Численность и доля отдельных этнических групп Краснодарского края в 1989 и 2000 гг.

Этносы	1989 г.		2000 г		2000 г. к 1989 г.
	чел	%	чел	%	%
Все население	4 620 876	100,0	5 014 289	100,0	+8,51
Русские	4 006 811	86,71	4 314 783	85,89	+7,68
Украинцы	182 128	3,94	198 570	3,96	+9,02
Армяне	171 757	3,72	241 964	4,83	+40,87
Белорусы	34 688	0,75	38 971	4,83	+12,34
Немцы	29 946	0,65	16 359	0,33	-45,38
Греки	28 337	0,61	30 461	0,61	+7,49
Адыгейцы	20 795	0,45	19 548	0,39	-6,00
Татары	14 547	0,31	14 249	0,39	-2,05
Грузины	12 105	0,26	17 595	0,35	+45,35
Азербайджанцы	10 343	0,22	13 228	0,26	+27,89
Молдаване	7 439	0,16	8 686	0,17	+16,76
Евреи	5 163	0,11	3 098	0,06	-40,00
Другие	96 817	2,11	96 777	2,09	-0,05

Новый, очень полиэтничный приток мигрантов в Краснодарский край происходит в 90-е годы ХХ века. Всего за 1990-2000 годы включительно миграционный прирост составил 329777 человек. (См. таблицу 15)¹ При этом положительное сальдо миграции (4,3 чел. на 1000 населения) в 2,1 раза превысило среднероссийский уровень.

Исторически сложившаяся этническая структура населения Кубани, несомненно, обусловила этническое представительство мигрантов. В составе прибывших 80,7% – русские, 5,9% – армяне, 5,8% – украинцы, остальные этносы – менее 1% каждый. Очевидно, что проживающие в крае этносы стали своеобразным «магнитом», притягивающим соплеменников. В составе прибывающих и остающихся на Кубани мигрантов доли лиц в возрастах, моложе трудоспособного и трудоспособном, составили соответственно 22,2% и 49,9%.

Таблица 15

Естественный и миграционный прирост населения Краснодарского края в 1989-2000 гг.

	1989	1990	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999	2000	Всего 1989-2000
Естественный прирост/ убыль	2266	-1274	-3159	-5322	-11868	-11737	-12233	-13078	-14521	-13294	-15582	-15897	-115699
Миграционный прирост	12144	18347	35749	53765	42756	41772	32902	27348	18436	12718	19594	13248	329777
Естественный прирост/убыль: русские	441	-2483	-3773	-5601	-11150	-10679	-10946	-11569	-12806	-11732	-13371	-13972	-107641
Миграционный прирост русские	6477	17499	31669	45992	35165	33143	25984	19592	14058	10654	16986	11458	268677
Естественный прирост/убыль: армяне
Миграционный прирост армяне	4309	1034	736	2527	3510	3043	3182	4162	1886	1159	1101	1597	28246

Особую категорию в составе прибывающих в Краснодарский край представляют вынужденные переселенцы. За период с 1992 г. по 2002 г. включительно на территории края зарегистрировано по обращениям за получением статуса вынужденного переселенца 101367 мигрантов и получили этот статус 53203 чел. По этническому составу среди них 86,3% - русские, 4,9% - украинцы, 2,5% - армяне, 1,1% - татары, остальные этносы менее 1%.¹

Основная масса мигрантов (68,5%) - это внутренние мигранты. Они перемещалась в Краснодарский край из регионов России, среди которых весомая доля принадлежит Северо-Кавказскому, Дальневосточному и Западно-Сибирскому регионам. Из стран СНГ заметными «поставщиками» мигрантов были Казахстан, Украина, Армения, Грузия (включая Абхазию) Зарегистрированные вынужденные мигранты прибывали в основном из Чечни, а также из среднеазиатских стран СНГ: Казахстан, Грузия, Узбекистан, Таджикистан, Азербайджан.².

По экспертным оценкам, зарегистрированная миграция представляет собой лишь видимую часть айсберга. Скрытая ее составляющая, состоящая из нелегальных, незаконных мигрантов в 1,5-2 раза превышает число зарегистрированных и, таким образом, общее количество мигрантов, поселяющихся и находящихся более или менее постоянно на территории Кубани, за последнее десятилетие может составить около 1 млн человек на 5 млн проживающего здесь населения.

Массовый наплыв мигрантов создал проблемы в социально-экономической, политической сферах принимающей среды: увеличилась нагрузка на социальную инфраструктуру, обостряется конкуренция в сфере занятости, растет напряжение в межнациональных отношениях, что приводит к появлению такого социального феномена как «мигрантофобия».

Среди представителей этнических мигрантов в Краснодарском крае наиболее проблемное место принадлежит туркам-месхетинцам (ахысским туркам). Они стали одним из немногих этносов, представители которого не составляли заметной группы на территории Кубани до начала интенсивных миграций 90-х годов ХХ столетия. В настоящее время община турок-месхетинцев, особенно в местах их локального проживания представляет значительное и своеобразное новообразование в этническом составе населения Кубани. Поселение турок-месхетинцев в период их массового прибытия в 1989-1990 годах на Кубань происходило в большинстве случаев самовольным порядком, с игнорированием или нарушением действующего в то время законодательства и установленных административными органами управления правил.

Ограничения на поселение в Краснодарском крае, Абинском и Крымском районах, в частности, в тот период имели правовую почву в виде Постановления Совета Министров СССР № 1476 от 24.12.1987 года «Об ограничении прописки граждан в некоторых населенных пунктах Крымской области и Краснодарского края». Прибывающие турки-месхетинцы поселялись вопреки запретам. На основании так называемых «ручных», то есть нотариально и юридически неоформленных сделок они покупали жилье во многих случаях у выезжающих в Крым крымских татар и, таким образом, демонстрировали свое полное пренебрежение к закону и порядку

Самовольное и, в основном, компактное расселение турок-месхетинцев привело к явно и ощутимо выраженным противоречиям правового, социального и межкультурного характера в местах их проживания и в целом на Кубани. Эти противоречия, в свою очередь, привели к формированию межэтнической напряженности во взаимодействии между местным, в основном, славянским населением и турками-месхетинцами. Источниками этой напряженности являются:

• Неопределенность правового статуса, то есть отсутствие гражданства и регистрации по месту жительства турок-месхетинцев, что соответственно привело к возникновению у обеих взаимодействующих сторон установок о временности пребывания этой общины на территории Кубани. У местных жителей турки-месхетинцы ассоциируются с гостями, в ряде случаев не прошенными и не званными и, кроме того, «загостившимися» в доме хозяев, к ожиданиям, нормам и ценностям которых гости относятся неуважительно.

• Ощущение самими турками-месхетинцами временности пребывания на данной территории и проживания в данном населенном пункте, стремление поддерживать и сохранять этническую идентичность, переживания исторической несправедливости репрессированного народа и неопределенность в перспективах репатриации на историческую родину в Грузию, - все это как и многие другие факторы порождают в среде турецко-месхетинской общины настроения социокультурного обособления и изоляции, противопоставления себя местному населению.

• Существенные различия между социальным порядком, предлагающем открытость в общежитии местного, в основном, славянского населения и традиционной, общинной, замкнутой на себя социальной организацией турок-месхетинцев.

• Противоправные (особенно вызывающе неординарные для норм и ценностей местного населения, случаи изнасилования стариков и детей) действия отдельных представителей турок-месхетинцев.

• Бытовые конфликты, в которых обыденные события приобретают межнациональную окраску.

• Обострение беспокойства местных жителей, в основном русских, своей социальной, в том числе, этнической безопасностью, вызванное массовыми этническими миграциями.

• Негативная историческая память у местного населения и особенно казачества по отношению к туркам вообще, сформировавшаяся под влиянием многочисленных военных походов запорожских казаков и русско-турецких войн ХVII – XX вв.

• Специально провоцируемые отдельными лидерами турецко-месхетинской общины и некоторыми представителями правозащитных общественных организаций демонстративные действия по защите якобы своих прав, и выражающиеся в публичных акциях, в обращениях в международные организации, в предъявлении ультимативных требований в истеричном тоне, в отказе идти на доброжелательный контакт с органами власти.

Таким образом, очень полиэтничная региональная общность на территории Краснодарского края складывалась из автохтонного населения и разновременных волн миграционных перемещений сюда украинских и русских казаков, громадной массы так называемого иногороднего населения, также выходцев из русского и украинского этносов. Кроме того, Кубань стала местом исторического проживания и этнической коренизации для таких этносов как армяне, греки, немцы, молдаване, эстонцы и целого ряда других наций и народностей. В условиях интенсивных межэтнических взаимодействий на протяжении двух столетий сформировался довольно высокий потенциал толерантности и комплиментарных отношений между местным населением и мигрантами, между представителями различных этносов.

Интенсивная полиэтничная миграция оказала существенное воздействие на этноструктурные изменения в социальной общности Краснодарского региона: резко увеличилась численность этнических групп турок-месхетинцев и курдов, очень существенно увеличилась численность грузин, армян, азербайджанцев, происходил заметный прирост в этнических группах русских, белорусов, греков, украинцев. Одновременно, в связи с эмиграцией на историческую родину, резко уменьшилась численность немцев, евреев.

Миграция из Узбекистана и компактное временное поселение турок-месхетинцев в отдельных районах и населенных пунктах Краснодарского края в 1989-1990 гг. вызвало эффект незавершенной миграции, создало проблемную ситуацию в межэтническом взаимодействии местного населения и турецко-месхетинской общины.

Этносоциальные изменения происходящие в данном регионе в 90-е годы ХХ столетия характеризуются резким ростом доли мигрантов в составе населения, изменением исторически сложившихся пропорций в этническом составе, возникновением более или менее острых проблем во взаимодействии этнических мигрантов и местного населения, выражающихся в росте межэтнической напряженности и конфликтов.

4.2. Социологическое исследование проблем толерантности во взаимодействии этнических мигрантов и принимающего общества в Краснодарском крае.

Ситуация межэтнического социального взаимодействия и проблема толерантности. Компоненты социального действия и межэтническая толерантность. Этническая идентичность и толерантность. Этнические стереотипы и проблема толерантности в межэтническом взаимодействии. Особенности социальной адаптации этнических мигрантов в аспекте толерантности.

Ситуация межэтнического социального взаимодействия и проблема толерантности

Важнейшим фактором, образующим фундаментальное основание ситуации социального взаимодействия, являются ценностно-нормативные основания культуры, находящие свое выражение в существовании институционального порядка и социальной организации той или иной общности. Непротиворечивость ценностных оснований культуры, схожесть и взаимоприемлемость институционального устройства являются непременным условием, предполагающим проявление свойства толерантности и, напротив, существенные различия, противоречия создают напряженность во взаимодействии, вполне возможно перерастающую в конфликт. В состоянии культурного конфликта взаимодействующие стороны просто обречены на интолерантное восприятие и отношение друг к другу.

Соотнесение объективной и субъективной реальности в ситуациях социального взаимодействия происходит как процесс сравнения своих прошлых интернализованных оснований культуры с предлагаемыми новыми. Определение ситуации в социальном действии проходит этап ее узнавания, то есть поиск того, в чем, в какой степени известные основания соответствуют и могут быть совмещены с новыми ожиданиями, в чем и в какой степени они различаются и в какой степени эти различия преодолимы или непреодолимы, воспринимаются как противоречия и могут породить конфликт или могут соотноситься толерантно, не затрагивая возможностей удовлетворения потребностей сосуществовать друг с другом. Кроме того, очень важно определить, в какой степени сохранение прежних основ позволяет удовлетворять потребности, есть ли возможность их воспроизводства и как обеспечить условия поддержания этого воспроизводства. Осознание необходимости изменений в этих основах ставит мигрантов перед вопросом, до какого предела возможны изменения в поведении и в чем это конкретно может выражаться.

По материалам исследования ценностная компонента объективной и субъективной реальности определяется респондентами как самый значимый фактор социального взаимодействия. (См.: таблицы 16, 17).

Таблица 16