3. Проблемы квалификации преступлений против собственности
Проводимые научные исследования в области преступлений против собственности не дают ответа на большинство вопросов, в связи с чем остаются проблемы квалификации и толкования некоторых норм уголовного права, охраняющих собственность. В данной области можно отметить проблему определения объекта преступлений против собственности.
Большинство ученых в области уголовного права признают родовым объектом преступлений против собственности понятие собственности, закрепленное гражданским законодательством. Поэтому объект хищений и иных посягательств на собственность прежде всего обосновывается юридической категорией собственности.
Рассмотрим позиции некоторых известных ученых в области уголовного права на рассматриваемую проблему объекта хищений.
З.А. Незнамова видовым объектом преступлений против собственности признает сами отношения собственности, где основной выступает категория собственности, т.е. возможность владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом, принадлежащим собственнику3.
С позицией вышеуказанного автора солидарен и другой известный ученый в области уголовного права - А.Н. Игнатов4.
Заслуживает внимания позиция ученых, согласно которой нарушение права собственности не является существенным признаком преступлений против собственности (к примеру, вымогательство и причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием возможны и в рамках обязательственных отношений). Такие нарушения посягают на отношения собственности не в юридическом, а в экономическом их содержании. Эти отношения, опосредованные нормами гражданского права, принято называть имущественными. Поэтому более точным (и более распространенным в сравнительно-правовом и историческом контексте) является термин "имущественные преступления"5.
Как видим, указанные авторы стоят на позиции того, что основой видового объекта преступлений против собственности является собственность как категория гражданского права.
Существует мнение, согласно которому объект преступлений против собственности включает два критерия: экономический и юридический.
Например, С.М. Кочои указывает, что если признать объектом преступления собственность только как экономическую категорию значит игнорировать факт нарушения правомочий, принадлежащих по закону собственнику (или иному владельцу).
С его позицией соглашается С.А. Елисеев, утверждая при этом, что преступление против собственности, в любой его форме, предусмотренной уголовным законом, является деянием, причиняющим ущерб как экономическим отношениям собственности, так и правомочиям собственника. Оно нарушает как фактическую сторону отношений, характеризующих принадлежность объекта определенному субъекту, так и юридическое содержание этих отношений6.
По определению профессора В.М. Лебедева, объектом хищения выступают общественные отношения, складывающиеся в сфере распределения и перераспределения материальных благ и относящиеся к категории "собственность"7.
Солидарны с ним В.Т. Томин, В.В. Сверчков, которые также считают, что объектом хищения являются отношения собственности: частной, государственной, муниципальной, общественной и смешанной8.
Сходна с вышеизложенными точками зрения позиция И.А. Клепицкого, который полагает, что объектом преступлений против собственности выступают имущественные права9.
В.В. Векленко отмечает, что применительно к гл. 21 УК РФ "Преступления против собственности" уголовный закон фактически не признает неприкосновенность собственности в качестве приоритета. Напротив, нормы этой главы направлены на наказание виновных в противоправном завладении чужим, т.е. не принадлежащим им, имуществом, не придавая значения тому, кто и как из его обладателей пытается им воспользоваться. Наименование гл. 21 УК РФ "Преступления против собственности" не соответствует ее действительному содержанию. Поскольку зафиксированные в ней составы в большей части обращены к охране отношений по поводу имущества, считаем, что эту главу следует назвать "Преступления против чужого имущества" и тем самым более точно определить объект и предмет рассматриваемых преступлений. В качестве объекта этой группы посягательств выступают отношения по поводу принадлежности тому или иному физическому или юридическому лицу конкретного имущества10.
Как видим, мнения ученых различаются, в связи с чем необходимо проанализировать понятие собственности.
Статья 209 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК) устанавливает, что собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.
Владение предполагает возможность законным способом иметь имущество, обладать им. Пользование предполагает возможность пользоваться, эксплуатировать то имущество, которое находится во владении пользователя. Поэтому данные категории всегда взаимосвязаны.
Таким образом, все правомочия собственника возникают в отношении имущества. Оно включает экономическую составляющую собственности. Поэтому категория собственности означает возможность владения и пользования имуществом собственником, т.е. конкретным лицом (юридическим или физическим).
В данном случае представляется верной позиция В.В. Векленко: право собственности – это совокупность прав по владению, пользованию и распоряжению имуществом, поскольку, даже передав эту триаду прав, субъект по-прежнему является собственником11.
Таким образом, собственность в гражданско-правовом смысле включает в себя экономическое содержание - имущество и его присвоенность собственником (собственность отнесена гражданским законодательством к вещным, имущественным правам), и правовое содержание - правомочия собственника, а именно права на владение, пользование и распоряжение этим имуществом, а также исключительное, только собственнику принадлежащее право передавать названные правомочия другим лицам (юридическим и физическим).
В результате хищений и других корыстных посягательств на собственность страдает экономическая компонента собственности - присвоенность имущества собственнику, хотя оно, как правило, физических изменений не претерпевает. Собственник лишается в связи с этим и юридической составляющей собственности – возможности осуществлять любое из названных законом правомочий. Однако собственник все равно остается собственником, поскольку только он имеет право передать правомочия на свою собственность другим лицам12.
Проанализировав точки зрения и различные позиции ученых, полагаю, что родовым объектом преступлений против собственности является собственность как экономико-правовая категория.
Вместе с тем, нельзя не отметить позиции И.А. Клепицкого, В.В. Векленко и А.Г. Безверхова о том, что преступления против собственности действительно в основном носят характер имущественных посягательств, поскольку направлены против конкретного имущества. Однако, во-первых, этому имуществу в большинстве случаев не причиняется никакого вреда, что, безусловно, обязательно для любого объекта посягательства. Во-вторых, в результате посягательств причиняется конкретный и реальный вред состоянию присвоенности этого имущества собственнику и всей или части триады его полномочий. Соответственно, страдают отношения собственности в целом. Именно они и выступают объектом преступного посягательства13.
В рамках рассматриваемой проблемы нельзя не уделить внимание анализу видового и непосредственных объектов преступлений против собственности.
Все видовые объекты оформляются в группы однородных отношений. Но у преступлений против собственности видовой и непосредственный объекты совпадают. Этим объектом выступают отношения собственности.
Предметом преступлений против собственности, как правило, выступает чужое имущество, посягая на которое виновное лицо причиняет вред объекту.
Понятие "имущество" также является категорией гражданского права, под которым понимаются конкретные предметы материального мира, которые можно оценить в денежном выражении. К имуществу также могут относится деньги, ценные бумаги, имущественные права и др.
Но к имуществу не относятся интеллектуальная собственность и нематериальные блага. Интеллектуальная собственность в таких случаях выступает предметом ряда самостоятельных преступлений, таких как нарушение авторских и смежных прав (ст. 146 УК), нарушение изобретательских и патентных прав (ст. 147 УК), незаконное использование товарного знака (ст. 180 УК); незаконное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну (ст. 183 УК); неправомерный доступ к компьютерной информации (ст. 272 УК); создание, использование и распространение вредоносных программ для ЭВМ (ст. 273 УК); нарушение правил эксплуатации ЭВМ, системы ЭВМ или их сети (ст. 274 УК) и др.
Хотя существует мнение, что интеллектуальная собственность должна относиться к предметам посягательств на собственность и ее следует расположить в гл. 21 УК РФ14.
Говоря о предмете преступлений против собственности, хотелось бы коснуться еще одной важной проблемы - хищения органов и (или) тканей человека как объектов криминального оборота.
Приведем конкретные примеры. Известный ученый в области уголовного права С.И. Никулин стоит на позиции того, что органы и ткани человеческого организма, изъятые в соответствии с установленной законом процедурой и являющиеся, таким образом, донорским материалом, могут рассматриваться в качестве предмета преступления против собственности. Этого, однако, нельзя сказать применительно к тем же органам и тканям, изымаемым (повреждаемым) у живого человека или трупа. В соответствующих случаях ответственность виновного наступает по п. "м" ч. 2 ст. 105 или п. "ж" ч. 2 ст. 111 УК.
Заслуживает внимания и позиция А.В. Шульги: ... хищение изъятых органов и (или) тканей человека посягает прежде всего на отношения собственности и должно быть предусмотрено не в самостоятельной статье, а в качестве квалифицирующих признаков ст. 158-163 УК, так как может быть совершено тайно, открыто, лицом, которому эти органы вверены по роду службы и т.д.
Полагаю, что есть необходимость включения в раздел преступлений против собственности квалифицирующего признака о хищении изъятых органов и (или) тканей человека.
Также предметом хищений по гл. 21 УК могут быть осветительные, имитационные патроны и взрывпакеты, не относящиеся к боеприпасам и взрывным устройствам15.
Оружие и боеприпасы, находящиеся на вооружении в Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ, а также выданные гражданам, проходящим военные сборы, не может, как правило, выступать предметом уничтожения или повреждения чужого имущества, предусмотренных ст. 167 и 168 УК. При условии совершения подобного деяния субъектом преступлений против военной службы уголовная ответственность наступает по ст. 346 и 347 УК. И только если это преступление совершается другим лицом, содеянное квалифицируется по гл. 21 УК.
Также существует иное имущество, лишенное вещного характера. К нему относятся различные виды энергии, например, электроэнергия, газовая энергия.
До вступления в действие Федерального закона от 30 декабря 2006 г. № 283-Ф3 "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" в науке и на практике почти единодушно признавалось, что иное имущество может быть предметом только одного преступления против собственности -причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, поскольку ни похитить такое имущество, ни уничтожить или повредить его нельзя. Закон внес изменения в ч. 3 ст. 158 УК РФ, в которой появился новый особо квалифицирующий признак - кража из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода. Таким образом, газовая энергия и нефть выступают предметами кражи.
Заслуживает внимания мнение Н.А. Лопашенко, которая отмечает, что можно было бы подобное понимание предмета хищения принять, поскольку энергия совершенно материальна, хотя часто неосязаема. Но и в данном случае, однако, все произошло по известному принципу: "Хотели как лучше, а получилось как всегда". Сказав "а", не сказали "б": не распространили понятие предмета хищения на все другие виды энергии - на ту же электроэнергию, неправомерное завладение которой по-прежнему составляет причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. Конечно, разницу между газовой и электроэнергией найти можно: первая - невозобновляемый (если речь идет о природном газе), а вторая - возобновляемый ресурс; потребление газовой энергии (в том числе незаконное) ведет к уменьшению этого энергоресурса, а потребление электричества (в том числе незаконное) приводит к возрастанию затрат на его производство. Однако и близость энергии газа и электричества налицо: обе лишены вещественной формы и представляют собой, по сути, физическую субстанцию; обе невидимы, как правило (если в газ не добавлены специальные реагенты), и неосязаемы (хотя почувствовать электроэнергию тем не менее можно).
Практика свидетельствует, что часто предметом хищений выступают ценные вещи различного назначения, драгоценности, бытовая техника, деньги, ценные бумаги и др.
Предметом хищения могут выступать и безналичные деньги, хранящиеся на счетах в банковских учреждениях. Они похищаются путём подделки и предъявления в банк или другую организацию каких-либо документов (например, именных ценных бумаг); путём похищения и использования чужих пластиковых (кредитных либо расчётных) карт; путём перевода денежных средств на определённые счета в других, в том числе заграничных банках с использованием компьютерных технологий и т.п.
Сам факт похищения кредитной карты не может признаваться оконченным хищением, а только приготовлением к нему, при наличии у виновного цели в дальнейшем завладеть той суммой, на которую открыта кредитная карта. Хищение будет оконченным, когда преступник использует кредитную карту по назначению, например, для того чтобы расплатиться за товар.
Не являются предметами хищения ядерные материалы и радиоактивные вещества; огнестрельное оружие, комплектующие детали к нему; боеприпасы, взрывчатые вещества и взрывные устройства; ядерное химическое, биологическое и другие виды оружия массового поражения; материалы и оборудование, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения; наркотические средства и психотропные вещества; официальные документы, так как они относятся к специальным составам преступлений.
Таким образом, экономический признак имущества - его материальная ценность – неразрывно связан с таким признаком самого хищения, как причинение ущерба собственнику или законному владельцу имущества. Следовательно, имущество должно обладать материальной ценностью, чтобы быть предметом хищения. Это означает, что оно предназначено для удовлетворения каких-либо потребностей человека (материальных, духовных, иных).
Обращаясь к проблемам характеристики субъективной стороны преступлений против собственности, прежде всего, следует отметить, что субъект имущественного преступления ведет себя, по существу, так же, как и всякий другой человек. Решение встать на преступный путь в принципе не отличается от решения заниматься предпринимательской деятельностью. Субъект рассматривает различные варианты деятельности, возможные затраты и предполагаемые выгоды для каждого случая и, разумеется, принимает на этой основе свое решение. Однако между законопослушной и криминальной деятельностью есть достаточно принципиальное различие. Поэтому, чтобы лучше его осмыслить, есть необходимость обратиться к анализу субъективной стороны как одному из критериев справедливого формирования основ законодательной регламентации уголовной ответственности, так и уголовно-правовой оценки деяний.
Субъективную сторону хищения образует прямой умысел и корыстная цель. И напротив, отсутствие прямого умысла и корыстной цели исключает рассмотрение завладения чужим имуществом как хищение. Содержание прямого умысла характеризуется осознанием виновным факта противоправного завладения чужим имуществом, предвидением неизбежности причинения материального ущерба и желанием обратить чужое имущество в свою пользу или в пользу других лиц.
Хищения чужого имущества совершаются чаще всего с заранее обдуманным умыслом. Особенно данная разновидность умысла характерна для замаскированных хищений. Виновные заранее готовятся к хищению чужого имущества, используя всевозможные способы маскировки. Заблуждение виновного относительно принадлежности вверенному ему имущества (государственная, негосударственная, частная собственность) по действующему уголовному законодательству на квалификацию содеянного не влияет.
Корыстная цель в нормативном определении хищения названа в качестве его субъективного обязательного признака. Она предполагает собой идеальный образ желаемого будущего результата, к которому стремится субъект при совершении преступления, стремление обратить чужое имущество в свою собственность или собственность третьих лиц. Похищая чужое имущество, виновный намеревается фактически осуществить в отношении него правомочия собственника, т. е. владеть, пользоваться и распоряжаться им. Корыстная цель присуща хищениям, в какой бы форме они не совершались, даже если хищение выразилось в незаконном изъятии чужого имущества и последующей передаче его другому лицу. Для состава преступления не имеет значения, намеревалось ли лицо использовать похищенное имущество лично для себя или для своих близких (родственников, друзей, знакомых). По этому поводу Н. А. Лопашенко указывает, что корыстная цель в хищении налицо, если виновный: стремится к личному обогащению; стремится к обогащению людей, с которыми его связывают личные отношения; стремится к обогащению соучастников хищения; стремится к обогащению людей, с которыми он состоит в имущественных отношениях.
В.С. Устинов отмечал, что корыстная цель при передаче чужого имущества третьим лицам проявляется в том, что путем такой передачи лицо намерено получить для себя какую-то материальную или иную выгоду или сберечь свое имущество, или дать возможность обогатиться другим лицам, в определенных отношениях с которыми виновный заинтересован. При хищении корыстная цель всегда связана с изъятием чужого имущества и обращением его в пользу отдельных лиц. Вместе с тем последние решения Пленума Верховного суда РФ указывают, что не образуют состава хищения (кражи, грабежа) противоправные действия, направленные на завладение чужим имуществом не с корыстной целью, а, например, с целью его временного использования с последующим возвращением собственнику либо в связи с предполагаемым правом на это имущество. В зависимости от обстоятельств дела такие действия при наличии к тому оснований подлежат квалификации по статье 330 УК РФ или другим статьям Уголовного кодекса Российской Федерации16.
Следует отметить и то, что направленность умысла при хищении определяется также корыстными мотивами. Сущность корыстного мотива состоит в стремлении виновного удовлетворить свои материальные потребности за чужой счет путем изъятия чужого имущества.
Мотив — это осознанное побуждение, которым руководствовалось лицо при совершении преступления, иначе говоря, это источник действия, его внутренняя движущая сила. Это обусловлено потребностями и интересами побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление. Корыстные потребности побуждают человека совершать действия, т. е. становятся мотивами его поведения. В свою очередь, мотивы поведения предопределяют цель поведения, т.е. то, к чему человек стремится. Таким образом, корыстный мотив — внутреннее, осознанное побуждение, которое выражается в стремлении удовлетворить материальные потребности преступным путем.
Э.С. Тенчов выделяет корысть-нужду, корысть-долг, корысть-паразитизм, корысть-потребительство, корысть-накопительство, корысть-престиж, корысть-легкомыслие, корысть-производственную необходимость. При хищении наряду с корыстными могут иметь место и другие мотивы (хулиганские, честолюбивые, месть и т. д.). Однако правовая сущность мотива выявляется, прежде всего, корыстными устремлениями виновного, которые определяют волевой акт и содержание умысла.
Вместе с тем в отдельных случаях, корыстные мотив и цель могут отсутствовать в сознании лица, которое участвует в совершении хищения, к примеру в составе группы лиц по предварительному сговору. Являясь соисполнителем преступления, лицо может руководствоваться такими отличными от корысти побуждениями, как ложно понятые чувства товарищества, исполнение служебного долга и т. д.17.
Итак, обязательным субъективным признаком хищения, согласно примечанию 1 к ст. 158 УК РФ, являются корыстная цель и мотив. Вместе с тем вопреки приведенному положению, законодатель сконструировал в УК РФ ряд норм о хищениях, в которых корыстная цель не является обязательным признаком. К ним можно отнести хищения ядерных материалов, радиоактивных веществ, оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств, наркотических средств и психотропных веществ (ст.ст. 221, 226, 229). Корыстная цель в УК РФ не названа в качестве обязательного признака и таких преступлений, как похищение человека (ст. 126), похищение сведений (ст. 276), похищение документов, штампов, печатей (ст. 325). Кроме того, и постановления Пленумов Верховного Суда указания на обязательное наличие корыстной цели при этом также не содержат.
В теории права отдельные ученые также указывают, что, например, «хищение либо вымогательство наркотических средств нельзя безоговорочно относить к числу корыстных посягательств», что корыстная цель «не является обязательной» при совершении хищений радиоактивных материалов или оружия18 и т. д.
Таким образом, корыстная цель является обязательной лишь при хищении чужого имущества, однако она не всегда присутствует при хищении наркотических средств Безвозмездность обязательна при мошенничестве, однако не обязательна при хищении радиоактивных веществ, причинение имущественного ущерба обязательно при грабеже, однако не обязательно при похищении документов, «временное позаимствование» исключает ответственность за присвоение чужого имущества, однако не исключает ее при хищении оружия и т. д.
Вместе с тем такой дифференцированный подход к уголовно-правовой оценке субъективной стороны рассматриваемых деяний нисколько не препятствует исследованию признаков лица, совершающего корыстные имущественные преступления.
По уголовному законодательству субъектом хищений чужого имущества является физическое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности (16 лет), или согласно ч. 2 ст. 20 УК РФ с 14 лет (ст.ст. 158, 161— 163, 166; ч. 2 ст. 167 УК РФ). Лишь в некоторых формах хищения (ч. 3 ст. 160, ч. 3 ст. 159 УК РФ) субъект является специальным. Проблема субъекта преступления против собственности изучена достаточно полно. Вместе с тем в доктрине уголовного права имеются различные точки зрения о признаках субъектов совершаемых преступлений. Продолжаются дискуссии о возрастных критериях виновного, т.е. о снижении либо наоборот — увеличении нижних возрастных пределов субъекта, особенностях лица, совершающего хищение с «использованием служебного положения.
В качестве лиц, совершивших хищение с использованием своего служебного положения, могут выступать как должностные лица либо лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих или иных организациях, так и государственные и муниципальные служащие, работники иных предприятий. Отличительным признаком здесь является использование служебных обязанностей и полномочий для противоправного изъятия имущества.
В частности, субъектом квалифицированного мошенничества, на взгляд отдельных ученых, могут быть не только «должностные лица федеральных и муниципальных государственных организаций, но и работники коммерческих структур, использующие свое служебное положение для хищения чужого имущества путем обмана.
Другого мнения придерживался Б.В. Волженкин. Он утверждал, что преступления, квалифицируемые по ч. 3 ст. 159 и ч. 3 ст. 160 УК РФ, могут совершать только лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации либо должностные лица, использующие при этом свое служебное положение.
Вместе с тем А. Ю. Чупрова замечает, что при квалификации мошенничества под использованием лицом своих служебных полномочий понимается использование им распределительных, контрольных, ревизионных или иных функций по управлению имуществом.
Как видим, понятие «использование лицом своего служебного положения» не получило в уголовноправовой теории единообразного понимания. Одни авторы весьма расширенно интерпретируют рассматриваемый квалифицирующий признак, относя к субъектам преступления любых работников предприятий, учреждений и организаций, использовавших при совершении деяния свое служебное положение. Другие истолковывают его ограничительно, полагая, что субъектом преступления могут быть только должностные лица и лица, осуществляющие управленческие функции.
На наш взгляд, ни распространительное, ни ограничительное толкование не раскрывают в полной мере истинного содержания уголовно-правовой нормы, предусмотренной ч. 3 ст. 159 и ч. 3 ст. 160 УК РФ. Грамматическое толкование выражения, использованное законодателем, показывает, что в названных статьях речь идет о достаточно определенной ситуации совершения преступлений — деяния совершают лица, использующие служебное положение, т. е. состоящие на службе. Служба, как известно, является видом трудовой деятельности. В самом общем значении службу можно определить как профессиональную деятельность определенного контингента лиц — служащих по организации исполнения и практической реализации полномочий государственных, общественных и иных социальных структур. В этой связи к лицам, совершившим мошенничество, присвоение и растрату с использованием своего служебного положения, следует относить не только должностных лиц и лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, но и всех иных служащих (как государственных, так и негосударственных). В контексте совершенствования законодательной регламентации возможно отражение предлагаемого положения в качестве уголовно-правовой дефиниции в уголовном законе.
Следует отметить и то, что в доктрине уголовного права не заканчиваются научные обсуждения о возможности включения юридических лиц в число субъектов составов преступлений против собственности. Определенный теоретический и практический интерес для законодателя представляют вопросы дифференциации уголовной ответственности за совершение имущественных злоупотреблений в условиях хозяйственного риска, глобального экономического кризиса и т. д. Вместе с тем мы ограничимся рассмотрением субъективных признаков законодательной регламентации преступлений против собственности, т. к. мы и ранее затрагивали указанные проблемы, к тому же они будут учтены и при формировании наших предложений по совершенствованию уголовно-правовых норм УК РФ о преступлениях против собственности.