Глава 13

Процесс мы выиграли. Так объявил глава жюри присяжных, стоя с листком бумаги в руке. Судьи раскритиковали наши выступления, но я не помню ни слова из того, что они говорили. Я повторял про себя – с облегчением, но полувопросительно: «Мы победили? Мы победили? Мы победили?»

Солнце почти село, аудиторию заливал пурпурный свет. Судьи ушли. Большинство зрителей разошлись по домам.

– Это надо отметить, – сказала Дафна.

– Подожди секунду.

Я пошел к Джону и Найджелу.

– Ты куда? – окликнула она меня.

Они по‑прежнему сидели за своим столом. Джон уткнулся в записи. Найджел без всякого выражения смотрел вперед, как ребенок, которому сообщили, что умерла его собачка.

– Поднимайтесь, – сказал я им. – Мы идем в бар.

Они посмотрели на меня как на сумасшедшего.

– Я не шучу, пошли отметим. Все закончилось. Мы целый месяц себя гробили. Идемте. Я угощаю.

– Что‑то не хочется, – ответил Найджел.

– Мне без разницы. Я ставлю всем выпивку, а потом можешь уйти, если хочешь. Уж это‑то ты мне должен.

Я не желал слушать возражений и каким‑то образом уломал их пойти с нами в «Богатого бездельника». Они еще не пришли в себя, и им было все равно. Этакое онемение чувств. Мы сидели за дубовым столом, напоминая директоров похоронного бюро, но после второго пива этих двоих немного отпустило.

– Все‑таки универ влияет на мозги, – говорил я. – Ну когда мы успели стать такими серьезными?

– Разве ты не повеселился, разваливая наш процесс? – обронил Найджел. В его тоне слышались лишь нотки горечи – существенное улучшение по сравнению с тем, что было час назад.

– Откуда ты столько знаешь о нашем свидетеле? – спросил Джон, качая головой. Мы действительно не видели экспертов противной стороны до суда и даже не знали их имен. Андерсон, должно быть, озадачен насмерть.

– Я знаю ее, – сказал я. – Встречались в кампусе.

– Повезло девушке, – сухо заметил Найджел.

Прогнав противное сосущее ощущение под ложечкой, я сменил тему:

– Нет, кроме шуток, вы вообще ходите куда‑нибудь? Дурачитесь, прикалываетесь? Или вы всегда как секретари верховного суда?

– Джон раньше выкидывал коленца, – вмешалась Дафна.

– Не верю!

– Это ты о чем? – спросил Джон, впервые после вынесения вердикта поднимая на нас глаза.

– Ну как же, про тот стол!

– Мы же договорились не вспоминать об этом!

– Если ты будешь молчать, я сама расскажу, – улыбнулась Дафна.

– Прекрасно. Давай, рассказывай. – Джон откинулся на спинку стула, закрыл глаза и прижал бутылку ко лбу.

– Дело было в Оксфорде, – начала Дафна. – Джону с приятелями заблажило поиграть в покер. После нескольких бутылок один из его мажорных друзей – кто, кстати, это был, Том, что ли? – решил, что большие круглые столы в столовой отлично подойдут для покера. Это надо видеть: огромные деревянные столы, семь или восемь футов в диаметре. Они его впятером еле подняли. Так вот, после обеда, когда в столовой было пусто, Джон и его приятели потихоньку вернулись и вынесли один стол. Дальнейших действий эти стипендиаты Родса как‑то не продумали – вышли со столом, и все.

– Не может быть, – потряс головой Найджел. – Ты украл в Оксфорде стол?

– Ага. – Уголки губ Джона тронула улыбка.

– Главное, им почти удалось! Они прошлепали полкампуса, но когда несли стол через двор, их остановил охранник.

– О нет!

– И что было?

– О, это вообще кайф, – сказала Дафна. – Все струхнули, кроме Джона. Он посмотрел в упор на охранника и сказал с каменным лицом: «Вы что думаете, мне очень хочется тащить этот стол через весь кампус?» И так сказал, что охранник заморгал и отпустил всю компанию!

Все уже улыбались, даже посмеивались.

– Уверенность в себе, – блаженно вспоминал Джон, – это главное в жизни.

Он отпил пива.

– И стол остался у них?

Дафна рассмеялась:

– Нет, он в дверь не прошел!

Джон, покраснев, опустил глаза. Остальные захохотали.

– И что, назад отнесли?

– Не совсем… – Дафна покачала головой. – Вынесли на площадку для сквоша.

Не знаю почему, но сквош меня добил. Я хохотал до слез, до колик, словно из меня выходил весь двухмесячный стресс.

Я почувствовал, что в нашей четверке наступила оттепель. Все стало почти как на обеде у Найджела, до того как нас разделили дурацкие процессы и таинственные клубы, которые нельзя упоминать вслух по каким‑то пафосным причинам.

– Вот что важнее всего, – сказал я наконец. – Настоящий момент и дружба. Вечером все остальное надо из головы выбрасывать.

Все согласились, но без особого энтузиазма.

Джон и Найджел, пошатываясь, разошлись по домам. Мы с Дафной отстали и шли вдвоем. Я не знал, что сказать. «К тебе или ко мне?», как вы понимаете, тут не годилось.

– Возможно, мы увидимся завтра вечером, – сказал я. Завтра было одиннадцатое, дата второй встречи, согласно таинственному приглашению, невесть откуда взявшемуся на моей кровати.

Дафна улыбнулась:

– Может быть. Кто знает, что нам готовят? – Она погладила мой локоть. – Ты сегодня отлично выступил. Я знала, что сделала правильный выбор.

– Ты сама была великолепна.

Дафна театрально зевнула и потянулась.

– Ой, глаза закрываются! – Она прильнула ко мне и коротко обняла, затем пожелала спокойной ночи и ушла, оставив меня в замешательстве, как свежевыпотрошенного и выброшенного основного свидетеля.

На следующее утро я проверил свой банковский счет. До конца семестра, то есть до получения очередного чека по студенческому займу, у меня оставалась тысяча долларов. Я снял восемь сотен и купил костюм.