IX. 4. Социальное основание: общественное разделение труда

Наука есть элемент общественной структуры, поэтому в ее развитии проявляются черты, свойственные развитию человеческого общества в це­лом. Деятельность ученого представляет собой разновидность обществен­ного труда, и она развивается согласно тем общесоциологическим законам, которым подчиняется любая сфера человеческой деятельности. С точки зрения материалистического понимания истории в основе общественного прогресса лежит совершенствование средств производства, которое сопро­вождается соответствующим разделением труда, дифференциацией различ­ных видов деятельности. В работе "Происхождение семьи, частной собст­венности и государства" Ф. Энгельс детально исследует ту громадную роль в развитии человеческого общества от дикости к цивилизации, которую иг­рали первые крупные разделения труда: отделение скотоводства от земле­делия, выделение ремесла и превращение торговли в особую сферу дея­тельности. Разделение труда содействовало резкому повышению его произ­водительности, расслоению общества на классы и социальные группы, об­разованию государства и т.п. В конце концов, сама наука выделяется в от­дельную сферу общественной деятельности благодаря разделению труда.

В период становления капиталистического способа производства труд средневекового ремесленника подвергся расчленению на отдельные опера­ции, выполнению которых нетрудно было обучить вчерашнего крестьянина или бродягу. Появились большие мануфактуры, обеспечившие массовое производство ремесленных изделий. Расчленение целостного трудового процесса на ряд отдельных операций и массовое мануфактурное производ­ство подготовили почву для использования машин. Появление и совершен­ствование машин вызвали еще большее расчленение трудовых процессов на все более мелкие операции, обусловили возрастающую специализацию рабочих, но в итоге резко повысили производительность общественного труда. Этот рост дифференциации и специализации во всех сферах общест­венной деятельности продолжается и поныне. Сейчас уже практически нет тружеников, которые производили бы некоторый продукт от начала до конца. Изготовление любого продукта расчленяется на ряд мелких опера­ций — слесарных, токарных, фрезерных, термических и т.п., — владение которыми превратилось в особую специальность. Сами же эти операции дробятся на еще более мелкие, что подготавливает основу для их после­дующей автоматизации. Рабочий, любой труженик давно уже превратился в "частичного" рабочего. И это было обусловлено объективными законами развития общественного производства.

258

Научная деятельность не является исключением. Средневековье, как известно, знало семь "свободных искусств" (тривиум — грамматика, диа­лектика, риторика — и квадривиум — арифметика, геометрия, астрономия и музыка). Все эти "искусства" были тесно связаны между собой и объеди­нялись под верховенством теологии. Каждый ученый той эпохи владел практически всеми "искусствами". Эпоха Возрождения и формирование науки Нового времени быстро покончили с этим уютным единством. Вели­кие географические открытия превратили географию в науку; ботаника и зоология получили громадный новый материал; труды Коперника, Тихо де Браге, Кеплера, Галилея превратили астрономию в бурно развивающуюся область; математика, механика, оптика стремительно возводили здания ве­личественных теорий. Единство было взорвано и уступило место прогрес­сирующей дифференциации. Возникающие конкретные науки подобно га­лактикам стремительно разлетались в разные стороны, и не требовалось никакого красного смещения для того, чтобы обнаружить этот процесс. От­личительной чертой новой науки было то, что она не пыталась понять мир в его синтетическом единстве, как это было характерно для натурфилософ­ских систем древности и теологических концепций средних веков, а выде­ляла отдельные стороны, аспекты мира и занималась углубленным изучени­ем этих сторон. Накопление научных результатов быстро превращало ис­следование одной из сторон реальности в особую науку. Успехи науки вели к ее дальнейшей дифференциации, а последняя, в свою очередь, содействова­ла получению новых, еще более глубоких результатов.

В XX в. количество наук стало необозримым, новые науки возникают на стыках старых, сложившихся дисциплин — биохимия, бионика, психо­лингвистика, технические науки и т.п. Более того, разделение научного труда проникло внутрь наук и привело к разделению ученых одной области знания на теоретиков и экспериментаторов; специалистов по тому или ино­му периоду истории, региону, стране; ученых, занимающихся фундамен­тальными или прикладными исследованиями. Как и рабочий, современный ученый является, как правило, лишь "частичным" ученым — узким специалистом. Однако именно эти возрастающие дифференциация и специализа­ция и были, как показывает история науки, основой ее бурного прогрессив­ного развития. В настоящее время, когда на Земле работает около 80% всех когда-либо живших ученых, узкая специализация позволяет даже не очень способным из них содействовать развитию науки.

259

Следует, может быть, упомянуть еще один социальный фактор, не только закрепляющий стихийно складывающуюся дифференциацию, но и способст­вующий ее углублению. Современная наука институциализирована, т.е. орга­низована в определенные формы, порождает определенную иерархию и сис­тему вознаграждений. В рыночном обществе знания, которыми обладает уче­ный, — это тот товар, который он выносит на общественный рынок для об­мена. За свой товар ученый получает определенную долю общественных благ. Чем нужнее обществу некоторые знания и чем реже встречаются соот­ветствующие специалисты, тем больше материальных благ оно предоставляет ученым, работающим в этой области. Поэтому ученые в какой-то мере заин­тересованы в установлении монополии на ту или иную область науки, хотя бы и очень узкую. Это порождает конкурентную борьбу научных школ и неосоз­нанное сопротивление попыткам интеграции, способным обесценить знания той или иной области. Конечно, подлинным ученым такие меркантильные со­ображения глубоко чужды, но сколько их — подлинных ученых?