33. Драма Андреева «Жизнь человека».

Драматургия начала века. Сологуб «Ванька Каин и паж Жеам». Драматургический тип письма вовлек поэтов-модернистов и писателей-реалистов. Сохраняет свои позиции натуралистическая драма. И.С.Найденов «Дети Ванюшина». Утрата семейного мира.

Но, в целом, поиски в сфере драматургии были связаны с обновлением театральной эстетики. С влиянием западно-европейской драматургии. Тенденция к полемическому диалогу с психологической драмой. Чеховские традиции. Родилась «новая» драма. Это тенденция к обновлению структуры действия, поэтики и т.д. Отход от бытовизма и социального конфликта.

Драма представления в отличие от классической русской драмы переживания. Это тип драмы, которая предлагает не сопереживания и игру в предлагаемых обстоятельствах, а актер дистанцируется от персонажа. Он играет свое отношение к герою.

Не порывали преемственность классической психологической русской драмы.

Л.Андреев в 1912-14 гг написал несколько работ, которые назвал «Письма о театре», адресованные Станиславскому и Немировичу-Данченко. Он попытался обосновать концепцию новой драмы, которую назвал панпсихологической (панпсихе). С одной стороны, драма должна абстрагироваться от бытовизма, мелочей. Каждое слово, каждая ремарка должна нести психологизирующую роль. Зритель должен быть втянут в действие «К столу приглашаются все». Драма должна была представить человеческую судьбу на пересечении ключевых вопросов и ситуаций.

Поэтические приемы – списки персонажей лишены индивидуальности, поэтика условности в подзаголовке (представление в пяти картинах). Хронотоп условен. Универсализация всех ситуаций, связанных с судьбой человека. Обращение человека – монологи, высокая риторика, которая носит риторический, а е психологический характер. Финал – проклятие року. Это поэтика условности, которая представляет заданность судьбы. Метафора судьбы – горящая свеча.

М.Горький «Старик».

Первая волна драматургии – чеховская традиция. Вторая – увлечение, попытка попробовать себя в поэтике условной драмы. Для Горького идея очищения страданием изначально несостоятельна, так как таит лицемерие того, кто ее внушает. Поэтика условности начинается с названия. В тайне, но психологичность обрубается. Редуцируются до предела психологические ньюансы. Они не важны. Детали укрупняются – посох, который превращается в орудие устрашения, насилия. Условные детали, таинственная судьба девицы. В этой утаенности и неразвернутости психологического потенциала, она остается таинственной фигурой. Самый главный узел проблем – порочность сознания, которое несет старик, такой идеологии, которая прикидывается душевной потребностью, псевдострадания, псевдосочувствие и псевдоискупление. Тип тоталитарного благодетеля, сознание насильника, деспота. Стремление разрушить созидательную деятельность. Показан другой полюс страданий. Рациональное и народное сознание, которое знает, как бороться со злом. По горьковской логике Захаровна права. Финал пьесы двусмысленен. Капитуляция перед насилием – Мастаков не прав. Насилие способно уничтожить. С другой стороны, Горький поворачивает к русской классике. «Перемучал ты его», когда нет жертвы старик превращается в трусливого. Жертва ускользнула от его насилия.