встаёт вопрос о влиянии полилингвизма на этническую идентичность. Данный баск уже отличается от своего соплеменника, проживающего в горах Басконии (север Испании) и владеющего одним баскским языком. Если 2-й чаще будет этнически самоопределять себя как баск, то от 1-го можно ожидать разных вариантов: а) как баск (в южной Франции, где проживает много выходцев из Испании и они держатся общинами – каталонцы, галисийцы, астурийцы), б) как испанец (в других регионах Франции, где разница между каталонцем и баском не так значима), в) как француз (за пределами Франции, когда на смену этнической принадлежности приходит принадлежность гражданская), г) как европеец (в Америке), д) как представитель белой расы (в Африке).

Два последних варианта уже не связаны с языковым фактором, а с географическим и антропологическим. Но вот 3 первых выстраивают языковую иерархию: баскский язык – испанский – французский. Вероятно, степень владения языком влияет на этническую самоидентификацию: тот язык, которым индивид владеет лучше, может иметь ключевое значение для этнической идентичности. Например, если 1-м по уровню владения выступает испанский язык, то индивид скорее будет определять себя как «испанец, баскского происхождения, французского гражданства». Если 1-м в иерархии становится французский язык, то индивид будет определять себя как «француз испанского (баскского или испано-баскского) происхождения».

Полилингвизм, естественно, более распространён в полиэтнических (многонациональных) социумах. Наличие большого числа этнических единиц (этносов, субэтносов, этнических групп и т.д.), обладающих собственно языками и диалектами, приводит к необходимости межэтнического общения. Данная проблема может быть решена несколькими путями: языковая ассимиляция - полный переход всего социума на язык одного из этносов – либо самого крупного, либо наиболее развитого; появление большого числа полилингвов различного этнического происхождения, выполняющих посреднические коммуникативные функции; переход этнических меньшинств к различным формам полиязычия; переход всего социума на некоторый «койне» – обобщающий язык, не родной ни для одного этноса и выполняющий функции межэтнической коммуникации (урду в Пакистане, пилипино на Филиппинах, бхаса – в Индонезии).

В любом случае в полиэтническом обществе появляются большие группы людей, владеющих более чем одним языком. Например, в Османской империи представители торгового сословия (в основном из греков и армян), поражали знанием разных языков – от арабского и персидского до албанского и болгарского. И это было в порядке вещей.

Полилингвизм не проходит бесследно для его носителей, для их этнической идентичности. Если человек чаще употребляет не «родной» язык (или языки), нежели язык собственной этногруппы, то неизбежна трансформация идентичности. Если для 1-го поколения «родным» остаётся язык собственной этнической группы, для 2-го поколения – этот язык будет уже скорее всего 2-ым, т.е. не главным, даже если он сохраняет символическое значение. Для 3-го поколения – возможна полная утрата «родного» языка, превращение его в пережиток. Данная картина наиболее характерна для эмигрантов в США, Канаде, Австралии, Германии, Франции, Аргентине и т.д.

Следует отметить явление этнического парадокса: деды и отцы пытаются ассимилироваться, поскорее забыть о своём происхождении. А сыновья и внуки вдруг начинают осознавать своё этническое происхождение как факт, как объект гордости, начинают изучать свою этническую историю, культуру, язык (ими уже во многом утраченные). Именно этим объясняется такой взлёт этничности во всём мире.

Существует упрощённый вариант объяснения этнического парадокса: социальные аутсайдеры, чьи предки не смогли ассимилироваться и адаптироваться в социуме, пытаются завоевать своё «место под солнцем» через принадлежность к этническим (расовым, лингвистическим, конфессиональным, культурным) меньшинствам. Но это было бы примитивно. Тем более что среди лидеров этнических движений – много выходцев из успешных, благополучных слоёв общества. Другой вариант объяснения: этническое возрождение – это реакция на сплошную унификацию, глобализацию, стирание этнокультурных особенностей.

В любом случае, среди лидеров этнического возрождения – маргиналы, т.е. люди находящиеся между двумя (и более) этническими культурно-языковыми системами. Ведь часто индивид владеет не просто языками: он включён в разные культурные системы. Если человек владеет английским, голландским и немецким языками, он полилингв, но при этом не выходит за рамки одной культурной системы – европейско-христианской. Другое дело – если человек владеет французским и арабским, болгарским и турецким, русским и узбекским: это уже межкультурный полилингвизм. Свободное владение и употребление языков различных групп и семей ведёт к трансформации этнической идентичности: она становится более широкой, открытой. У монолингва не может быть сомнений в собственной этнической идентичности – такая мысль просто не может его посетить.

Увеличение числа полилингвов может быть обусловлено различными объективными и субъективными причинами, но в любом случае мы оцениваем это как явление позитивное, способствующее расширению межэтнических, межкультурных и даже межцивилизационных контактов.

Е.И.Огневая

Челябинск, Россия