§ 2. Правовые основы, основные направления и средства предупреждения преступлений на дорогах

В обыденном сознании понятие «предупреждение» ассоциируется с недопущением кого- или чего-либо. Использование термина «предупреждение» в качестве научного понятия (категории) предполагает уточнение его содержания, в том числе установление сходства и различия с иными научными понятиями. Сходная проблема возникает при использовании того или иного слова в качестве нормоконструирующей категории, тогда как от его употребления в тексте нормативного правового акта зависит смысл закона и практика его применения. Наряду с «предупреждением» в отечественной юридической литературе и законодательстве часто употребляются понятия «профилактика», «предотвращение», «пресечение», «борьба» и др.

В идеальном варианте каждая из рассматриваемых категорий должна использоваться для обозначения различных явлений (процессов), что позволило бы избежать ненужных споров среди теоретиков и сосредоточить внимание на практической реализации соответствующих теоретических выводов и требований законодательства.

Предупреждение преступлений и преступности определяется как «целенаправленное воздействие государства, общества, физических и юридических лиц на процессы детерминации и причинности преступности в целях недопущения вовлечения в преступность новых лиц, совершения новых криминальных деяний, расширения криминализации общественных отношений»¹. Н.Ф. Кузнецова считала, что предупреждение преступности – это многоуровневая система государственных и общественных мер, направленных на устранение, ослабление или нейтрализацию причин и условий преступности².

В.Д. Малков предлагает понимать предупреждение преступлений в широком и узком смысле.

В широком понимании «предупреждение преступлений» есть криминологическая категория, обозначающая исторически сложившуюся систему преодоления объективных и субъективных предпосылок этих негативных явлений, реализуемого путем целенаправленной деятельности всех институтов общества по устранению, уменьшению и нейтрализации факторов, детерминирующих существование преступности и совершение преступлений³.

Предупреждение преступлений в более узком, прикладном значении представляет собой деятельность, направленную на недопущение их совершения путем выявления и устранения причин преступлений, условий, способствующих их совершению, оказания предупредительного воздействия на лиц с противоправным поведением⁴.

С.Я. Лебедев считает оптимальным предупреждение преступности определять как исторически сложившуюся и развивающуюся в новых социальных условиях систему нейтрализации (минимизации, устранения) социальных процессов и явлений, порождающих и стимулирующих преступность, а равно формирования объективных и субъективных предпосылок для ее сокращения в обществе⁵.

В теории криминологии «предупреждение преступлений» считается частью таких общих понятий, как «борьба с преступностью» и «противодействие преступности». Если предупреждение преступности предполагает воздействие на причины и условия, порождающие преступления и преступность и влияющие на их развитие, то борьба с преступностью означает осуществление различных видов правоохранительной деятельности по выявлению, раскрытию и пресечению, расследованию преступлений, установлению виновных и их наказанию. С позиции законодателя, предупреждение преступлений также является частью борьбы с ними и одним из видов противодействия преступному поведению¹. Борьба с преступностью вместе с минимизаций ее последствий образует противодействие преступности. Конечно, о предупреждении преступности (а не отдельных преступлений), следует рассуждать с некоторой оговоркой. Предупредить преступность, как негативное, объективно существующее в любом обществе социальное явление практически невозможно². По мнению А.И. Долговой, нельзя предупредить уже имеющееся. А преступность – это то, что уже есть. С этой точки зрения термин «предупреждение преступности» несколько «уязвим», но он вошел в научный оборот и вряд ли имеет смысл «революционно» ломать устоявшийся понятийный аппарат. Главное в нем – акцент на причинность и детерминацию преступности, на удержание людей от преступлений и снижение числа преступлений и лиц, их совершающих³.

Неоднозначны мнения специалистов и относительно того, что должен означать термин «профилактика». Одни ученые считают его равнозначным «предупреждению», другие рассматривают профилактику как часть предупреждения, относя к последнему также предотвращение и пресечение преступлений⁴. При этом предотвращение преступлений представляет собой деятельность, направленную на недопущение замышляемых или подготавливаемых преступлений, а пресечение следует рассматривать как действия по прекращению начатых преступлений на стадии приготовления или покушения (например, задержание виновного с поличным в момент совершения преступления, прекращение незаконной деятельности и т.п.). В этом смысле предотвращение и пресечение являются своеобразным связующим звеном между предупреждением (или профилактикой) преступлений и правоохранительной деятельностью, они более близки к правоохранительной деятельности, поскольку направлены на пресечение принятия решения о совершении преступления, его планирования, подготовки и реализации преступного умысла.

Возможный вариант решения терминологической проблемы – это признание того, что применительно к преступлениям предупреждение (наряду с выявлением, профилактикой, пресечением, раскрытием, расследованием) представляет собой деятельность, имеющую определенную цель, осуществляемую различными субъектами в отношении определенного круга объектов в зависимости от состояния и формы реагирования данных объектов на соответствующее воздействие. Нужно признать, что в каждой стране в рамках различных криминологических школ и теорий, понимание предупреждения преступлений является различным. При этом на доктринальном уровне предлагается:

– считать предупреждением как деятельность, которая имеет не только прямое, но и косвенное отношение к тому, что не допустить совершения преступлений, в том числе как вид социального контроля¹;

– рассматривать предупреждение преступлений в широком и узком смысле²;

– признавать многоуровневый характер предупреждения³;

– к объектам предупреждения относить не только физических, но и юридических лиц, а также разного рода технические объекты и информационные структуры, включая Интернет;

– признавать предупредительными меры, которые направлены не только на устранение, но выявление причин и условий совершения преступлений⁴;

– относить к числу субъектов предупреждения как тех, на ком лежит обязанность такой работы, но тех, кто имеет на это лишь право⁵;

– не ограничивать предупреждение лишь правотворческой и правоприменительной деятельностью, включать в него меры экономического, культурного, воспитательного и иного характера⁶;

– считать предупреждением лишь работу по недопущению еще не совершаемых преступлений, исключить из их числа приготовление и покушение¹;

– относить к предупреждению любое, в том числе и нецеленаправленное воздействие, которое стимулирует правомерное поведение или иным образом сдерживает совершение преступлений (преступность) и т. д.²

Тщательный анализ приведенных, равно как и других многочисленных точек зрения специалистов может в очередной раз стать предметом обширного криминологического исследования. Но компромисса можно в определении предупреждения можно достичь уже сейчас. Для этого нужно признать, что предупреждение как действие напрямую удерживает кого-либо от совершения преступлений (или оберегает от угрозы претерпеть преступное воздействие), даже это действие совершено тем, кто не имел такой обязанности. Это позволяет признать согласованным с мнением большинства криминологов следующее определение: предупреждение преступлений – это целенаправленное недопущение уголовно-противоправных посягательств путем непосредственной защиты различных объектов от преступных посягательств, а также прямого воздействия на лиц, готовящихся совершить преступление, а также потенциальных потерпевших, и устранения причин и условий совершения преступлений. Cубъектом предупреждения могут быть осуществляющие соответствующую деятельность (действия) международные и национальные органы законодательной и исполнительной власти, суды, правоохранительные и правозащитные органы, институты гражданского общества, юридические, должностные и физические лиц.

Предложенное понимание предупреждения вполне пригодно для использования, так как позволяет обозначить любые осознанные действия (деятельность), целью которых является недопущение акта уголовно-противоправного поведения путем непосредственного воздействия на преступника и другие объекты, которые подвергаются опасности, либо путем прямого (пусть и опосредованного) воздействия на факторы (обстоятельства), которые приводят к совершению преступления. При этом допускается многоуровневый, полисубъектный, в том числе и международный характер предупреждения, которое может выходить за рамки законотворческой и правоохранительной деятельности, охватывая, в частности, правозащитную работу.

В теории современной криминологии продолжаются споры о соотношении предупреждения преступлений с иными видами схожей деятельности, такими как профилактика, борьба, противодействие, пресечение преступлений (преступности) и др. Причиной тому в немалой степени служит позиции законодателей многих стран мира, которые не стремятся по-разному именовать явления (процессы), различных по сути и содержанию. Это также связано с принятием законов, которые содержат в конструкциях правовых норм соответствующие термины. Так, с позиции российского законодателя, предупреждение отдельных видов преступлений является частью борьбы с ними и одновременно одной из форм противодействия преступному поведению. Борьба с преступностью означает выявление, раскрытие, пресечение, расследование преступлений, установление виновных и их наказанию, в сумме с минимизаций последствий преступлений она образует противодействие преступности.

Очевидно, что предупреждение преступлений не может осуществляться в «размытом» правовом пространстве. Цивилизованные страны всегда стремятся иметь законы, которые сдерживают уголовно-противоправное поведение. Это не значит, что каждый нормативный правовой акт следует рассматривать как источник, например, предупредительного законодательства. Представляется, что к таковым можно отнести лишь те, которые прямо (в том числе непосредственно) регламентируют отношения, связанные с предотвращением и пресечением уголовно-противоправных посягательств, устранением их причин и условий, включая воздействие на лиц, готовящихся совершить преступление, а также потенциальных потерпевших¹.

Определяя правовые основы предупреждения преступлений на дорогах, стоит признать, что в настоящее время в России нет ни одного закона, который был бы посвящен предупреждению исключительно таких преступлений. Это не означает, что соответствующая работа осуществляется вне закона. В настоящее время в законодательстве Российской Федерации на различных уровнях (федеральном, региональном, местном) регулируется безопасность дорожного движения. Так, в соответствии с Конституцией Российской Федерации на государство возложена обязанность обеспечивать безопасность граждан. Так, согласно ст. 2 «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства» В соответствии со ст. 45 государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется. Таким образом, государство берет на себя обязательство принимать исчерпывающие способы к устранению мер, угрожающих жизни и здоровью своих граждан. В соответствии со ст. 1 Федерального закона «О безопасности дорожного движения», можно сделать вывод, что настоящим законом определены правовые основы обеспечения безопасности дорожного движения на территории Российской Федерации и закреплены основные задачи: охрану жизни, здоровья и имущества граждан, защиту их прав и законных интересов, а также защиту интересов общества и государства путем предупреждения дорожно- транспортных происшествий, снижения тяжести их последствий¹ . Правила дорожного движения РФ более детально определяют порядок и организацию дорожного движения.

Содержание статьи 264 Уголовного кодекса РФ в полной мере соответствует нормам Конституции РФ и федеральным законам в данной сфере. Вместе с тем технические возможности экспертных подразделений, методики, разработанные криминалистикой, позволяют в большинстве случаев определять виновника нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, наличие либо отсутствие причинно-следственной связи между нарушением и наступившими последствиями и осуществлять процесс доказывания в полном соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства. Наряду с этим следует отметить то, что ст. 264 УК РФ в определенной степени оказывает предупредительное воздействие на потенциальных и действительных субъектов преступлений. Достаточно сказать о последних новеллах как административного, так и уголовного законодательства, в которых ужесточена ответственность, усилены санкции.

Новеллы уголовного закона в части ст. 264 УК позволяют говорить о кардинальных изменениях. В целом следует поддержать законодателя в вопросах ужесточения ответственности, но есть и определенные недостатки. Внимание государства к проблеме безопасности дорожного движения возрастает. Все это подчеркивает криминологическую обоснованность существования данного уголовно-правового запрета и требует усилить предупредительную функцию уголовного закона с одновременным изучением причин и условий совершения подобных правонарушений.

Санкция в ч. 1 ст. 264 УК РФ является альтернативной и относительно определенной, что следует признать правильным для осуществления принципа дифференциации ответственности и индивидуализации наказания. Разграничение ответственности на законодательном уровне происходит с учетом категоризации преступлений в зависимости от их тяжести, а также путем использования квалифицирующих признаков. Деяние, ответственность за которое предусмотрено ч. 1 ст. 264 УК РФ, отнесено к преступлениям небольшой тяжести.

Вопросы квалификации преступления разъясняются в Постановлении Пленума ВС РФ от 09.12.2008 N 25. Преступление, предусмотренное статьей 264 УК РФ, посягает на безопасность использования дорожных транспортных средств (основной непосредственный объект). Безопасность жизни и здоровья человека выступает в качестве дополнительного объекта преступления.

Предметом преступления являются механические транспортные средства. Механические транспортные средства должны быть самоходными, т.е. иметь автономный двигатель. В ч. 1 ст.264 УК РФ указаны некоторые из них: автомобили и трамваи, а в примеч. к статье названы дополнительно также троллейбусы, тракторы и мотоциклы. Транспортным средством признаются и иные самоходные машины и механические транспортные средства. В частности, к ним относятся специальные машины, выполняющие не только транспортные, но и иные функции. Это машины сельскохозяйственного назначения (например, комбайны), дорожные (автогрейдеры, асфальтоукладчики и др.), погрузочные (автопогрузчик, автокран) и др. К механическим транспортным средствам не относятся мопеды и другие транспортные средства, приводимые в движение двигателем с рабочим объемом не более 50 куб. см и имеющие максимальную конструктивную скорость не более 50 км/ч, а также велосипеды с подвесным двигателем, мокики и другие транспортные средства с аналогичными характеристиками. Лица, управлявшие указанными транспортными средствами и допустившие нарушение правил безопасности движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью или смерть человека, при наличии к тому оснований несут ответственность соответственно по ч. ч. 1 или 3 ст. 268 УК (п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 09.12.2008 N 25). Транспортное средство, не оборудованное двигателем (велосипеды, транспорт гужевого типа), к предметам данного преступления не относится. Если двигатель машины вышел из строя и она передвигается вручную (толкание машины), то предмет рассматриваемого преступления отсутствует, фактически совершенное деяние может быть расценено в качестве нарушения действующих правил безопасной работы транспорта (ст. 268). Однако если такая машина буксируется другим транспортным средством, то нарушение водителем транспортируемого средства установленных правил подпадает под признаки состава преступления, предусмотренного комментируемой статьей.

Нарушение военнослужащими (военнообязанными во время сборов) правил вождения или эксплуатации боевой, специальной или транспортной машины квалифицируется по ст. 350 УК. 5. По рассматриваемой категории дел органам предварительного следствия и суду следует указывать в обвинительном заключении и приговоре, нарушение каких конкретно пунктов Правил дорожного движения или правил эксплуатации транспортного средства повлекло наступление последствий, указанных в статье 264 УК РФ, и в чем конкретно выразилось это нарушение. Если в обвинительное заключение включены отдельные пункты названных Правил, нарушения положений которых не соответствуют установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам дела, суд, исходя из положений ст. 237 УПК, по ходатайству стороны или по собственной инициативе вправе возвратить уголовное дело прокурору для предъявления обвинения с указанием конкретных пунктов Правил, нарушение которых повлекло указанные в комментируемой статье последствия, если это не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия и при этом не ухудшается положение подсудимого (п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 09.12.2008 N 25).

Объективная сторона преступления включает в себя нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, причинение тяжкого вреда здоровью человека (ч. ч. 1 и 2 статьи 264 УК РФ), смерть одному человеку (ч. ч. 3 и 4) или нескольким лицам (ч. ч. 5 и 6).

В случаях, когда транспортное средство движется по дороге, на водителя, как и на других участников дорожного движения, распространяется действие Правил дорожного движения. Однако движение транспортных средств может осуществляться не только по дорогам в общепринятом законодательном представлении о них, но и в иных местах. Это может быть территория дворов, строительных площадок, АЗС, автомобильных моек, гаражей, закрытых производственных предприятий, а также полей, лесов, замерзших водоемов и т.д. В п. 4. постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 г. № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» указано, что «действия водителя транспортного средства, повлекшие указанные в ст. 264 УК РФ последствия не в результате нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, а при погрузке или разгрузке, ремонте транспортных средств, производстве строительных, дорожных, сельскохозяйственных и других работ, а равно в результате управления авто- транспортным средством вне дороги, должны квалифицироваться в зависимости от наступивших последствий и формы вины по соответствующим статьям Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающим ответственность за преступления против личности либо за нарушение правил при производстве работ»¹. Это положение постановления вводит такой критерий разграничения ст. 264 УК РФ со смежными составами, как место совершения преступления. Предполагается, что определение места совершения дорожно-транспортного происшествия как дороги, прилегающей к ней территории либо местности с иным правовым статусом должно влиять на квалификацию содеянного.