Хижина дяди Крома

История жизни скифа по имени Кром — это обыкновенная судь­ба в необыкновенное время.

Когда он был молодым воином-наемником в армии боспорского правителя Митридата, то попал в плен к римлянам и стал рабом. Рабов после громких побед римского оружия было тогда столько, что если раньше самым доходным делом для римских богачей было ростовщичество, то теперь все бросились скупать по дешевке но­вых и сильных рабов с Запада; ростовщический процент, как все­гда в таких ситуациях, резко возрос, поскольку никто не хотел давать деньги в рост, предпочитая их вкладывать в рабовЧ Римский аристократ, который купи!л на рынке молодого скифа, быстро от­метил незаурядный ум юноши и стал его использовать в качестве управляющего-вилика. Вскоре у Крома были уже свой домик и соб­ственные рабы.

Однако жизнь привилегированного раба быстро опротивела ски­фу. Когда разнесся слух о восстании Спартака, Кром бежал от сво­его хозяина и вступил в армию восставших рабов, к которой при­соединялись колоны²⁾ и задавленные налогами римские бедняки. В финальном бою, когда римлянам удалось разбить Спартака, Кро- му повезло: его в толпе других повстанцев уже вели распинать на кресте, но он попался на глаза своему бывшему хозяину, и тот добился, чтобы ему вернули ценное “говорящёе орудие труда”. Кром снова начал вести счета и отмеривать трудодни в эргастерии³⁾ господина.

Новый шанс добиться свободы Кром получил, когда Юлий Це­зарь набирал армию для войны с Антонием, обещая даже освобо­дить тех рабов, которые пойдут за ним в бой⁴⁾. Крому снова повез­ло: в кровопролитном сражении он спас жизнь римскому сенатору, который добился для своего спасителя не только свободы, но и римского гражданства⁵*. Теперь Кром как свободный римский граж­данин мог ходить бесплатно в театр на трагедии Еврипида и коме­дии Аристофана⁶*. Что касается хлеба насущного, то за государ­ственный счет можно было иметь зрелища, но не пищу⁷⁾, и скиф зарабатывал, участвуя в боях гладиаторов.

Подступала старость, и “дядя Кром”, как его звали соседи, все чаще думал, что вскоре ему будет нечем прокормить себя, не го­воря уже об уплате налогов⁸*. Как-то раз он услышал проповедни­ков из далекой Иудеи, которые критиковали неправедный строй, где “кто не работает, тот не ест”, отчегд старики умирают с голо­да, а властолюбивые цезари стремятся отнять у бедняка последний денарий⁹*. Кром принял христианство и сам стал проповедником¹⁰*. Когда он плыл на Боспор, чтобы нести “меч истины”, его корабль попал в бурю и потерпел крушение. Тело Крома вынесло на берег в нескольких милях от той хижины, где он когда-то родился.

^]) Не цены на рабов определяли величину ссудного про­цента, а наоборот, величина ссудного процента была одним из факторов, влияющих на цены на рабов.

2. Колоны появляются на закате античной эпохи, в пери­од восстания Спартака их еще не было.

3. Измерение трудодней производилось в рабовладельчес­ких поместьях; неизвестно, чтобы подобное нормирование производилось и в рабовладельческих мастерских-эргастериях.

4. Призывы рабов в армию в Древнем Риме, как и в дру­гих рабовладельческих обществах, практически не производи­лись из опасений восстания. Цезарь к этому средству во вре­мя своих войн не прибегал.

5. Дать бывшему рабу, да еще иноземцу, статус не про­сто вольноотпущенника, но полноправного римского гражда­нина — ситуация совершенно немыслимая.

6. В Древнем Риме в театрах (вернее — в амфитеатрах) показывали не пьесы, а бои гладиаторов.

7. Полноправные римские граждане имели право получать от государства бесплатно и хлеб, и зрелища.

8. Свободный римский гражданин не платил налогов и не мог участвовать в гладиаторских боях — занятии для рабов либо вольноотпущенников.

2. Христианство, напротив, одобряло лозунг “кто не ра­ботает, да не ест” и призывало выполнять государственные повинности — “отдавать кесарю кесарево”.

3. Налицо анахронизм — христианство стало распростра­няться век спустя после восстания Спартака (71 г. до н. э.).

Замечания ²⁾ и ¹⁰⁾ относятся к конкретным историческим фактам, которые неисторик может и не знать. Прочие ошибки могут быть найдены любым студентом, изучившим теорию экономических систем.

129. Отец Браун в рассказе Честертона так развенчивает эту фальшивую легенду: “Отнимать за долги мастерскую и инструмент ремесленника запрещал закон. К тому же неверо­ятно, чтобы гильдия (точнее, цех. — Ю. Л.) не спасла своего члена от полного разорения, особенно если он доведен до та­кого состояния евреем. ...Человек без надежды, ползущий как червь навстречу своей смерти, потому что никому нет дела, существует он или нет, — это не образ средневекового созна­ния. Он — продукт нашей... экономической системы и прогресса. Еврей не мог сделаться вассалом какого-то феодала. Евреи, как правило, имели особое звание “слуги короля”. Кроме того, неправдоподобно, чтобы еврея сожгли за его веру”¹. Подробно­сти о положении евреев в эпоху классического феодализма вряд ли можно считать общеизвестными, а вот другие две ошибки (о неотчуждаемости средств производства ремесленни­ка и защитной функции цехов) должен в принципе обнаружить любой студент, изучивший теорию экономических систем.

130. Ошибки этого текста таковы.