Болдинская осень 1830 года. «Маленькие трагедии». «Повести Белкина».

В 1830 году Пушкин получил благословение на брак с Наталией Николаевной Гончаровой. Начались хлопоты и приготовления к свадьбе. Пушкину пришлось срочно ехать в село Болдино Нижегородской губернии для обустройства выделенной ему отцом части родового владения. Начавшаяся внезапно эпидемия холеры надолго задержала поэта в деревенском уединении. Здесь и произошло чудо первой болдинской осени: Пушкин пережил счастливый и небывалый по длительности прилив вдохновения. За неполных три месяца он написал стихотворную повесть «Домик в Коломне»; драматические произведения «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Пир во время чумы», «Каменный гость»; цикл прозаических вещей под общим названием «Повести Белкина»; «Историю села Горюхина»; около 30 лирических стихотворений; он завершил замысел одного из основных трудов своей жизни – роман в стихах «Евгений Онегин».

В «Маленьких трагедиях» поэт обратился к узловым этапам западноевропейской цивилизации, определившим ее целостный облик и обнажившим ее смысл. Западный мир дан здесь в историческом развитии от позднего Средневековья («Скупой рыцарь») к Возрождению («Каменный гость») и далее к эпохе западноевропейского Просвещения («Моцарт и Сальери»). Этот мир представлен в главных человеческих страстях: деньги («Скупой рыцарь»), искусство («Моцарт и Сальери»), любовь («Каменный гость»). Увенчивает цикл «Пир во время чумы», в котором западноевропейская личность поставлена перед земным пределом, перед главным испытанием – смертью.

Пушкин обнаруживает в «Маленьких трагедиях» свойственную его русскому гению «всемирную отзывчивость». Он перевоплощается в человека европейского Средневековья, Возрождения, Просвещения, проявляя свою русскость в том, что доводит дух европейской культуры до максимального напряжения. В экстремальных ситуациях обнаруживается сила и слабость западной духовности. В основе ее лежит культ человеческой индивидуальности, оборачивающийся разрушительным индивидуализмом. Страсть к предельному обогащению становится предельным самоограблением – как внешним, так и внутренним («Скупой рыцарь»), сальерианское предательство искусства вытекает из рыцарски-самовластной преданности ему («Моцарт и Сальери»), донжуанство становится жертвой собственных любовных наслаждений («Каменный гость»).

«Каждая из трагедий, – замечает Н. Н. Скатов, – это утверждение себя личностью вопреки всему… и в каждой из трагедий – опровержение личности, встречающей в конце концов последнее препятствие – смерть, ибо действительно такая личность, по выражению А. Хомякова, „заключается в себя, как в гроб“. И наконец, венчающий „Пир во время чумы“. Здесь вся идея уже в названии – жизнь и смерть. Жизнь предстает в своем максимуме, в напряжении всех сил. Ведь вершится веселье, „праздник жизни“, идет „пир“. Торжество жизни, вплоть до вызова, брошенного ею смерти в песне Председателя:

Все, все, что гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья -

Бессмертья, может быть, залог,

И счастлив тот, кто средь волненья

Их обретать и ведать мог.

Но и смерть явлена в своем максимуме, во всей фатальности и безобразии, ничем не смягченная и не облагороженная: „Едет телега, наполненная мертвыми телами. Негр управляет ею…“ В трагической сшибке жизни и смерти возникает третье – священник со словом о Боге. Председатель отсылает его, но и сам „остается погружен в глубокую задумчивость“».

Пушкин и восхищен величием развернувшихся в европейском человеке жизненных сил, и поражен их самоубийственной односторонностью, приводящей человека к трагическому тупику.

«Повести Белкина» создаются одновременно с «Маленькими трагедиями», в полемическом противостоянии им. Русский мир изображается далеко не в идиллическом освещении. Но у него есть одно преимущество: он менее эгоистичен, а потому и более человечен. Люди в нем отзывчивее по отношению к ближнему, в них не угасла энергия христианского сострадания, понимания другого как себя самого. Повесть «Станционный смотритель», посвященная судьбе «маленького» человека Самсона Вырина, открывает перспективную тему в русской классической литературе, подхваченную Гоголем в «Шинели», Достоевским в «Бедных людях», Салтыковым-Щедриным в «Запутанном деле», Чеховым в «Смерти чиновника». Значимость этой темы для Пушкина заключается не в обличении социальной забитости своего героя, а в открытии в «маленьком» человеке сострадательной и чуткой души, наделенной даром непосредственного отклика на чужое несчастье и чужую боль. «Теперь я „Станционного смотрителя“ прочел, – говорит герой романа Достоевского „Бедные люди“ Макар Девушкин. – Ведь я совершенно то же самое чувствую, вот совершенно так, как и в книжке, да я и сам в таких же положениях подчас находился, как, примерно сказать, этот Самсон-то Вырин, бедняга. Да и сколько между нами-то ходит Самсонов Выриных, таких же горемык сердечных!… Нет, это натурально! Вы прочтите-ка: это натурально! Это живет!…»

Сам рассказчик Иван Петрович Белкин и его «помощники», безвестные русские люди, рассказы которых он передает, привлекательны не смирением, а отзывчивостью, чуткостью к другому и другим, чистотою и точностью нравственных оценок всего происходящего. Это люди русские, носители тысячелетней православно-христианской культуры, враждебной эгоизму и гордыне, это люди, наделенные талантом созерцательности, художественно бескорыстного взгляда на жизнь.

Русская провинция обретает в «Повестях Белкина» свой голос, раскрывается изнутри, в пределах ее собственного мировосприятия. Пушкин открывает оказавшуюся плодотворной форму повествования – сказ. Автор не рассказывает здесь о российской глубинке, а как бы слушает ее разные голоса от разных рассказчиков, но голоса, гармонирующие друг с другом, сливающиеся в согласный хор. Не отрицая значимости индивидуального начала, на котором держится энергия западного исторического развития, Пушкин находит в глубине русской жизни здоровое зерно, удерживающее личность от индивидуализма. Пушкин видит основу русской общности в православно-христианских культурных ценностях, вошедших в плоть и кровь национальной жизни и русского характера.

Созданная позднее петербургская повесть Пушкина «Пиковая дама» показывает крах на русской почве замыслов и «идеалов» европейского героя. Военный инженер Германн – сын обрусевшего немца, оставившего ему «маленький капитал», достаточный для безбедного существования. Но Германну этого мало: он честолюбец, одержимый жаждой обогащения, он энергичен и расчетлив. По своим устремлениям и целям он сродни героям Стендаля (Жюльен Сорель) и Бальзака (Ростиньяк). Как и французские собратья, Германн наследует у романтического героя байронического типа индивидуализм и энергию страстей, а также обязательное внешнее сходство с Наполеоном. Подобно западным честолюбцам, он воспринимает жизнь как игру, в которой все зависит от собственного ума и ловкости. Карточная тема в повести – символ особого мироотношения и мировосприятия, свойственного европейскому герою эпохи наполеоновских войн и времени Реставрации.

Но Пушкин дает своему герою отличную от Стендаля и Бальзака трактовку. Судьба Жюльена и Ростиньяка воспринимается французскими писателями как естественная норма всякого порядочного человека. Действия Германна, алчущего богатства честолюбца, воспринимаются Пушкиным как аномалия, выпадающая из норм русской жизни. В судьбе сходящего с ума Германна Пушкин изображает нравственную и социальную болезнь века, уже охватившую Запад и начинающую угрожать России. О том, что эта угроза реальна, свидетельствует и повесть «Выстрел», входящая в цикл «Повести Белкина». Сильвио, подобно Германну и героям «Маленьких трагедий», одержим страстью мести, продиктованной завистью к противнику – счастливому сопернику за первенство в полку.

Особое место в цикле «Повестей Белкина» занимает неоконченная «История села Горюхина» – пародийная стилизация «Истории русского народа» Полевого. О деревенской жизни Пушкин рассказывает языком исторических повествователей, вызывая комический эффект несоответствия высокой формы низкому содержанию. Парадный официальный фасад российской государственности сталкивается с реальностями глубинной деревенской жизни. Открытием Пушкина в этой повести воспользуются Гоголь в «Мертвых душах» и Салтыков-Щедрин в «Истории одного города».

Пушкин сыграл решающую роль в развитии русской прозы. Ведь прозаический литературный язык, как мы имели возможность убедиться, был в первой четверти XIX века гораздо менее разработан, чем язык поэзии. Поэтому Пушкину пришлось идти здесь целиной, непроторенными дорогами. Именно его проза даст толчок развитию в 1830-х годах повести и романа. Необходимость создания языка русской прозы Пушкин чувствовал постоянно и не раз обращался к друзьям с призывами на этот счет. В самом конце 1820-х годов он задумывает шесть новых произведений, оставшихся в набросках. Так что «Повести Белкина» явились первыми завершенными произведениями Пушкина.

В прозе Пушкина обращает на себя внимание демократизация жизненных явлений, попадающих в поле зрения автора: городские ремесленники («Гробовщик»), мелкие чиновники («Станционный смотритель»), армейские офицеры («Выстрел»), русская поместная жизнь («Метель», «Барышня-крестьянка»), крепостное крестьянство («История села Горюхина»). Демократическому прозаическому содержанию соответствовала и особенная форма, далекая от привычной поэтической речи.