БАХАРЬ С.А.

ФИЛОСОФСКОЕ УЧЕНИЕ

ГЕРАКЛИТА ЭФЕССКОГО

О ЛОГОСЕ

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

2008

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ФИЛОСОФ ДЛЯ ФИЛОСОФОВ________________________________________________3

ГЛАВА I

ЛОГОС ЕСТЬ______________________________________________________________________________5

§1. ОГНЕЛОГОС________________________________________________________________________________5

§2. ΠΆΝΤΑ ‛ΡΈΙ _________________________________________________________________________________7

§3. РАЗНОГЛАСОЕ СОГЛАСИЕ ВЕЩЕЙ____________________________________________________9

§4. ЗАКОН______________________________________________________________________________________11

ГЛАВА II

«НЕ МНЕ, НО ЛОГОСУ ВНИМАЯ…»_____________________________________12

§1. «НЕ МНЕ, НО ЛОГОСУ ВНИМАЯ…»_____________________________________________13

§2. ΨΥΧΉ_______________________________________________________________________________________17

§3. ЭТИКА______________________________________________________________________________________19

ЗАКЛЮЧЕНИЕ_________________________________­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­____________________________________21

БИБЛИОГРАФИЯ________________________________________________________________23

Введение философ для философов

С древних времен и до наших дней имя Гераклита Эфесского остается одним из популярнейших в истории философской мысли. О нем высказывались философы самых разнообразных течений и направлений. Его критиковал Платон, с ним полемизировал Аристотель. Гераклит повлиял на Анаксагора, Демокрита, Сократа, софистов и особенно стоиков. От Гераклита зависела также медицинская школа, заимствовавшая его положения для своей физиологии. Из новейших философов влияние Гераклита испытали Г.В. Лейбниц, Ф. Шлейермахер, Ф. Лассаль, Ф. Ницше и др. Религиозные философы различных оттенков толкуют его учение в духе теологии, считая его самого первым теологом, а современные экзистенциалисты видят в нем своего древнего предшественника. Из всех досократиков наибольшее предпочтение Гераклиту отдает А. Шопенгауэр, а Г.В.Ф. Гегель говорил, что нет ни одного положения Гераклита, которого бы он не принял в свою логику.

Однако, причина разнообразных, часто противоположных толкований учения Гераклита заключается не столько в стремлении философов или теологов использовать его мысли в своих интересах, сколько в самом Гераклите, в его образе мышления и языке, в его своеобразном стиле.

Комментаторы Гераклита всегда оказываются перед одной парадоксальной трудностью, и эта трудность порождает различные интерпретации его текстов; после них почти невозможно понять, автором какого учения является Гераклит. То ли он автор учения о том, что все течет и все меняется, то есть учения о неустойчивости, текучести всего (в отличие от Парменида, который говорил о бытии как о чем-то неподвижном). Или Гераклит автор учения о гармонии и совмещении противоположностей. И можно выбирать либо одно, либо другое. Между тем, как считает М. К. Мамардашвили, вся трудность состоит в том, что никакого учения Гераклита нет. Примерно в том же смысле, в каком В. Хлебников не есть автор стихов и поэм. То, что осталось от В. Хлебникова в виде так называемых стихов и поэм, в действительности – результат совершенно другой работы, которая заключалась не в сфере их производства, а в сфере производства средств производства поэзии. В. Хлебников экспериментировал над возможностями этих средств и в этом смысле он поэт для поэтов.

В случае Гераклита мы, фактически, имеем дело с тем же самым. Гераклит – философ для философов, а не автор какого-то конкретного учения. Конечно, у него тоже есть философские утверждения (так же как у В. Хлебникова – стихи и поэмы). Но он считал, что то, что он говорит, нельзя понять прямо и изложить в виде теории, а можно лишь навеять, чтобы смысл сам появился в голове читателя или слушателя.¹

Так в одном из фрагментов он заявляет: ὁ ἄναξ οὗ τὸ μαντεῖόν ἐστι τὸ ἐν Δελφοῖς, οὔτε λέγει οὔτε κρύπτει ἀλλὰ σημαίνει («владыка, чей оракул находится в Дельфах, не говорит и не скрывает, но знаками указывает»)[DK 93].² Ссылка на язык Дельф объясняется тем, что Гераклит сам «знаками» стремился передать смысл своих воззрений (вместо систематического их изложения и объяснения). В обычном языке он сталкивался с известными препятствиями: слова и закрепленные в них понятия, обозначая явления действительности, расчленяют последние и представляют их покоящимися и неизменными, в результате чего единое распадается на ряд обособленных элементов. Многие гераклитовские изречения как бы имеют своей целью противодействовать этой тенденции человеческой речи. Он стремится выразить нечто противоположное: жизненность и активность бытия, его целостность и противоречивую сущность. Поэтому он и не признает абсолютно покоящихся и неизменных определений. Его слово не есть нечто устойчивое и самодовлеющее, оно черпает каждый раз свое конкретное содержание из фразы. Это относится и к его основному, или основополагающему, понятию, к его «Логосу».